Шаг вперед

Едва войдя на кухню, Антон понял, что что-то не так. Подобное случается, когда посреди океана вдруг наступает настораживающе тягучая тишина. Когда понимаешь, что за ней скрывается разрождающийся шторм, и счёт идёт уже не на часы, а на минуты. Вот и сейчас в квартире было так тихо, что тиканье часов казалось как никогда отчётливым. Нахмурившись и неловким жестом взъерошив волос, Антон прошёл на кухню, где встретился взглядом с завтракавшим Димой. — Доброе утро, — сказал тот, как ни в чём не бывало продолжая жевать бутерброд. Пробормотав в ответ нечто неразборчивое, Шастун принялся рыться в холодильнике в поисках сыра и колбасы. Достав искомое, он стал делать себе бутерброд, кожей чувствуя взгляд Поза, прожигавший его спину. Обманчивому спокойствию Димы не удалось его запутать, и Антон с замиранием сердца ждал чего-то. Чего именно, он бы и сам не мог ответить однозначно, но недосказанность удушающей плитой ложилась на плечи.  — Шаст, — первая рябь на воде не заставила долго ждать, — А кто к нам вчера приходил? — Арс, — ответил Антон, изо всех сил контролируя голос, — Который тоже в шоу участвует. — Да, ты мне про него рассказывал, — задумчиво протянул Дима, будто пытаясь припомнить, о ком речь. — Мы после отбора решили отметить победу, — тараторил Антон первое, что приходило в голову, — Ну там, знаешь, обсудить шансы, посмотреть старые выпуски. У него большой опыт в таких делах, он постоянно где-то выступает… Он не замечал, что кромсает несчастный батон уже несколько минут, засоряя мелкими обрезками весь стол. Но оборачиваться к Позу отчаянно не хотелось, и он начал неосознанно смахивать крошки ладонью на пол. — Антон, — тихо, но настойчиво прервал его лепет Дима, — Я вас слышал вчера. Вернулся со смены пораньше, думал, что ты ещё не пришёл со съёмок, — Поз барабанит пальцами по столешнице, и у Антона от этого звука противные мурашки ползут по спине, — Открываю дверь и слышу ваши голоса, — Шастун по голосу чувствует, как нелегко ему самому даётся разговор, — Решил не вмешиваться, думаю, пока лучше в сквере погуляю, через полчаса вернусь.  Антон сглатывает сухой ком, перекрывший горло. Радовал только факт, что на него уже не бросаются с кулаками и не проклинают самыми последними словами. Но фразы, будто механические и неживые, все равно царапали руки и плечи, отдаваясь болезненным спазмом в груди.  — Ты вообще подумал, что твоя мама скажет, если узнает? — Дима не разменивается и не ходит вокруг да около. Вопрос мгновенно бьёт в солнечное сплетение, заставляя подавиться воздухом. Антон яростно кусает губу, напрочь забыв про бутерброд и разбросанные по всему столу крошки. Перед глазами плывёт, а в голове - самый настоящий хаос, не дающий ничего сказать в своё оправдание. Он соврёт, если скажет, что не задумывался о маминой реакции. Много раз его преследовали одни и те же мысли, которые он с отчаянным упорством отгонял. Не позволял им развиться в нечто осмысленное, не давал себе задумываться дольше нескольких секунд. Попросту не желал представлять, как шок и непонимание в родных глазах сменяются брезгливостью и холодным презрением.  — Пойми, я не хочу тебя осуждать, — замечая напряжённые плечи Антона, объяснил Дима, смягчая тон, — Но ты тоже уже взрослый, должен осознавать свои поступки.  — Я…— голос хрипит и не слушается, Антону приходится сделать несколько вздохов, чтобы привести мысли в порядок, — Это вышло случайно. Мы не… Я не собирался… — Антон, — перебил Поз, поднимаясь из-за стола, — Я повторюсь, я тебя не осуждаю. И в твою личную жизнь ни в коем случае не лезу. Просто предупрежу ещё раз, что ты участвуешь в крупном проекте на федеральном канале, о тебе в Интернете статьи пишут. Думай немного головой, что ты делаешь, и как это может повлиять на твою жизнь.  