***
Нарцисса и её студентка завершили их шахматную партию как раз к тому моменту, когда на замок опустилась ночь. За приятной беседой и увлекательной игрой они этого и не заметили, как и мистер Корри Эмбер. После случившегося на уроке зельеварения молодому человеку стал интересен эффект испарений от зелья Кирки, и он решил посетить мадам Помфри. Игрок в квиддич за сборную Слизерина после неудачного падения на третьем курсе быстро завершил карьеру загонщика, а полтора месяца в больничном крыле открыли для юноши новые горизонты познания. Хотя мадам Помфри сперва была не сильно рада назойливому мальчишке — завсегдатаю больничного крыла. Но потом свыклась, и даже решила в свободное от учёбы и работы время обучать слизеринца искусству врачевания. Сегодня за изучением разных пахучих снадобий Корри засиделся в больничном крыле и не успел вернуться в гостиную до начала комендантского часа. Тихо пробираясь по пустынным и тёмным коридорам, он молился, чтобы не наткнуться на Гермиону Грейнджер, ведь именно она, по иронии судьбы, сейчас должна была патрулировать на всех этажах. Но сегодня, верно, был не его день, и молитвы его остались неуслышанными. — Эмбер! — Мерлинова борода! — выдохнул Корри, закрыл глаза и приготовился лишиться доброго количества очков. — Какого чёрта вы бродите по школе в такой час? Профессор Грейнджер вынырнула из тьмы, словно летучая мышь, и, догнав студента, осветила коридор. — Доброй ночи, профессор! — протянул Корри и, откашлявшись, сощурился от слишком яркой сферы света. — Я задержался у мадам Помфри, мэм. Больше такого не повторится! Профессор ЗОТИ с прищуром оглядела студента, подумала пару секунд и приглушила свет. Почему-то сейчас при слабом освещении луны и в лучах наколдованной сферы, выглядела она менее угрожающе, чем на своих уроках, скорее уставшей и полностью безучастной. По крайней мере так показалось Эмберу. — Ладно! — молвила она и пустила шар света по коридору освещать путь. — Пойдёмте, я провожу вас до подземелья! Нечего бродить по замку в одиночестве. — Так, вроде бы ничего не угрожает, — тихо молвил Корри, за что тут же бы награждён стальным взором. — Правило, мистер Эмбер! — рявкнула Гермиона и жестом пригласила юношу последовать за ней. — Одно вы уже нарушили. Идёмте! Изумлённый Корри сглотнул, почесал затылок и поспешил за профессором. Стараясь не отставать и в то же время не наступать на слишком длинную черную мантию, которую и так было плохо видно в ночи, Корри с интересом разглядывал спину профессора Грейнджер. С ней явно было что-то не так. Мало того, что она не накричала, забыла про штрафные очки, так ещё и проводить решила. На уроках, особенно на сдвоенных, на которых присутствовал весь курс, профессор Грейнджер отличалась самым строгим характером преподавания. Она редко улыбалась, с явным нежеланием отвечала на вопросы о военных временах, и там, где любой другой профессор Хогвартса простил бы незначительную ошибку в домашнем задании, она щедро раздавала штрафные очки. Поведение сейчас было явно не в её стиле. По каким-то неясным причинам такая доброжелательность со стороны учителя породила в слизеренце смелость. — Профессор Грейнджер, позвольте спросить. — Спрашивай, Эмбер, — скучающе бросила Гермиона и даже не оглянулась. Прочистив горло, он догнал её и, поравнявшись с ней, тихо спросил: — Когда вы были студенткой, нарушали ли вы правила? — Намекаешь на отсутствие штрафных баллов за твою ночную прогулку? — хмыкнула Грейнджер и с хитрым прищуром посмотрела на юного колдуна. — Мол, не сняла баллов потому, что сама в своё время гуляла по ночному