Яма и солдат

Похоже, Юрке резко перестало везти. Обычно забитая случайными прохожими улица опустела, всегда исправно работавшие фонари как будто поблекли, а вывеска «Продукты» отдалилась так, что за тысячу лет не дойти. Тень на потрескавшемся асфальте, от которой Юрка не мог оторвать взгляд, сдвинулась, заполнив собой еще больше пространства. — Скажешь, не признал? Ни в жизнь не поверю... Вижу же, что признал. Это было чересчур даже для галлюцинации. Потому что это не галлюцинация. Юрка сделал глубокий вдох и резко обернулся. Он был похож и одновременно совершенно не похож на того Абдулбека, каким Юрка его запомнил на всю оставшуюся жизнь. Если бы он увидел сегодня Абдулбека в толпе, то, наверное, правда не признал бы; как же много меняли в человеке такие простые вещи как борода или одежда. Побрился, натянул новомодную спортивную куртку, такую, что похрустывала при каждом втором движении, надел кепку и вот, совсем другой человек. Другой и тот же самый. — Пойдем, Юра, — произнес Абдулбек. Куртка захрустела — как он умудрился не услышать его приближения? — Юрка опустил взгляд и увидел, что в руке Абдулбека был самый настоящий пистолет, абсолютно такой же, какой был у ночного гостя Алимова. — Тебе ведь все еще хочется жить, так? Пойдешь со мной — поживешь еще хоть сколько-нибудь. Слова долетали до Юрки с какой-то заторможенностью, как будто вокруг них был не воздух, а вода. Или кисель. И еще, что самое странное, его не тошнило. Ужас, который так долго отравлял ему жизнь, сладко дремал где-то на границе сознания. — А если не хочу? Если не пойду?.. Юрка удивился бы собственной смелости, если бы мог в полной мере осознать то, что происходило с ним в эту самую минуту. В его голове реальность мешалась со сном, как и раньше, но теперь это работало в другую сторону: во время припадка мозг выдавал кошмары за реальность, теперь же все было с точностью наоборот. Реальность казалась сном. — Тогда я выстрелю тебе в живот, а потом, пока ты будешь чудовищно медленно умирать, любой ценой доберусь до твоего друга-мозгоправа, — он махнул рукой в сторону подъезда Алимова. — И убью и его тоже. И любого убью, кто попытается меня задержать. Юрка много раз представлял себе эту встречу. Раньше от одной только мысли у него случались дикие истерики, припадки те же, слезы ручьем текли, а теперь…Ничего. Как отрезало. «Это пока, — заботливо объяснил разум. — Тебя потом накроет, уж я обещаю. Если не сдохнешь раньше, конечно». — Решил? Поживешь еще или мне стрелять? Абдулбек выглядел уставшим, но уверенным в себе и убийственно спокойным. Его руки не дрожали, да и стрелять он, наверное, умел. А если и не умел, то с такого близкого расстояния было не промахнуться. Юрка оглянулся на окна Алимова. За тяжелыми занавесками с улицы ничего нельзя было разглядеть, разве что свет от люстры. Нужно было остаться просто так, Алимов предлагал ведь отложить поход в магазин до лучших времен... И Абдулбек, и сам Юрка прекрасно понимали, что на самом деле никакого выбора у него не было; он не стал бы подвергать смертельной опасности лучшего друга и случайных прохожих. Возможно, именно поэтому Абдулбек и поставил ему такой ультиматум. Возможно, его изначальной целью было не убийство, а если и было, то зассаный проулок в исторической части Ростова по каким-то причинам его не устраивал. — Поживу еще столько, сколько дашь. Только других не трогай. — Договорились. Иди вперед, я тебя направлю. И ни с кем не разговаривай, понял? Юрка кивнул и сделал первый шаг, чтобы рано или поздно пройти сквозь невидимую воду-кисель и осознать новую свою реальность, где кошмары стали явью. *** Абдулбек завел его в гаражи и, заставив немного поплутать среди разномастных железных клетушек, где можно было с одинаковым успехом хранить и автомобили, и трупы, вывел к своей машине. У «Копейки» был ироничный желто-горчичный окрас. — Хорошо сочетаетесь, — не смог удержаться Абдулбек. — На переднее, на заднее или сразу в багажник? Юрка отшучивался больше по привычке, не вкладывая в это ни особенной интонации, ни улыбки. Да и он сам был не особенно уверен в том, действительно ли это была шутка. — Сядешь рядом с водительским. На заднем у меня ребенок. Юрка вздрогнул. — Ребенок?.. — Башир. Наш с Фатимой сын. Юрку передернуло. Этот ублюдок потащил с собой пятилетнего пацана... Да что он вообще задумал? Не в счастливую же семью играть собрался? — Мог бы мальчика в это не ввязывать. — У меня не было