Он ушёл в ванну, оставляя оглушённого Антона одного посреди кухни. Аппетит безнадёжно пропал, хотя он бы сейчас и при желании не смог проглотить ни кусочка. Спешно прибрав за собой, Шастун вихрем влетел в комнату, забирая куртку и телефон, после чего выскочил на лестничную клетку. До репетиции оставалось часа два, поэтому он брёл по улицам, не разбирая дороги. В голове вязким туманом растекались тревога и сомнения, он раз за разом прокручивал последние слова Поза. Перед глазами мелькали то лица друзей и родственников, то жюри и зрителей. Все они смотрели с едким неодобрением и ненавистью, брезгливо отдёргивая руки. Среди силуэтов он видел фигуру мамы, которая отдалялась от него, как бы быстро он не бежал. Едва не попав под машину на светофоре, Антон провёл рукой по лбу, будто очнувшись от удушливого сна. В ушах роем назойливых мух жужжали вопросы, на которые он не хотел искать ответы. Но два из них настойчиво требовали к себе внимания: что теперь делать, и что будет дальше? И, как бы Антон не старался, ничего вразумительного ему на ум не приходило. Воображение рисовало самые плачевные исходы событий, оставляя руины от всего, что он имеет. Краем уха он слышал скрежет тормозов, шум разговоров и музыку с террас кофеен. Звуки смешивались в пёстрый клубок, не позволяя сконцентрироваться на чём-то одном. И Антон как никогда почувствовал себя чужим в городе, оставленным где-то на окраине. Словно бы остальные, зная правила игры, могли наслаждаться жизнью и не просчитывать судорожно каждый свой шаг. А он находился в закрытом аквариуме и наблюдал за ними по ту сторону плотного стекла. Ощущал, как тот постепенно заполняется водой, барахтался, чтобы удержаться на плаву. Но понимал, что скоро поток сомкнётся над его головой, а ноги перестанут чувствовать дно. Что с ним будет тогда, Антон не мог предполагать, но рёбра ломило от безрадостного предчувствия, выворачивая его наизнанку. Как будто его потаённые страхи зацепили железным крюком и силой вытягивали наружу, оставляя на коже глубокую борозду.  В подавленном настроении он зашёл в Главкино, на автомате здороваясь с другими участниками. К мастер-классу и собранию с координаторами он был абсолютно не готов морально, но позволить себе пропустить занятие не мог. Он как раз переоделся в просторную футболку в раздевалке, когда со спины его обняли чьи-то руки, сомкнувшись на животе.  — Доброе утро, — промурлыкал на ухо Арсений и, пользуясь тем, что их никто не видит, легко куснул мочку, — Ты чего не здороваешься? Пролетел мимо и даже «привет» не сказал. — Привет, — бесцветным голосом отозвался Антон, продолжая складывать вещи в шкафчик. — Что случилось? — тонко улавливая настроение Шастуна, спросил Арс, не размыкая крепких объятий. Он положил подбородок ему на плечо, с лёгкой полуулыбкой ожидая ответа. Но Антон упорно молчал, зарождая в нём первые всполохи беспокойства, — Антон? Всё нормально? — Да, разумеется, — подтвердил он, сосредоточенно копаясь в вещах, — А что? — Ты сегодня какой-то напряжённый, — отстранившись, Арс окинул его внимательным взглядом, будто желая на глаз определить состояние, — Точно ничего не произошло? — Не, все окей. Забей, — выдавив из себя скомканную улыбку, Антон поплёлся в коридор, — Пойдём лучше ко всем, а то скоро начало, можем опоздать.  На лице Арсения отразилась гамма эмоций от непонимания до  замешательства, сменяя друг друга блеклыми слайдами. Он на подсознательном уровне чувствовал, что с Антоном что-то происходит, но не мог однозначно сказать, что именно. Может, его накрыло запоздалым стеснением после вчерашнего?  — Антон, — позвал он Шастуна, вопросительно вскинувшего голову, — Ты ведь не жалеешь о вчерашнем? — Не, конечно же, нет, — поспешно ответил он с таким пылом, словно оправдывается перед судом присяжных. И Арсений верит ему, с улыбкой целуя в скулу. Сколько раз он напоминал себе, что нельзя ко всему относиться с подозрением. А Антону, очевидно, необходимо дать время, чтобы обдумать ситуацию. Тушуясь от поцелуя, Антон опустил взгляд и молча побрёл дальше, больше не проронив ни слова.   Участники собрались на сцене, оставив посреди неё свободное пространство. За несколько этапов их число значительно сократилось, и каждый чувствовал себя немного не в своей тарелке. Ведь каждый мог стать следующим в списке на исключение, а слабых звеньев для собственного успокоения практически не осталось. Некоторые конкурсанты выглядели подавленными и истощёнными от постоянных тренировок и переживаний. Они продолжали с улыбками здороваться друг с другом и поддерживать короткие разговоры на общие темы. Но неприязнь и толика враждебности витали в воздухе, как пылинки в старом неубранном доме.  