Адский Гарем.

      Сидя в маленькой комнатушке Мэттью старался как можно сильнее скрыть свою течку и, в основном, приятный запах, исходящий от него. Мальчик тихо скулил от спазмов в животе и крепко сжимал в руках большого плюшевого мишку. Пронести Кумадзиро во дворец было тяжёлой задачей, но Господин был очень добр и по своей милости разрешил оставить игрушку.       От воспоминаний о Брагинском смазка увеличилась, а тело пронзило током. Мишка выпал из рук, Мэттью упал на пол и сжался пополам, сдавливая живот. Стоная, он дрожащими руками судорожно пытался стянуть с себя мокрые от смазки штанишки. Расправившись с одеждой, Мэттью подрожал от резко пришедшего холода, который обволок маленькую, влажную попку. Дырочка была липкой, в неё легко поместились два пальчика, заставляя мальчика вскрикнуть и сжаться от удовольствия. Губы исказились в кривой улыбке, язычок неконтролируемо вылез изо рта, по подбородку потекла слюна. Подвигая рукой несколько раз Мэттью добавил ещё один пальчик, который уже довольно болезненно распирал дырку. Рука рвано дергалась туда-сюда, причиняя боль и удовольствие одновременно. Сладкие и громкие стоны заполнили маленькую комнатушку, привлекая внимание гуляющего по коридорам Господина Брагинского. Обычно, во время течек, он вызывал себе наложника, но в этот раз решил поискать жертву сам.       Войдя без разрешения, Иван нечаянно ударил Мэттью по руке, заставив того вогнать пальцы до конца. Громко вскрикнув, он обернулся. — Г-господин… Что В-вы здесь делаете?..       Брагинский пошло улыбнулся и, опустившись на колени перед мальчиком, страстно прошептал: — О. Я пришел поиграть с тобой, малыш.       Схватив тонкую кисть мальчика своей огромной рукой, Господин начал облизывать пальчики Мэттью, при этом не забывая смотреть тому прямо в глаза. Омежка попытался отвести взор от извращённого зрелища, но свободной рукой, грубо схватив за подбородок парня, Брагинский повернул его лицо к себе и больно укусил того за палец. Мэттью вскрикнул и обильно кончил себе на розовые коленки. Продолжая тяжело дышать, мальчик медленно прикрыл глазки, сморгнув при этом пару вытекших от наслаждения слёз. Брагинский смотрел на омегу с явным возбуждением в глазах, и когда тот подрасслабился, поцеловал его. От неожиданности, Мэттью случайно прикусил Господина за язык, после чего ощутил грубые руки на своей нежной шее. Большой и указательный пальчики сильно сдавливали артерию, и когда мальчик начал явно задыхаться, то Брагинский сжалился и, медленно ослабив хватку, убрал руку с шеи. Пока мальчик пытался отдышаться, Господин, схватив омежку за волосы, перевернул того на спину. Сочная, упругая попка предстала перед мужчиной, маня своим аппетитным видом. Розовая, почти что бордовая, дырочка пульсировала и сжималась буквально моля о том, чтобы в неё вставили что-нибудь очень большое. Закусив губу, Брагинский сжал своими лапами сочные персики Мэттью, заставив того громко застонать. — Боже… ты уже такой мокренький… Зрачки Ивана расширирись. Он сильно закусил краешек своей губы, облизнул ранку и припал языком к девственной дырочке омеги. Мэттью вскрикнул. Для него такие ласки были неизвестными, но ему стало безумно хорошо, и он лишь прижал затылок Брагинского ближе к своему анусу. — Ещё… Прошу, Господин, ещё… Ивану это понравилось. Своими руками он грубо раздвинул половинки, дабы язык мог проникнуть еще глубже. Внутри Мэттью было так горячо и мокро, что Брагинский уже задыхался от фантазий, где хорошенько присунет этой мелкой текущей сучке. В процессе, Ивану показалось отличной идеей добавить к языку свои шальные пальчики. — Ммм… мой маленький, ты такой сладкий на вкус… Моя милая конфетка. Брагинский хмыкнул и слегка укусил Мэттью за внутреннюю сторону бедра. Пальчик, покрытый смазкой из дырочки омеги, оказался внутри мокренькой попочки. Мальчик вздрогнул и сжался вокруг, принося себе ещё больше удовольствия. Пальцы у Брагинского были длинные, широкие, с ловкостью проникавшие в самые глубокие места, принося безумный кайф. Господин сгибал их под разным углом, то медленно поглаживая изнутри, то жёстко долбясь в узенькую дырочку. Вскоре к одному добавился и второй, а затем и третий пальчик. Мэттью не смог бы назвать это пыткой, ведь ему были слишком ахуенно в руках Брагинского. Но и у Господина терпение не железное. Насиловать омегу пальцами уже порядком надоедает, ведь хочется и себя удовлетворить, а не эту текущую