***
— Это всё из-за твоего брата. Он во всём этом виноват, — кричал парень, сокращая дистанцию. — Я же знал, что она тебе не безразлична, но ты был ей не нужен. Ты действовал по принципу: «Так не доставайся ж ты никому!», когда просил Данила сделать это? Что ты молчишь? — Глеб, это спорт. Ева знала, что этот элемент опасен в первую очередь для неё. Да, она мне нравилась, но ты мой друг, у меня и в мыслях не было подобного. — Уйди, уйди пока я тебя не убил, — молодой человек сделал шаг в сторону открывая путь для отступления. Егор знал характер Глеб, поэтому посчитал нужным уйти, оставив его со своими мыслями наедине. Так всем будет проще.***
Глеб сидел на могиле, на которой красовалось: «Агеева Ева Витальевна 1999-2017». — Конопатая, я не просто так пришёл. Тебе сегодня восемнадцать. Я хочу не только поздравить тебя, но и попрощаться. Я набросал пару слов, выслушаешь? «Ты самое светлое, что было в моей жизни. Прости, что не пришёл на похороны. Я хотел, чтобы ты в моей памяти навсегда осталась румяной, тёплой. Я любил тебя целовать, но не только я. Солнце поцеловало тебя ещё при рождении. Без тебя царит во мне тьма, она словно туман окутывает всё моё тело, и лишь твой свет способен был развеивать его. Как ты думаешь, смогу ли я любить и быть любимым без тебя? Надо ли мне это? Ты любила сидеть на подоконнике ночью и смотреть в окно. Любила смотреть как я сплю. О чём ты думала в такие моменты? Ты любила шоколад, но не ела его, прикрываясь тем, что наберёшь лишние килограммы. Ты так радовалась мелочам, я помню ту утку, что я выиграл в автомате. Ты была искренней, настоящей. Ты не была грязной и распутной. Ты останешься такой навсегда. Прошу, будь моим ангелом, указывай мне на свет в мире, где более его нет. Я люблю тебя, конопатая. Прощай». Он удалялся, но её присутствие ощущалось тёплым ветром. Глеб на секунду остановился, прикрыв глаза, он увидел её. Ева стояла на берегу моря, между пальцами был песок, а её рыжие волосы развевались словно флаг на корабле. Тогда парень и понял, что она спокойна.***
Четвёртый бокал мартини и ощущали девушки себя гораздо лучше. Алина схватила Викторию за руки и быстрым шагом направилась к танцполу. Девушки находились словно в вакууме, музыка слышна была лишь отдалённо, где-то там, но не здесь. Люди толкались и теснились, но всем было наплевать. Когда ноги изрядно устали Виктория поспешила удалиться оттуда. Протиснувшись через толпу людей, девушка направилась к уборной. Пройти туда ей помешал парень на вид лет двадцати. — Милое платье, — он медленно надвигался, словно грозовая туча на девушку, — а что под ним, покажешь? — Извини, у меня есть молодой человек, — она поспешила удалиться, но парень прижал её к стене и по обеим сторонам расставил руки. — Но его же здесь нет. Значит, он не узнает, верно? — он провел тыльной стороной руки по скуле девушки. Глеб стоял за углом стены и тихо наблюдал за происходящим. Он заприметил Викторию ещё на входе в клуб. Парень наблюдал за ней весь вечер, пока её медовый аромат обволакивал весь клуб. Замечал его только Глеб или другие тоже — неизвестно. Когда ситуация приняла критический оборот, парень решил вмешаться. — Кто же тебе сказал, что меня тут нет? — парень обернулся, что обошлось ему ударом в нос. — Ублюдок. Идём, — Глеб схватил девушку за запястье притягивая её к себе, — быстрее. — Я никуда с тобой не пойду. Пусти, — Вик стала вырываться, делая тем самым хуже лишь себе самой, — я начну кричать. — Кричи, — Глеб остановился на пять секунд, не услышав от неё ни звука съязвил, — накричалась? Теперь идём. Выйдя из дверей клуба пара остановилась под фонарным столбом. Глеб закурил, а девушка сверлила его взглядом. — Зачем? — глаза заблестели, словно звёзды на небе. — Что «зачем»? — едкий дым, что он выдохнул, быстро растворился в воздухе. Парень обратил внимание на косу, в которую были заплетены её волосы. «Её светлые волосы были забраны в косу, она едва была затянута…» — Зачем ты это всё делаешь? — в её дрожащем голосе по-истине было слышно непонимание всего происходящего. — Мне весело, ты меня веселишь, — он произнес это с усмешкой, но не над ней, а над собой. — Ты смешная. — Я не шут. Я же легко могу написать на тебя заявление и тебя посадят, не боишься? — эта фраза не содержала угрозы, понимала же сама, что не сделает так. — Нет, потому что ты этого не сделаешь, — Глеб продолжал курить, упрямо смотря вдаль. — Почему же? — Ты бы уже это сделала, если бы тебе это так надо было. — Ты мерзкий, противный, — Золотова пыталась задеть