Шаг вперед

Вокруг царил первородный хаос, плескавшийся в океане чужих голосов, шороха одежд и бесконечного хлопанья дверьми. Создавалось впечатление, что в небольшой комнатёнке проходил локальный карнавал. Сумбурная комедия дель арте разбавлялась кашляющим хрипением раций, оглушающими громкоговорителями и миганием неоновых ламп. Нервное волнение, как искра электричества, мелькало в каждом углу. Антон, только что закончивший с одеждой и гримом, сцепил пальцы в замок, встав чуть поодаль. С утра он едва смог выпить чашку чая, потому что тревога сдавила горло, мешая дышать и членораздельно говорить. Он не мог поверить, что спустя буквально пару часов всё закончится. Финиш, последний рубеж. Он не понимал, каким чудом ему удалось продержаться так долго. Каждый раз во время отборов он внутренне замирал, представляя, что вот именно сейчас в списке выбывших назовут его имя. Но этого не происходило, и раз за разом он проходил дальше. А теперь он достиг вершины, и не хватает одного шага, чтобы с уверенностью воткнуть в неё свой флаг. Мимо проходили координаторы, гримёры, операторы и другие члены съёмочной группы. Каждый считал своим долгом пожелать удачи или задать стандартные вопросы о волнении и ожиданиях. Антон неизменно отвечал, с фальшивой улыбкой кивая на поздравления и наставления. Единственное, чего он хотел больше всего — чтобы день поскорее закончился. Чтобы он как можно быстрее оказался дома, не мучаясь от неизвестности. Изматывающее топтание на месте прервал голос Димы, протиснувшегося в гримёрку: — Ну ты как? Готов всех порвать? — Позов специально взял на работе отгул, чтобы побывать хотя бы на одном концерте и поддержать его. Антон был бесконечно благодарен ему, ведь присутствие рядом родного человека вливало дополнительные силы, напоминало, что за него болеют и ждут его победы. Дима даже принарядился по случаю финала: надел белую рубашку и тёмные свободные брюки, сразу став похожим на гордого отца, пришедшего на выпускной к сыну.  — Готов, — отозвался Антон севшим голосом. Когда уже объявят начало? Так затягивать со стартом — преступление против человечества. Голова готова была лопнуть от хоровода людей и гула звуков, страх провалиться жадно подпитывался мыслями о косяках, которые они не успели достойно отработать. Но что-то менять или дополнять не было возможности, осталось только сделать всё, чтобы было в их силах. И ждать-ждать-ждать результатов.  — Перестань так дёргаться, — шепнул ему Дима, замечая сцепленные пальцы и до белых пятен закушенную губу, — А то тебя увезут отсюда с гиперкризом ещё до начала концерта.  — Ага, понял, — пробурчал Антон, смутно представляя, что такое гиперкриз, и почему он может у него случиться.  Через пару минут в комнату зашли Серёжа с Арсением, тихо переговариваясь вполголоса. Попов выглядел спокойным, почти безмятежным. Но Антон научился читать его и сходу заметил натянутые плечи и ходивший ходуном кадык. На мгновение Шастун выпал из обступившего его «здесь и сейчас», зачарованно рассматривая его. Белая рубашка свободно болталась на худом теле, чёрная грубая жилетка переливалась светом на десятке заклёпок и пуговиц. Арсений подвёл глаза карандашом, смазав его контур в уголках, отчего образ граничил между «хрупко» и «развратно». Антон сглотнул ком, внезапно оцарапавший горло, медленно выдохнув. Оторвать от него взгляд было сложно, ещё сложнее оказалось сконцентрироваться на словах Матвиенко: — Ладно, ребят, сейчас всё зависит только от вас, — он, казалось, был единственным человеком, не поддержавшим всеобщим официально-праздничный дресскод. Пиджак и футболка ничем не отличались от тех, что он носил ежедневно. Серёжа был спокоен, будто скала, не поддаваясь заразительной волне беспокойства. Заметив у столика с бутылками воды Позова, он приветственно кивнул, уточнив, — Добрый день. Дмитрий, верно? — Да, — отзеркалив его кивок, сказал тот, — Вот, пришёл болеть за Антона. От начальства, правда, еле отвязался. Но, думаю, на один прогул они могут закрыть глаза.  