Тёмные воды (21+)

Сунь Лань вышел во двор из дома, теперь позволяя себе осмотреться. Дворик был маленьким и тесноватым, повсюду были пучками развешаны лекарственные травы. Похоже, жильцы этого дома и впрямь являлись целителями. Фэй нашлась здесь же, она сидела на старенькой скамье и сортировала свежие травы. — Поговорили? — услышал он. На улице уже темнело, и Сун Лань подумал, что так и не позаботился о ночлеге. Возможно, в городе был постоялый двор? — Поговорили, — эхом отозвался он. — Вот только не знаю, верить ли россказням врага. — О Темных Водах-то? — хмыкнула хулицзин. — Мне, мальчик, больше шестисот лет. Я воочию видела Баошань, Сюэ Чунхая и его отца — Сюэ Вэйшенга. То, что Сюэ Ян — его прямой потомок, это не поддается сомнению. Похож он на Вэйшенга сильно. Тот тоже такой был — тонкий, красивый, а глаза — чернее ночи. И Тьма его слушается, как ручная. Он точно бывал на вершине Мертвого Нагорья, а туда чужим ход закрыт. Даже сама Баошань не смогла сдержать бушующий на его вершине вихрь. Раз он сказал, что в храме твоем Древнее Зло пробудилось, так оно и есть. Знаешь, что… ты иди, ложись спать на лежанку для пациентов. А-Нин скоро придет, он не спит совсем, ему лишнее место не нужно. А я пойду домой к Синчэню на ночь. Присмотрю за детьми. Утром колыбели напитать надо будет. А если ночью кто придет, то А-Нин поможет. Умерил бы ты гнев в душе своей, парень… на осколки ты ее себе разбиваешь. Потом, может статься, и не соберешь. Подумай, я много прожила. Зря не скажу, — договорила Фэй, заканчивая с травами. — Иди, поспи. Куда ты пойдешь-то на ночь глядя? Сун Лань ничего не ответил, только поклонился в ответ и вернулся в дом. Он еще раз подошел к колыбелям и с удивлением обнаружил, что малыши, кажется, стали чуть… больше, чем были? Они поглощали чистую ци, словно молоко матери, и это было необычно. Никогда он подобного не видел. Синчэнь, прильнув к все так же лежащему без сознания Сюэ Яну, тихо сопел, и Цзычэнь, немного подумав, тоже прилег на узкую лежанку. Она была не самой удобной, но монах привык спать на земле, поэтому и такая постель под крышей над головой была благом. Все-таки ранняя весна, холодно еще под открытым небом ночевать. Слыша тихое дыхание старого друга, он и сам провалился в сон, изнуренный долгим днем. *** Сюэ Ян очнулся, чувствуя, что внутри него перевернулись все внутренности. В утробе явно не хватало мяса. Он схватился за живот, который был теперь почти плоским, и испуганно выдохнул: — Нет… нет-нет-нет… — Чэнмэй помнил встречу с Сун Ланем, помнил, чем она обернулась. И теперь он был пуст. Но ведь рано еще мальчикам появляться на свет! А Синчэнь, будь он трижды талантлив, не успел бы спасти двоих. И как знать, был ли шанс спасти хоть одного из них? Было темно и тихо, может, он и сам уже душу небесам отдал? Только почему же все так болит, если он сдох? Кажется, он уже просыпался вот так будто вечность назад. — Я убью тебя, Сун Лань, — прошипел он, стараясь встать, но его поймала знакомая сильная рука: — А-Ян? Очнулся? — голос Сяо Синчэня был сонным и спокойным. Слишком спокойным для того, кто потерял сыновей… — Лежи, не вставай! Тебе нельзя. Много крови потерял. — Мальчики, — хрипло выдавил Чэнмэй, — они… их… нет? — Что? — не понял спросонья даочжан. — Прости, А-Чэнь… я не смог их уберечь. Глупая попытка с самого начала, — прошептал он, и проснувшийся Сун Лань услышал ненавистный голос. — А-Ян, посмотри налево, — тихонько