Мыс Сунион

      Когда Гермиона спросила у Макгонагалл, к чему готовиться и нужно ли ей заниматься отдельно с отобранными для Агонэс студентами, то никак не ожидала услышать, что в этом нет ни нужды, ни смысла. Преподаватель ЗОТИ тогда сильно удивилась и даже попыталась возразить, ведь до лета у них пока есть время, и можно подготовить команду к возможным трудностям. На что Минерва ясно дала понять молодому учителю, что лучше не пугать юных волшебников заранее. «Пускай они лучше будут радоваться жизни», — так она сказала и была совершенно серьёзна. Более того, Макгонагалл отменила все экзамены для тех студентов, которые летом отправятся в Грецию, с чем, конечно же, Грейнджер не была согласна. Но что поделать? Ведь директор была в этом вопросе категорична и настаивала на том, чтобы преподаватели лишний раз не нагружали избранных дополнительными заданиями. Ученики были рады этим новым правилам, однако постоянно пытали всех учителей вопросами, что их ждёт на этом состязании в Греции.       За пару месяцев до отъезда Макгонагалл собрала всю делегацию в своём кабинете. На этом собрании в том числе присутствовали представители отдела магических игр и спорта, а также родители учеников. Но сказать, что Гермиона наконец узнала что-то новое про Агонэс всё равно, что не сказать ничего. Чиновники лишь поведали студентам сухую и краткую информацию об истории проведения игр. Грейнджер, естественно, уже успела узнать об этом чуть больше от профессора Бинса. А Минерва добавила пару слов про Оракула. Какое-то древнее существо, сидящее на треноге над расщелиной в храме, больше напоминающем простую пещеру, и выбирающее лучших среди всех будущих чемпионов, — вот всё то, что нужно было знать им по мнению директора. Судя по рассказу Макгонагалл, Оракул этот одурманивает, поэтому часть информации после встречи с ним вскоре просто забывается. Но на время проведения Агонэс именно он решает, какие состязания проводить и когда. Бывало в истории и такое, что дни соревнований друг от друга отделяли недели, а то и месяцы. И никогда состязания не повторялись. Каждый конкурс уникален, именно поэтому подготовиться к ним не представляется возможным. Вся подготовка проходит на месте непосредственно перед соревновательным днём, от того так важна командная работа. На вопрос: «Так ли опасны состязания?», как говорил профессор Бинс, директор ответила не сразу, да и чиновники взгрустнули и понурили головы в поисках более подходящего ответа.       — Агонэс опасен лишь тем, что состязания почти невозможно проконтролировать, — так в результате отвечала директор. — За всё время проведения игр происходило разное. Иногда конкурсы были очень лёгкими, и чемпионы преодолевали препятствия быстро, словно это какой-то урок в школе, но бывали очень трудные, опасные и почти невыполнимые задания. Да-а… Были и трагические исходы… Мы ни в коем случае не заставляем вас участвовать. Вы можете отказаться, но сделать это нужно до встречи с Оракулом.       Оказалось, что встреча с Оракулом и последующее избрание чемпиона — это негласный магический контракт, который никак не получится нарушить. Грейнджер была готова и к такой информации. Бинс рассказывал о том, что были случаи, когда чемпион на середине проведения игр вдруг захотел отказаться от дальнейшего участия и даже сообщил всем об этом, сказав, что готов к любому исходу своего решения. Однако через несколько дней он вышел на конкурс, объяснив это каким-то внутренним противоречием, мол, очень не хочет участвовать, но что-то внутри мешает, будто ноги сами привели его к старту.       Удивительно, но когда студенты выслушали всю информацию, тех, кто посчитал, что он не готов к подобному, не оказалось. Юные волшебники были воодушевлены настолько, что их вовсе не пугала перспектива страшной смерти во время состязания. Лишь родители Дельгадо и Тиберия с сомнением посматривали на своих детей, но и они, в конце концов, были убеждены в несомненном престиже участия в Агонэс.       На том и порешили.       Два месяца прошло с тех пор, настал день отправления в Грецию. Для такого дела Министерство магии не поскупилось и отдало в распоряжение английской делегации волшебный фрегат "Пандора", славившийся самой большой скоростью, как среди магловских, так и среди волшебных кораблей.       Долгих сборов и прощаний не было. Минерва и остальные профессора пожелали удачи, и вскоре, когда корабль был полностью снаряжён, делегация отправилась в путь.       О чудесных возможностях деревянного фрегата не врали. Как только судно вышло в открытое море, старый капитан-волшебник наколдовал антимагловские чары и попросил всех покинуть палубы. Оказавшись внутри, все поняли причину — скорость корабля была настолько высокой, что вряд ли бы кто-то смог устоять на палубе.       