Шаг вперед

Если бы Арсения попросили составить список самых ненавистных занятий в мире, он бы назвал поход за продуктами в первой десятке. Обыденная обязанность в его исполнении превращалась в бесконечный круг ада, растягивающийся на полдня. Его бесило, что фрукты и овощи приходилось выбирать особенно кропотливо, ведь большая часть из них могла оказаться гнилой или незрелой. Он сосредоточенно выбирал молоко и сыр, одновременно пытаясь гуглить отзывы на каждую марку. Привередливость и преувеличенная разборчивость в еде заставляли его тратить на покупки в два раза больше времени, чем могло бы понадобиться любому другому человеку. Вот и сейчас он уже больше пятнадцати минут стоял возле ящика с авокадо, щупая каждое из них, будто хирург сложного пациента. — Но это же никуда не годится, — капризно думал он, отбрасывая в сторону очередной непрошедший проверку плод, — Оно мне весь салат испортит… От размышлений его отвлекло уведомление, завибрировавшее на телефоне. Опустив корзину с покупками на пол, он снял блокировку, всматриваясь в экран. Сообщение от Серёжи гласило: «Посмотри. Уверен, тебя заинтересует». Во вложении были прикреплены несколько файлов, подписанные латинскими буквами. Читать их сейчас было бы крайне неудобно, а потому Арсений спешно закончил с покупками, пойдя на сделку с собственной избирательностью. Выйдя из гипермаркета, он нашёл свободную скамейку в дальнем крыле торгового центра и снова открыл сообщение, с жадным любопытством скачивая файлы. Просмотрев их, он понял, что это — приглашение из Рима и шаблон контракта на сотрудничество. Сердце гулко забилось от нахлынувших эмоций, и Арсению пришлось сделать небольшую паузу, чтобы успокоиться. Он перечитал его ещё пару раз, чтобы окончательно убедиться, что понял правильно, а ничего не выдумал на ровном месте. Да, всё верно, его приглашают на работу в Италию. Строчки перед глазами начали подрагивать, потому что у Арса буквально затряслись руки. Сдержав волну почти детского восторга, он написал Серёже в ответ: «Блеск, то, что надо. Что от меня требуется?». Матвиенко скинул новый пакет файлов, которые Арсений тут же прочитал с особой дотошностью. В перечне он нашёл стандартные условия, привычные ему со времён европейских фестивалей. Но смутное чувство, природу которого он не мог понять, зашевелилось в нём, после того, как он прочитал последний пункт. Контракт будет действителен, как только он станет финалистом шоу «Танцы». Объяснялось условие тем, что концертным директорам необходимо, чтобы их танцор был «звездой» молодёжного шоу с высокими рейтингами. Арсений поджал губы, обводя вывески и стенды невидящим взглядом. На душе мгновенно стало тоскливо, будто внутри резко зажглась, а потом выключилась лампочка. Дежавю, возникшее после изучения договора, было настолько сильным, что Арсений на секунду засомневался в реальности происходящего. Вспомнился Антон и его искрящееся желание победить в конкурсе, его мечты о лучшем будущем и планах остаться в Москве. А потом его лицо медленно растворилось в воздухе, стали отчётливее проступать пейзажи Рима, бархатная обивка кресел в старинных театрах и сцены, больше походившие на пьедесталы. Арсений снова пролистал файл в робкой надежде, что он неправильно понял написанное. Но нет, чёртов абзац никак не изменился, оставаясь до отвратительного ясным и лаконичным. Стало так погано, что Арсу захотелось вышвырнуть телефон и куда-нибудь уйти. Неважно, куда, главное, подальше от выборов, камер, чужих взглядов и постоянного стремления прыгнуть выше головы. Он едва не зарычал от осознания происходящего, отчётливо понимая, что без посторонней помощи не сможет отыскать выход. Набрав Серёжу, Арсений назначил ему встречу в кофейне неподалёку от торгового центра. Когда он с полными пакетами добрался до неё, Матвиенко уже ждал его за одним из столиков. Вид у него был строгий и хмурый, словно он заранее прочитал мысли подопечного, успев осудить каждую из них. Арсений сел, заказал чай со льдом и выжидающе вскинул голову. — Судя по твоему виду, у нас опять всё не слава богу, — вердикт Серёжи не заставил себя долго