Хроника оригинального наказания

      Я уже много раз говорил здесь, что дети никогда существенно не меняются, сколько бы времени ни прошло. Кажется, некоторые события и явления происходят с каждым без исключения ребенком вне зависимости от планеты и эпохи... Впрочем, некоторые из них все же обошли нас с братом и его детей стороной — и этому я рад, хотя наши детские воспоминания в большинстве своем бесконечно далеки от радостных, да и на долю моих племянников выпало немало испытаний.       Что ж, в Академии дети живут в весьма неплохих условиях, и о них заботятся, пожалуй, наилучшим образом, однако некоторых неприятностей им не избежать... Неприятности же эти часто становятся испытанием для наставников. Сегодня я столкнулся именно с таким случаем.       Началось все ранним утром, еще до рассвета. Когда ребенок робко постучался ко мне в комнату, я проснулся и взглянул на часы — и увидел, что было всего четыре часа. Было тихо, что в Академии является редкостью, и лишь осторожный стук давал понять, что кто-то в этот час не спал... Кажется, даже мой кот, тоже проснувшийся от стука, был удивлен. Пару минут я прислушивался, гадая, не во сне ли я услышал этот звук... Стук повторился, и сомнений не осталось: за дверью действительно кто-то был. Разумеется, я тут же впустил неожиданного гостя, хотя у меня был соблазн сделать вид, что я сплю как убитый и ничего не слышу...       На пороге стояли двое — Илай и мальчик лет десяти, который выглядит моложе своих лет. (О возрасте последнего я знаю лишь со слов своей напарницы.) Они оба были в светлых пижамах, чего, впрочем, и следовало ожидать в такое время... Младший ребенок пытался спрятаться за спину старшего товарища, который мягко, но крепко держал его за руку. — Мастер Джек, тут такое дело... — начал Илай немного смущенно. — Мы бы не стали вас будить, но у Алекса еще с самого отбоя болит зуб. Мы уже не знаем, как быть... Я пытался помочь, но не получилось. — Вот как... Илай, помощь другу — более чем похвальное дело, но сейчас лучше иди спать. Не волнуйся об Алексе: он будет в порядке... Если хочешь, я позволю тебе завтра не идти на уроки, а твоего друга точно нужно освободить от занятий, — после этих моих слов Илай ласково потрепал Алекса по плечу, шепнул ему что-то ободряющее и ушел в общую спальню. Не знаю, удалось ли ему заснуть после этого, но отсыпался он впоследствии до полудня. — Мастер Джек, вы же не отправите меня к врачу, правда? — пробормотал мальчик, оставшись наедине со мной. — Сейчас — не отправлю... Однако днем это будет необходимо. Я понимаю, почему ты боишься, но выбора у нас нет, — вздохнул я. Сам я никогда не испытывал подобного, но страх ребенка понимаю полностью... Наверное, нелепо бояться, не имея никакого неприятного опыта? Что ж, я и сам не могу понять, откуда у меня этот глупый страх перед металлическим прикосновением, как не могу и усилием воли это преодолеть. — Но почему? Это страшно! Я лучше уж буду терпеть... — Этого делать не стоит, друг мой, ведь это опасно для твоего здоровья. Уверяю, ты будешь в полном порядке... И я буду рядом. Возможно, ты не доверяешь мне, но это самое большее, что я могу для тебя сделать, — тут я посадил мальчика на стул напротив себя и заглянул в его пронзительно-синие глаза. — Понимаешь, с такими маленькими испытаниями сталкивается, наверное, почти каждый, и наш долг вынести их. Я не требую от тебя достойного поведения: это просто жестоко и бессмысленно... Просто постарайся не убегать, ладно? — А если я не смогу, то вы меня привяжете, да? — спросил ребенок, глядя на меня открыто, но испуганно. В его доверии ко мне не было сомнения, но такой страх сложно даже вообразить... Я полагаю, будь на моем месте некто из прошлого Алекса, он вел бы себя далеко не так спокойно. — Зачем же? Я могу удержать тебя или попросить кого-то об этом, но привязывать слишком жестоко. — Ну, отец меня привязывал, если я плохо себя вел... Он говорил, что я неженка и ничего не понимаю. Наверное, так и есть, но мне очень не хотелось бы снова быть привязанным! — Твой отец — настоящий садист. Разумеется, я не буду поступать с тобой так же, как он... Знаешь, Алекс, я сам знаю, каково расти с жестоким человеком, поэтому я еще в детстве поклялся себе никогда не поступать подобным образом, — я произнес это куда спокойнее, чем мне в глубине души хотелось; меня, вероятно, все еще не отпускают детские кошмары, раз я могу до такой степени возмутиться поведением незнакомого мне родителя. — Вы хороший! — тут меня внезапно обняли, и я не мог не приобнять мальчика в ответ. — Спасибо, Алекс! — мягко улыбнулся я. — А теперь давай придумаем способ помочь тебе продержаться до утра.       