замку? — Э-э-э, я не… не думал даже об этом, — соврал мальчишка и зарделся. Хорошо, что на лестнице, ведущей в подземелье, было ещё меньше света, и красных щёк не было видно. — Я не лишила твой факультет пятидесяти баллов, а именно на такое количество тебя бы оштрафовала профессор Макгонагалл, только по одной причине — ты задержался из-за дополнительных заданий. А что по поводу твоего вопроса, — она понизила голос и продолжила, — то нет, я не нарушала школьных правил. Это была уверенная ложь, и студент это знал. Натянув извиняющуюся улыбку, Эмбер с опаской, но не без весёлости, отметил: — А в биографии Гарри Поттера Рита Скитер была иного мнения, хотя она отметила, что если бы не нарушения, то история была бы совсем иной. — Рита Скитер слишком много говорит, — проворчала Гермиона, — и не всегда правду. А если вы продолжите в том же духе, мистер Эмбер, то ваш факультет точно лишится этих пятидесяти баллов. — Извините, профессор! — промямлил Корри и понурил голову. Далее они шли в напряжённой тишине, нарушаемой тихим храпом редких в подземелье портретов, да гулкими шагами Эмбера. А вот шагов Гермионы почти не было слышно. Мягкой, осторожной поступью, она плыла, то и дело направляя свет шара из стороны в сторону, чтобы нечаянно не разбудить какого-нибудь жителя той или иной картины. Не удивительно, что студент не заметил её в коридоре, когда уходил из больничного крыла. Как он ни старался, идти тише у него не получалось, от чего он краснел ещё больше. — Мерлин! — выдохнула профессор Грейнджер. — Эмбер, вы можете идти потише? Вы так всё подземелье разбудите! Удивительно, как вы прошли ползамка и не попались Филчу? Если бы не я, то… Гермиона не договорила, так как ей пришлось прислушаться. В коридоре, ведущем к спальням факультета Слизерина, внезапно послышались ещё шаги. Удивлённо моргнув, Грейнджер направила сферу света выше и произнесла: — Люмос максима! Каково же было её изумление, когда в конце коридора свет от шара, ставшего слишком ярким, выхватил девичий силуэт, в котором Гермиона без труда узнала ненавистную слизеринку. — А-а-а, Фортис! — протянула Грейнджер и хищно улыбнулась. — Какая встреча. Извините, мистер Эмбер, но кажется мне, что всё-таки Слизерин сегодня лишится пятидесяти баллов. Ибо не думаю, что у мисс Фортис есть такое же оправдание, как у вас. Не так ли, мисс? — Профессор, — осторожно молвила Анна и шагнула ближе, — я… — Ну, не тяните, Фортис! Придумайте уже наконец, что вы делаете вне вашей спальни ночью! Гермиона махнула Эмберу, чтобы тот ретировался, и в считанные секунды оказалась напротив Анны. — Уже придумала, мэм, — огрызнулась Фортис и вздёрнула подбородок, смело уставившись в глаза преподавателя, — если вы не будете меня перебивать, то у вас будет шанс услышать эту увлекательную историю. — Ах ты, — зашипела Гермиона и сильнее сжала свою палочку, — да что ты себе позволяешь?! Ты… — Профессор Грейнджер! Увлечённая началом расправы над одиозной студенткой Гермиона даже не заметила, как за спиной девушки откуда ни возьмись материализовалась одна постылая выпускница факультета Слизерин. — Профессор Блэк! И вы тут! — пропела Грейнджер и привлекла шар света ближе. — Может быть, вы сможете объяснить, почему студентка Слизерина гуляет по подземелью ночью? Губ Нарциссы тронула лёгкая улыбка. С лукавой усмешкой осмотрев Гермиону, она перевела взгляд на ученицу и молвила: — Анна, ступайте в вашу спальню! Фортис кивнула головой, бросила последний оценивающий взгляд на Гермиону и ушла в ту же сторону, что и Эмбер. Когда её шаги стихли, Грейнджер убавила свет сферы и уставилась в глаза Нарциссы. