***
Ванцзи, подойдя к дяде, кратко кивнул Сиченю, таким образом, прося сесть в машину. Лань Хуань легко улыбнулся, понимая намек. Он сел за руль и откинулся назад, прикрывая глаза. Оставшись с Циженем наедине, Лань Чжань склонил в почтении голову. — Пожалуйста, примите Вэй Ина. — Нет. Я ничего о нем толком не знаю, а ты, даже проверив его, мог запросто из-за влюбленности пропустить что-то важное. Мо Сюаньюя ты тоже просил принять. Что из этого вышло? Отвратительно. Лань Цижень скривился в лице, упоминая Мо Сюаньюя как самый неудачный опыт Лань Чжаня в любви. Конечно, были омеги и до этого, но их Цижень быстро устранял, таким образом, не давая Ванцзи ошибаться. — Дядя, вы ведь позволили нам пожениться из-за того, что хотели внука. И пусть с Мо Сюаньюем ничего не вышло, Вэй Ин точно сможет… Цижень коснулся двумя руками щек Ванцзи, пристально глядя в светло-карие глаза. — Как он смог так сильно привязать тебя к себе? Вы знакомы несколько месяцев, встречаетесь и того меньше, так как ты можешь говорить уже о чем-то таком? Испытываешь мое терпение? Ванцзи понимал, что если сейчас не соврет, то точно проиграет дяде. — Так получилось, что Вэй Ин уже беременный. Срок очень маленький, критический период еще не миновал, поэтому мы не хотели об этом говорить. И А-Юань тоже не знает. Дядя… Цижень, лицо которого стало совершенно каменным после этой новости, убрал руки от племянника и прикрыл глаза, видимо, чтобы успокоить сердце. — Этот ребенок от тебя? — Да, конечно. Лань Чжань неловко потер затылок, чувствуя, что поступает очень жестоко по отношению к Циженю. Дядя всегда обожал детей, это — самая сильная, почти тотальная слабость Лань Циженя. По иронии судьбы, дядя был бесплоден, поэтому за неимением возможности зачать детей, все свои силы бросил на воспитание двух альф от родного брата. Цижень так же являлся благим деятелем для детских домов и больниц: он ежегодно тратил огромные суммы для поддержания детей, на которых плевать было даже государству. — Что именно ты хочешь от меня? — тихо спросил Цижень, потеряв весь свой запал после слов Ванцзи. — Не мешайте. Просто примите его. Пожалуйста. Цижень, потерев переносицу двумя пальцами, какое-то время молчал. — С ним что-то не так. Ванцзи, я чувствую это. К тому же, его имя мне почему-то знакомо. Только не могу никак вспомнить… — Пожалуйста, — почти умоляюще попросил Ванцзи, до ужаса боясь, что дядя может вспомнить, что Вэй Усянь имеет какое-то отношение к Вэням. — Ха-а… Да уж, в шестьдесят память ни к черту. Ладно, Лань Чжань делай, как знаешь. Тебе уже тридцать пять, ты достаточно взрослый, чтобы принимать взвешенные решения. Я позволяю тебе это только из-за вашего совместного ребенка, так и знай. Ванцзи облегченно выдохнул. Он обнял дядю крепко-крепко и прошептал: — Спасибо, дядя, спасибо. Цижень на это лишь грустно улыбнулся, закрыв глаза.***
Вице-президент Лань сидел за своим столом и в течение нескольких часов буравил взглядом бежевую бумажную папку. Он не работал, не пил и не ел, погруженный в ворох не самых приятных мыслей. Лань Чжань после разговора с братом чувствовал себя отвратительно. Сичень словно бы знал все, о чем Ванцзи даже не догадывался. Это выводило из себя, заставляло ревновать и метаться. И пусть Ванцзи давным-давно решил, что не имеет никакого права поднимать всю подноготную Вэй Ина, вчера его вера сильно поколебалась. — Я просто это сделаю. Я ведь давно решил принять его сторону. Неважно, что я там увижу. Мои чувства не изменятся, — словно бы убеждая самого себя, шептал Лань Чжань, трясущимися руками вскрывая папку. Альфа не спеша достал несколько аккуратно сложенных белых листов, раскрывая их.