Сквозь игольное ушко

Джон не ответил ни слова, и обед в той самой дешевой забегаловке прошел в полной тишине, хотя Берч и заметил, как дергается и вертится его подопечный, как не терпится ему поскорее вскочить и бежать к спортивному центру занимать очередь в толпе прочих фанатов. Как оборачивался он каждые полминуты на дверь, беспрестанно сверля взглядом плакат у него за спиной, как глотал картошку фри, почти не жуя, как залпом выпил пол-литра апельсинового сока, даже не заметив, что за напиток это был вообще… - Еще не пора? – наконец, не выдержал он, продолжая вертеться. - Ладно, пойдем, - улыбнулся Элиот. – Попробуем договориться с охраной и раздобыть билет в фанзону. До официального начала концерта оставалось еще около пяти часов, но возле входа на спортивную арену уже начинала собираться толпа, а в палатке слева раздавали заветные браслеты. Берч побывал на очень многих концертах, и далеко не везде организация отличалась такой четкостью и выверенностью деталей, как здесь. Зачастую зрителей запускали в зал уже в самый последний момент, браслеты в фанзону начинали выдавать непосредственно перед самым открытием дверей, вызывая тем самым чудовищный ажиотаж и закономерную давку. Здесь же организаторы работали с буквально немецкой четкостью: зрителей запускали партиями, позволяя им побродить по территории комплекса, закупиться горячительными напитками и послушать у дверей саундчек великого маэстро. Берч подошел к палатке с браслетами и протянул сотруднику сложенные вдвое билеты, в которые предварительно сунул две купюры по сто долларов, посчитав, что этого должно хватить. Сотрудник несколько секунд хлопал глазами, рассматривая сначала билеты на трибуны, затем купюры, потом поднял взгляд на смущенного Элиота. - Мы поздно спохватились, - принялся объяснять тот, - фанзона была уже вся раскуплена, но мы готовы оплатить все неудобства и… Сотрудник явно замялся. Билеты в фанзону и без того стоили сто баксов, а эти опоздавшие явились сюда не с пустыми руками, а потрудились приобрести билеты на трибуны. - Хм. А со своими билетами что делать планируете? – осторожно поинтересовался тот. - Если мы получим браслеты, они нам будут не нужны. Но мы можем оставить их вам, - тут же спохватился Берч. – Распорядитесь ими по своему усмотрению, - и поднял на сотрудника заискивающий взгляд. Джона он предусмотрительно оставил у входа в зал, чтобы тот ненароком не психанул, не принялся качать права и требовать уважения к своей персоне. - Проходите, - сотрудник пихнул Элиоту два браслета, а билеты на трибуну убрал в верхний карман рубашки. – Приятного концерта. - У Пола других не бывает! – улыбнулся Берч и тут же нацепил свой браслет на левое запястье. Им удалось попасть во второй ряд – первый оккупировали никогда не заканчивавшиеся молодые девчонки, возраст которых с годами не менялся. Старел лишь сам Пол. Джон тут же деловито опустился на пол, сложил ноги по-турецки и уткнулся в планшет. Сверху Элиоту было прекрасно видно, как он продолжает листать фотки старых друзей, читает статьи в википедии, смотрит клипы своих сыновей… И ведь Джон даже не спросил его, почему тот купил билеты именно на концерт Пола – не Джулса, не Шона, не Элтона, не Ринго, наконец. Будто этот поступок был самим собой разумеющимся, несмотря на то, что в своей прошлой жизни Джон ни разу не сходил ни на один концерт бывшего друга. И сейчас, сидя на затоптанном тысячами ног полу, он листал чьи угодно фотки, только не Пола, читал статьи про кого угодно, только не про него. Хорохорился? Или ему и вправду было все равно? По лицу Джона прочесть было ничего невозможно, и Берч решил подождать концерта и реакции, которая непременно должна последовать – та или иная. Народ в зал все прибывал. Девчонки уже заранее пищали от восторга, хором распевали песни Битлз, кто-то разворачивал плакаты. Джон, казалось, не обращал ни малейшего внимания на происходящее, но Берч все же заметил, как он то и дело косился в сторону