Большинство студентов тут же бросились занимать каюты, но кто-то не смог пройти мимо большой для такого фрегата кают-компании. Заклятие незримого расширения увеличило эту, видимо, когда-то совсем крошечную комнату до размеров гриффиндорской гостиной с деревянными стенами и витающими под потолками свечами и какими-то святящимися голубым цветом мошек. Несмотря на большое пространство, вся кают-компания была заставлена разного рода мебелью: шкафы, сундуки, стеллажи с книгами и предметами морской тематики: крюками, сетками и разной другой всячиной загромождали весь зал.       Гермионе сразу же захотелось тут прибраться. Она недовольно причмокнула, глянула на студентов, рассматривающих через разноцветные иллюминаторы удаляющийся берег, и отошла к камину, на котором уютно расположилось чучело странного морского чудовища.       — Это бото!       Рядом появилась Нарцисса Блэк и кивнула на чучело с телом длинноносого дельфина. Вместо плавников у него — человеческие руки и ноги. Ужас сей завершал длинный лохматый хвост.       — Их ещё называют Энкантадо. Они обитают в Амазонке. Не представляю, как он мог оказаться на этой полке.       Нарцисса улыбнулась и перевела взгляд на книгу, которую Гермиона сжимала в руках.       — Каноничный вид — Гермиона Грейнджер с книгой размером с огромный кирпич. Что это?       — Профессор Бинс посоветовал взять в дорогу, — рассеяно ответила Грейнджер и с трудом оторвала взгляд от морского чудовища, — про Агонэс. Это всё, что можно было найти в нашей библиотеке.       — Не густо, — пожала плечами Нарцисса и глянула на завизжавших ребят, которые безуспешно попытались открыть иллюминатор, — может присядем?       Она жестом пригласила собеседницу к софе напротив камина и махнула палочкой в сторону кучи поленьев, которые тут же взметнулись в воздух и прыгнули в очаг, заигравшись затем жарким огнём.       — Ну хоть что-то, — сухо ответила Гермиона и села на предложенное место, — я хочу знать, к чему мы должны быть готовы.       — Ну что ж, — Блэк расслабленно расположилась на софе и направила палочку на пыльный стеклянный шкаф, из которого с явным нежеланием к ним подлетели бутылка с янтарной жидкость и пара жестяных рюмок, — это похвально, но абсолютно бесполезно! Минерва же сказала, что мы не знаем, к чему готовиться.       Она с трудом откупорила бутылку и плеснула в стаканы, предложив один Гермионе.       — Спасибо, — Грейнджер кивнула и, взяв рюмку, отложила книгу в сторону, — я просто хочу узнать чуть больше про игры. Все вокруг знают про Агонэс больше, и это… это…       — Раздражает, — закончила за неё Нарцисса и отхлебнула из стакана содержимое, которое тут же обожгло горло, от чего она чуть поперхнулась, а её мраморные щёки тут же покрыл густой румянец.       — Что это? — Гермиона без злости усмехнулась и с неуверенностью покрутила свой сосуд.       — Довольно хороший огневиски, — просипела Блэк и, схватив бутылку со стола, отряхнула ту от пыли, — то-то её старик припрятал и закупорил так крепко. Ну ничего, мы оставим старому морскому волку немного.       Нарцисса подмигнула Гермионе, подлила себе ещё огневиски и закупорила бутылку. Грейнджер покрутила стакан ещё немного, пожала плечами и опрокинула в себя содержимое.       Волшебный напиток разгорелся горячим огнём во рту, затем тягучей лавой опустился внутрь и согрел тело до самых кончиков пальцев. Грейнджер глубоко вздохнула и расслабленно откинулась на спинку дивана. Раньше бы она и капли при учениках не выпила, но сейчас её мало волновало, что о ней могут подумать. Нарциссу, видимо, это тоже не заботило. Следом за своей собеседницей она отпила свой напиток и, опершись локтем о спинку, повернулась к Гермионе. Она хотела было что-то сказать, но та её опередила:       — Откуда вы знаете так много про игры?       — Эм-м, — Блэк немного поёрзала на своём месте, снова глянула на студентов, которые уже изучали борющиеся друг с другом мечи на стене, а затем тихо молвила: — Почему вы решили, что я много знаю?       — Да бросьте! — Гермиона фыркнула и закатила глаза. — Я видела вашу реакцию, когда Макгонагалл сообщила об Оракуле. Вы тогда уже были в курсе про игры и об этом Оракуле. Так что ж?       Гермиона в ожидании уставилась на коллегу.       Нарциссу, верно, смутил этот настойчивый вопрошающий взор, оттого, прокашлявшись, она ненадолго отвернулась и отвлеклась на очередное откупоривание бутылки с огневиски.       — Я случайно узнала про Агонэс, когда сама была студенткой, — налив себе ещё одну порцию, она протянула бутылку Гермионе и продолжила: — В нашем доме гостила одна мамина знакомая из России. Виктория Виннер. Она уже тогда занимала пост директора русской Академии волшебства и приезжала в Лондон с, якобы, дипломатическими целями. Незадолго до этого её школу отстранили от участия в Кубке Огня. Она-то и рассказала про греческие игры.       — Российскую академию отчислили от участия в международном соревновании? — удивилась Гермиона и плеснула огневиски в свой и так полный стакан.       — Да. И до сих пор не допускают к участию, как в Кубке Огня, так и в соревнованиях по квиддичу.       — А в Агонэс они собрались участвовать, — Гермиона хмыкнула и отпила из рюмки, — как так?       — Кубок Огня и соревнования по квиддичу контролирует союз международного магического содружества, на который имеет большое влияние наше министерство, а Агонэс, как вы уже знаете, никто не может проконтролировать. Оракул позволяет принять участие всем желающим, — Нарцисса не без презрения махнула рукой, будто отгоняя назойливую муху, и с глубоким вздохом продолжила: — Министерство тогда объяснило своё решение тем, что Российская Академия волшебства, якобы, не соответствует правилам мирового содружества, ибо в открытую обучает своих студентов тёмной магии, а не защите от неё. Объяснение так себе, учитывая тот факт, что Дурмстранг принимает участие в международных соревнованиях, хотя они занимаются тем же. Реальная же причина иная. Наше министерство всё никак не может простить Академии проигрыш в последнем Агонэс.       — Ах, вот оно что, — протянула Гермиона с язвительной улыбкой, — банальная обида за проигранный в состязании котёл Мерлина. Да-а. За такую реликвию можно было обидеться. Я читала, что только в этом котле можно сварить зелье Инвульнерабилити, дарующее умирающему жизнь.       — И не только, — Нарцисса загорелась при упоминании зелья, а в голосе появились благоговейные нотки, — испившему зелье дарует временную неуязвимость в бою, даже от смертельных проклятий, если, конечно же, зелье будет сварено правильно. Насколько мне известно, наше министерство обращалось к Академии с просьбой отдать во временное пользование котёл, когда всё началось. Но Академия тогда ответила молчанием.       На последних словах Блэк немного замялась и даже покраснела, хотя, скорее всего, дело было в напитке.       — Соревнования, квиддич, — это, конечно же, неприятная ситуация с исключением, но то была война. Могли бы уж и дать на время котёл! — зло бросила Гермиона.       Нарцисса не сразу ответила. Она кротким кивком попрощалась с уходящими в свои каюты студентами, закупорила бутылку с остатками огневиски и отправила её в полёт обратно в пыльный шкаф. Глубоко вздохнув, она грустно покачала головой и с осторожностью молвила:       — Наверно, я не соглашусь с вами, профессор Грейнджер. Если бы тогда Академия согласилась и отдала бы котёл министерству, кто знает, в чьи бы руки он в конце концов попал, и как бы завершилась эта распроклятая война.       Обе чародейки вздохнули в унисон и отпили из своих стаканов.       В кают-компании из-за ушедших студентов образовалась тишина, в которой тихо потрескивали поленья в камине, да шумел океан за бортом, иногда качающий фрегат на сильных волнах. Верно, их капитан сбросил скорость. Чтобы убедиться в этом, Гермиона приподнялась и глянула в иллюминатор — вдалеке виднелась земля.       — Сколько мы будем в пути, не знаете?       — М-м-м? — Нарцисса опомнилась от своих дум не сразу и вопросительно взглянула на собеседницу, но тут же поспешила ответить: — Завтра на рассвете будем уже у мыса Сунион. Там греческая школа.       Грейнджер кивнула, не зная, что ещё сказать, и в попытке заполнить образовавшуюся тишину каким-то действием отпила из стакана ещё немного огневиски. Напиток снова расслабил, и она удобнее расположилась на софе, вглядываясь в языки пламени в камине. Мысль тут же появилась сама собой, и Гермиона вернулась к разговору:       — Понятно, почему Минерва так жаждет поучаствовать в Агонэс. Вернуть котёл на родину — это и репутация, и важная реликвия, которая, случись ещё раз такая война, будет необходимостью.       На этих словах её собеседница хитро улыбнулась и поторопилась скрыть свою улыбку, делая маленький глоток из своего стакана.       — Что? — Гермиона тоже улыбнулась и с непониманием уставилась на Блэк.       — Есть ещё третья причина, коллега, — Нарцисса уже не сдерживала ехидной ухмылки, — ведь пятьдесят лет назад во время последнего Агонэс, когда был проигран котёл Мерлина, участником и чемпионом от Хогвартса выступала Минерва Макгонагалл.       — Что? — Грейнджер с изумлением уставилась на колдунью. — Макгонагалл участвовала в Агонэс? Но…       — Об этом уже мало, кто помнит, — закончила за неё Нарцисса, — наш директор постаралась сделать всё, чтобы об этом поменьше вспоминали. Уверена, она до сих пор винит себя. Поэтому для неё так важны эти игры. Котёл Мерлина может вернуться домой.       — Но… Тогда, почему Макгонагалл отказалась сопровождать студентов? — вопрос был риторическим, Грейнджер воззрилась на камин и напряжённо задумалась, сдвинув брови. — Почему она отправила нас? У неё есть и опыт участия, и информацией об играх она владеет больше нашего…       — Не мучайте себя вопросами, профессор Грейнджер, — снова усмехнулась её собеседница, — дело в Виннер. Когда она гостила в нашем доме, она не без хвастовства рассказывала про игры. Матушка смотрела на неё с восхищением и долго ещё ставила её в пример мне и Беллатрикс. Как-никак победитель Агонэс. Это она увезла котёл Мерлина в Россию. А позже стала директором своей школы.       — Ну и ну! — Гермиона ещё шире раскрыла рот от удивления. — Так тем паче, Минерва должна была ехать в Грецию. Ведь у российской школы есть преимущество в лице их директора… Как её?       — Думаю, наш директор на дух не переносит свою бывшую соперницу. И во избежание возможных конфликтов с Виннер на международном соревновании, Макгонагалл решила не ехать. А может есть и ещё причины. Кто их разберёт? Как бы то ни было, мы с вами уже на пути в Грецию.       От количества информации Гермиона схватилась рукой за голову, вплетая пальцы в волосы, и в очередной раз перевела взгляд на огонь в камине.       За бортом утихли волны, фрегат больше не качало, но монотонный шум разбивающейся о корму воды говорил о том, что капитан снова увеличил скорость. Становилось темнее, над головой загорелись все свечи. Профессор Грейнджер вдруг подумала об их студентах, которые, скорее всего, уже улеглись спать. Мысль о них напомнила ей о том, что она ещё кое-что хотела узнать. Быстро глянув на лежащую подле книгу, она отодвинула её и перевела взор на свою собеседницу, которая о чём-то напряжённо думала. Перебирая пальцами одной руки, Нарцисса Блэк немигающими глазами буравила свой почти допитый стакан огневиски. Гермиона решилась прервать поток её мыслей:       — Как думаете, чем руководствовалась Макгонагалл, отбирая учеников на Агонэс?       — Опытом… Чем же ещё? — голос Нарциссы был безучастным, она сидела всё так же неподвижно, уставившись на стакан. — В этой книге есть несколько слов о том, кого выбирает Оракул, — Блэк наконец стряхнула с себя наваждение и кивнула на библиотечный фолиант, который Гермиона так и не раскрыла, — Оракул изберёт на участие в Агонэс потенциального чемпиона, чей дух воистину состязателен, того, кто не будет робеть ни перед чем ради победы, — она словно зачитала слова из учебника, повертела в руке стакан и одним быстрым движением опрокинула в себя остатки.       Подумав с секунду, она с интересом посмотрела на Гермиону и спросила:       — Есть идеи, кто из нашей команды подходит под это описание?       — Мы знаем о наших студентах только то, что на поверхности, — осторожно ответила профессор Грейнджер и следом за собеседницей опустошила свою рюмку.       — Сегодня вы — верх дипломатии, профессор, — Блэк понимающе улыбнулась, выдержала недолгую паузу и, глубоко вздохнув, продолжила: — Минерва мудро составила команду… Ставлю десять галлеонов на то, что Оракул изберёт Рэгиса. Больше ни в ком из команды я не вижу чемпиона, к тому же…       — А как же Скарлетт Янг? — перебила её Гермиона и зачем-то посмотрела на дверь.       — Она лидер по характеру, не спорю, но не чемпион. Минерва включила её в команду для сплочения. Она всем нравится. К ней будут прислушиваться все ребята. Коллинз — хорошая чародейка. Флитвик всё никак не может ею нарадоваться. Он делился как-то историей о том, что Айлин начала изучать заклинания на древнегреческом. Посмотрим, как она ими овладела, — задрав голову к потолку, Нарцисса говорила тихо и монотонно, а её хорошая осведомлённость о каждом ученике всё больше и больше поражала Гермиону, — Дельгадо — эффект неожиданности и отвлекающий манёвр. Тиберий — наш личный переводчик. А Эмбер… Уверена, Помфри снарядила его сумку всеми необходимыми настойками и мазями.       — Что насчёт Анны?       Грейнджер внимательно следила за коллегой, старясь уловить любое изменение в её поведении, но ни один нерв на прекрасном мраморном лице не дрогнул. Нарцисса продолжала сверлить взглядом витающие под потолком свечи. Подумав пару секунд, она повернула голову к Гермионе и вкрадчивым голосом произнесла:       — Ну, вы же не будете спорить, что она хороша в вашем профиле? Командная работа. Вы же помните.       — Но она не чемпион? — неуверенно произнесла Гермиона.       — Нет! — отрезала Нарцисса и снова уставилась в потолок.       Огонь в камине стал меньше, да и свечи убавили свой свет, погрузив кают-компанию в полумрак.       Капитан снова сбавил скорость, корабль накренился и его начало покачивать на волнах.       — Приближаемся к Геркулесовым столбам, профессор, — вдруг нарушила тишину Нарцисса и поднялась с дивана, — в море фрегат уже не будет ускоряться. Отправляйтесь в вашу каюту и поспите немного. На рассвете мы достигнем Греции.       На этом профессор зельеварения одарила Гермиону вежливой улыбкой, пожелала ей спокойной ночи и ушла к себе.       Грейнджер в ту ночь так и не посетила свои покои. Она провела всю ночь в уютном салоне наедине со своими мыслями, с погасшими свечами, под аккомпанемент тлеющих углей в камине в компании капитанского огневиски и странного чучела дельфина с человеческими конечностями.       А с первыми лучами солнца их фрегат достиг берегов Греции.       