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но декан Слизерина её опередила и с приветливой полуулыбкой произнесла: — Может чаю, профессор Грейнджер? Закрыв рот и поморгав, Гермиона к собственному изумлению утвердительно кивнула головой. Нарцисса больше ничего не говорила, она молча повела коллегу за собой, молча остановилась возле дальней стены и также молча нарисовала в воздухе замысловатый узор, который, заискрившись зелёными всполохами, проник в каменную кладку. С той стороны щёлкнуло что-то похожее на замок, и в стене нарисовалась маленькая дверь без ручки, которая тут же открылась, стоило Блэк поднять её палочку. — Проходите, профессор Грейнджер! — Нарцисса жестом пригласила гостью, и когда та вошла, продолжила: — Вы предпочитаете English Breakfast или Earl Grey? — Студентка нарушила правило! — проигнорировала её вопрос Гермиона и окинула взглядом скромную гостиную, отмечая в конце комнаты ещё одну дверь, ведущую, скорее всего, в спальню. Определённо, покои декана Слизерина были больше её, по крайней мере здесь есть, как минимум, две комнаты. — За это студент должен быть наказан, а факультет оштрафован, — продолжила она и зацепилась взором за чайный сервиз возле книжного шкафа. Там же на маленьком столе стояли шахматная доска с разбросанными фигурками и две использованные чашки. — Вы предпочитаете English Breakfast или Earl Grey? — повторила свой вопрос Нарцисса и взмахом палочки отчистила стол от использованной посуды. Пока гостья обдумывала, что сказать, хозяйка покоев подошла к столику, повернула пару раз шахматную доску и что-то шепнула фигурам, которые тут же запрыгали по столу занимать свои прежние месте. — Вообще-то чай Вуно был бы предпочтительнее, — ответила Гермиона и подошла к столику с шахматной доской, — так студентка нарушила правило из-за собственного декана? — Её зовут Анна, профессор Грейнджер, фамилия её Фортис. Давайте без неопределённостей? — парировала Нарцисса и махнула палочкой в сторону чайника. Тот в ту же секунду заполнился водой, а с небольшой полочки, что была над камином, в их сторону полетела красивая деревянная шкатулка с каменной крышкой. С подноса вверх взмыла ложка. Покрутившись в воздухе, она со звоном откинула крышку и нырнула в шкатулку. Также лихо набрала нужное количество заварки и небрежно кинула в чайник, при этом не уронив ни листочка на пол. — Да. Анна не успела добраться до своей спальни до комендантского часа из-за меня. Она была со мной и под моим присмотром, — продолжила Нарцисса Блэк, переведя взгляд на свою гостью, — именно по этой причине вы не оштрафуете факультет Слизерина, профессор Грейнджер. Не так ли? — Существуют правила, профессор Блэк! — И я знаю эти правила не хуже вас, — Нарцисса чуть повысила голос, но тут же успокоилась, — и эти правила так же гласят, что максимальное количество баллов, которые может снять преподаватель во время урока — это пятнадцать очков, — она с нажимом проговорила последние слова, повела бровью и кивком предложила кружку чаю, которая уже парила рядом с ними. Гермиона даже не изменилась в лице, но промолчала, выдержав испытующий взор холодных очей хозяйки покоев, отвернулась и с нарочитым интересом оглядела шахматную доску. Внимание её привлекла шахматная фигурка чёрного короля, он перевёл взгляд на гостью, улыбнулся ей и почему-то подмигнул. Махнув на все правила приличия, Грейнджер вдруг протянула руку и взяла его, впрочем, он был не против. Фигурка что-то пискнула по-гречески и устроилась в тёплой руке поудобнее. — Значит, вы с мисс Фортис играете в шахматы… в своих