Изуку долго копошился на кухне, еле управляясь с плитой. Парень метался по комнате, рассыпав все продукты и разбив пару тарелок, по своему обыкновению ругаясь на посёлок, где он обязан проводить свой летний досуг. «Будет весело», — эти слова матери он не мог простить ей. Весело?! Она издевалась или специально придумала план, как лишить его летних каникул? Уж лучше дышать пыльным воздухом, но зато в городе, чем с утра до вечера хлопотать в Богом забытом селе. Мидория вздохнул, поставив сковороду на плиту. Всё, что в его силах — приготовить обычную яичницу. Сейчас раннее утро, солнце только недавно обнажило свою ярко-золотую шапку, озаряя сквозь толстые стеклянные окна дом.
— Ма-а-а-ам! Всё готово! — кричит парень из кухни, наспех расставляя тарелки и убирая безобразие, которое он успел учинить во время готовки.
— Уже иду, — отозвалась та, сонно потягиваясь.
Деку вздохнул, печально смотря в окно. Почему он? Почему именно ему выпала такая «счастливая» возможность? Повезло его одноклассникам. Яойорозу собиралась на курорт, её семья могла себе позволить это, хоть девушка и притворно причитала, что лучше бы осталась в уютном родном домике. Родители Бакуго решили выбраться на природу, оставив сопротивляющегося парня одного. Также, в городе осталась и Урарака, у которой не было даже дачи. Денки и Минета тоже предпочли каменные джунгли, заявив, что оторвутся за это лето, как не тусовались за всю свою жизнь. Мина, любительница вечеринок, хотела помочь парням, но как итог — пришлось помогать девушке, которая закатила концерт родителям, что она не может уехать из города. В этот непростой период каждый хватался за своё гнёздышко, как мог. Однако театр Ашидо был провален, хоть и актриса сыграла свою роль неплохо. Её провожали всем классом, под девичьи вопли и жалобные слёзы, а также клятвы, что она обязательно вернётся через две недели и тогда уж точно взорвёт этот город. Киришима тоже купался в удовольствии: за эти месяцы он решил побывать в близлежащих городах, чтобы немного попутешествовать и почувствовать себя вольным человеком. Кьёка также решила остаться в городе, ей предстояло обновить свои инструменты и научиться играть на барабанах, с чем ей пообещал помочь Кацуки.
Изуку нахмурился. Судьба остальных ему была неинтересна, важен лишь тот факт, что почти все нормальные люди отдыхали сейчас. Прошла всего неделя лета, а он уже хочет в школу. Там хотя бы не заставляют готовить, убирать, стирать и прочее, прочее, прочее… Однако все аргументы и слабые попытки паренька завершались победоносным возгласом матери: «А я так всю жизнь жила, ещё и работала». Мидория вздохнул, сжав кулаки. Кровь закипала в нём вместе со злостью, бурлила и извергалась наружу в виде бьющего потока мысленной брани. Сейчас дом выглядел уютно, но стоит только вспомнить, в каком состоянии жильё было до этого… И кого заставили убирать паутину, вымывать полы, протирать слои многолетней пыли? Правильно, его, Изуку Мидорию!
— Ты уже проснулся? — пробормотала мать, входя на кухню.
Женщина выглядела устало. Растрёпанная причёска, мешки под глазами и домашний розовый халат. Она зевнула, занимая своё место.
— Ага, как же тут не проснёшься, когда столько дел… — обиженно пробормотал парень, принимаясь за свою порцию.
— Ты что-то сказал? Я не расслышала, — она качнула головой, устремив взгляд на сына.
— Нет, тебе послышалось.
Завтрак проходил мирно. Изуку быстро уплетал свою порцию, так как знал: чем раньше покончит с делами, тем раньше освободится и отдохнёт. Женщина ела медленно и осторожно, переживая насчёт фигуры, так как цифры весов заставляли её хмуриться и ругаться на саму себя. По её словам, ей стоило сбросить лишний вес, который она успела набрать за всё время, проведённое в городе. Однажды Деку, смеясь, посоветовал ей поработать вместе с ним, уверяя, что через пару недель её фигуре будет завидовать любая модель, но мама лишь обиделась, поджав губы.