энергичных фанатов, а шевеление его губ выдало то, что он и подпевал им – ну уж как минимум во время Let it be. Потом, наконец, не выдержал, поднялся, разминая затекшие ноги, и дернул за рукав девчонку, стоявшую по левую руку от него: - А это что у тебя такое? – кивая на плакат, который она готовилась развернуть. Та молча продемонстрировала ему внушительных размеров надпись: «ПОЛ, РАСПИШИСЬ НА МОЕМ БЕДРЕ, Я СДЕЛАЮ ТАТУ!» - Распишется? – с недоверием в голосе уточнил Джон. Та пожала плечами и рассмеялась: - Прецеденты были. Почему бы не рискнуть? - Да ладно? – вытаращил глаза Джон. – Пол расписывается на бедрах фанаток? Серьезно? - А то! – лихо тряхнула она челкой. – Вызывает на сцену, обнимает-целует, и заветный автограф считай в кармане. Никому не отказывает. Ну… почти. - Хм. Впрочем, от него этого вполне следовало ожидать. Давай заключим взаимовыгодную сделку? Девчонка нахмурилась и подняла на Джона вопросительный взгляд. - Вижу, ты пришла одна, плакат у тебя огромный, держать тебе его будет тяжело. Я помогу тебе с этим, и мой товарищ тоже подключится, - он толкнул Берча в плечо, и тот покорно кивнул. – А взамен, когда он вызовет тебя на сцену, ты возьмешь туда с собой и меня. - Что, тоже автограф на бедре захотелось? – съязвила девчонка. - Типа того. Ну представишь меня папой там своим или дядей. Неважно, главное, туда меня проведи. Уговор? – и он протянул ей ладонь. - Заметано! – и она стукнула ладошкой по его раскрытой руке. Джон снова плюхнулся на пол и вернулся к прочтению статей в википедии. Когда Берч изо всех сил напряг зрение, чтобы рассмотреть, что именно он там изучает, то заметил, что это было что-то по мифологии майя. «Дорвался», - внутренне улыбнулся Берч и повернулся к сцене. Пол вышел ровно в указанное на билетах время – вероятно, именно прекрасная организация шоу и позволила ему не ждать в гримерке, пока заполнится зал, и не заставлять ждать тех, кто пришел заранее. И когда стройная фигурка в ладно скроенных брючках и легкой розовой рубашке с закатанными рукавами появилась перед толпой, все радостно завопили, лишь Элиот не сводил глаз с Джона. Тот не издал ни звука, и вообще по выражению его непроницаемого лица невозможно было судить о том, что он испытывал в данную минуту. Пол, как и обычно, облизал палец, делая вид, будто обжег его о раскаленный от горячей фанатской любви зал, радостно поприветствовал зрителей, и концерт пошел своим чередом. Джон все так же стоял, будто вмерзший в пол, ни один мускул не дрогнул на его лице, а глаза лихорадочно отслеживали каждое движение Пола на сцене. Лишь песне на третьей девчонка толкнула его локтем в бок, напоминая о данном обещании, и Джон нахмурился, затем спохватился и помог ей поднять плакат. Пол сразу же его заметил, улыбнулся, ткнул пальцем в надпись и понимающе кивнул, будто бы обещая обязательно выполнить ее просьбу. Девчонка возбужденно завизжала. Берч изучал лицо Пола, пытаясь понять, не промелькнула ли на нем хотя бы тень узнавания, ведь Джон стоял рядом с этой самой девчонкой, и Пол никак не мог его не заметить. Но Пол лишь продолжал концерт. И вправду, даже если он решил, что там в толпе стоит парень, жутко похожий на Джона, что с того, в конце концов? Это не бог весть какое выдающееся событие. Наверняка за всю свою жизнь Пол успел насмотреться на двойников каждого из битлов. Плакат опустили, чтобы снова поднять его через некоторое время, и Джон снова замер, почти не моргая. Теперь он не подпевал и вообще был похож скорее на манекен, чем на живого посетителя рок-концерта. Тем более концерта, где играют в том числе и его собственные песни. Берча подмывало наклониться к нему и спросить, что он ощущает – и даже не для науки, а для себя. Но одновременно понимал собственную ничтожность в этот момент: спустя пятьдесят с лишним лет Джон и Пол находятся в одном концертном зале, а если повезет, то совсем скоро окажутся на одной сцене. Что может чувствовать Джон? Берчу уж точно не понять его