Испытания

      За двадцать лет работы на Вэнь Жоханя Вэнь Чжулю сделал многое, за что ему и по сей день было очень стыдно. Он не знал, что его ожидало после смерти, но если рай и ад действительно существовали, он совершенно точно попал бы к дьяволу в котел за все свои ужасные, бесчеловечные поступки.              Ему приходилось делать это из-за бескрайней верности и благодарности Вэнь Жоханю, однако зачастую он выполнял свою работу скрепя сердце. Получив задание убить младенца, Чжулю растерялся, однако противиться не стал: у Жоханя были и другие люди, готовые пойти на детоубийство.              Поднявшись по лестнице на второй этаж, Чжулю вошел в пошарпанное помещение детского дома. В руках у него был ребенок, внук Жоханя.              — Госпожа Юй, я могу войти?              — Вэнь Чжулю? Это ты? — женщина, сжав подкрашенные лиловым губы, встала со своего кресла. На ней была фиолетовая юбка-карандаш с таким же по цвету пиджаком, белая рубашка и высокие бежевые каблуки. Длинные волосы были заплетены во французскую косу, хотя в далеком прошлом она всегда ходила с распущенными волосами. Впрочем, любовь к пурпурному цвету у нее осталась.              — Да, моя госпожа…              Женщина, поправив очки, несколько смутилась. Она сразу одернула Чжулю:              — Ты не можешь обращаться ко мне подобным образом. Называй меня мадам Юй.              Альфа никак не отреагировал, лишь скосил взгляд на ребенка, что тихонько сопел. Внук Жоханя был поистине спокойным малышом, не доставлявшим каких-либо проблем.              — Хорошо.              — В чем дело? Ты что, сыном обзавелся? — Цзыюань спросила это из чистого любопытства. Хотя ее слова больше походили на насмешку, она искренне желала знать судьбу Чжулю.              — Можно сказать и так. Можешь забрать его к себе? Найди ему хороших родителей.              Юй Цзыюань поменялась в лице. Она не стала кричать только потому что видела, что малыш спал.              — Издеваешься? Хочешь сдать собственного сына в детский дом?              — Прошу тебя.              Вэнь Чжулю смотрел умоляюще. Женщина видела, что если она попросит, он тут же встанет на колени.              — Что случилось? Почему ты просишь меня о таком? Чжулю…              — Это последняя моя просьба. Ты не смогла полюбить меня, так прошу тебя, сделай для меня хотя бы это. Защити его.              Мадам Юй подошла ближе. Протянув руки, она забрала ребенка и нежно обняла.              — Что это? — нащупав что-то постороннее, женщина подняла взгляд на бывшего возлюбленного.              — Это игрушка, которую дал ему родной папа. Пожалуйста, сохрани ее.              Юй Цзыюань вздохнула.              — Хорошо. Я сделаю, как ты того желаешь. Уходи, пока тебя кто-нибудь не заметил.              — Боишься, что Цзян Фэньмянь узнает?              — Он не настолько меня любит, чтобы ревновать. Просто не хочу, чтобы кто-то болтал о тебе.              — Похоже, ты находишься в таком же положении, что и я когда-то.              Вэнь Чжулю грустно улыбнулся и повернулся к выходу.              — Постой. Есть документы на ребенка?              — Ничего нет. Сделай все сама.              — Тц.              — Береги себя, мадам Юй.              — Прощай, Вэнь Чжулю. Больше не приходи.       

***

      Вэй Ин встал пораньше, чтобы приготовить блинчики с самой разной начинкой. Он ориентировался на свои вкусовые предпочтения, чтобы точно угодить А-Юаню.              Закончив со всем, он достал из холодильника помело и принялся чистить. Улыбнувшись, омега вспомнил, как часто просил прислугу купить этот фрукт — во время беременности он тоннами съедал эти сладкие бледно-желтые дольки. В тюрьме пришлось тяжко, потому что там он уже не мог есть то, что хотел.              «Не думал, что это мой сын хочет помело… Как приятно видеть, что он до сих пор обожает его», — подумал Вэй Ин, выкидывая кожуру и пленки в урну.              На кухню зашел Лань Чжань и на мгновение остановился, увидев хрупкую фигуру омеги в милом красном фартуке. По идее чуть позже должна была прийти прислуга, но Вэй Ин справлялся с этой обязанностью так же хорошо, как и с работой гувернера.              — Доброе утро.              Вэй Ин повернулся к мужчине, развязывая фартук сзади. Улыбнувшись, он ответил:              — И тебе. Лань Чжань, прости меня за вчерашнее. Выдался очень сложный день. Обещаю больше не вести себя подобным образом. Мне очень жаль, что все так вышло.              Ванцзи сделал несколько шагов вперед, рассматривая каждую эмоцию на лице омеги. Он не мог задавать вопросы, поэтому решил закрыть тему.              — Я очень волновался, на самом деле. Ты никогда таким не был… Ха-а, но раз ты говоришь, что такого больше не будет, тогда все в порядке. Давай лучше подумаем, что делать с прислугой, раз ты с их работой на ура справляешься.              Улыбнувшись, альфа взял с тарелки блинчик наугад — тот был с мясом и жареным луком. А-Юаню точно не понравилось бы.              — Разве нужно об этом думать?              — М-м… Боже, как вкусно. Вэй Ин, ты заканчивал кулинарные курсы?              Омега налил в кружку заварку и разбавил ее кипятком. Поставив ее перед альфой, он мягко улыбнулся.              — Садись и нормально позавтракай.              — Мгм, спасибо.              На этот раз вытащенный наугад блинчик был с красной рыбой, сливочным сыром и укропом. А вот это Лань Юаню точно придется по вкусу!              — Меня научила готовить мадам Юй, — тихо сказал Вэй Ин, садясь за стол напротив альфы.              — Кто это?              — Женщина, которая была воспитательницей в детском доме. Я попал туда в пять лет после смерти родителей, и она взяла меня под свое крыло. Поначалу мы только и делали, что собачились, но она, даже наказывая, никогда не хотела сделать мне больно. Хотела научить, вразумить и помочь по мере своих сил. Спустя какое-то время она стала директором этого детского дома, но к тому времени я уже выпускался оттуда. Не знаю, как у нее дела сейчас, но, думаю, она бы обрадовалась, если бы мы встретились.              Ванцзи внимательно слушал рассказ Усяня, словно губка впитывая информацию.              — Так значит, тебя никто не взял?              — Ага. Я никому не нравился.              Омега неловко почесал затылок, заставляя Ванцзи испытать приступ укола боли в области сердца. Оглянувшись на дверь кухни, чтобы убедиться, что сына рядом нет, он снова повернулся к гувернеру.              — Если честно… А-Юань не мой родной ребенок, — тихо признался Лань Чжань, откидываясь на спинку стула.              «Я знаю, потому что он мой», — подумал Вэй Ин, тут же делая удивленное лицо.              — Как это? Ты так сильно любишь его… Как он может быть не твоим?              Ванцзи вздохнул и потер переносицу.              — Ну… Были обстоятельства, вынудившие меня взять ребенка из детского дома. Погоди… Как, ты сказал, звали твою воспитательницу?              Ванцзи распахнул глаза, припоминая имя директора в документах.              — Мадам Юй. Юй Цзыюань.              Вэй Ин нахмурился, глядя, как мужчина подрывается со своего места и уходит куда-то. Он вернулся через пять минут с бумагами на усыновление. Показав пальцем на подпись, он дал бумаги Усяню. Его глаза распахнулись шире.              Директором детского дома была Юй Цзыюань.              — Это называется от судьбы не уйдешь, да, Лань Чжань?