покоях… после отбоя, — протянула Гермиона, обращаясь к Нарциссе, но посмотрела на неё не сразу. Нарцисса аж поперхнулась своим чаем. Подняв бровь ещё выше, она откашлялась, отставила кружку в сторону и строго посмотрела на Гермиону. — На что вы намекаете, профессор? — Не кажется ли вам, профессор Блэк, что подобное поведение вне учебного процесса со студентом является неприемлемым? — Не кажется ли вам, мисс Грейнджер, что это, как минимум, не ваше дело? — отрезала Блэк и резко взмахнула палочкой в сторону стены, где была скрытая дверь. — И раз вы отказываетесь от чая, попрошу вас покинуть мою спальню немедленно! Гермиона хмыкнула, сильнее сжала в руке короля и, шагнув ближе к Нарциссе, прошипела: — Спасибо за предложение чая, мисс Блэк, и доброй ночи! Не дожидаясь очередного ответа, Грейнджер резко развернулась на каблуках и вылетела в открытую в стене дверь. Гермиона не заметила, как домчалась до своих покоев. Кровь в висках стучала так сильно, а мысли в голове с предложениями, как можно было красиво и эффектно закончить эту неприятную беседу, в голове роились так шумно, что, когда она хлопнула дверью, на миг в ушах больно зазвенело. — Стерва! — бросила Гермиона в пустоту. — Αυτό δεν είναι καλό, κυρία! — просипел зажатый в руке чёрный король. (9) Гермиона поначалу испугалась, подскочила на месте и даже выронила фигурку на пол. За что король чуть звонче проворчал греческие ругательства и даже пригрозил своей державой. — Ох, извините, — зачем-то буркнула Гермиона и опустилась рядом с фигуркой на колени. Она подняла короля на ноги, поправила ему корону и ещё раз извинилась. Фигурка несколько секунд посверлила Грейнджер осуждающим взглядом, но затем улыбнулась и пискнула: — Δεν πειραζει, κούκλα μού! Ολα θα πάνε καλά! (10) Гермиона хоть ничего и не поняла, но усмехнулась, пригладила шахматную фигуру по голове и с грустью тихо молвила: — Наверно, ты прав. Стерва в этом случае я. Ответом ей стало безразличное пожимание плеч и еле заметный вздох. Гермионе в мгновение ока стало пусто и одиноко. Всем телом внезапно овладела чудовищная слабость, веки налились свинцом, а в голове раз за разом проигрывались сцены последних дней, как она закрывала глаза на проступки и ошибки одних студентов, и как наказывала за такое же других; как легко и непринуждённо она обижала раздражающую слизеринку и как ни за что нахамила её декану. Лёгкий румянец тронул её щёки, стало не по себе, от того слабость тут же испарилась и захотелось двигаться, ходить, причём быстро. Схватив греческого короля в руку, Грейнджер подскочила на ноги и начала расхаживать по своей спальне туда-сюда. — Нет! — проворчала она. — Снейп и того хуже себя вёл! Как она смеет меня осуждать? Кто она такая? Эта девка раздражает не только меня. Она нарушает правила, не слушается, позволяет себе применение запрещённых заклинаний. И я ещё лезу не в своё дело?! Ну уж нет! Невероятная злость поселилась в ней, да так, что щёки покраснели в очередной раз, но уже не от стыда. Сжатая с силой в руке шахматная фигурка что-то предупреждающе запищала, но Гермиона уже её не слушала. Оглянувшись по сторонам, она направила на стоящие у стены латы палочку и закричала: — Прэфоки! (11) Красная нить, вырвавшаяся из палочки, обвилась вокруг шеи железного рыцаря и затянулась так сильно, что латы со звоном рухнули на пол. — Стерва! — проворчала она ещё раз и подошла к столу, на котором ждала её открытая бутылка вина и серебряный кубок.***