Когда "Пандора" оказалась в водах Эгейского моря, недалеко от берега её встретила бирема. С маленького вёсельного судна, словно сошедшего со страниц магловских учебников по истории, их поприветствовал капитан и попросил следовать за ним. А затем на единственной мачте биремы расправилось не по размерам огромное белое полотно с изображением голубой совы с золотыми глазами. Парус наполнился ветром, и судно двинулось в сторону берега, в этот момент сова вдруг ожила, заморгала и расправила крылья. Они медленно подходили к суше. До берега оставалось ещё очень далеко, лодка вдруг остановилась, её капитан вышел на нос, достал из-за пазухи волшебную палочку и нарисовал в воздухе странный символ. Издалека Гермиона не могла понять, что это за заклинание. Но не успела она подобрать в уме подходящее, как море вокруг заволновалось, лазурная вода начала пениться и искриться, а у края биремы, в том самом месте, где находился её нос, ожил сам воздух. Будто огромная вуаль, сверкающая золотыми и серебряными всполохами, невидимая ранее граница начала отодвигаться в стороны, открывая перед взорами пассажиров «Пандоры» совсем иную картину.       Мыс Сунион оказался намного больше и обширнее, чем он представлялся на магловских картах. Ровно в том месте, где рассеялись скрывающие чары, вместо залива оказался скромный деревянный пирс у подножья высокого неприступного утёса.       — Добро пожаловать! — буркнул капитан лодки и указал на каменную лестницу, вырезанную в скале и ведущую от пирса наверх. — Вас ожидают.       — Вы серьёзно? — задрав голову и щурясь от яркого солнца, заныл Тиберий. — Мы должны подняться пешком?       — Можете воспользоваться нашим наземным транспортом, — захихикал старик и ткнул пальцем в появившегося из ниоткуда запряжённого осла, который упрямо завыл и попятился к краю пирса. — Все, кто прибывает в школу Гайдарос, должны преодолеть этот путь пешком и без магии. Таковы правила! Подымайтесь!       — Но наши вещи, — вымученно молвила Пульхерия, переводя взгляд со своего огромного чемодана на высокую лестницу.       — Их доставят в ваши покои сегодня вечером, — проскрипел в ответ капитан и взмахом палочки отобрал у девушки её пожитки, перенеся их обратно на корабль.        Гермиона с Нарциссой переглянулись, пожали плечами и ступили на лестницу.        Студенты долго не причитали и последовали за своими преподавателями. Один только Саплютус попытал счастье потянуть за поводья неподатливое животное, которое только и сделало, что завыло сильнее.       — А ты с ним по-гречески попробуй, Тиб! — засмеялся Артур. — А то…       — Рэгис! — резко оборвала его Нарцисса и глянула на старого капитана, затем, убедившись в том, что тот, занятый швартовыми их Пандоры, не обратил на это никакого внимания, она окликнула Саплютуса: — Оставь его, Тиберий! Подымайся уже!       — Да, профессор, — проворчал юноша и кинул поводья, — тупое животное! — плюнул он на осла и с разочарованным вздохом начал подъём.       — Вот оно знаменитое греческое гостеприимство, ничего не скажешь, — раздражённо произнесла Дельгадо и схватилась за подданную Рэгисом руку, — ещё и ступеньки такие большие.       Поднявшееся высоко солнце палило нещадно, уже на первых ступенях каждый шаг давался с невероятным трудом. Тиберий в сопровождении Эмбера, который отказался расставаться с одной из своих сумок, через каждые пару шагов останавливался, затем они оба садились на ступеньки и пытались перевести дыхание, но Скарлетт Янг не давала спуску никому и постоянно подгоняла мальчишек.       — Осталось совсем чуть-чуть! — бодро покрикивала девушка, хотя сама изнывала от жары и не знала куда деть свои длинные тёмные волосы, которые никак не хотели собираться в хвост.       — Чуть-чуть? — выдохнул Тиберий и в очередной раз уселся на ступеньку. — Скарлетт, взгляни наверх! Мы и полпути не преодолели. Может попробуем трансгрессировать? Профессор Блэк?       Идущая впереди всех Нарцисса резко остановилась, развернулась и, переведя дух, тихо молвила:       — Мистер Саплютус, нам всем ясно дали понять, что это правило школы. «Пешком и без магии». Мы должны уважать местные нормы.       — Пробовали? — скептично усмехнулся юноша и поднял бровь.       — Да, — буркнула Нарцисса и с сомнением поглядела на свою палочку, — ничего не выходит. Даже пару ступенек преодолеть не вышло.       Профессор зельеварения тяжело вздохнула, глянула наверх и с тихим стоном сама уселась на лестницу.       — Так! Всё! Подождут, никуда они не денутся. Отдых! — скомандовала она и вытянула ноги.       Ученики шумно выдохнули и расслаблено расположились на ступенях. Не долго думая, повторила за остальными и Гермиона. Она присела на ступеньку ниже за своей коллегой и глянула вниз. На пирсе оба капитана заканчивали швартовать их фрегат, а несчастный осёл скакал с пирса на ступеньку и искал где бы укрыться от палящего солнца.       — Зачем они так с нами? — проворчал Саплютус и принял склянку с водой у Эмбера.        Помимо разных банок и пузырьков со снадобьями и мазями у Корри в мешке оказалось и несколько бутылок с водой.       — Как предусмотрительно, — похвалила его Нарцисса и одним глотком осушила всю бутылку.       — Думаю, сей подъём и сама лестница призваны ослабить возможного врага, — пробубнила профессор Грейнджер и без стеснения плеснула водой себе на шею. — Эти символы на лестнице, скорее всего, сдерживают магию.       Она кивком указала Нарциссе на выскобленные на каждой ступеньке образы с древнегреческими письменами.       — Медуза Горгона? — удивилась Нарцисса и провела по изображению женщины со змеями вместо волос. — Она же превращала каждого, на кого взглянет, в камень. Почему она?       — Этот древний символ ещё и апотропей, — подала голос Анна Фортис, которая расположилась рядом с Коллинз.       — Что? — в унисон переспросили Пульхерия с Рэгисом.       — Оберег! — вместе ответили Айлин и Тиберий.       Больше говорить никто не хотел. Все устало вытянули ноги, а Саплютус вместе с Эмбером почти легли на ступеньках.       Впервые гости Греции прислушались к окружающим их звукам. Внизу под скалой ласково шумело море, редкий совсем не свежий ветерок шелестел листьями каперсов, пробивающих себе дорогу сквозь каменную скалу. Поскрипывали торчащие из расщелин карликовые сосны, на ветках которых громко трещали цикады.       Гермиона прикрыла глаза и, несмотря на жару, сладко улыбнулась. А подувший с моря прохладный бриз заставил с наслаждением громко вздохнуть.       — Согласна, — вдруг молвила рядом Нарцисса.       — А здесь красиво, — озвучила её мысли Анна Фортис.       Девушка слезящимися от яркого солнца глазами всматривалась в голубую даль, которую то и дело покрывали белые барашки волн.       Воцарившуюся тишину восхищения решил прервать Тиберий. Волшебник вдруг прокашлялся и, поднявшись со ступенек, задумчиво произнёс:       — Знаете, что до меня только что дошло? Ведь именно благодаря этому месту, это прекрасное море называется Эгейским, — юноша стряхнул со лба намокшие от пота кудри и ткнул пальцем на уступ, — именно с этого мыса от горя о сыне сбросился царь Эгей. В честь него и прозвали.       — Спасибо за историческую справку, мистер Саплютус, — профессор Блэк усмехнулась и с глубоким вздохом поднялась на ноги, — раз уж даже вы вскочили, чтобы поведать нам об этом, то и другие смогут. Подъём!       Больше английская делегация не останавливалась. И через каких-то полчаса гости Греции наконец достигли вершины, где, как и было обещано капитаном биремы, их ожидали.       У каменной полукруглой арки, служившей, видимо, импровизированным входом на территорию греческой школы волшебства, английскую делегацию встречала большая компания людей в одеждах, которые Гермиона видела только на старых картинах в магловских музеях, да на античных статуях. Возглавляла эту разодетую группу возвышающаяся над всеми статная женщина с длинной до пояса чёрной косой, заплетённой, никак иначе, самой настоящей золотой нитью.       «Богиня» — первое, что пронеслось в мыслях у Грейнджер. Подтвердил это и голос женщины.       — Добро пожаловать на мыс Сунион, в греческую школу волшебства Гайдарос, — голос её был бархатистым, успокаивающим, а улыбка, озарившая её смуглое лицо, располагала к себе в один момент.       У Гермионы в считанные мгновения исчезло желание отругать представителей школы за выходку с заколдованной каменной лестницей. Верно, подобное произошло и с остальными. Вперёд внезапно выпрыгнул Тиберий. С протянутой рукой и глуповатой ухмылкой на лице юноша быстро заговорил:       — Γεια σας, κυρία μου. Ευχαριστώ για… (1)       — Саплютус! — зашипела профессор Блэк, быстро одёрнула юного мага за руку и попыталась запихнуть того за свою спину.       — А-а-а, молодой человек, — запела женщина и подошла ближе, протягивая Тиберию руку для приветствия, — μιλάτε στα Ελληνικά?! Μπράβο! (2)       — Οχι… точнее, нет, — поправился Тиберий.       Зардевшись от неодобрительно взгляда своего профессора, он скромно пожал руку гречанки, отчего покраснел ещё гуще.       — Так, выучил пару фраз. Греческий язык прекрасен. Может быть, пока мы здесь, я смогу запомнить ещё несколько красивых слов.       — О-о-о. Не сомневаюсь. Ваше произношение просто превосходное. Греческий язык вам к лицу.       Гречанка сыпала комплименты и продолжала трясти руку Тиберия, чем всё больше вгоняла беднягу в краску. Сейчас его пухлые щёки напоминали два спелых помидора. Очарованный юноша не нашёл, что сказать в ответ. Он только и делал, что широко улыбался и с восхищением всматривался в женское лицо.       Секундная, совершенно странная сцена заставила покраснеть от стыда и Гермиону, и пару других английских студентов, которые не знали, куда деть глаза, лишь бы не видеть неудачу Саплютуса, да и сопровождающие гречанку мужчины скромно опустили глаза, переминаясь с ноги на ногу.       Нарушить образовавшееся безмолвие решила Нарцисса Блэк. Она откашлялась и с вежливой улыбкой поприветствовала:       — Доброго дня. Моё имя Нарцисса Блэк, — она чуть наклонила голову в сторону Гермионы и представила её: — Моя коллега, профессор Грейнджер. А вы, должно быть, Аспасия Афинская, верно?       — Ах, простите мне моё бескультурье! — воскликнула гречанка и отвесила поклон Нарциссе. — Я прошу прощения за тяжёлый подъём, однако это наши вековые традиции. Ваша магия скоро к вам вернётся. И… всё верно, я Аспасия, ректор нашего учебного заведения.       Директор греческой школы поприветствовала Гермиону и всех учеников, а затем кивнула группе девушек в белых туниках, держащих всё это время в руках подносы с кувшинами и серебряными кубками. По немому приказу девушки начали лихо разливать содержимое кувшинов по бокалам и раздавать их гостям.       — Испейте, дорогие гости, нашей амброзии. Она дарует свежесть, очистит ваши мысли и расслабит ваши уставшие после дороги тела. Сегодня вас ждёт только отдых.       — Другие школы ещё не прибыли? — спросила Нарцисса, принимая бокал у одной из девушек, которая что-то пролепетала на греческом и с румянцем на щеках от взгляда холодных очей упорхнула к студентам.       Аспасия широко улыбнулась, поправила красный пеплос, оголяя обвитые множеством браслетов руки, и взяла один из кубков с амброзией.       — Остальные уже здесь, — ответила она и отпила немного из своего сосуда, — ещё вчера все приехали. Не стоит волноваться за задержку. Сегодня днём вы все отдохнёте, а вечером нас всех ждёт пир в честь открытия Агонэс. Дорога была лёгкой?       Нарцисса хотела было ответить, но один из мужчин, что стоял позади Аспасии, вдруг откашлялся и выступил вперёд. Он был совсем невысокого роста, пухлый и бородатый. Мужчина немного потоптался на месте, затем откинул назад свой синий пеплос с древнегреческим меандром по краям, слегка коснулся руки директора и спокойным тоном произнёс:       — Сестра, может, проводим наших гостей к их покоям, заодно и школу покажем. Им нужен отдых, потом обо всём расспросишь!       — Ах, ты прав! — улыбнулась Аспасия и приобняла одной рукой мужчину за плечи.       Он был намного ниже её, поэтому легко умещался у неё подмышкой.       На глазах разыгрывалась ещё одна картина, которая заставила неуютно почувствовать себя абсолютно всех гостей. Тиберий вдруг снова раскраснелся и опустил глаза в землю, а Нарцисса с Гермионой недоуменно переглянулись. Но греки не обращали на этого никакого внимания. Пухлый что-то проворчал по-гречески, ущипнул Аспасию, отчего та громко рассмеялась, и наконец снова напомнил ей про гостей.       — Да! Да! — сквозь смех заговорила директор греческой школы и выпустила мужчину из объятия. — Извините ещё раз. И позвольте представить вам моего брата. Эпикур. Помимо этого, он преподаёт в Гайдарос искусство зелий.       — Оу! — внезапно заголосил Рэгис и подошёл ближе к Нарциссе. — Профессор Блэк тоже зельевар.       — Коллега! — бородатый просиял и, вовсе забыв про все правила приличия, бросился целовать руки Нарциссе. — Ох, мы обязательно должны будем вместе выпить. У меня к вам тысяча вопросов, к тому же…       — Тебе лишь бы выпить, Эпикур! — усмехнулась его сестра и, дёрнув брата за пеплос, потянула обратно. — Перестань! Не пугай наших гостей раньше времени.       — Κυρία μου, σας παρακαλώ! (3)       Молчавший до этого худой седовласый старец, больше походивший на мраморную статую мудреца, коих много в любом археологическом музее, вдруг окрикнул своих коллег строгим, назидательным тоном.       — Ναί! Ναί! Ναί! Θυμάμαι! — буркнула в ответ Аспасия и обратилась к делегации: — Мой заместитель, Зенон, прав. Прошу, следуйте за нами. Я покажу вам школу и ваши покои. (4)       От арки представители Хогвартса в сопровождении Аспасии, Эпикура и строгого Зенона двинулись в сторону белокаменного здания с красной черепичной крышей. Сначала Гермиона подумала, что это какой-то храм с колоннами, хотела было поинтересоваться у директора, кому он посвящён, но Аспасия сама заговорила о нём.       — Это наш Главный зал, уважаемые гости, запомните его, именно здесь сегодня вечером будет проходить торжественный пир. Вы легко его найдёте. Он виден с любого конца территории нашей школы. Гайдарос — место свободы, поэтому вы можете беспрепятственно гулять по нашим садам и посещать любое открытое здание.       Аспасия повела делегацию мимо Главного зала и, проходя мимо небольшого сада с высокими кипарисами и раскидистыми соснами, в центре которого находился небольшой фонтан, несколько парт, доска и разного рода принадлежности для учёбы, она указала на это место и не без наслаждения отметила:       — Как вы уже, наверно, поняли, наша школа — это не одно здание. Здесь вы найдёте парки, сады, открытые палестры и отдельные гимнасии, где занимаются студенты Гайдароса на протяжении учебного года. Это один из классов. Здесь профессор Зенон преподаёт заклинания. Сейчас школа пустует, поэтому тут так тихо. Ах… Тишина, — она с благоговением вздохнула и продолжила путь.       — Я правильно поняла, что эти девушки — ваши студенты, отобранные для прохождения испытания Оракулом? — Гермиона впервые заговорила с Аспасией и кивнула на группу девиц в белых туниках, которые ранее угощали их амброзией.       — Ох, нет. Что вы, профессор Грейнджер, это моя личная свита гетер.       