душевных терзаний, не стоит и лезть в них даже отменно начищенными сапогами. Ближе к середине концерта девчонка снова принялась усиленно пихать Джона, призывая его помочь ей поднять плакат: вероятно, именно в этот момент Пол давал себе и музыкантам небольшую передышку, приглашая на сцену счастливых фанатов. В тот день плакатов в зале было особенно много, и, как назло, Пол вызывал кого угодно, только не Клэр – как она успела представиться Джону. С Полом обнимались целые семьи, заплаканные дамочки в возрасте висли на кумире, вероятно, вспоминая свою мятежную юность, лысые дядечки рыдали и того громче, прыщавые подростки смущенно мялись и таращили глаза, дети лезли целоваться, а влюбленные девчонки стояли с разинутыми ртами и не верили своему счастью. Наконец, когда толпа на сцене постепенно рассосалась, Пол махнул рукой, приглашая выйти и Клэр. Та, казалось, в секунду позабыла о данном Джону обещании, и тому пришлось уцепиться за ее локоть и вместе с ней проталкиваться к стоявшему у ступенек охраннику. - А вы кто такой? – грозно ощетинился крупный седоволосый мужчина, опуская ладонь на острое плечо Джона. - А, это мой дядя, - спохватилась вдруг Клэр. – Он со мной. Он тоже хочет тату. - В том же месте? – хохотнул охранник и отступил, пропуская странную парочку на сцену. По лицу Джона было совсем не разобрать, что испытывает он в этот момент, но Берч все же уловил едва заметную дрожь в пальцах, когда тот поправлял и без того великолепно державшиеся на носу очки. И он не выпускал из ладони руку Клэр, словно бы на эти несколько минут она стала его единственной защитой от происходящего. Но той удалось, наконец, вырваться от надоедливого «дяди», и она побежала прямиком к Полу, падая в его объятия. Тот рассмеялся, погладил ее по спине, подвинул поближе микрофон: - Ну, как тебя зовут, юная развратница? - Клэр, – нимало не смутившись, заявила та. - Где подпись ставить будем? - Как и договаривались, - бойко отозвалась Клэр и приподняла подол платья, обнажая крепкую загорелую ножку. Пол улыбнулся и наклонился к округлому бедру девушки, сжимая в пальцах черный маркер. Берч заметил, как во взгляде Джона вдруг сверкнуло сперва что-то нехорошее, затем потухло, и он облизнул пересохшие губы. Лицо его по-прежнему ничего не выражало. Пока Пол делал росчерк на бедре Клэр, та едва могла устоять на месте, повизгивая от восторга и прижимая потные ладони к горевшим щекам. Когда он, наконец, закончил, и подол благополучно скользнул вниз, она принялась скакать по сцене и орать уже во весь голос, давая волю чувствам. Джон же так и стоял, не сдвинувшись ни на сантиметр, все так же прожигая взглядом с умилением наблюдавшего за скачками Клэр Пола. Тот же заметил его не сразу, лишь когда Клэр побежала обниматься с барабанщиком, Пол нахмурился, виновато почесал переносицу и вежливо уточнил: - Вы с ней? Джон промолчал и даже не кивнул. Берч замер, не замечая, что от волнения почти уже прокусил собственный большой палец. - Вы можете говорить? – еще более участливо поинтересовался Пол, вероятно, предположив, что перед ним глухонемой. И тут Джон усмехнулся и бросил: - Это вполне в твоем духе. Узнаю своего Пола. Пол снова нахмурился и прищурился, пристально разглядывая незнакомца. - Кто вы? И вот тут положение спасла Клэр, которая как раз закончила обниматься с музыкантами и снова вернулась к Полу: - А это мой дядя! Он тоже хочет получить автограф. - И тоже на бедре, - хитрая усмешка скользнула по лицу Джона, и он сделал шаг навстречу. - Кхм, - неопределенно хмыкнул Пол, не зная, как реагировать на подобное заявление. - Не переживайте, мистер МакЧармли* (McCharmly – кличка Пола, которую дал ему Джон), я не стану перед вами разоблачаться, - хохотнул Джон, - хотя я бы многое отдал за то, чтобы посмотреть на ваше лицо в этот момент. Можете расписаться прямо поверх джинсов. Правда, тату в таком случае не получится, но я вам клятвенно обещаю, что никогда больше не буду их стирать, даже если от них