ждать, — Что на этот раз случилось? — Мне ведь обязательно становиться финалистом? — вопросом на вопрос ответил Арсений, скрестив руки на груди. Он приготовился выслушивать долгую и утомительную лекцию, щедро приправленную попытками учить жизни. Но ни к кому другому обратиться за советом Арсений не мог. Как бы его не раздражали многие высказывания Серёжи, всё же он был единственным человеком, знавшим Попова лучше него самого. Возможно, Матвиенко был тем самым голосом разума, в котором он постоянно нуждался. Особенно в моменты, когда внутри черепной коробки карточные домики стремительно обрушались, сметённые шквалом эмоций. Вслух бы Арсений никогда этого не признал, но вовремя отрезвляющие разговоры с Серёжей были ему жизненно необходимы. — Ясно, — со вздохом сказал он, — Опять что-то в голову ударило. Ну давай, рассказывай, с каких пор ты не собираешься выигрывать в финале. — Я не говорил, что не собираюсь выигрывать, — оскорбившись, возразил Арсений, — Я просто уточняю, обязательное ли это условие или пункт «со звёздочкой». — А сам как думаешь? — вскинул брови Серёжа, помешивая сахар в чае, — Конечно же, обязательное, им как-то нужно людей афишами завлекать. Или ты думаешь, что сможешь обеспечить им солд-аут, имея в портфолио участие в нескольких региональных конкурсах? Сень, давай начистоту: просто для справки ты бы не стал уточнять, тем более, вытаскивать меня на срочную встречу. Рискну предположить, что дело не в том, что ты сомневаешься в своих силах и боишься, что не дойдешь до конца. Потому что раньше у тебя подобных проблем не возникало. Арс не нашёлся с ответом, молча отвернувшись к окну. Ему словно вообще не нужно было ничего объяснять. Матвиенко заранее знал то, что происходило с ним вплоть до мимолётно промелькнувших идей. Ледяные тиски, сдавившие грудь, чуть отпустили, тая под тёплыми волнами благодарности. — Так ты мне скажешь, в чём дело, или мне нужно из тебя каждое слово клещами вытаскивать? — спросил Серёжа и, видя, что Попов даже не планирует приступать к объяснением, понятливо кивнул, — Хорошо, попробую поиграть в экстрасенса. Начнём с того, что это прямо или косвенно связано с Антоном Шастуном? — Арсений заторможено кивнул, — Так, с этим разобрались, поехали дальше. Думаю, ты заметил, что для него победа в конкурсе — идея фикс, и он буквально горит желанием стать финалистом. И теперь ты сам готов отказаться от первого места, чтобы не ранить чувства мальчишки, — Арсений вскинулся и хотел было вставить комментарий, но Серёжа поднял руку, призывая молчать, — Да-да, можешь не говорить. Отдать победу «от чистого сердца» в действительности тебе не хочется, ведь проигрывать ты не привык. Да и гордость тебе не позволит. Но потом ты вспоминаешь об Антоне и опять сомневаешься, и так по кругу. А меня ты сюда позвал, чтобы я озвучил то, что ты и без меня знаешь, но не хочешь признавать. Разве я не прав? Арсений вжался лопатками в спинку стула и зажмурился. Будто бы он стоял перед огромной пропастью, не позволяя себе опустить голову и взглянуть вниз. Но Серёжа подвёл его к самому краю, удерживая за плечи, не оставляя выбора кроме как распахнуть глаза. И, всматриваясь в далёкую тёмную пустоту, он ощутил, как болезненно стиснуло лёгкие, превращая каждый вздох в миниатюрную пытку. Моральные выборы — это не про него. Раньше вопрос о том, как поступить в той или иной ситуации, у него не возникал. Решение было ясным, как день: на первом месте у Арсения стоит только Арсений. И он прикладывал максимум усилий, чтобы дело разрешилось в его пользу. Проблема в том, что и сейчас хотелось того же. Хотелось увидеть себя в финале, хотелось уехать в Рим на гастроли. Хотелось… Да много чего хотелось, Арсений не мог этого отрицать. Но имя Антона красной нитью проходило через каждую перспективу, от чего Попову хотелось завыть от бессилия. — И что ты мне посоветуешь? — сухо поинтересовался Арсений, чей эмоциональный ресурс неуклонно истощался. — Надо же, — с едва заметным удивлением протянул Матвиенко, — Если ты просишь у меня совета, значит, всё очень плохо, — он провёл пальцами по щетине на подбородке, — Сень, давай