***
Мальчик особо и не брыкался. От страха его тело буквально парализовало, и он просто молча терпел, ждал, когда его отнесут в назначенное место. А ведь он просто отдыхал в своих покоях, когда с десяток крупных мужчин накинулись на него, связали и что-то бормотали про Господина. Феличиано очень захотелось расплакаться из-за такого неожиданного визита, но в весьма грубой форме, жёстко ухватив за плечи, смотря разъяренным взглядом, один особо внушительный мужчина пояснил, что Брагинский ненавидит слезы своих наложников. Так что мальчик испугался так, что до прихода в покои Господина смиренно молчал. Сама палата оказалась очень просторной, там успокаивающе пахло лавандовой свечей, а сам Брагинский грустно восседал около окна, рассматривая колыхающиеся на ветру листья растений. Однако, настроение резко поменялось, стоило тому увидеть маленького испуганного наложника. Глаза загорелись ярким пламенем, тело слегка дрогнуло от представления того, что ближайшее время это премилейшее существо будет сладко его удовлетворять. Лёгким шагом Брагинский подошёл к пареньку и, завидев, что охрана собирается покинуть палату Господина, шикнул на них, вынуждая зайти внутрь. Мужчина стянул с дрожащего мальчика мокрую от слез повязку, заглянул в эти напуганные, наполненные животным страхом глаза и лучезарно улыбнулся. Конечно, бедного омегу это не подбодрило. Наложник медленно отполз в ближайший уголок комнаты и забился там, продолжая безвольно дрожать. Но Брагинскому такое не понравилось. Выпрямившись, он резко подошёл к бьющемуся в страхе телу и схватил бедного омегу за волосы, приближая к своему лицу. Охрана, завидев настолько злого Господина, ожидала шоу, мысленно сочувствуя милашке. — Какого чёрта ты, абсолютно низшее существо в этом здании, смеешь так отвечать на дружественный жест своего Господина?! — мужчина был просто в ярости. То, как ему описали этого мальчика, совсем не сходилось с тем, насколько дерзкого и наглого наложника он сидел видел. — Что ж. Брагинский выпустил чужие волосы из кулака, оставив некоторое количество у себя в руке. Встал во весь немалый рост, грозно смотрел вниз, тем самым ещё больше пугая зашуганного мальчишку. — Господин пытался быть с тобой добр, но ты отказался от такого добровольно, — Брагинский опустился на одно колено, притянув за подбородок личико наложника к себе. Бедняжка ревел, захлебывался в собственной солёной влаге, уже не соображая. — Так что вместо того, чтобы насладиться великолепной ночью, удовлетворяя своего альфу, тебя, как последнюю шлюху, выебет вся моя охрана, которая сейчас находится здесь. Некоторые мужчины, упомянутые Господином, ахнули, уже предвкушая ночь со сладенькой омежкой. Сам мальчик, услышав свой приговор, заревел сильнее, пытаясь отползти ближе к двери, но перехвачен Брагинским, который за локоть потащил бедного наложника к охране. Бросив его, сказал кратко: — Теперь он полностью ваш, — Иван с улыбкой глянул на альф. — Мне всё равно, что вы сделаете с ним. Сегодня вам позволено многое. И отошёл, присев на кровать, ожидая шоу. Получив зелёный сигнал, мужчины, как оголодавшие животные, набросились на беззащитного мальчишку, облапывая со всех сторон. Чужие руки зажали кричащий рот, конечности омеги будто парализовало — он не мог двигать ни одной своей частью тела. Мужчины быстро раздевались, уже большинство были полностью обнажены. Крепкие ладони грубо сжимали бёдра, оставляя на нежной коже противные яркие синяки, раздвигая ноги в сторону, открывая вид на судорожно сжимающуюся дырочку. Мальчика оттянули за волосы и начали покрывать белоснежную кожу засосами, оставляя кровоподтёки, которые впоследствии зализывали. Феличиано нервно и часто вдыхал через рот, шейные позвонки ныли от того, как грубо тянули голову назад. В рот мальчика вторгся огромный, дурно пахнущий, член. Потные яички проезжались по носу, а из глаз омеги текли слезы от едкого запаха. Орган терзал узенькую глотку, вызывая рвотный