Адский Гарем.

      Ужин во дворце выдался сытным. Даже сам Господин навестил наложников, но больше времени проводил с новеньким — Альфредом. Ах, как он мил. Говорят, что заслужить почтение Господина это высшее достоинство любого омеги-наложника. И глупый Альфред считал это своим долгом, а после приглашения продолжить вечер, естественно, согласился. Только не понимал: почему все смотрят на них так странно? — Ахаха. Они просто неудачники и завидуют тебе, милый.       После этих слов американец стал ещё более горд за себя и за честь, выпавшую ему.

***

      Сладкое вино приятно обжигало горло и расслабляло. Сидеть за одним столом вместе с Господином огромная честь. Альфред волновался и пару раз облил свои штаны вином, а после лишь мило краснел и, в который раз, просил прощения. Осушив бокалы до дна мужчины приступили за еду. Сегодня была жаренная свинина, которую американец очень любил. Из гарнира были овощи. После пары ломтиков мяса Альфреду резко стало душно, и он ослабил рубашку на одну пуговицу. — Всё хорошо, милый?       Иван вначале всегда был чуток и добродушен со своими наложниками. Он замечал любые их изменения, иногда оказывая помощь, если парнишке было уж совсем не очень. — Мне жарко, Господин. Извините.       Брагинский усмехнулся и приоткрыл окно. С улицы послышалось милое пение птиц, шум ветра и лишь слегка шуршание деревьев. Но омеге всё равно было очень жарко, и он чаще задышал. Внизу живот налилось приятное тепло, губки задрожали, а глаза начали слезиться. — Ох… Тебе же совсем плохо! Приляг на мою кровать и отдохни.       Отказывать Господину ни в коем случае нельзя. Брагинский спустился на одно колено и любезно протянул руку американцу. Слегка дрожа Альфред всё же смог подняться, но на пол пути упал. Шелк сильнее прильнул к разгоряченной коже и прокатился приятной волной по всему тело. Омега застонал и нагло потерся членом о шов штанов. По ножкам потекло что-то теплое и вкусно пахнущее. Брагинский закусил губу. Возбуждает. — Иди ко мне.       На четвереньках мальчик пополз к коленям Господина, часто дыша. Лицо покраснело, глаза блестели. Он потерся щекой о штаны и пошло улыбнулся. — Афродизиак слишком хорошо подействовал на тебя.       На это американец лишь протяжно простонал и попытался забраться на колени Брагинского. Но на это его лишь оттолкнули на пол. — Подожди, малыш. Мы же ещё даже не поиграли.       Альфред виновато опустил взгляд в пол и подогнул коленки под себя. Когда Господин ушел рука невольно потянулась туда. Альфред погладил большим пальцем уретру, а потом слегка сжал головку. Послышался тихий стон удовлетворения. Рука спустилась ниже и, заключив член в кольце, подвигала туда-сюда. Пальцы грубо оттянули крайнюю плоть и ритм усилился. Руки судорожно и больно сжимали яички. Пошлые стоны заполнили палату. По подбородку потекла слюна, Альфред упал на пол и обильно кончил. — Вижу, тебе и без меня весело.       Альфред поднял голову и ужаснулся. Перед ним стоял злой Господин, держа в руках черный, кровавый стек. В переднем кармане у него блестела железная палочка с крючком. — Эх… Ведёшь ты себя плохо. Я накажу тебя.       Брагинский ухватил Альфреда за волосы и одним рывком кинул на постель. Господин заломил руки омеги за спину и нанес первый удар по белой спине. — Не надо, Господин… Пожалуйста. Ах!       Второй удар получился сильнее первого. На нежной коже ярко вырисовывались алые полоски от стека. Американец до крови закусил губу и понял, что ему очень нравилась порка от Господина. Болезненные стоны заменились на стоны сильного удовольствия. Головка члена терлась об мягкий шелк, а Альфред сам подставлял ягодицы под жёсткий стек. Господин это заметил и усилил удары. Из алых полос потекла кровь, и это ощущение довело Альфреда до предела, он обкончал простыни под собой. Тяжело дыша американец искренне ловил кайф от происходящего и не понимал, почему другие выставляли Господина садистом. — Ай-ай. Ты опять кончил без моего разрешения.       