После ночи самобичевания, уговоров и оправданий самой себя Гермиона Грейнджер стала ещё мрачнее и замкнутей. Если раньше она позволяла себе внеклассное общение, по крайней мере, со студентами Гриффиндора, то сейчас все её отношения с учениками сузились только до учебного процесса. Штрафных баллов, конечно, не стало меньше, но они уже касались всех без исключений. А наказания так и вовсе исчезли, ибо любое наказание, даже если оно исполнялось Филчем, в любом случае требовало её участия. К Рождеству Гермиона пришла к заключению, что работа эта ей не по душе. И для всех будет лучше, если она покинет любимый Хогвартс. После праздника, когда Минерва Макгонагалл собрала всех преподавателей в своём кабинете по какому-то важному делу, Гермиона решила попросить директора об отставке. Но планам её было не суждено сбыться. — Оракул проснулся, коллеги! Именно так начала Минерва своё обращение к преподавательскому составу. Голос её дрогнул. И, Гермиона была готова поклясться, что в кошачьих глазах директора промелькнул испуг. А подтвердили её догадки звенящая тишина в ответ и ужасающее понимание на лицах всех профессоров. Только она одна не могла понять, что происходит, и про какой оракул говорит Макгонагалл. И это взбесило, а ещё больше разозлил тот факт, что понимает даже Нарцисса Блэк. — Нет, Минерва! — выдохнула она и, поднявшись со стула, подошла к директорскому столу. — Нет! Вы не дадите своё согласие. — Мы не готовы, Минерва! — взвизгнула профессор Стебель и тоже подскочила со своего места. — Мы ведь можем отказаться?! — заголосил Флитвик и за поддержкой обратился к мадам Трюк: — Верно же? Мы можем не участвовать. Это личный выбор школы. — Раньше это был своего рода престиж, но сейчас, директор, это неоправданный риск! — проворчало привидение Бинса. — Это вам не Кубок Трёх Волшебников, дамы и господа, это куда серьёзнее соревнование. Гермиона с непониманием переводила взгляд с одного преподавателя на другого и с каждым их словом всё больше и больше краснела от своего незнания и всё больше раздражалась. Когда коллеги, не получив никакой реакции от директора, поутихли, Минерва воззрилась на неё. — А вы что скажите, профессор Грейнджер? Гермиона зарделась и вжалась в спинку стула. Взгляды всех коллег были направлены на неё. Откашлявшись, она призналась: — Извините, директор, но я не совсем понимаю, о чём вы. — Минерва, мы не изучаем эту тему на уроках, да и в редком учебнике посвящена тема Агонэс! — подал голос профессор Бинс и в желании поддержать коллегу коснулся её плеча. Гермиону обдало холодом и, более не выдержав загадок, она подскочила со стула. — Агонэ́с? — переспросила она и передёрнула плечами — ощущение холодной руки призрака никак не хотело исчезать. — Аго́нэс! — поправил её Бинс и подплыл к директорскому столу. — Минерва, Мерлина ради, зачем нам это? Школа только оправилась после войны, а это… — На кону котёл Мерлина, — оборвала его Макгонагалл и обвела испытывающим взглядом всех присутствующих, — и престиж не остался в прошлом! Вы знаете, что с каждым разом Оракул засыпает на всё дольше и дольше. В следующий раз он может и не проснуться. Мы можем так и не вернуть котёл Мерлина. А он наш! Эта священная реликвия хранилась в Англии столетиями, пока… Директор прервалась, опустила голову и, отдышавшись, наконец посмотрела на Грейнджер. — Ваши коллеги, Гермиона, протестуют против участия в самом главном, древнейшем и опасном магическом состязании. Он исторически проводится в Греции, на родине Оракула — создателя и предсказателя игр. Только этот Оракул может объявлять начало турнира, выбирать участников среди вызвавшихся представителей магических академий, и именно он создаёт все соревнования, в которых будут участвовать чемпионы. — И