его, уколоть, но выходило плохо, — а еще ты грубый. — Ты пьяная, наивная, глупая. Мы закончили с описанием? — Иди к чёрту. Девушка подошла к нему вплотную и начала бить кулаками по его груди. Он лишь выбросил окурок и продолжил стоять. Она захлебывалась в слезах, возможно, ей казалось, что, бей она его ещё сильнее, она смогла бы выбраться из той ямы, где находилась по его вине. Глеб позволил ей выплеснуть всю её злость, что накопилась за столь короткий срок. Лишь Виктория остановилась, парень подхватил её и понёс к машине. Она кричала и брыкалась, малое количество людей, что было на парковке, равнодушно смотрело за происходящим. Им казалось это чем-то обыденным: парень нёс пьяную девушку, что не хотела ехать домой.***
— Я не пойду, не пойду. Пусти… — шепотом тараторила она. — Я тебя боюсь. — Просто поговорим, Вик, доверься мне, пожалуйста, — он держал её лицо в своих ладонях, нежно водя большими пальцами по щекам. — Мне надо тебе кое-что рассказать, молю. Молчание заполнило машину, что стояла во дворе многоэтажного дома. Лёгкий, но нежеланный кивок девушки дал ему добро на дальнейшие действия. Глеб вышел из машины, Виктория впала в ступор, но поняла, что ей придётся идти за ним. В его квартире пахло одиночеством, секундами табаком, а порой в ноздри забивалась пустота и печаль. Эта квартира душила его, но отпустить её и то, что в ней происходило, он не мог. В ней давно не было красоты, той чистой и наивной красоты, которая покинула его квартиру с уходом Евы. Она словно весна, оживляла всё и всюду. — Не стой столбом, иди в гостиную, — Глеб жестом указал направление комнаты, — я сейчас приду. Виктория вошла в просторную комнату, панорамные окна готовы были встречать рассвет, но сейчас пропускали лишь луну. Серый диван манил уставшую девушку, и она повелась на его притягательность. Её клонило в сон, но страх брал своё, и она как доблестный сторожевой не смыкала глаз. В проёме двери появился силуэт парня, а с ним и ком в горле Виктории. Глеб поставил чашки на кофейный столик и сел на угол дивана. — Я не знал какой ты пьёшь, поэтому принёс зелёный, — она с опаской взглянула на чашку, а затем перевела взгляд на парня. — Не бойся, просто чай. — О чём ты хотел поговорить? — Виктория приложила руки к чашке, и тепло от неё разлилось по пальцам. — Ты мне снилась. Твои волосы были заплетены в косу, как сейчас. — Я обычно не заплетаю волосы, просто моя подруга сказала, что мне идёт, — она начала оправдываться, сама не понимая зачем. — К чему вообще всё это? — Мне ничто не снилось уже давно, — его руки непроизвольно сжались в кулак. — Мне снилась лишь одна однажды. — Но зачем ты мне это говоришь? — Я не понимаю, зачем ты пришла в мою жизнь, — он старался сохранять спокойствие, но голос выдавал его. — Я не хочу того же, что было с ней. — Глеб… — она придвинулась к нему с целью утешить, забыв про страх и злобу. — Она была прекрасна, но ушла так рано, — он хотел бы ненавидеть мёд, но этот запах пробивался во все клетки организма, а её тепло лишь усиливало эффект опьянения. — Как её звали? — ей было интересно, кто мог в таком чёрством человеке вызвать такую бурю эмоций. — Ева Агеева, она была фигуристкой… — он не успел закончить, как Виктория его перебила. — Так это ты был тем парнем? Она рассказывала именно про тебя. — Откуда ты её знаешь? — в его голосе появился интерес к её словам. — Мы с детства ходили к одному тренеру, потом она перешла в парное катание, но мы иногда пересекались на тренировках. Долго дружили, но ей стало со мной скучно, ведь я младше. Я была на тех соревнованиях, на её похоронах я тоже была, но тебя там не было. Егор рассказывал, что, возможно, из-за смерти близкого человека ты стал таким, какой есть. Значит, Ева и была тем близким. — А Егор не рассказал, что она погибла из-за его брата? Он может лишь говорить, что я ужасный, но за свои промахи он не в ответе. — Но ведь виноват не Егор, не его брат, не ты и не она, — она говорила это спокойно, ведь сама знала в спорте всегда есть риск. — Егор уговорил их поставить тот элемент в программу, ведь так они «победят», в этом я могу его винить. Он любил её, а она любила меня. Это была месть мне, за мой недружеский поступок, — на его лице играли эмоции злобы, от которой казалось его разорвёт. — Она была счастлива с тобой, рассказывала о тебе каждую возможную минуту. Я никогда не знала её такой , — Виктория взяла его руку в свою, чтобы он ощутил её поддержку. — Мне снилась лишь Ева, только она. И тут ты, а я тебя спасаю. — Спасаешь? — она была удивлена. — Да.