Еще около получаса ушло на поиски льда в жилом корпусе Академии ночью — к счастью, в конце концов грелка со льдом нашлась в подвальной кухне... После этого мы оба вздохнули с облегчением и оба отправились досыпать положенные два с половиной часа, но я сильно сомневаюсь в том, что Алекс смог заснуть. Кажется, отголоски его страдания с легкой примесью надежды на лучшее ощущались в Силе до утра, и снилась мне до самого подъема какая-то очень яркая, но совершенно невнятная муть, которую я бы не взялся описывать, даже если бы у меня было на это время...       С трудом встав по звонку, я обнаружил, что мастеру Алире о ночных приключениях уже рассказал Антонин. Я не мог не поблагодарить его за то, что он избавил меня от одного маленького дела: я чувствовал себя совершенно разбитым, и каждое действие давалось мне очень тяжело. — Мастер Джек, я уже знаю, что произошло... Сегодня я сама займусь детьми, а вы отведите больного в лазарет. Вы же помните, куда идти, верно? — тихо произнесла она, увидев меня в общей комнате. Я же в этот момент тихо радовался тому, что нашел в себе силы одеться как следует... В ответ я кивнул, стараясь придать себе как можно более сосредоточенный вид.       Алекс нашел в себе мужество не сбегать, пока мы шли к тому помещению, о котором дети, вероятно, слагают страшные легенды... Мне даже казалось, что все пройдет спокойно, но это ощущение было обманчивым. Стоило мне подумать, что самое трудное позади, — мальчик тут же сполз с кресла и попытался улизнуть. (Уверен, если бы у дроидов были эмоции, я бы узнал много новых слов от робота-врача!) Мне пришлось поймать его с помощью Силы и посадить обратно... — Пожалуйста, помни, о чем мы говорили. Никто тебя не осуждает за твой страх, и привязывать тебя я не намерен, но было бы лучше, если бы ты вел себя разумно, — сказал я достаточно мягко — и для верности встал рядом, чтобы помочь в случае необходимости.       Убежать Алекс пытался еще дважды, и оба раза очень виновато смотрел на меня после моментального пресечения этих попыток... Не могу сказать, что это вызывало у меня раздражение: я сам на его месте, вероятно, вел бы себя не лучше. Что удивительно, кричать или плакать он даже не начинал, хотя его напряжение было бы трудно передать словами... Сама процедура прошла на удивление быстро (впрочем, пациент вряд ли думал так: в моменты страха время имеет свойство мучительно замедляться), и мальчик, кажется, даже не сразу понял, что все закончилось. (Он закрыл глаза и отказывался их открывать до тех пор, пока все не будет в порядке, — неплохой способ успокоиться, на мой взгляд, если верить в его действенность. Когда я сказал ему, что бояться уже нечего, он сначала приоткрыл левый глаз, недоверчиво обвел взглядом комнату, и только после этого открыл правый... Смотрелось это, надо сказать, забавно.)       Теперь же все вернулось на круги своя, если не считать дремлющего на диване в общей комнате Алекса и сидящего рядом с ним с датападом в руках Илая... Я рад видеть, что эта немного нелепая жизненная драма завершилась именно так. Признаться, я терпеть не могу трагичные финалы в книгах и стараюсь избегать их и в жизни... Надеюсь, моим подопечным не придется больше столкнуться с подобными неприятностями: хоть некоторые и считают зубную боль испытанием, с которым суждено встретиться каждому, хотелось бы, чтобы исключений было как можно больше — впрочем, как и из остальных неприятных закономерностей жизни. P. S.       Бессонные ночи не проходят бесследно: сейчас я чувствую себя так, будто моя голова полна свинца, а тело — ваты... Мысли тянутся, будто бы с трудом передвигаясь по вязкому меду, и я чувствую, что любые мои слова звучат нелепо и бессвязно. Наверное, и запись эта на редкость нелепа... Попрошу прощения за последнее у предполагаемых читателей и, пожалуй, попробую заснуть хотя бы на несколько минут.