будет вонять, как из нью-йоркской канализации! Зал сдержанно захихикал, а Пол замер, еще внимательнее рассматривая этого странного человека. - А как у нас зовут дядю? – обратился он почему-то к Клэр, и та растерялась, осознав вдруг, что даже не поинтересовалась именем своего нового знакомого. - Уинстон, - протянул он ладонь, и Пол, сам вероятно не зная, зачем и почему, смутился и брякнул в ответ: - Джеймс. То есть я хотел сказать: Пол. - Я так и понял, - усмехнулся Джон, и они пожали друг другу руки – впервые за черт знает сколько десятков лет. Пол явно выглядел смущенным и вряд ли сам понимал почему и что именно беспокоит его в этом непонятном фанате, вышедшем на сцену и ведшем себя сейчас столь бесцеремонно. Джон повернулся к Полу боком, выставляя вперед левую ногу и тыча пальцем в свое костлявое бедро: - Вот здесь можете написать «Дорогому другу от Макки на долгую память»? – и как ни в чем не бывало невинно захлопал ресницами. Пола это заявление покоробило еще сильнее предыдущих, но он и бровью не повел, лишь по легкому подрагиванию пальцев Берч заметил, как сильно тот нервничает. Он наклонился, приложил маркер к джинсам, но тот соскальзывал со свободно лежащей ткани – штаны были явно велики, Берч поделился с Джоном собственным гардеробом, но даже худощавый ученый смотрелся на фоне откровенно отощавшего Джона вполне себе плотным и коренастым товарищем с отменным аппетитом. От каждого движения на джинсах образовывалась предательская складка, мешавшая маркеру двигаться дальше, искривлявшая надпись. Пол поднял взгляд на Джона, словно бы намекая, что тому неплохо бы прижать джинсы рукой, чтобы те прекратили пузыриться и скользить. Но Джон, словно бы откровенно насмехаясь, не пошевелил и пальцем, ожидая, как Пол выйдет из столь щекотливой ситуации. Впрочем, многоопытного артиста 79 лет трудно было чем-либо пронять и по-настоящему смутить, поэтому, не дождавшись помощи от «фаната», Пол сам положил ему правую ладонь на бедро пониже талии, прижимая и тем самым расправляя топорщившиеся джинсы и устраняя складку. Джон явно не ожидал подобной прыти, и Элиот заметил, как краска моментально схлынула с его лица, как отчаянно он принялся кусать губы и отводить взгляд, лишь бы не видеть склонившейся над его бедром седой макушки и не ощущать сжимавшей его бедро тонкой ладони… Пол действовал из рук вон быстро, и уже через пару-тройку секунд на потертых джинсах красовалась требуемая надпись. Пол нацепил на маркер колпачок, мило улыбнулся и, не размышляя ни мгновения, заключил «дядю Клэр» в свои традиционные объятия. Джон замер, буквально врастая в пол сцены. Наверное, он даже прекратил дышать на этот короткий миг, когда руки Пола обвились вокруг него и ласково похлопали по спине. И если бы только можно было стать еще бледнее, Джон наверняка бы этого достиг, но он и так уже сливался по цвету с пресловутым плакатом обезумевшей от счастья Клэр, которая только радовалась невольной заминке как возможности чуть дольше подышать одним воздухом с кумиром. - Вы в порядке? – заботливо уточнил Пол, удивленно рассматривая совершенно белое лицо Джона. – Может, вам помочь спуститься? Тот замотал головой: - Лучше дай мне сыграть с тобой. Хотя бы одну песню. Я все еще помню все партии наизусть. - Это чудесно, - мягко произнес Пол, - но мы не можем заставлять публику ждать. Спасибо вам, вы очень любезны. - Чертов дипломат, - прорычал себе под нос Джон и развернулся на пятках ботинок. Пол явно услышал эти последние два слова, и во взгляде его снова мелькнуло какое-то едва уловимое узнавание, которое, впрочем, тут же растаяло, уступив все той же упомянутой дипломатичности, и Пол улыбнулся и помахал рукой залу, пока Клэр тащила за собой Джона вниз по лестнице. - Ну как? – осторожно поинтересовался Берч, когда Джон вновь занял свое место рядом с ним. - Ублюдок, - коротко бросил Джон. – Я хочу свалить отсюда прямо сейчас. Но в это самое мгновение Пол взял на гитаре первые аккорды Here Today.