рефлекс, челюсть онемела от частоты поступающих движений, но парень не мог позволить себе пошевелиться и прекратить это насилие. В то же время чужие руки блуждали по его девственному телу, переодически щипая, кусая, сжимая кожу, заставляя Феличиано извиваться и ревёть с удвоенной силой. Чьи-то зубы сомкнулись на нежных сосочках, начиная грубо грызть их, что-то высасывая. От боли мальчик случайно прикусил член, который всё ещё находился у него во рту. За такое из его ротовой полости вынули орган, с огромной силой шлепая Феличиано по мокрым щекам. Нежная кожа приобрела красный оттенок, из некоторых мест маленькими струйками стала течь кровь, которую размазывали по всему лицу мужчины. Чужие руки разжали его конечности, но в ту же секунду мальчик оказался перевёрнут на живот, снова с членом во рту, уже другим. Его бока оглаживали, пытались сильнее, грубее раздвинуть ноги, которые Феличиано от страха не мог никак разъединить. За это на его ягодицы со всех сторон стали обрушиваться звонкие шлепки, при этом кто-то из мужчин пытался во время «наказания» вторгнуться своими мясистыми пальцами внутрь девственного мальчишки. Господин уже не мог смотреть на то, как плачущего омежку жёстко дубасят по заднице и, встав со своего ложа, он подошёл к тумбочке, что стояла рядом с его постелью, взял оттуда вещь и протянул одному из охранников. — Не могу смотреть на то, как вы делаете это голыми руками, — грустно проговорил Брагинский, в ту же секунду улыбаясь. — Так что возьми это, мой милый, и накажи эту непослушную шлюху как следует. В руках мужчина держал ярко-красную плётку, с длинными канатами и стальной рукояткой. В глазах загорелся безумный азарт, он, дрожа, подошёл к уже алой попке омеги и попросил раздвинуть его ноги как следует. Мальчишка, мельком услышав разговор Господина с этим охранником, резко начал брыкаться, пытаясь выбраться и выплюнуть ненавистный член изо рта. Заметив, как яро вырывается наложник, мужчины громко стали хохотать вместе с Брагинским, отошли в стороны и расставили ноги максимально широко. Первый удар пришёлся на нежную розовую дырочку, заставляя омегу крупно вздрогнуть от боли. Он вновь прикусил чужой член, так что был лишён его и мог свободно кричать на весь дворец. Вторым ударом мужчина пробивает покрасневшую кожу до крови. На одной из половинок наливается красивая яркая полоса от плетки. Омега плачет навзрыд, его всхлипы полностью заполняют душную комнату. Последующие удары обрушиваются на задницу без остановки, будто слитным движением. Ноги Феличиано крепко держут мужские руки, не давая возможности даже как-то увернуться от ненавистной порки. Мальчик чувствует, как по его стройным белым ножкам течёт густая жидкость. От болевого шока сознание отключается, его голова медленно опускается вниз, а тело больше не вырывается. Омега лишь слышит на фоне, как громко улюлюкают мужские голоса и удары плетки об покрасневшую кожу.***
Очнулся Феличиано на полу палаты Господина. Его ягодицы жёстко саднило, он был повёрнут на бок и ещё не мог как следует прочувствовать последствия жестокого наказания. За подбородок полуживого наложника поднимает чужая рука. Сквозь поплывший взор мальчик видит взгляд, наполненный похотью и садизмом. Голова омеги летит на пол, а ладонь сжимает кровавую ягодицу, вызывая тем самым громкий и жалобный вскрик Феличиано. Убедившись, что парень всё ещё жив, — как подумал омега — его одним движением разворачивают на спину, специально проезжаясь чужим телом по жёсткому ковру. Парень кричит, орёт и вновь начинает рыдать. Покрасневшие глаза жутко болят от прошлых истерик, но всё равно выделяют солёную жидкость, что сильно обжигает слизистую. Ноги грубо раздвигают в стороны, настолько сильно, что появляется ощущение порванных мышц. Внутреннюю сторону бедра несколько раз шлёпает ладонь, из-за чего мальчик начинает дрожать. Изо рта вырывается сдавленный стон. Феличиано не понимает то, как он относится к тому, что