суку. Громко рыкнув, Брагинский переворачивает Мэттью на живот и вновь грубо сжимает его прекрасную, сочную жопу. Быстро сняв с себя штаны, Иван немного дрочит себе и медленно приставляет багровую головку к, пока ещё, девственной дырочке. Он слегка потирается своей плотью, а потом резко вводит член на всю длину. От неожиданности узкие стенки сжались вокруг пениса, принося Брагинскому сильную боль, но не удовольствие. Иван зарычал, закусил губы и грубо ударил Мэттью по одной из половинок задницы. — Расслабь жопу, сука. Канадец громко всхлипнул. Когда Господин вошел в него, его тело мнгновенно прошибло болью. Возбуждение сразу, как рукой сняло. Не такого первого раза хотел Мэттью. — Г-господин, мне больно… Но Брагинский не слышал. Он был слишком зол и решил, не смотря на неприятные ощущения, как можно грубее и жёстче отодрать эту сучку. Иван вышел из Мэттью, но вскоре вновь вогнал полностью свой член в омегу. Мальчику было еще больнее, чем до этого, и он уже вовсю рвал глотку в истерике. Ощущения, словно канадца трахали раскалёнными ножами. От резких толчков вокруг дырочки стала скапливаться кровь, а через несколько особо сильных алая жидкость стала стекать по члену, попке и бёдрам. Брагинский заметил это и ненадолго остановился, выходя из омеги. Иван осмотрел порваную жопу, из которой вовсю текла кровушка, вперемешку со смазкой, такой же алой, как и сама кровь. Господин вогнал сразу два пальца внутрь омеги и выташил, осмотрев. Они были ярко красные, жидкость обрамляла рельефы на коже, медленно стекая вниз, ближе к ладони. Брагинский засунул себе в рот кровавые пальцы, пробуя на вкус. Чувствовался вкус металла и еще чего-то противного, но Ивану понравилось. — Твоя кровь такая вкусная, милый. А сейчас Мэттью стало по-настоящему страшно. Его невинную и девственную попку грубо порвали и говорят, какая на вкус его кровь. Мальчик лишь задался вопросом: «убьют ли его сегодня?» — Ты тоже должен её опробовать. Мэттью не успел среагировать. Его плечи были зажаты стальной хваткой, а сам он был повёрнут к возбуждённому и окровавленому органу. Руки переместились на короткие волосы мальчика, надавили на затылок, поднеся лицо ближе в члену. — Работай. Ты знаешь, что делать. Мэттью обречённо вздохнул, понимая, что если он ослушается, то будет хуже. Губы на автомате поцеловали алую головку, язык лизнул по уретре. Во рту ощущался странный привкус железа и еще чего-то противного. Мальчик неуверенно и неумело захватил головку полностью. Господина не очень-то устраивал такой ход событий. Руки стали ещё более настойчиво надавливать на затылок, призывая к более активным действиям. Поборов рвотный рефлекс, Мэттью попытался взять член полностью в рот, но получилось лишь на половину. Слюноотделение усилилось, глазки наполнились слезами отчаяния. Несколько особо глубоких движений дались с большим трудом, особенно, когда головка дотрагивалась до нёба, вызывая не самые приятные ощущения. Медленность Мэттью начала сильно бесить Брагинского, и он, не жалея наложника, со всей силы трахал его рот. Мальчик задыхался, его горло пекло и болело, слюни смешивались со слезами и ручьями стекали с милого личика. И наконец, Господин кончил, сильно толкнусь в глотку омеги и изливаясь туда же. Мэттью хотел уже отпрянуть от Брагинского, но мужчина его остановил, наказав: — Глотай до последней капли. На вкус сперма была отвратительна и вызывала лишь желание сплюнуть её в унитаз или в лицо Господину. С трудом проглотив, Мэттью обернулся к Брагинскому, понурив голову вниз. — Мне по душе твоя покорность, милый. Господин подошёл ближе к омеге, указательным пальчиком приподнимая того за подбородок. Губки у мальчика были опухшими, искусанными и очень манящими своей невинностью. Брагинский поддался им навстречу и грубо поцеловал Мэттью, прокусывая губу до крови. Во рту вновь почувствовался любимый Господином вкус, то ли меттала, то ли железа. Мальчик с неуверенностью решил ответить на поцелуй мужчины, аккуратно положив свои ручки тому на щёки. Брагинского это удивило, и он приоткрыл ротик Мэттью шире, проталкивая туда язык. Омега целоваться никогда не умел и лишь повторял за действиями своего Господина. Языки переплелись в жарком танце, иногда Мэттью случайно задевал зубками или прикусывал язык мужчины, но того не беспокоило это. Но потом Брагинский отпрянул от наложника и, сильно того обняв, прошептал на ушко: — Завтра тебя ждёт наказание. Готовься, милый.