Хроника оригинального наказания

      На прошлой неделе во время прогулки Джо не только проявила настоящий героизм, но и вела себя примерно, несмотря на свой крайне угрюмый вид... Я даже подумал, что слухи о ее невероятных проделках были преувеличены, но сегодня она, видимо, решила отыграться за свою прогулку за руку с наставницей. Не могу сказать, что я не понимаю ее: в свои пятнадцать лет я был, может быть, чуть более утонченным, вежливым и образованным, но свободы желал, пожалуй, не меньше. Большинство моих развлечений, может быть, показались бы современным подросткам и родителям чем-то безобидным и довольно простым, но тогда, долгих восемьдесят лет назад, я многих поражал своим поведением. С другой стороны, мог я и совершить нечто действительно удивительное, и не только для юного правителя...       Однажды, к примеру, мы с друзьями прокатились на крыше поезда через бескрайние хвойные леса, разделяющие города севера моей планеты. В этой поездке не было никакого смысла, но нам попросту хотелось приключений, так что мы не видели никаких препятствий к подобному путешествию... К счастью, никто не узнал о той нашей выходке. Я полагаю, узнай мои подданные о том, чем занимался в свободное время их любимый правитель, они были бы слишком потрясены, чтобы составить об этом какое-то мнение... Не думаю, что это слишком сильно уронило бы мой авторитет в их глазах, если бы я рассказал об этом сейчас, но тогда они бы наверняка подумали, что ими правит обыкновенный беззаботный мальчишка. Мне кажется, это легко могло бы привести к бунту... А впрочем, история сослагательного наклонения не имеет, верно? Я не могу сказать хоть сколько-нибудь точно, к чему бы привело раскрытие моей шалости.       Удивляло же моих подданных чаще всего то, что я спокойно ходил по улицам без охраны, мог ответить насмешливо какому-нибудь чиновнику, дружил с другими учениками из Ордена и своими одноклассниками, не отличавшимися высоким происхождением, и часто носил не черную траурную накидку в знак траура по моей матери, а темно-коричневую... Если коротко, то особенно чопорных жителей моей планеты удивляло обычное поведение юноши, только что вырвавшегося из-под тиранической власти матери. Видели бы они, каким становился я, когда приезжал в Храм... О, многим трудно поверить в мою бурную молодость! Сколько же разных безумств я делал на спор! К примеру, в девятнадцать лет я приклеил себя к потолку в своей комнате в общежитии Храма клейкой лентой... Четверо моих приятелей долго хохотали над этим, и еще дольше мы смеялись — правда, уже нервно, — когда я упал на пол вместе с изрядным куском штукатурки. Закрасили этот злополучный потолок мы сами, тайно от Совета.       И как я с подобным прошлым могу осуждать юную свободолюбивую девушку за ее нежелание в точности следовать правилам, которые она, откровенно говоря, переросла? Пожалуй, больше всего в жизни я ненавижу ханжество, бессмысленную жестокость и правила, введенные только ради того, чтобы потешить самолюбие того, кто их создает... Именно поэтому я не чувствую за собой права думать плохо о юной авантюристке — к тому же она не желала никому зла, и ей даже не хотелось позлить наставников. Она лишь выполняла обещание, данное подруге. Как я мог наказать ее за верность своему слову и за нежелание следовать правилам, во время создания которых никто не думал о воспитанниках ее возраста? Скажу прямо: я пресек это нарушение правил, но наказывать не стал. Алиру это сначала удивило, но после я рассказал ей все, что услышал от самой Джо, и тогда она меня поняла.       В общем-то девушка не сделала ничего из ряда вон выходящего — просто устроила себе самовольную экспедицию в довольно уютное кафе... Я полагаю, многим младшим воспитанникам Академии хотелось бы поступить так же, но, к сожалению, разрешено самостоятельно заходить в заведения только ученикам двух старших классов. Об "особенной группе" составитель этих правил явно забыл — или же просто не думал, что в ней могут оказаться и почти взрослые юноши и девушки. Необычно в этой истории одно — тот факт, что сбежала Джо не одна... Она взяла с собой Кэрри, от которой я меньше всего ожидал побега. Я знал об их дружбе, но не думал, что юная бунтарка так повлияет на