происходит. Влажные холодные пальцы потираются о сухое колечко мышц. От перемены температуры анус сильно сжимается и не даёт пропустить фаланги дальше. Омега зажимает рот рукой, ведь даже от таких невинных движений, его тело начинает сладко содрогаться. Когда первые два пальца всё же проникают внутрь, Феличиано громко стонет от боли и нахлынувших ощущений. «Меня сейчас отымеют, — нервно думает он, пока его анус грубо разрабатывают. — Как последнюю шлюху. Они все это сделают. О боже, как я их приму…» Со стороны омега слышит, как громко хохочат мужские голоса, видя, как мальчик весь дрожит от нескольких пальцев в своей жопе. Его руку отводят ото рта, где-то хватают за соски, прокручивая во все стороны. Это всё усиливает удовольствие в разы, и теперь член наложника стоит колом. От мыслей, что его сейчас пустят по кругу, с головки катится капля смазки. Видимо, решив, что раз омега так неистово дрожит от кайфа, мужчина вынимает пальцы. Теперь из дырки течёт, заставляя содрогаться от повеявшего на неё холода. Охранник плюёт на свой член, немного размазывает слюну и приставляет головку, уже готовый ворваться в одно очень узенькое и тепленькое местечко. Входя одним слитным движением до упора, он разрывает нежные девственные стенки своим мясистым органом. Эта плоть очень сжимает его, мужчина чувствует как его обволакивает нечто влажное и мокрое, просто сходя с ума от ощущений. Работая на Господина, он очень редко мог позволить себе секс. Сейчас же отдаётся полностью возможности выебать невинность из такого дерзкого мальчишки. Феличиано вскрикивает, вновь начиная дрожать, только уже от болевых ощущений. Он чувствует, как девственный проход растягивается, но не достаточно, чтобы пропустить внутрь огромный орган. Мальчик рвётся по швам, ощущая всё более усиливающееся чувство болезненного напряжения снизу. Дойдя до крайней точки, мужчина попадает головкой по бугорку простаты, полностью встряхивая полуживого омежку. Его будто пронзает током, тело вытягивается в судороге, изнывая от удовольствия. Феличиано впервые красиво и протяжно стонет. Рядом остальные охранники, наблюдая за превосходством представшей перед ними картины, яростно двигают руками по своим органам, мечтая оказаться на месте того счастливчика, который стал у этого мальчишки первым. Но самому мужчине такого мало. Кайфуя от крышесносного удовольствия, он начинает яростно вбиваться в податливое разозлённое тело, выбивая из мальчика всё более громкие стоны. Входя и выходя практически полностью, мужчина замечает на своём члене кровавые разводы, красиво обрамляющие выпуклые вены. Феличиано не сопротивляется, несмотря на то, что помимо кайфа, который он переодически ловит, стоит только альфе попасть по заветному бугорку, парень также испытывается ужасно болючее, тянущее и колющее чувство внутри и снизу живота. Признается себе, что сходит с ума от того, как его жёстко имеют до крови. Когда используют как игрушку для удовлетворения своих потребностей, как надувную куклу, способную быть только покорной идеальной шлюхой. Член так тяжело врывается, так сильно ранит шейку матки, так доводит до слез в край обезумевшего от похоти мальчика. Рот искривляется в безумной улыбке, с пересохших губ лишь срывается одна просьба: «Больше». Мужчина не щадит его, вдалбливает в пол, плюёт в лицо и насмехается. В безумном порыве Феличиано кричит, как ему сильно нравится удовлетворять своего альфу, как он любит быть его шлюхой. Ещё несколько чересчур интенсивных толчков, и мальчик, содрогаясь, ловит первый в своей жизни настолько крышесносный оргазм. Его всего выгибает, он кричит, будто психбольной, теряя сознание окончательно. Горячая сперма выплёскивает наружу, доставая до груди и подбородка, начиная стекать всё ниже. Мужчина быстро дотрахивает безвольное тело, сильно прижимаясь к шейке матки, глубоко кончает внутрь обессиленного парня. Выходя из него, с удовольствием наблюдает, как из распухшей порванной попки