выбора. — Пизди больше. Абдулбек схватил его за волосы, и Юрка подумал, что вот сейчас его приложат носом об капот, оставив на желто-горчичном мазок красного, но этого не произошло. — Следи. За. Языком, — прошипел Абдулбек и для острастки ощутимо ткнул его дулом под ребра. — Садись давай. Юрка подчинился. «Совсем как в старые добрые времена», — пронеслась в голове горькая мысль. На заднем сиденье на подушке с узором из маленьких рисованных медвежат действительно сидел мальчик. Юрка очень смутно представлял, как выглядят и ведут себя пятилетние дети, но даже ему ребенок показался чересчур худым и подозрительно спокойным. Правда, почувствовав чужака, Башир несколько оживился: поднял голову, явно пытаясь рассмотреть Юрку в зеркале заднего вида, встал коленями на сиденье, будто бы что-то задумав, но тут его строго окликнул Абдулбек, и он быстро вернулся на место, опустил голову, вернувшись к немой игре с разномастными фигурками. — Тебе что, не с кем было его оставить? — спросил Юрка полушепотом. — Не в Германию же к матери отправлять, — беззлобно ответил Абдулбек. Он знал, где жила Фатима. Юрка, правда, не особенно на этот счет переживал — вряд ли Абдулбеку удалось бы забраться так далеко, да и Карл казался приличным мужиком, военный корреспондент все-таки, не ссыкло какое-нибудь. Про остальную семью Абдулбека Юрка даже не стал спрашивать, уже догадался, почему на их помощь больше нельзя было рассчитывать. — Пристегнись. Абдулбек снова направил на него пистолет. — Подозреваю, это не для моей безопасности? — Правильно подозреваешь. Пристегнись. — Ладно-ладно, — пробормотал Юрка и, не без труда вдев ремень в паз до характерного щелчка, отвернулся к окну. Дверь, конечно, была заперта. Ему даже стекло не удалось бы опустить — механизм был частично снят, частично испорчен. — Может, еще мешок мне на голову наденешь, чтобы дорогу не запомнил? — В этом нет необходимости. Руки вперед вытяни. Юрка вытянул руки больше на автомате, особенно не думая, зачем это Абдулбеку. Захрустела куртка, скрипнула дверца бардачка, знакомо зазвенел металл. Юрка и моргнуть не успел, как вокруг его запястий затянулись самодельные кожаные наручники. Цепочка от них шла точно внутрь бардачка, откуда выглядывал впаянный внутрь штырь, вокруг которого уродливыми волнами расходился подплавленный пластик. Юрка с силой дернул руки на себя, проверяя прочность конструкции. Абдулбек даже не пошевелился, знал, что ничего этому штырю не будет. — А если менты остановят и увидят? — Не остановят. А если попробуют... Я успею выстрелить первым. «Ладно мной, ладно собой, сыном тоже рискнуть готов?» — Юрка с трудом сдержался, чтобы не задать совершенно уж глупый вопрос. Сломать нос и получить сотрясение можно было и просто приложившись лицом о приборную панель отечественного автопрома. Машина будто засмеялась над ним, затарахтела, уже готовая увезти его прямиком в новый плен. В новую яму. — Глаз у тебя выглядит как настоящий. Не знал бы — никогда б не понял, что стекляшка. Юрка неопределенно пожал плечами. Он ничего не чувствовал. Абдулбек сидел рядом с ним и в любой момент мог попросту пристрелить, но никаких эмоций это в нем не вызывало. И хорошо. Любой ступор лучше блевотной истерики или панического ужаса. Машина тронулась с места. Когда они вернулись к проклятому проулку, Юрка оглянулся назад, насколько позволяли ремень и цепочка, попытался снова рассмотреть окно Алимова. Может быть, получилось бы подать какой-нибудь знак?.. — Даже не думай. Юрке померещилось было какое-то движение за ними, но слова Абдулбека удерживали его лучше всяких оков. Да и потом, у Алимова не водилось оружия, а у Абдулбека под рукой был самый настоящий пистолет. Даже если бы Алимов и пришел к нему на помощь, победитель и проигравший были известны заранее. Абдулбек победил. Башир протянул руки к небольшому картонному сундучку и достал новые игрушки, двух простеньких зеленых солдатиков из дешевой пластмассы. Юрка прикусил внутреннюю сторону щеки, немного оттянул зубами кожу. Он осознал вдруг, насколько быстро билось его сердце, как ощутимо подрагивали руки, как во рту стало слишком много слюны. Поток машин вокруг них истончался, рядочки жилых домов сменились на промышленные массивы, последние лучи заходящего солнца играли цветными отблесками на небе. А потом Абдулбек начал говорить, и это было последним, что хотел слышать Юрка, но остановить его он не смог бы все равно: — Я долго тебя