я просто тебе напомню, чем закончился тот фестиваль. И как тебя потом мотало из-за этого. Или забыл уже? — он старался говорить почти ласково и не давить, но в голосе прорезались стальные нотки, прокалывающие насквозь не хуже медицинской иглы, — Сам мне мозги промыл разговорами о том, как боишься потратить впустую жизнь. Ныл, что не хочешь стать, как твои родители. Или уже наигрался? Я никогда не поверю, что ты хочешь перечеркнуть то, чего успел добиться. — Сергуль, — с кривой улыбкой прервал его Арсений, — Я понял. Прекрати. — Тогда не задавай вопросов, на которые ты и сам прекрасно знаешь ответ, — Серёжа отхлебнул из чашки и поморщился, когда горячий чай обжёг губы. Он чуть подул на него, вызывая мелкую рябь, после чего сделал осторожный глоток, — Твой ненаглядный Антон перебьётся. У него вся жизнь впереди, ещё успеет показать себя на других конкурсах. А тебе нужно подумать о том, чтобы закрепить уже имеющиеся результаты и выйти на новый уровень. Отвлёкшись от их непростого разговора, Арсений принюхался к запахам, плывшим по кофейне. Корица щекотала нос, примешиваясь к аромату кофе и чая. От дверей с улицы тянуло мокрым асфальтом и совсем немного свежей зеленью, нагревшейся на солнце. Он готов был поспорить на что угодно, что, наклонись он ближе к Матвиенко, учует неизменный запах сандалового парфюма и мятного шампуня. Посетителей было мало, поэтому шум и голоса не забивали музыку, ненавязчиво лившуюся со стороны кухни. Стало немного уютней, словно бы внешними ощущениями он разбавил концентрированную бурю внутри себя. — Сень, — видя, с каким трудом он приходит в чувство, позвал Серёжа. — Да как же ты доколебал меня с этим «сеней», -проворчал Попов, впрочем, не сдержав доброй усмешки. Он разберётся потом, обязательно расставит выпотрошенные мысли по полочкам. Может быть, даже обсудит ситуацию с Антоном. А почему бы и нет? Антон поймёт его, выслушает и успокоит. Вместе они что-нибудь придумают, по крайней мере, он будет рядом, если Арсений окончательно потонет в потоках сомнений. Но на сегодня с него хватит, лучше подумать о других вещах, занять голову чем-то посторонним. — Я тогда пойду? — тихо спросил он, комкая салфетку в руке, — Хочу зайти ещё в пару магазинов. Тебе что-нибудь взять? — Ничего, — ответил Серёжа и указал на пакеты, с которым пришёл Арсений, — Давай я лучше их домой отнесу, а ты сходишь по делам. — Спасибо, — Арс набросил куртку на плечи, пододвигая продукты ближе к Матвиенко, — Тогда я пошёл, домой приду через час, так что можешь подождать меня к ужину, — он склонил голову, глядя на него нечитаемым взглядом, — И спасибо за разговор. Я настолько же благодарен, насколько хочу ткнуть тебе зубочисткой в глаз. — Значит, я всё сделал правильно, — со смешком заметил Серёжа. Выйдя на улицу, Арсений почувствовал себя значительно лучше. Как после длительного марафона, когда подкашиваются ноги, а внутренности буквально полыхают от сильнейшей перегрузки. Но всеобъемлющий прилив эндорфинов перекрывает любые неудобства и дарит погружение в пространство, лишённое тревоги и негативных эмоций. Почти дзен, почти выпадение из реальности. По дороге он снова проходил у магазинчика, в который они заходили вместе с Антоном. Не вполне осознавая, что он там забыл, Арс зашёл внутрь. Рассматривая полки, он поражался фантазии людей и формам, что она порой принимала. Среди значков и разноцветных футболок с мультяшными персонажами он наткнулся на знакомую фигурку. Кажется, именно на неё в прошлый раз так заглядывался Шастун. Для Арса так и осталось загадкой, почему в итоге он её не купил. Ведь у Антона даже румянец на скулах появился от радости, когда он приводил в движение изогнутые крылья. Не долго думая, Арсений понёс её на кассу, оплатив покупку. Милая девушка-продавец упаковала фигурку в подарочный пакет, положив внутрь какие-то вкладыши с рисунками. — Напомните, пожалуйста, — попросил он у неё, — Как этот покемон называется? — Чаризард, — откликнулась девушка, протягивая ему пакет, — Покупаете другу или ребёнку? — И то, и другое, — с широкой улыбкой ответил Арсений, заговорщически подмигнув.