вытекает красно-белое месиво, стекая прямиком на дорогущий ковёр Господина. Не только мужчина внимательно следит за таким. Уже изнывая от похоти, остальная охрана окружила немощное тело, жёстко наяривая у себя. Каждый из них уже давно успел представить в красках, как так же грубо вторгнется в пространство этого омежки, пометит всего, заполнит собой, уже не отпуская. Никак не могли решить, кто же будет у этого мальчишки следующим. Помог Господин. — Так пусть двое из вас отымеют его сладкую попку, — сказал Брагинский, приставляя палец к губам. У самого уже колом стояло, но хотелось понаблюдать, как же ещё будут измываться над непослушной омежкой. — Кто-то даже может ещё раз лишить девственность его тугой ротик. Многие глубоко вздохнули. Мягкое влажное тело слегка приподняли, устраивая сзади одного из мужчин. Мальчишка вздрогнул, не понимая, что вообще происходит. Властный голос приказал: — Сомкни руки сзади у моей шеи. Омега послушался, уже ощущая, как нетерпеливо потирается о его проход крупная горячая головка. Конечности дрожали, оставаться в такой позе было очень не удобно, но острое желание перекрывало всё. Его ноги максимально развели в стороны, сжимая крепкими ладонями хрящики под коленками. Тело Феличиано крупно задрожало, когда он почувствовал, как медленно входит чужой член, раскрывая его полностью. Расслабленные мышцы глубоко принимали чужой орган, уже сильнее растягиваясь. Не было того острого чувства боли, которое сопровождало его при первом проникновении. Мужчина обходился с ним нежнее. Стеночки яро сжимали член, буквально всасывали его внутрь. Зубы прошлись по доверчиво открытой шейке, жёстко прокусывая кожу паренька до крови. Пока его плоть пожирал мужчина, орган уже успел войти до конца, вновь проходясь по простате. Всё вместе это вызывало просто уйму ярких и крышесносных ощущений. Феличиано стонал, ничего не стесняясь, сильнее сжимая альфу внутри себя. Его тело просило больше, всё больше и больше, омега ничего не мог сделать с этими чувствами. Грубый секс оказался настолько приятен, что мальчик готов был тысячу раз согрешить, если цена прощения была такова. Краем сознания Феличиано почувствовал, что помимо того члена, который сейчас был в нём, к его дырочке стала пристраиваться другая головка. Распахнув свои до невозможности огромные и наивные глазки, мальчик стал сильно сжиматься от волнения и немного от страха. Пока что его просто дразнили, нежно потрахивая и потираясь о сужающийся зад. Но Феличиано, решив взять инициативу на себя, распустил руки за шеей, откинулся на мужчину и притянул другого альфу за плечи к себе. Вся толпа стала удивлённо гоготать, пока мальчик остервенело прижимался своими губами к охраннику, смачно пытаясь засосать того. И здесь уже омега почувствовал, как останавливается мужчина, как чужие пальцы стали оттягивать края дырочки. Пристраиваясь головкой к проходу, альфа загоняет почти весь свой член внутрь мальчишки, сразу же ощущая жуткое стеснение внутри. Да, было очень приятно, но плоть сжимала так, что складывалось впечатление, будто его орган пытаются раздавить. Охуевая от разрывающих ощущений у себя в заднице, мальчик замирает в немом крике, начиная с огромной силой сжимать мужские плечи. Член проталкивается всё глубже, буквально вспарывая растраханые стенки донельзя. Снизу живота начинает покалывать, орган омежки стал сильнее наливаться кровью, и тогда-то Феличиано громко стонет на всю палату. Приняв такой звук, как за сигнал к дальнейшим действиям, мужчины срываются с цепи. Члены начинают с удвоенной силой и разным ритмом проталкиваться внутрь, при каждом толчке срывая с мальчишеских губ душераздирающие стоны. Феличиано вопит от того, насколько же ему хорошо. Его ноги затекли и онемели, задница ужасно болит, но ему всё равно так классно находиться вместе с этими мужчинами, удовлетворять их, подчиняться им, выполняя все просьбы. Омегу остервенело кусают за соски, сжимают бока, при каждом толчке