проговорил Сяо Синчэнь, до которого дошло, что его муж думает, будто детей не спасли, и одни небеса знают, сколько боли А-Яну причиняет эта мысль! Муж послушно поворачивается и видит двух мальчиков в духовных колыбелях. Он шумно выдыхает и бормочет: — Я или сплю, или брежу… А-Чэнь, не думай, что я в тебя не верю, но это же невозможно. Может, твоя бабка с горы и смогла бы, но в одиночку сплести и напитать два кокона… — Мне помогли, А-Ян, — прервал Сяо Синчэнь запальчивый шепот. — Ты прав. Я смог лишь сплести заклинание, как учила Фэй. Напитал их Цзычэнь… — Он здесь, — констатирует Сюэ Ян, пока не зная, что чувствует по этому поводу. С одной стороны Сун Лань едва не угробил его самого и его детей (причем — всех!), и на куски его порубить мало, с другой — его появление, скорее, удача. Ведь то, что случилось с А-Яном, могло произойти на день-два позже и вовсе без вмешательства приблудного даоса. Он чувствовал, что тело уже на грани своих сил и возможностей. И, вероятно, до нужного срока он и так, и так не дотянул бы. Так что вовремя Сун Лань явился, как ни крути. И не искать теперь его по всей стране, теряя время. Но стоило вспомнить, как он едва не покалечил А-Вэя, как снова поднималась злость. — Что, кроме мелких, из меня еще вырезали, А-Чэнь? — В этот раз просто прижечь разрывы не удалось… — спустя время пробормотал Сяо Синчэнь. — Нам стоит поберечь наших мальчишек, потому что больше родителями мы точно не станем, А-Ян. Сяо Синчэнь говорил это таким тоном, будто извинялся за то, что не пришел раньше, что не защитил, не уберег… будто их мог ждать другой исход, хмыкает Сюэ Ян: — Я не стану, А-Чэнь. Тебе-то, надеюсь, ничего не оттяпали заодно? А то с Фэй станется. — Не оттяпали, — фыркает даочжан, удивляясь умению мужа в любой ситуации сохранять чувство юмора. — Но, А-Ян, боюсь, что это касается нас обоих. Будто мне нужны дети от кого-то, кто не ты! Да я даже помыслить о подобном не могу. Поэтому нам остается благодарить небеса за троих сыновей. Ведь кому-то такого счастья не дано. Правда, придется позабыть о мечтах о дочери… — шепчет Сяо Синчэнь, а Сун Лань, невольно подслушивая их диалог, несколько теряется: Сюэ Ян теперь не сможет иметь детей? И в этом вина Сун Ланя? Без ножа режет то, как свободно и легко они переговариваются, будто самые близкие люди на земле… да, впрочем, пора уже осознать, что так и есть. Они — пара, альфа и омега, связанные меткой и взаимными чувствами. Даже в самом страшном кошмаре Цзычэню не могло присниться подобное, но реальность порой страшнее ночных грез. Есть ли хоть малейший шанс, что Сяо Синчэнь и Сун Лань вернут хоть крохи былой дружбы? Или он безвозвратно опоздал? А придя, разрушил чужое счастье и чужие планы, в коих ему больше не было места? — Но у нас есть А-Цин, — заканчивает тем временем фразу Сюэ Ян под тихий смех А-Чэня. — Только вот как бы мой даочжан все же не стал поглядывать на сторону, — тянет он, — ведь теперь придется позабыть о течках… — И к лучшему. Тебе они приносили не столько наслаждение, сколько боль, — серьезно отзывается Синчэнь. — Не думай, что станешь для меня менее желанным, А-Мэй. Этого точно не случится. Мне никогда не наскучит близость с тобой. А сейчас главное, чтобы ты скорее оправился. Я уверен, что теперь с мальчиками все будет хорошо. Если Цзычэнь решит уйти, то я и сам смогу подпитывать колыбели, пусть на это уйдет больше времени. Больше о тебе тревожусь. Ты едва не умер