Но Альфред не слышал. После сногсшибательного оргазма мир не воспринимался, как реальный. Но в себя он приходит лишь тогда, когда в маленькую щёлку уретры Господин ввёл железную палочку. Холодный металл неприятно обжёг нежную кожицу и очень болезненно распирал изнутри. Вскрикнув, американец попытался крепко стиснуть ноги, но из-за сильной хватки Господина это не выходило. — Пожалуйста, не надо…       Иван посмотрел на картину, представшую перед ним и тихо посмеялся. Ему безумно нравилось, когда его просили о пощаде, он всегда чувствовал себя выше этих шлюх-омег. Раздвинув ноги ещё шире, Иван, без подготовки, вошёл в узенькую, девственную дырочку. Палату заполнил громкий стон боли, по ножкам тонкими струйками потекла кровь. Господин загнал член на всю длину, попав прямо по простате. Альфреду понравилось. Он расставил ноги шире и слегка задвигал бёдрами, ожидая дальнейших действий от Брагинского. — Ну, ты и сучка.       Движения усилились. Господин загонял член на всю длину и резко выходил с пошлым прихлюпыванием. Брагинский твёрдой хваткой ухватился за мягкие булочки, оставляя на них красные царапины от ногтей. Американец двигался в такт движениям Господина, ловя нереальный кайф от всего происходящего. Его член иногда подергивался, требуя к себе внимания, которое не мог получить. Ивану потребовалось не много времени для того, чтобы обильно излиться внутрь своего наложника. Оба парня тяжело дышали и отходили от недавнего удовольствия. — Г-господин… Дайте мне кончить, пожалуйста…       Альфред слегка захныкал, так как оргазма он не получил. Палочка внутрь члена стала всё сильнее и сильнее ощущаться, принося тупую боль, распирая изнутри. — Ох… Это надо заслужить ещё. Иди ко мне и садись на колени.       Пыхтя и дрожа, Альфред всё же добрался до Господина и послушно выполнил его указания. Брагинский шире раздвинул свои ноги, немного подрочил, чтобы возбудиться и приставил член к губам американца. Посмотрев удивлённым взглядом на орган, Альфред слегка поцеловал головку, а потом заглотил её полностью. Ощутив весьма противный и солоноватый вкус, парень всё же продолжил свою работу, стараясь максимум угодить Господину. На затылок надавила рука Брагинского, и американец понял, что надо бы ускориться и заглотить глубже. Половина члена вошла с трудом в нерастяннутое горлышко, Альфред подавился слюной, вынимая пенис изо рта. Отдышавшись, парень посмотрел жалобным взглядом на мужчину и заглотил половину, резко и быстро дёргая головой. Со стороны Брагинского послышались слабые стоны. Лёгким движением пальцев он надавил на голову мальчика сильнее, тот вобрал член до конца. Подержав бедняжку в таком положении несколько секунд мужчина ослабил давку. Американец тяжело задышал. По его подбородку потекло огромное количество слюны, а из глаз, которые были красными, полились слёзы. Под злобно ожидающий взгляд Брагинского Альфред моментально продолжил дело, по стонам понимая, что Господин скоро достигнет предела. Парень не мог даже подышать нормально: ему этого не давали. Ужасно жгучие желание прикоснуться к себе всё сильнее вырастало. И, наконец, сделав несколько максимально глубоких толчков Господин залил глотку омеги своей спермой. Оторвавшись от члена американец в тот час же захотел выплюнуть белую жижу, но ему не дали, заткнув рот двумя пальчиками. — Глотай. Живо.       От вкуса спермы хотелось блевать. Альфред по-тихоньку начал жалеть, что согласился на адский ужин с Господином. Очень сильно хотелось разрядки, которую не давала ощутить противная железная палка, воткнутая в уретру самим Брагинским. — Пожалуйста… Дайте мне кончить…       Вопросительно посмотрев на наложника, Господин усмехнулся. — Ну, конечно, милый. Ложись на кровать.       Альфред послушно лёг и по собственной воле раздвинул ноги, умоляюще смотря на Ивана. Брагинский погладил головку, провел пальчиком по всей длине и очень медленно начал доставать недо-пробку из уретры. Тихо скуля, американец молился всем богам, дабы те ускорили Господина. Спирали то уменьшались, то увеличивались, доставляя сильный дискомфорт. Когда палка была вынята из члена, в след за ней, в больших количествах потекла смазка. Одним движением языка Брагинский слизал её, по-блядски облизнувшись. Член слегка пульсировал и подрагивал. Иван большим пальцем погладил щёлку уретры, вызывая довольный стон у Альфреда. Брагинский продолжал, при этом поглаживая яички. Американцу хватило всего пары минут, чтобы облегчённо и обильно кончить в руку Господина. Альфред тяжело дышал. — Я-я могу идти?       Брагинский усмехнулся. — Ох, нет, милый. Мы же только начали.