искал, Юра, дольше, чем хотел бы. Знаешь, мы ведь в Азербайджане жили, тяжело было одним, два года целых на птичьих правах, можно сказать зубами пришлось себе путь прогрызть, связями новыми оброс, а потом… Юрка заставил себя переключиться, чтобы слушать Абдулбека вполуха. Вместо этого он как мог со своего места рассматривал Башира и его игру: на солдатика нападает ужасный жук, погребает под собой, но потом солдатик скидывает его с себя и убивает. В глазах Башира жуком, наверное, был Юрка. Про то, что кое-кто из чеченцев бежал в страны вроде Азербайджана, он догадывался, как понимал и то, что жизнь там — как и везде у любых беженцев, — была не сахар, особенно с маленьким ребенком, с совсем еще грудничком. — Зачем ты мне все это рассказываешь? — Хочу, чтобы ты знал, на что нас обрек. Юрка усмехнулся и откинул голову на спинку сиденья. — Я ничего не сделал ни тебе, ни твоей семье. «Хотя бывали времена, когда мне очень хотелось». Абдулбек так сильно сжал пальцами руль, что они побелели. — Нет! Они все мертвы... из-за тебя! — Ни я, ни Фатима никому ничего не сказали, хотя могли бы. Я Вахе обещал и обещание свое сдержал. — Не смей произносить имя моего брата своим поганым ртом! — выкрикнул Абдулбек и ударил раскрытой ладонью по рулю. Юрка бросил новый короткий взгляд в зеркало заднего вида. Он упустил момент, когда Башир закрыл руками уши и подтянул колени к подбородку. Его нижняя губа немного подрагивала. Его одежда была ему велика. — Ты что, серьезно мести хочешь? Новых моих страданий любой ценой? «Даже ценой безопасности твоего собственного сына?» — Дома поговорим. — Его рука потянулась к тумблеру магнитолы. — И я тебе все расскажу, Юра, хочешь ты того или нет. По радио свободные мужчины серьезно говорили о Чечне, и Абдулбек не стал переключать станцию. *** «Домом» оказался полуразрушенный и заброшенный хутор. Заброшен, похоже, он был совсем недавно: старые дома в области частенько делались из глины и дерева, если за такими не ухаживали, то они быстро приходили в негодность и как будто бы расплывались. Вдалеке виднелся дом «на куриных ножках» — самый настоящий зерноочистительный агрегат и по совпадению или стечению обстоятельств самая высокая точка всего хутора. — И что, хочешь сказать, здесь никто не живет? В двух часах езды от Ростова? — Больше не живет, — ответил Абдулбек без утайки. — Дед здесь есть один, за кладбищем местным присматривает. Воевал, когда молодой был, моложе тебя тогда. Он меня на рынке приметил... попросил присматривать за кладбищем, пока в город поедет по больницам кататься. До конца лета. Юрка вздрогнул. До конца лета — это много или мало времени? Что случится, когда дед вернется?.. Ком в горле не дал проглотить слюну. Юрка сплюнул на выжженную солнцем траву, украдкой вытер предплечьем остатки. Его руки все еще были скованы. Абдулбек все еще держал в руке пистолет. — Ну, куда? — Прямо по этой тропинке. Я тебе место в погребе сделал. «А вот и новая яма, — мерзотно хихикнул разум. — Как думаешь, сколько протянем?» Круг замкнулся и начался заново. Все повторится. Все. Абсолютно все. Юрку стало пробивать на смех. Пока шел, он давился им, пытался погасить остатками силы воли, но куда там. У самых ступенек тихое хихиканье неожиданно резко сменил какой-то чудовищный гогот. Остановиться не получилось. Смех будто разрастался внутри него, подминая под себя тело: сдавило грудь, ноги как-то растеряли силу, желудок и горло будто одновременно пережало. Он закашлялся, потом сработал рвотный рефлекс, но гуляш каким-то чудом остался у него внутри. Что самое странное — Абдулбек с несвойственной для него терпеливостью ждал, просто стоял и ждал, пристально наблюдая за припадком Юрки. — Дыши, — заботливо посоветовал Абдулбек. — Не забывай дышать, Юра. Он не пытался подойти ближе. Юрка прокашлял в ответ дежурное «Да пошел ты», вот уже второй раз вытирая с лица очевидные последствия своего припадка. Его отпускало поразительно быстро, даже быстрее, чем в те редкие случаи, когда психозы накрывали его в квартире Алимова. «Потому что это только первая волна», — он старательно вымарал эту мысль из собственной головы. — Спускайся. — Абдулбек мягко подтолкнул его дулом пистолета к лестнице. — Я тебе постелил. Последним, что Юрка увидел перед тем, как окончательно смириться с мыслью о том, что нового кошмара не избежать, была желто-горчичная «Копейка» и Башир на заднем сиденье, снова зажавший уши своими маленькими ладонями.