не забывая попадать по простате. Обезумевшие и голодные, охранники уже не сдерживают себя, с огромным удовольствием наслаждаясь шлюшкой Господина. Его нежная, манящая и влажная теснота, так соблазняет. Всем своим поведением омежка показывает, что он жаждет только того, чтобы его трахали днями и ночами напролёт, не жалея промежности. Ко рту наложника приставляется большой упругий член, будто прося разрешения оказаться в дественно-мокром мирке. С огромным удовольствием Феличиано берёт в рот, постанывая, пуская вибрацию по всей плоти. Неумело пытается взять до горла, вызывая у себя рвотный рефлекс, но при этом лишь больше заводясь. От ощущения сразу трёх членов внутри себя, мальчишку начинает всего трясти, он с упоением принимает всё, что находится внутри него. Все эти органы и действия самих альф, сбивают Феличиано с колеи и тот, крупно задрожав всем тело начинает яро кончать, выплескивая своё семя на мужчин, которые продолжают грубо иметь его. Крайний член полностью доходит до горла, упираясь в нёбо, толкаясь чуть дальше. Омега радостно мычит, доставляя тем самым ещё больше приятных ощущений. Мужчина, уже не сдерживаясь, хватает шлюшку за волосы, начиная нагло долбиться внутрь доверчиво открытого ротика. Язычок слегка щекотит крайнюю плоть, доводя мужчину до крайности. Затуманенный взор наложника направлен лишь на него и его прекрасный член. Глазки у мальчишки мило закатываются, показывая, как ему хорошо с огромным органом в горле, как ему нравится альфа и его действия. Такие намёки заставляют мужчину лишь ненадолго увеличить свою долбежку в рот, прежде чем тот бурно изливается внутрь, заполняя своей спермой всю ротовую полость. Долго держит за волосы, пытаясь отдышаться, принуждая омегу проглотить всё до последней капли. И тот выполняет, счастливым взглядом смотря на уставшего, расслабленного мужчину. Наконец, член вынимают из глотки, и омега делает несколько глубоких вздохов, восстанавливая дыхание. Трахать в рот его перестали, но полностью удовлетворить альф, которые продолжают глубоко ебать паренька, Феличиано не смог. Мальчик требует яростной долбежки до звёзд в глазах, хочет, чтобы его полностью наполнили спермой, заставляя долго хранить в себе. Мужчинам ещё больше сносит голову от таких похотливых монологов. Потираясь не только о сужающиеся стеночки, они также стимулируют и органы друг друга. Ловя дикий кайф с такого обалденного секса, они изливаются практически вместе, ожидая, когда ненасытная дырка полностью поглотит их семя. От такой ебли кружится голова, и Феличиано, наконец освободившийся от лап потных альф, пытается хоть немного прийти в себя и в реальность. Мальчик тупо лежит на боку, наблюдая на деятельностью в палате сквозь прищуренные глазки. Господин, явно довольный шоу, медленно хлопает в ладони, полные густой белесой спермы. Его член опал, но все уже поняли, что Брагинский сегодня испытал настоящее удовольствие. — Ах, какие молодцы, — посмеиваясь, говорит тот. — Знаете, за такое мне даже захотелось наградить вас кое-чем приятным. Господин привстает, поправляется на ходу и, подойдя к одному из своих любимчиков в охране, кладёт руки ему на плечи, проговаривая: — Разрешаю забрать такую сладенькую омежку себе. Я понимаю, что на такой должности вам достаётся мало удовольствия, так что своим подарком обеспечу вам яркую жизнь. Брагинский отходит, жестом показывая, что все свободны, облокотившись о подоконник, смотря в окно. Альфы быстро подхватывают на руки уже спящего омежку, относя в свою специальную комнату для охраны, где они живут. Последний мужчина, выходя, специально громко захлопывает дверь, оповещая Господина о том, что его палату все покинули. Брагинский грустно отходит от окна, падая в позе звёздочки на своё ложе. — Эх… — выдыхает Иван, прикрыв глаза. Всё же проблема с поиском любимого наложника осталась нерешённой. Ну и ладно. В гареме ещё полно невинных омежек, которых Брагинский уже давно мечтал оприходовать.