Прошу, учитель Мин, не оставляй меня

Сколько выпили эти двое было непонятно. Понятно лишь то, что им хватило дойти до состояния, когда тебе хорошо, но наорать можешь. — Юнги~я, пошли выпьем ещё! Я хочу танцевать! Давай отдохнём! — орал парень на всю улицу. — Нет, я не пойду домой! — Чонгук, сейчас же вылезай из машины, пока я не разозлился и не… — Юн разозлился, пытаясь грозно приструнить младшего, но был перебит. — Ты становишься таким милым, когда злишься. У тебя розовеют щёчки, прям хочется их зацеловать, — Гук произнёс это максимально мило, что старший слегка покраснел и засмущался, ему всегда было приятно слушать комплименты. Мин понял, что разговаривать с Чоном бессмысленно, поэтому закинув его себе на плечо, пошёл к подъезду. — Чимин отдан родителям, Чонгук доставлен вам. Принимайте пропажу, — ставя пошатывающегося парня на пол, отчитался Юнги. — Боже, Юнги, спасибо огромное! — чуть не плача от счатья, что сын здоров и цел, прошептала мама. — Да, спасибо, Юнги. Извини ещё раз, что пришлось вызвать тебя посреди ночи, — папа также поблагодарил юношу, было немного неловко, что пришлось вызвать его в столь позднее время. — Всё в порядке, — поклонился Юн старшим. — Чонгук, иди сюда, — попытался взять сына за руку господин Чон. — Руки от меня свои убрал, урод! Я не разрешал трогать себя! — зло крикнул вдруг некогда милый Чонгук. — Гук-и, как ты назвал отца? Извинись, пожалуйста, — нежно попросила госпожа Хо. — Что? Чё ещё мне сделать? Ноги ему вылизать или жопу? Чего молчишь? Язык в жопе застрял, ни «бе», ни «ме», ни «кукареку»? — хамил младший родителям без малейшего зазрения совести, Юнги же поедал свою злость, но терпеть это поведение больше не стал. — Вы меня, конечно, извините, но я больше не намерен терпеть его поведение! — произнеся это, он легко взял парня на руки, неся в комнату. Юн сел на кровать, кладя Гука на свои колени и удобнее его устраивая. — Юн, что ты де… А! — завопил Чонгук от боли, теребя ногами в воздухе, когда на ягодицы упал первый хлёсткий удар. — Я уже говорил, чтоб ты не смел так разговаривать с родителями? — ударяя два раза, — я говорил тебе, чтоб ты не смел курить? — после последовало ещё два неслабых шлепка, наказуемый закусил губу, чтобы отвлечься от жгучей боли, — говорил, что выпорю тебя? Ты не верил, а я, к твоему сведению, всегда выполняю свои обещании. — Прошу, хватит! Мне боль… А! — Гук попытался разжалобить парня, потому что ему было очень неприятно. — Я сам решу, когда нужно остановиться, — рыкнул Юн, понимая, что пора уже заканчивать экзекуцию. Юнги ударял сильно и точно, каждый удар сопровождался громкими вскриками, слезами и попытками выбраться со стороны младшего, ему было очень больно. Нанеся 6 шлепков, старший остановился и переложил ревущего парня на кровать, снимая с него штаны и осматривая пострадавшее место: ягодицы покраснели. — Ягодицы слегка покраснели, не делай трагедию, жить будешь, — шлёпая рукой по одной половинке, он вынес вердикт, хотя ему было очень жалко малыша. — Ай, мне больно! — Чон плакал от боли, хотя понимал, что заслужил наказание. — Ложись спать, зайка. Завтра приходи и поговорим, — Мин вышел из помещения, слыша тихое «спокойной ночи» и закрывая дверь. — Извините, если вдруг что-то не так сделал, но я уже не мог терпеть. Простите, но мне нужно идти, уже поздно. — Спасибо, Юнги, ещё раз. Выручил очень, — пожимая руку спасителю, в очередной раз поблагодарил его Чон-старший. — Да, спасибо Вам. Юнги, уже ведь поздно, может, Вы останетесь у нас? — Извините, но мне нужно ехать, спокойной ночи. И напомните, пожалуйста, завтра Чонгуку, что я жду его на разговор, — устало произнёс парень, одеваясь и выходя из квартиры. — Да, конечно. Спокойной ночи, Юнги, — госпожа Хо закрыла дверь за парнем и порывалась пойти успокоить сына, она очень переживала за него, ведь слышала, как ему было больно. — Ниен, не смей к нему ходить. Прояви характер. Спать лучше пошли, — беря жену за руку, мужчина увёл её в комнату, ему не нравилось, что женщина так опекает сыночка, будто он маленький. Хотя сам в глубине души понимал, что безумно хотел бы обнять и утешить его, показать, что папа рядом, что папа любит. На следующее утро Чонгук проснулся с гудящей головой и ноющей пятой точкой, тело было тяжёлым, его мучала сильная жажда. Проходя на кухню, он залез в холодильник, дабы выпить таблетку, тут же прилетела мама: — Сынок, садись кушать, я кашу приготовила. — Давай, — медленно присаживаясь, сказал сын и шикнул, когда поверхность стула соприкоснулась с больным местом. — Вот, кушай. Когда голова пройдёт, иди к Юнги, он ждёт тебя. — Он мне голову открутит и вам сувениром пришлёт. — Брось, Юнги поговорить хочет, а голову он тебе вчера открутил. Сильно болит? — спросила взволнованно женщина. — Что ты опять с ним воркуешь? — вмешался грубо мужчина. — Джисон, прекрати! — Что прекрати-то? Давно уже пора было ему всыпать, молодец Юнги, что сделал это. — Спасибо, мам, за кашу, было вкусно. Я к Юну, — вставая из-за стола и благодаря маму за еду, сказал сын. — Хорошо, Гук-ки. Минут через 10 квартиру озарило громкое «пока» и хлопок двери, оповещающий, что Гук ушёл.