Прошу, учитель Мин, не оставляй меня

На следующий день Хосок снова выжидал Чимина около университета, чтобы проводить до дома. Младший восторженно рассказывал о том, что тренер разрешил пригласить два-три человека на выступление. Старший обрадовался и сказал, что обязательно придёт посмотреть на своего красивого мальчика, от чего Чима засмущался, ему было немного неловко получать комплименты в свой адрес от Хо. За разговорами и шутками они даже не заметили, как добрались до дома Пака, повисла неловкая минута молчания. Оба не знали, что говорить и что делать. — Может… поднимешься на чай? — тихо спросил Чимин, боясь получить отказ. — Если ты не против, то был бы очень рад, — смущённо ответил Хосок, он тоже немного волновался. — Тогда пошли, — парни поднялись по лестнице и вошли в квартиру Паков, сняв обувь, отправились на кухню. Чима поставил чайник, разглядывая содержимое шкафов, чтобы выудить что-то вкусненькое, но ничего нужно не нашёл. Грустно выдохнув, он вспомнил о заначке в своей комнате и со всех ног побежал к себе, прибегая с шоколадным печеньем, белым шоколадом и какими-то батончиками. Освобождая руки от сладостей, парень налил чай в кружки, ставя их на стол, тут его привлек офигевший взгляд Хосока, он немного заволновался, поэтому спросил: — Котик, у тебя что-то случилось? — Я просто пытаюсь понять кое-что, ты порыскал по шкафам кухни и ничего не нашёл, но сбегав куда-то неизвестно куда, ты принёс вот это вот всё, — удивлённо смотря на Чиму, сказал Хо. — А, ну дак это моя заначка в комнате. Шихёк постоянно тырил у меня вкусняшки, поэтому я храню их у себя. У меня и не такое можно найти, поэтому лучше рандомные коробки без моего присутствия не открывай, — предупредил Пак. Чону даже стало интересно, что же можно найти в этих рандомных коробках, которые лучше не открывать, но спросить не решился. Они молча принялись пить чай, но потом снова начали что-то обсуждать. — Шихёк когда придёт? — спросил Хосок, потому что опять-таки не горел желанием встречаться с одногруппником второй раз за день. — Без понятия, но он говорил, что сегодня идёт к девушке, поэтому придёт поздно. Родители приедут только ночью, так что квартира весь день пустует. Давай после чая немного полежим у меня, поговорим о чём-нибудь, просто… мы так мало друг о друге знаем, я хотел бы это исправить. Если ты не против, конечно! — предложил Чимин, ему было немного неловко за это предложение, хотя сам не понимал, почему он иногда так стесняется общения с любимым. — О, заманчивое предложение. Я точно не помешаю тебе? — Нет, я же приглашаю тебя. — Тогда пошли? Или сначала помоем посуду? — Давай я помою, а ты вытрешь и уберёшь, — получая положительный кивок старшего на свой вопрос, парни встали из-за стола, убирая мусор, и начали мыть чашки. Когда с посудой было покончено, Чон прижал любимого спиной к кухонному гарнитуру, страстно целуя, он запустил язык в ротик парня, сплетая его язычок со своим в известном лишь для них танце. Потом они пошли в комнату Пака-младшего, там легли на кровать, удобно устраиваясь в объятиях друг друга. Мальчики рассказывали друг другу разные факты о себе, начиная любимым цветом, заканчивая странными привычками. Иногда они клевали друг друга в губы, или просто глупо улыбались, громко смеясь с этого. Время пролетело незаметно, они и не заметили, как уснули, продолжая обниматься. Обоим было хорошо, хотелось каждый день засыпать вместе, и также вместе просыпаться. Разбудил их громкий хлопок двери, оповещающий, что в комнату младшего кто-то зашёл, и крик отца Чимина. — Что здесь происходит?! — Пак Чимин, немедленно объясни, почему ты спишь с этим парнем в одной кровати, и кто это вообще?! — крикнула мама. У Чимина дико стучало сердце, он потерял дар речи, лишь глухо открывал рот в попытке что-то сказать. Хосок взял его за руку, успокаивающе поглаживая большим пальцем, и молчал, потому что не нужно ему вмешиваться в этот разговор, но уйти также не мог, потому что сам бы воспринял это как предательство с его стороны. — Я… мам, пап… он мой п… — слова не складывались в предложения, получился лишь глупый набор слов. Из глаз мальчика потекли слёзы, но он продолжал смотреть на разочарованных в нём родителей. — Мам, это с этим парнем Чимин целовался тогда в комнате и подворотне, — ответил вместо брата Шихёк, хитро улыбаясь. — Ах с этим… дак ты, тварина такая, в геи заделался. Я думала, что Шихёк пошутил, когда сказал, что ты признавался в любви какому-то парню, а это не шутки значит. Поверить не могу, мой сын — педик, — с отвращением выплюнула женщина, презренно смотря на сына, которого уже пожалела, что родила. Чима, как только услышал слова о брате, словно вышел из оцепенения. Он быстро подошёл к Шихёку, ударяя в живот, тот скрючился от боли, но младший за волосы поднял его взгляд на себя. — Так это всё из-за тебя? Как ты мог? Какой же ты урод, Ши, а ещё брат, — прорычал Пак-младший, когда его резко толкнули, из-за чего он упал на кровать. — Шихёк молодец, что сообщил нам о том, что мы вырастили урода. Такой сын как ты нам больше не нужен, голубые