Серёжа, слушал его с практически равнодушным видом, только взгляд непривычно бегал от ворота рубашки до ботинок Димы. Скатывался вниз, будто по американской горке, чтобы затем медленно подняться выше. Неожиданно он улыбнулся, чуть приподнимая густые брови: — Уверен, Вам простят один выходной. Озадаченный Антон пару секунд слушал их диалог, после чего отвёл Арса в сторону за локоть. — Мы же справимся? — ни о чём другом он сейчас не мог думать. Словно кто-то силой стёр в его мозге другие темы и воспоминания, на которые можно отвлечься. Антон ощущал себя лошадкой, которой закрыли шорами боковое зрение, оставив лишь цель в конце пути.  — Разумеется, а разве будет по-другому? — Арсений сжал его запястье пальцами, передавая через касания частичку тепла и уверенности, — Не переживай, справимся. Всё будет хорошо, мы выступим на высшем уровне. — Да, — заторможено протянул он, внимательно вглядываясь в родные глаза цвета Северно-Ледовитого океана, — Надеюсь, что победителем будешь ты. Ты больше всех нас заслуживаешь стать финалистом. Это твоя победа.  — Наша, — исправил его Арсений с нежной улыбкой, — И нет, выиграешь ты, я в этом убеждён на все сто.  Антону безумно хотелось притянуть его к себе и, несмотря на толпу вокруг, долго-долго целовать. Но он только сжал его пальцы в ответ, улыбаясь куда-то в пол. — Скорее бы это закончилось, — вздохнул он, когда рации захрипели с удвоенной силой, а шаги в коридоре помножились и стали громче. Видимо, скоро объявят начало съёмок. Сердце, сделав пугающую паузу, забилось оружейными залпами. — Да, точно, — безрадостно согласился Арсений, оглядываясь на занятый подготовкой персонал. Его самого немного мутило, а внутренний голос подло нашёптывал самые ужасающие исходы событий. Но он отгонял его, как отгоняли в древности прокажённых от границы города. Многолетняя выправка приносила плоды, оттесняя тревожные образы на подкорку сознания, — Ничего, осталось немного потерпеть. А потом мы все вместе сходим в какой-нибудь ресторан и отпразднуем конец наших мучений. Безумно хочу суши. А тебе нравится японская кухня? Их прервал координатор, отправив за кулисы: пора готовиться, скоро объявят начало. Антон почувствовал, что у него, как в первые дни кастинга, перехватило дыхание. Но спустя минуту волнение улеглось, схлынуло, как мимолётный прибой. На его место пришли непоколебимость и умиротворение. Он вдруг понял, что поводов для тревоги просто не существует. Рядом стоял Арс, скрестив руки на груди, отсветы софитов и ламп играли на его лице синеватым бликами. Антон улыбнулся, решив для себя, что изо всех сил постарается добраться до победы, чтобы вручить её Арсу. — Удачи, ребят, — проходя мимо них, пожелала Катя, сжимавшая в руке ладонь Оксаны. Обе были одеты в цветные боди и напоминали пёстрых колибри из сказочного сада. Причёски, собранные в высокие хвосты, лишь добавляли им сходства с маленькими птичками. В отличие от Оксаны, Катя выглядела спокойной, даже немного меланхоличной. Она с интересом поглядывала в зрительный зал и словно бы не задумывалась о предстоящем концерте. Оксана же пыталась не подавать виду, что нервничает, привычно дерзко и задорно ухмыляясь окружающим. Но тело предавало её, отзываясь порывистыми движениями и дёрганными жестами. — Пусть победит лучший из нас, — подмигнув, Оксана обняла Антона, а затем Арсения. — И вам обеим удачи, — отозвался Антон, наклонившись к ней и крепко обняв, — У вас всё получится.  «Всё получится» — повторял Шастун, когда съёмочная группа разошлась по местам. «Всё получится» — твердил он, когда режиссёр попросил тишины в микрофон. Голоса и шорохи смолкли, как по волшебству; теперь в зале воцарилась образцовая тишина, в которой был слышен каждый стук и шепот. Включился ослепительно-яркий свет, затопивший сцену и стол жюри, из динамиков загрохотала музыка. По команде режиссера зал зашёлся в оглушительных рукоплесканиях. Всё блестело и переливалось, как в домике Барби, не хватало разве что стереотипного диско-шара под потолком.  — Мы долго к этому шли, — стараясь перекричать визги зрителей и музыкальное сопровождение провозгласила Ляйсан, — Сколько взлётов и падений, сколько радости и разочарований мы увидели за время отборов. Но теперь участникам предстоит показать всё, чему они научились за время шоу. А выбирать победителя будете вы — телезрители! Итак, дамы и господа, это шоу «Танцы» на ТНТ — финал сезона! Антон смутно запомнил, как Ляйсан объявила членов жюри, а затем и их с девчонками. Вчетвером они вышли на сцену, чтобы поприветствовать зрителей и ответить на пару вопросов. Они честно признались, что волнуются перед выступлениями, рассказали о желании выиграть и завершить сезон в статусе победителя. Арсений добавил, что получил незабываемый опыт и эмоции во время отборов и мастер-классов. Оксана же поблагодарила жюри и зрителей за объективность, за то, что они подарили ей мотивацию двигаться дальше. Катя обошлась беглыми словами благодарности и почти в точности повторила последние фразы Оксаны. Когда очередь дошла до Антона, он обвёл глазами зал, в котором было не разглядеть ни одного лица. И рассказал, какой длинный путь он прошёл, чтобы стоять на этой сцене. О том, как много понял за время сезона и пересмотрел многие из своих взглядом. И, конечно же, нашёл любимого человека, который раскрасил его мир новыми красками. Зал встретил его признание удивлённым и экстатическим гулом, явно желая узнать имя. Но Антон завершил речь пожеланиями удачи другим участникам и умолк, передавая микрофон Ляйсан. Он мимолётно глянул в сторону Арсения, сохранявшего невозмутимое лицо. Но Шастун заметил, что глаза его, щурившиеся на бивший со всех сторон свет, улыбались.  Первыми выступали Катя и Оксана. С мест, доставшихся ему с Арсением, сцену было видно отвратительно, но всё же кое-что можно было разглядеть. Они разработали фэнтезийный сюжет, который им ставила Татьяна. Сцена на несколько минут расцвела невероятными цветами с красочными лепестками. Она напоминала сад из детских сказок или же легендарные Сады Семирамиды, гипнотизировавшие зрителей переливами оттенков. Казалось, иллюзорный аромат растений в действительности можно было почувствовать. Шастун наблюдал за выступлением, будто зачарованный. На контрасте с их номером девочки смотрелись, как нимфы, сошедшие со страниц книги. Они неуловимо кружились друг напротив друга, убегая и догоняя. Музыка постоянно меняла темп и настроение, то взлетая вихрем ускоренной мелодии, то плавно и размеренно погружаясь в полудрёму из нескольких нот. Под конец выступления Катя опустилась на шпагат, а Оксана, опираясь на её плечи, замерла в замысловатой позе. Зрители с бурным восторгом проводили их со сцены, а работники принялись оперативно разбирать декорации. Когда их полностью заменили на новые, наконец объявили номер Антона и Арсения. Прежде чем выйти под объективы камер и жадные взгляды, Попов притянул его к себе, впиваясь в губы торопливым поцелуем. — А теперь покажем им настоящее искусство, — сказал он с улыбкой превосходства, за которую Антон готов был продать душу.  