соглашаться участвовать в играх, всё равно, что соглашаться на возможную страшную и неоправданную смерть, как самого участника, так и всей команды, — закончила Нарцисса и отошла к столику с омутом памяти. — Ох, коллеги, не драматизируйте! — отмахнулась Минерва и поднялась из своего кресла. — Будто Турнир Трёх Волшебников не такой? — Не такой, директор, — завопил Флитвик и с ногами поднялся на свой стул, — не такой! Мы описываем его таким, чтобы лишний раз отпугнуть слишком самоуверенных возможных участников. К тому же соревнования создаются и контролируются учредителями турнира. А от Оракула можно ожидать чего угодно, и нет шанса проконтролировать. — Повторюсь, — Макгонагалл подошла к профессору заклинаний и, похлопав его по плечу, прошлась между всеми коллегами, — на кону наш котёл Мерлина. Великая реликвия… Если бы она была у нас во время войны, кто знает, скольких мы могли спасти! Гермиона судорожно напрягала память, чтобы вспомнить хоть что-то про котёл Мерлина, но мозг отказывался выдавать любую информацию. Она ничего не знала ни про Оракула, ни про Агонэс, ни про котёл Мерлина, который так желала получить обратно Макгонагалл. Директор ещё некоторое время прохаживалась от профессора к профессору, уговаривая и доказывая важность участия в событии и возвращении реликвии на родину. Она успокаивала Флитвика и Стебль рассказами о некой Аспасии Афинской, которая точно постарается принять участие в контроле и организации. Убеждала Нарциссу Блэк и мадам Трюк с профессором Бинсом в том, что есть в Хогвартсе студенты, которые точно могут представить школу в Агонэс и даже вернуть вожделенный котёл Мерлина, который, в случае очередной войны с тьмой, будет так необходим. — Вы уже знаете, какие школы согласились принять участие в этот раз? — заговорила молчавшая до этого мадам Помфри. Все учителя воззрились на неё. Видимо, одного человека в кабинете Минерва уже убедила. — Ильверморни. Они едут точно, — произнесла директор с улыбкой, — Бастет, вроде как, тоже согласились. Греческая школа — принимающая, и, по-моему, они уже собрали команду. Дурмстранг отказался. Шармбатон — под вопросом, как и Российская академия волшебства. Но котёл Мерлина у них. Не думаю, что Российская академия так легко откажется от него. На последних словах Макгонагалл почему-то скривилась и нервно махнула рукой, а вот Нарцисса на это среагировала очень странно — она вдруг ухмыльнулась с какой-то толикой понимания. От Гермионы это не укрылось, как, видимо, и от фигурки чёрного короля, что сидел у неё в кармане и исподтишка поглядывал на свою хозяйку. Он что-то тихо проворчал и усмехнулся. Гермиона незаметно шикнула на него и снова перевела взор на Макгонагалл. — Но, Минерва, кого ты собираешься отправить от нашей школы? — Помфри продолжала поддерживать директора. Профессор Макгонагалл вернулась за свой стол и выудила из кучи бумаг небольшой свиток. Поправив очки, она с важным тоном заговорила: — Айлин Коллинз с седьмого курса. Одна из лучших учениц школы и прекрасный представитель своего факультета. Не так ли, профессор Флитвик? — директор быстро глянула на преподавателя заклинаний и, получив его немой кивок, продолжила: — Скарлетт Янг с шестого курса. Думаю, Помона, ты согласишься с лидерскими качествами своего старосты. — Конечно, Минерва, — грустно кивнула головой Стебль, приготовившись услышать ещё имена своих студентов. — И Дельгадо тоже, — добавила директор, — вряд ли Оракул выберет её, но Агонэс — не только соревнование для одного чемпиона. Это ещё и командная составляющая. Она может пригодиться. Поверьте