Однако в последние дни она совершенно преобразилась… Достала старые платья, выгладила их, и сама постирала, не доверив эту ценность Изуку. После этого вечерами стояла у зеркала, накручивая свои пряди, что волнами вились по плечам, и делала лёгкий макияж, отправляясь «на прогулку». После «прогулки» она приходила в приподнятом настроении, смеялась и была добра как никогда раньше. Изуку не знал, да и не хотел знать, куда ходит мать, ему было это неинтересно. Главное, что в это время он мог погулять и поподробнее изучить посёлок, хоть здесь было откровенно нечего делать.
— Я могу сегодня прогуляться? — тихо спросил Мидория, прерывая тишину.
— Да, конечно. Только будь добр, помой посуду, а обед я и сама приготовлю, — на удивление легко согласилась мама.
Парень облегчённо выдохнул, расправившись с завтраком. Сегодня он хотел пойти в заброшенный дом, где никто не живёт. Там будет весело. Хоть Изуку бывал там всего один раз, но решил снова проведать таинственное место. В конце концов, делать ему нечего. Куда он пойдёт? В тот раз он струсил, испугавшись обычной крысы. Но сейчас всё должно пойти по плану. Деку принялся за дело, решив не медлить. Чем быстрее он покончит, тем лучше. Наконец, когда все дела были переделаны, он радостно вскрикнул, предвкушая досуг.
— Мам! Мам, я… — голос паренька оборвался, когда тот влетел в комнату.
Женщина сидела перед зеркальцем, поправляя шевелюру и попутно нанося макияж. На её голове была сооружена огромная конструкция, а вся эта причёска выглядела малосомнительно, будто вот-вот и обрушится на свою хозяйку. В воздухе витал аромат дорогих духов, чей розовый флакончик искрился под лучами солнца. Мать выбелила своё лицо до белизны фарфора, да и весь её вид походил на куклу. Она очертила контур губ, окрасив их в алую матовую помаду, которая не блестела, а скорее наоборот, была блеклой и невзрачной, лишь слегка выделяя их, так как женщина считала, что яркие губы дурной тон. Одежда на ней была также из дорогой, её мать хранила «на особый случай», не наступающий уже многие года. Изуку ещё никогда не видел её такой…
— Мама? У нас праздник? — он застыл в дверном проёме, с недоумением смотря на неё.
— Что? Ах, если ты про это… То… С чего ты взял, что я могу нарядиться только на торжество? Я что, не женщина и не могу одеться для себя? — притворно возмутилась она, придавая голосу строгости. — И вообще, ты хотел гулять…
— Я понял намёк, — Деку рассмеялся, подмигнув ей, а после добавил, — он хоть красивый?
— Кто красивый? — она притворилась, что не поняла.
— Кто-кто, кавалер твой! — он хохотнул, задорно улыбнувшись.
— Изуку! Не говори глупостей! Или уже перехотел гулять?
— Всё-всё. Уже ухожу! — поспешно прокричал конопатый, захлопывая дверь.
***
Мидория решил отправиться гулять спустя час. Паренёк уже заприметил для себя цель — тот заброшенный домик, который скрывает в себе много тайн и загадок. Он прихватил с собой рюкзак, в который положил самое необходимое: телефон, фонарик, батарейки, корку хлеба, перочинный ножик, платки и сухие салфетки. Собрав обыденный для себя арсенал, парень уже хотел было выходить, как застыл у двери. Раздался стук в дверь. Мать заканчивала приготовления на столе, поставила свечи, разложила тарелки, хотя раньше этот сервиз оставался неприкосновенным. Вместо грязной скатерти в горошек уже была расстелена белоснежная с кружевами.
— Да-да, я уже иду! — захлопотала она, подбегая к двери.
Изуку усмехнулся. Он мог наблюдать всё через тонкую щель. Парень решил задержаться. На кухню вошёл мужчина. Худощавый, с усталым лицом и глазами, что больше напоминали два серебряных блюдца. Что она вообще нашла в нём? Причёска была тоже странная, две длинные блондинистые пряди свисали, прилипнув ко лбу, а остальные были уложены назад. Однако несмотря на недостатки, он произвёл хорошее впечатление, как сдержанный и вежливый человек. Мужчина подошёл к матери, учтиво поклонился ей, а после, как истинный джентльмен, отодвинул стул, предлагая даме присесть и приняться за трапезу. Женщина расхохоталась, а после кокетливо поправила свои пряди, выгнув спину.