В полумраке, подсвеченном красным, Антон достиг края сцены, заняв позицию на полуразрушенных ступеньках. Арсений начинал с другого конца и пока находился за кулисами. Пол завибрировал от густого вступительного баса, и Антон пришёл в движение. Добравшись до последний ступеньки, он резко подпрыгнул спиной к зрительному залу, делая головокружительное сальто. Не успели восторженные крики стихнуть, как на сцену выбежал Арсений, выгибаясь так, словно земля под ногами вот-вот провалится. Антон протянул ему руку, словно желая удержать, но Арсений резко уклонился от его жеста, падая вниз. Танец дополняли вспышки света, имитирующие взрывы и динамично подсвечивающие их движения в нужный момент. Больше Антон ни о чём не думал. Всё, что он мог — слышать музыку и передать телу полный контроль над головой. Теперь только оно отзывалось чёткими отработанными движениями, не обращая внимания на реальный мир. Начнись сейчас конец света в реальности, и Антон бы пропустил его без зазрения совести. Потому что всё, что сейчас имело значение — Арсений, извивающийся в восхитительных па рядом с ним. Его тоже всецело поглотил танец, соединяя с партнёром, рождая настоящий симбиоз тел и движений. Антону было так хорошо, как ещё никогда в жизни. Он дышал одним воздухом с Арсением, слышал ту же музыку и повторял те же позы, что и он. И от этого по венам растекалась пьянящая эйфория, разгораясь микровзрывами у него в голове. В сущности, какая разница, выиграют они или проиграют? В любом случае, Антон больше не отпустит его никуда, не позволит себе возводить стены на глиняном фундаменте, которые позже обрушатся на него невыносимой пустотой и чувством вины. Потому что секунды, что он разделял сейчас с ним, наполняли его жизнью, наполняли смыслом его жизнь.  Выступление завершилось, и зал потонул в темноте, а слух Антона затопили бурные овации. Полностью обессиленные, взмокшие и растрёпанные, они ушли в гримёрку. В голове Антона — пустота и звенящее ничего. Внутри — острое тело, словно он выпил залпом стакан виски. Им быстро поправили грим, привели в порядок костюмы и дали время прийти в себя. Совсем скоро завершится подсчет голосов, и станет известно имя финалиста. Было сложно заставить себя встать с уютного кресла, в которое он врос за пятнадцать минут, но пора выходить на сцену в последний раз.  — Вы большие молодцы и проделали невероятный путь, чтобы сейчас оказаться в числе претендентов на победу, — говорил Егор, пока они ожидали результатов, словно вынесение приговора, — Зрителям было действительно трудно выбрать одного из вас, лучшего и достойнейшего. И я их прекрасно понимаю, ведь вы все заслуживаете быть первыми. Каждый из вас показал, каких высот достиг за время проекта, как вырос с первых отборов, став настоящим профессионалом. Но теперь пришло время объявить, кто же в итоге завоевал звание лучшего из лучших, кто стал абсолютным фаворитом зрителей.  Антон и Арсений не дышат и не моргают. Тела натягиваются струной, готовой лопнуть в любую секунду. Коснись одного из них, и пойдут искры. Будто бы весь мир обрушился на их плечи, обступая со всех сторон и сдавливая рёбра полнейшей неизвестностью. — К сожалению, у наших телезрителей не получилось прийти к единому мнению, — после паузы объяснил Егор, и среди толпы слышится непонимающий гул, — Да, так вышло, что за двух участников отдали равное количество голосов, — шум на заднем плане усиливается, теперь становятся отчётливее отдельные голоса, но Дружинин, невзирая на них, продолжил, — Но кто мы, чтобы спорить с мнением поклонников, поддерживающих наш проект с первых сезонов? Поэтому, согласно телезрительскому голосованию, позвольте объявить имена двух финалистов сезона, впервые в истории нашего шоу.  Воздуха не хватает катастрофически, и смысл его слов ускользает, утекает сквозь пальцы. Антон находит в себе последние силы, и слышит заветное: — Арсений Попов и Антон Шастун! Антон отчаянно боится зажмурить глаза, потому что не хочет проснуться. Потому что происходящее не может быть реальным, это всего лишь его сон. Самый яркий и самый желанный сон за всю его жизнь.