Директриса небрежно отмахнулась и как-то по-особому подмигнула Гермионе, отчего та почувствовала, как внутри что-то ухнуло. А историческая справка из закромов памяти, о том, кто такая гетера в Древней Греции заставила в очередной раз покраснеть. Во рту заметно пересохло, и Грейнджер быстро осушила её кубок с амброзией.       Аспасия лучезарно улыбнулась, но быстро посерьёзнела, затем, с интересом оглядев всех гостей, она обратилась к Гермионе:       — Итак, если профессор Нарцисса Блэк — зельевар, то вы, юная леди, стало быть, директор Хогвартса?       — Нет! Нет! — зарделась Гермиона ещё больше. — Я преподаю защиту от тёмных искусств. Наш директор не смогла приехать.       — Оу, — лицо Аспасии вытянулось, а глаза её заблестели ещё большим интересом, — как странно. Хотя, учитывая недавние события в вашей стране, вряд ли директор в ближайшее время захочет покидать стены школы. Я понимаю. Честно признаться, я была искренне изумлена, когда узнала, что Хогвартс согласился принять участие в Агонэс. Это достойно уважения.       Нарцисса с Гермионой снова переглянулись. Для той, кто не знал, кто является директором Хогвартса, эта женщина была очень хорошо осведомлена. Запомнив для себя этот момент, Гермиона захотела сменить тему. Завидев небольшую оливковую рощу с мраморной беседкой по центру, она решила спросить, что это, но вместо неё вдруг заговорила Нарцисса:       — Мы видели впечатляющий антимагловский купол с моря, госпожа директор. Как вы защищаете это прекрасное место с суши?       — Точно также, профессор, — Аспасия вдруг остановилась и показала вдаль на голый холм, который венчало такое же мраморное здание с колоннами, как Главный зал, — это древний храм Посейдона. Место туристическое. Ежегодно на Сунионе вы увидите тысячи, как вы их называете, маглов. Мы их зовём анфропи. Но все они за магической границей. Они не видят этого места, точно также как не видят храм Посейдона.       — Ага! — ухмыльнулся вдруг материализовавшийся рядом с Нарциссой Эпикур. — Они думают, что те руины, которые там оставил пятый директор, истинный храм Посейдона. Для них мы не существуем, анфропи думают, что там обрыв.       Греческий зельевар ткнул толстым пальцем в сторону храма и громко рассмеялся.       — Да! — тихо протянул Зенон, в этот раз по-английски. — Эгей, царь Афин и основатель Гайдароса, сбросился в море вон с того места.       Старик показал в другую сторону, где на самом обрыве они увидели небольшое святилище с алтарём, на котором горел огонь. Место было совсем одиноким и пустынным. И судя по взглядам Аспасии и даже весёлого Эпикура, этот утёс для них значил много.       — Бедный, — продолжил Зенон, — не выдержало отцовское сердце. Но Агонэс — жестокое состязание.       И Гермиона, и Нарцисса, как и их студенты, от изумления раскрыли рты. Каждый в эту секунду подумал об одном и том же.       — Извините, — озвучить эту мысль решил Тиберий, — так все мифы — правда? А Тесей отправился не в качестве жертвы. Это было состязание? Минотавр… Это всё было во время Агонэс?       Зенон ничего не ответил. Он смерил осуждающим взглядом всех учеников Хогвартса и ушёл вперёд.       — Мифы для анфропи, — заключила Аспасия, одарив юношу снисходительной улыбкой, — а для нас — это история.       Они прошли ещё несколько садов, пока не оказались возле большой виллы, окружённой высокими кипарисами, оливковыми и фруктовыми деревьями, с ветки на ветку которых с громкими песнями перелетали разноцветные попугаи и блёклые горлицы.       — Мы пришли, — директор Гайдароса показала на вход, скрытый невысокими красными колоннами, перед которым находился живописный дворик, — на втором этаже находятся спальни для студентов. А на первом — в правом и левом крыле ваши покои, коллеги. Скоро доставят ваши вещи. При входе мы для вас накрыли скромный стол. Располагайтесь и отдыхайте. В девять часов вечера я ожидаю вас всех в Главном зале.       — Благодарим вас, госпожа директор, — молвила Нарцисса и чуть склонила голову.       — Мы рады знакомству, — закончила Гермиона и ответила на приветливую улыбку Аспасии, — ваше гостеприимство не знает границ.       — Ох, что вы, профессор Грейнджер, мы рады вашему приезду! Отдыхайте!       Ведьма повернулась к Эпикуру, который всё никак не желал отойти от Нарциссы, кивнула Зенону, и, ещё раз пожелав всем хорошего отдыха, направилась в другую сторону.       Следом за директором посеменили молчаливые девушки, гордо зашагал Зенон, да и Эпикур, после очередных поцелуев рук Нарциссы поспешил ретироваться.       Английская делегация ещё некоторое время провожала взглядом хозяев этих мест. Никто не решался войти в дом. У всех голова шла кругом. Наверно, поэтому директор Гайдароса так настоятельно желала им отдыха.       Да. Встреча на греческой земле и вправду вышла сумбурной и странной, как и первое впечатление о местных жителях, с которыми сегодня выпала честь познакомиться волшебникам из далёкой западной земли.