— Ох, Тоши, вы настолько очаровательны! — проворковала она, лучезарно улыбнувшись.
— В этом деле только вы превосходите меня, Инко Мидория!
— А давайте на «ты»? — вдруг предложила мать, придвинувшись к мужчине поближе.
Он усмехнулся, но кивнул утвердительно головой. Мидория невольно улыбнулся, увидев столь милую картину. Он бы с удовольствием понаблюдал бы далее, но понимал, что пора идти. Скоро близится закат, а чем раньше он выйдет, тем более точно сможет изучить это место. По словам мамы, там никто не живёт и вряд ли кто-то будет. Хозяин дома умер давно, а наследников не нашлось. Ветхий дом уже забылся жителями деревни и стоял один, поросший высокой травой. Никого нельзя было встретить там — все, кому было интересно уже изучили это место и вынесли всё самое ценное, что могло быть там. Изуку выдохнул, толкая дверцу.
— О, Изуку! Знакомься, это мой сын — Изуку Мидория, — женщина улыбнулась, а после продолжила. — Изуку, это Тошинори Яги. Он мой… — она замялась, подбирая слова.
— Друг, — быстро подсказал мужчина. — Приятно познакомиться, Изуку!
Мидория, застывший в дверном проходе, широко распахнул глаза. Он явно не ожидал столь большого внимания к собственной персоне. Паренёк сложился в почтительном поклоне, опустив голову. Он еле-еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Однако это было бы верхом неприличия.
— Спасибо, мне тоже… Э-э-э… Очень приятно, — парень неловко улыбнулся.
— Не стесняйся, Изуку! Он у меня очень хозяйственный, а ещё большой поклонник… Как там его, Изуку? — она поморщилась, сдвинув брови к переносице.
— Всемогущего. Придуманный персонаж комиксов, прототип которого пока неизвестен. Живёт в мире, где причуды настолько развиты, что выделяются отдельные профессии героя, борющиеся со злодеями, — учтиво проговорил он.
— Ох, он мне тоже нравится! Рад, что наши интересы совпали, — Тошинори протянул руку для рукопожатия, ослепительно улыбнувшись растерянному мальчишке.
Мидория, пожав руку, пулей вылетел из дома, сообщив матери, что придёт через несколько часов. Женщина, казалось, облегчённо вздохнула, а после вновь вернулась к оживлённому диалогу с Яги, который, пусть, и выглядел смущённо, но переборол робость и принялся увлечённо повествовать о своей истории из жизни. Она лишь внимательно слушала его, кивая головой и влюблённо хлопая глазами…
***
Изуку вышагивал по улице, довольный и счастливый. Ветер бил в лицо, трепля зелёные пряди, пока парень вприпрыжку скакал к цели. Они жили в конце улицы, которая была последней в посёлке. Далее следовал крутой подъём на бугор, с которого открывался восхитительный вид на посадку — посаженные людьми деревья, образующие маленький лес. Там было очень красиво и свежо. Особенно Мидория любил приходить туда во время жары, где густые кроны деревьев не пропускали солнечный свет, отдавая место живительной прохладе. И лишь у подножья бугра стоял этот ветхий домик, отрезанный от остального села. Деку жил достаточно близко к нему, самой сложной задачей являлся злополучный холм.
Претерпев жару, парень поднялся на склон. Капли пота стекали по запыхавшемуся лицу, зелёные пряди растрепались и прилипли к щекам. Он в бессилии упал на шелковистую траву, откинув рюкзак. Живописный вид, от которого захватывало дух: могучие деревья, а где-то далеко над ними летали птицы, парящие в небе… И внизу стоял этот дом. Правда, Мидория помнит его более светлым… Сейчас он казался мрачным, будто сошёл с обложки книги ужасов — сгнившие брёвна, полуразрушенная и провалившаяся крыша, выбитые стёкла. Но отступать некуда. Любопытство взяло вверх, и уже через минуту Деку, задыхаясь и чертыхаясь, бежал вниз.