мне, коллеги, — Макгонагалл прервалась и посмотрела на Помфри и Нарциссу, — Поппи, что ты думаешь про кандидатуру Эмбера? Извините, профессор Блэк, что обращаюсь не к вам. — Он будет нужен, Минерва, — ответила врачеватель, — Корри достиг прекрасных успехов в целительстве. К началу игр я ещё успею научить его некоторым наукам. Кстати, когда Оракул назначил начало? — В июне, коллеги, — Макгонагалл обречённо опустила голову, подумала пару секунд и продолжила: — Тиберий Саплютус из Когтеврана. — Минерва, ну его-то куда? Он же вовсе не чемпион, — Флитвик грустно усмехнулся и поглядел на каждого преподавателя в поиске поддержки его слов. — Его лингвистические способности, Филиус — вот, что нам нужно! — ответила за директрису Нарцисса и устало потёрла переносицу. — Кто ещё, профессор Макгонаглл? — Рэгис Артур, — заключила директор, — и Анна Фортис, Нарцисса. Если с первыми именами были согласны все, в том числе и всё ещё не осознающая важности события Гермиона, то вот насчёт последнего имени были против практически все преподаватели. — Минерва, нет! — категорично отрезала мадам Трюк. — Я тоже против! — подтвердил Флитвик и топнул ногой. — А я — за! — хмыкнула Стебль. — А что? Да, девушка она непростая, но она такая, каких любит выбирать Оракул. Смелая, неординарная, неуправляемая… — Я тоже против, — тихо молвила Нарцисса, отвернулась ото всех, уставившись немигающими глазами в глубину омута памяти, и чуть громче добавила: — Директор, это ошибка. Рэгис — вот потенциальный чемпион. Анна… Она… Она… Профессор Блэк с растерянностью вдруг глянула на Гермиону, словно ища её поддержки, понизила голос почти до шёпота и заключила: — Она не поедет! Точка! Я против! — Нарцисса! — Макгонагалл предупреждающе замотала головой. — Она нужна! — Она неуправляема, профессор, — наконец подала голос Грейнджер, — простите, профессор Блэк, но её ярость очевидна. Девушка не может сдерживаться на уроках. Что может произойти на соревнованиях? — И всё-таки она нужна, — Макгонагалл поставила точку, — к тому же нет никакой гарантии, что Оракул выберет её. Повторю слова Нарциссы, Артур Рэгис — главный претендент на чемпионство. Думаю, Гермиона, вы и сами это понимаете. Больше никто не спорил, а список с именами делегации был окончен. Когда в кабинете директора повисла задумчивая тишина, мадам Помфри заговорила первой: — А кто будет сопровождать учеников, Минерва? Макгонагалл ответила не сразу, и во второй раз за вечер Гермиона заметила странную ухмылку на лице профессора Блэк. — Думаю, коллеги, мы с вами уже довольно стары для таких переживаний, — проговорила Минерва со странной улыбкой, — моё предложение — отправить сопровождать учеников наших самых молодых и перспективных преподавателей, которые не только смогут помочь чемпиону и команде, но и найдут общий язык с молодёжью. Нарцисса, Гермиона, что вы думаете? Блэк сардонически усмехнулась, повернулась к Минерве и, с усталостью облокотившись о стол с омутом и быстро глянув на портреты Дамблдора и Снейпа, молвила: — Вряд ли меня можно назвать шибко молодой, профессор, но за комплимент спасибо. Я не против. Директор удовлетворённо кивнула и посмотрела на Гермиону: — Профессор Грейнджер? Гермиона сглотнула и, опустив взгляд на руку, в которой покоилось смятое прошение об увольнении, задумалась. Сидевший в кармане чёрный король зашевелился, высунул голову и что-то тихо гаркнул. Грейнджер долго не думала. Она с силой смяла то, что осталось от свитка с её письменами, погладила карман с чёрным королём и несмело кивнула головой. Прошение об увольнении придётся оставить до нового учебного года.