свою тихую приятельницу. Мне, возможно, следовало бы молча подойти к ним и отвести к остальным, но я не мог так поступить... Мне нужно было понять, почему они так поступили. — Джо, Кэролайн, зачем вы сюда пошли? Вы знаете, что вам нельзя уходить от всей группы. Сейчас все вынуждены ждать вас, — сказал я, выводя девушек из кафе. Они обе ели пирожные, и если Кэрри смутилась, услышав мои слова, то Джо, казалось, привыкла к подобным речам, обращенным к ней. — Я пообещала Кэрри, что мы пойдем за пирожными... Просто... понимаете, учеников старше тринадцати лет учат готовить раз в неделю, и из меня повар хуже, чем... чем из мастера Карла клоун. У меня редко что-то получается на этих уроках, а у Кэрри не получилось на этот раз... Она расстроилась, и я пообещала ей, что мы пойдем есть пирожные на прогулке, раз на том уроке не получилось поесть пирожков, — произнесла Джо, спокойно глядя мне в лицо своими ярко-зелеными глазами, в которых отражаются и доброта, и смелость, и какой-то вызов. — Вот как... Кэрри, это правда? — я обернулся ко второй девочке, которая смотрела исключительно в пол. — Да, сэр... — ответила она едва слышно. — Мне жаль... просто хотелось пирожных... — Вы знаете, я могу понять вас... Когда я был на несколько лет младше вас, я иногда занимался настоящим воровством — правда, крал я еду с кухни в моем же доме. У меня была жестокая мать, и меня плохо кормили. — Вы собираетесь теперь упрекать нас в том, что мы пошли на хулиганство в обстоятельствах получше, чем ваши, верно? — спросила Джо, изо всех сил стараясь прикрыть свою дерзкую интонацию. — Нет, друг мой... Человек, утонувший в четырех метрах под водой, так же мертв, как тот, кто утонул в сорока. Другими словами, каждый имеет право выражать свои страдания, какой бы незначительной ни казалась их причина, — а также никто не обязан терпеть неприятности молча лишь потому, что кто-то испытывал нечто худшее. Однако же вам не следовало так поступать... Впрочем, Джо, я должен сказать тебе одно: твои намерения не могут не восхищать, и потому наказывать тебя за это было бы неправильно. Вместо этого я собираюсь наградить тебя... — тут я решил выдержать паузу хотя бы ради наслаждения ее реакцией. — Наградить?! Я не ослышалась? — произнесла она потрясенно. — Нет, друг мой, но ты еще не знаешь условий... Итак, я награжу тебя, если ты сможешь еще на двух прогулках не нарушать правила. Справишься ли ты? — она задумалась, но вскоре кивнула. — Что же до тебя, Кэрри, твоей вины в этом нет совсем, ведь ты даже не просила об этом. Для тебя этот случай не будет иметь никаких последствий.       Девочки одновременно улыбнулись, и вскоре мы подошли к остальным. Алира первым делом окинула беглянок оценивающим взглядом, а после спросила: — Мастер Джек, что вы об этом думаете? Я полагаю, эти девушки заслуживают наказание, но, может быть, вы знаете о мотивах их поступка, которые его оправдывают? Кроме того, Джо, кажется, уже получала все возможные в Академии наказания, и ни одно из них не подействовало на нее должным образом. — Мастер Алира, у меня есть один план... Раз не действуют наказания, может быть, поможет награда за правильное поведение? Если Джо во время двух следующих прогулок справится со всеми соблазнами, то ее следует вознаградить. Что вы об этом думаете? — ответил я с легкой улыбкой. — Я знаю о мотивах зачинщицы, но не считаю правильным рассказывать о них при всех... — Я всецело доверяю вам в подобных вопросах, мастер Джек, ведь вы уже показали себя. Ваш метод довольно интересен, и я сама его пока не пробовала... Что же до мотивов, Джо и Кэрри, вероятно, сами поделятся со мной ими, если сочтут нужным... А теперь нам пора идти дальше! — и мы двинулись в путь.       Я не знаю, рассказала ли Кэролайн о своей неудаче и желании подруги утешить ее, однако мне кажется, что Джо не стала бы делать этого: она не особенно доверяет взрослым и предпочитает по возможности и вовсе избегать разговоров с ними. Я полагаю, мне следует поговорить о характере этой юной авантюристки с моей напарницей... В конце концов, наш долг — помочь этим детям, не так ли? Я не могу сделать многого за то время, что провожу здесь, но могу помочь в достижении этой цели постоянным наставникам и учителям.