Спустя несколько минут из зала к ним поднялся Егор Дружинин, а следом за ним темноглазый мужчина со взъерошенными волосами. — Привет, ребят, — поприветствовал Егор и бросил на стоящего рядом брюнета взгляд, полный тепла, — У нас сегодня мастер-класс проведёт специальный гость. Думаю, те, кто смотрит нашу передачу с первых сезонов уже знает, кто это. Но я всё же представлю его: Ильшат Шабаев, первый победитель шоу «Танцы», мой подопечный и просто замечательный танцор и профессионал своего дела.  Ильшат кивнул, скромно улыбнувшись, с ностальгией оглядывая зал и затаившиеся в отдалении камеры. А Антон на секунду представил, как спустя пару лет на его месте будет стоять он, тоже в статусе финалиста прошлого сезона. Как будет учить молодняк хореографии и рассказывать об опыте участия и секретах победы. Фантазия оказалась настолько реальной и объёмной, что под ложечкой сладко потянуло.  — Наш мастер-класс будет посвящен работе в дуэтах, — продолжил объяснять Егор, пока конкурсанты слушали его, затаив дыхание, — Обсудим основные моменты, отрепетируем несколько связок и потихоньку начнём готовить вас к следующим этапам. Точнее, готовить будет Ильшат, в чьи надёжные руки я вас сейчас и передам. — Егор несильно хлопнул его по плечу, и Шабаев тихо рассмеялся.  — Тогда приступим, — пощёлкав пальцами и собравшись с мыслями, сказал Ильшат, — Для начала разделитесь на пары.  Без лишних слов Арсений сделал несколько шагов к Антону, встав рядом с ним. Вкратце оговорив план работы, Ильшат продемонстрировал несколько элементов, которые конкурсанты тут же принялись повторять. Арсений безупречно зеркалил движения, подстраиваясь под темп Антона и оставляя ему пространство для движений. Но тот, погрузившись в себя, всё равно умудрялся путаться в последовательности, сбиваться со счёта и случайно задевать его рукой или ногой. В какой-то момент Попова утомила его неловкость, и он тихо шепнул на ухо: — Что с тобой происходит? — Не выспался, — так же тихо ответил Антон, указав пальцем на синяки под глазами, свидетельствующие о бессонной ночи. Самодовольно усмехнувшись, Арсений кивнул, продолжая разучивать связку. Теперь им надо было придерживать друг друга, чтобы выполнить сложный элемент. Неловко положив ладони на пояс Арса, Антон сжал губы, отводя взгляд в сторону. Ему казалось, словно то, что произошло этой ночью, написано у него на лбу. А потому ни для кого больше не секрет, с кем он был. Зацикленные мысли о том, что все всё знают, не позволяли в полной мере вовлечься в танец. Несколько раз он чуть не уронил Арсения, подхватив его под локоть в последний момент. Арс снисходительно вздыхал, но не злился и не раздражался, каждый раз повторяя «ничего страшного» и «с кем не бывает».  Несколько часов пролетели со скоростью истребителя, и под конец раскрасневшиеся и тяжело дышащие участники сели прямо на пол. Антон привалился спиной к декорации, восстанавливая дыхание и одёргивая мокрую футболку. Он чувствовал, что вымотался в два раза больше остальных, оплетённый неподъёмным грузом колебаний и неозвученных решений. Голова буквально раскалывалась, и он потёр пальцами ноющие виски.  — Так, на сегодня мы закончили, — подытожил Ильшат, аплодируя конкурсантам. Остальные тоже поддержали его хлопками, правда, вялыми и едва слышными из-за всеобщей усталости, — Старайтесь тренироваться как можно больше, если остались какие-то вопросы — спрашивайте обязательно.  По пути в раздевалку Антона перехватил Арсений, мягко вталкивая его в какую-то коморку, забитую старым оборудованием и штативами от камер. Оттянув ворот футболки, он коснулся губами влажной кожи, вдыхая запах его тела. — На тебе прямо лица нет, — заурчал он, прижимаясь животом к Шастуну, — Не беспокойся, следующие этапы мы пройдём без проблем. У остальных вообще не получилось ни одного элемента сделать чисто. — Кхм, да. Ты, наверно, прав, — сбивчиво забормотал Антон, отстраняя его за плечи, — Они точно не наш уровень, я тоже это заметил. Пошли переодеваться, а то в мокром ходить не прикольно.  Он проскользнул мимо Попова в дверной проём, позорно сбегая от разговора. Паранойя достигла вершины, когда даже в стенах чудились глаза и уши, поджидающие новые поводы для сплетен. Арсений, заплутавший в дебрях настроения Шастуна, чертыхнулся и пошёл за ним следом.