в моём доме жить не будут. Собирай свои монатки и вали на все четыре стороны, — холодно сказал отец, собираясь выйти из комнаты, когда его одёрнули. — Но отец, ты не можешь выгнать меня! Я могу любить того, кого захочу, не зависимо от пола. И то, что я люблю Хосока, не делает меня уродом. Лучше посмотри на своего старшего сыночка, который трахает всё, что движется. Шихёк, сколько девушек ты уже взял без их согласия? Десять? Двадцать? — крикнул Чимин, но быстро почувствовал сильный удар по щеке, от его силы он даже отлетел в сторону, начиная тихо плакать. Хосок сразу же подлетел к парню, помогая ему подняться и прижимая к себе, чтобы тот успокоился. — Я даю тебе 3 часа на то, чтобы покинуть мою квартиру! Собирай все свои вещички и проваливай от сюда, чтобы духу твоего здесь не было. Вас обоих надо в психбольничку положить, из вас там людей нормальных сделают, но я не собираюсь тратить на своего недосына силы и деньги. За твой университет заплачено наперёд полностью, поэтому так уж и быть, деньги мы забирать не будем, но будь любезен, забудь навсегда, что у тебя когда-то были родители. Ключи от квартиры оставь на полке, надеюсь, мы больше никогда не увидимся, — также равнодушно объяснил господин Пак, выходя из комнаты и уводя жену со старшим сыном. Всё семейство Паков было разочаровано в том, что их младший сын оказался пидором, никто больше не хотел иметь с ним какие-то связи. Они жалели, что тратили на его воспитание силы и время, потому что он того не стоил. Как только родители вышли из комнаты и громко захлопнули дверь, Чима начал плакать, у Хо сердце разрывалось от его рыданий. У него в голове не укладывалось, как родители могли так поступить с родным сыном? Разве это вообще нормальный поступок? Младший проревел минут десять, старший всё это время нежно целовал в лобик и шептал успокаивающие слова, Пак полностью расслабился в тёплых объятьях и наконец взял себя в руки, начиная собирать свои вещи. Достал из-под кровати два чемодана, мысленно понимая, что в них всё не поместится. Он принялся аккуратно выкладывать из шкафа одежду и часть обуви. — Помоги, пожалуйста, коробки со шкафа, не то я не дотягиваюсь, — тихо попросил он старшего о помощи, который выполнил просьбу, доставая сверху 5 коробок из-под обуви, кладя их на кровать. Младший немного постоял, подумал, потом вышел из комнаты, возвращаясь с большой картонкой коробкой. — Посмотри, что лежит в каждой коробке, озвучь и убери в эту коробку, — попросил парень, получая кивок на просьбу, он начал складывать всякие письменные принадлежности в старый школьный рюкзак. — Так, здесь лежат жвачки и конфеты с леденцами всякими, — сказал Чон, убирая маленькую коробку в большую. — Во второй фотографии. В третьей бижутерия всякая. В четвертой ещё бижутерия и, полагаю, какие-то крема, — диктовал помощник, проделывая со всеми коробочками одну и ту же процедуру. — Так, а в пятой… эм. — Что там? — спросил Пак, подходя ближе и заглядывая в коробку. Ему стало немного неловко, когда он увидел там немаленькое количество анальных пробок, вибраторов и вкусно-пахнущих лубрикантов. — Не спрашивай сейчас ничего, пожалуйста. Я потом всё расскажу. Сложи ещё, пожалуйста, сюда всю косметику из нижнего ящика стола. Эту просьбу Хо также выполнил, как и несколько последующих, он был рад помочь парню, но очень переживал за его состояние, тот был явно разбит внутри, просто не показывал это сейчас. Чимин сложил почти всю одежду и обувь в оба чемодана, Хосок выложил всю мелочёвку в коробку. — Куда же мне деть куртки? — растерянно спросил Чима, хватаясь за голову в раздумьях. — Сейчас же лето, возьми осенние и сложили в большой пакет, а зимнюю купим новую, — предложил Хосок. — Да, давай. Младший ушёл на кухню, чтобы взять большие пакеты, пару газетных листов и свою любимую кружку. Вернувшись, он крепко упаковал посуду, складывая в рюкзак. Кое-как справившись с курткой, парни убрали её в пакет, устало выдыхая. Последнее, что сделал Пак — это снял со стен плакаты, некоторые фотографии и светящиеся гирлянды, кидая сверху в коробку и закрывая её. Чима ударил себя по лбу и снова куда-то ушёл, возвращаясь с большим количеством медалей в руках, это были его награды за первые места, за остальные он не вешал. Медали висели в гостиной, радуя глаз всех, парень сложил их в коробку из-под обуви. Комната была пуста, осталась лишь мебель. Младший накинул на плечо рюкзак, взял оба чемодана и пошёл на выход из квартиры. Выйдя на лестничную клетку, он собирался вернуться за коробкой, но увидел, что её уже нёс старший. На сердце вдруг потеплело, он мимолётно улыбнулся, но быстро погас, вспоминая слова родителей. Дверь за ними захлопнулась, но Чима снова постучался, она снова распахнулась, на пороге стояла мама и выжидающе смотрела на него. Парень протянул ей связку ключей, предварительно сняв с них брелочек, женщина взяла ключи. — Спасибо, что так быстро собрался. Будь счастлив, — кинула она на прощание и закрыла дверь, давая понять, что теперь у мальчика остались лишь воспоминания о семье, а на деле её у него больше нет.