на моих руках сегодня… — Опять? — вздыхает Сюэ Ян, тут же убрав шутливый тон. — Все так плохо было? Прости… не хотел, чтобы ты так волновался. Стоило быть осмотрительнее. Как А-Вэй? Сильно испугался? — Да. А-Нин провернул какую-то рискованную вещь с темной ци, чтобы привести тебя в чувство. Ты не дышал… — Я хоть не лютый мертвец теперь? — шутит А-Ян, наконец, позволив себе расслабиться. Кажется, все не так уж и плохо. Дети живы, он жив… сучьего Цзычэня можно и потерпеть ради ритуала и даочжана. Терзавшая его смутная тревога немного отпустила, и он ощутил, что снова клонит в сон. Но хочется пить. — Вроде, нет… целую бочку бы выпил сейчас… — Не вина, надеюсь? — шутит А-Чэнь, хотя при нем супруг редко добирался до вина и ни разу не напивался слишком сильно. — Сейчас принесу воды, подожди немного. Сяо Синчэнь возвращается с водой, Ян жадно выпивает и вновь откидывается на подушки. — Мы пока у Фэй дома, — говорит даочжан, тоже ложась рядом. — А Фэй, наверное, ушла ночевать к нам. А-Нин где-то во дворе, Сун Лань спит. А-Вэй… он в порядке, но… — Но? — с беспокойством спрашивает А-Ян, снова ощущая этот странный свербеж в груди. — Боюсь, его способности пробудились. Он ударил Сун Ланя потоком темной энергии. Настолько мощным, что он вырубился на добрую половину часа, — закончил супруг. — Мой мальчик, — с гордостью произнес А-Ян. — Ничего, эти всплески могут повторяться лишь при сильных эмоциональных потрясениях, поэтому нового пока не будет. Немного приду в себя и начну учить. Иначе он нам весь дом разнесет. А мы едва закончили с отстройкой… — Хорошо, любовь моя. Поспишь еще? — Сяо Синчэнь слышит усталость в голосе мужа, да оно и немудрено. Он на самом деле потерял много крови и сил. — Да, наверное… ты только дружка своего не отпускай. Отлежусь, и проведем Ритуал. Ни к чему тянуть. А то свалит, и ищи его по всей Поднебесной. А я бы особо не отсвечивал, пока дорогой Мэн Яо здравствует, — шепчет Сюэ Ян, и Сун Лань вновь выплывает из полудремы, в которую пытался погрузиться. Значит, не ложь? Сюэ Ян способен на такое? Способен вернуть к жизни его братьев? Звучит безумно, но… но, может, Сяо Синчэнь был прав? Может, они судили, не разобравшись толком? Сколько ни искал он в словах Чэнмэя подвох, но сейчас он вел себя как муж, что едва подарил любимому сыновей, что тревожится о своей семье, а никак не безумный убийца. И Цзычэнь решил остаться. Если Сюэ Ян лжет им, всегда можно поквитаться. А если нет, и все каким-то сказочным образом получится, для Цзычэня это шанс избавиться от гнетущей душу обиды и примириться с другом. И его новой семьей. *** Утром домой вернулась Фэй, Синчэнь и Цзычэнь под ее руководством напитали колыбели, и женщина предложила переместить их домой. Синчэнь привычно подхватил на руки мужа, Фэй заклинанием подняла в воздух колыбели и открыла портал под обалдевший взгляд Сун Ланя. Тот слышал, что хулицзин — умелые ведьмы, но чтоб вот так… Но Сяо Синчэнь без страха шагнул в портал, кивая и ему, а последней с детьми вошла Фэй, тут же пристраивая детей в приготовленные для них люльки. Энергия не жгла предметы, поэтому дети и не заметили, что их перенесли. Синчэнь уложил А-Яна на кровать, и в следующий миг в их комнату маленьким вихрем влетел А-Вэй. Он не кричал, не шумел, но легко запрыгнул на кровать и потянул руки к Сюэ Яну: — Папа… папочка… Ян привстал и притянул к себе ребенка: — Прости, малыш. Сильно испугался вчера? — Ничего. А тебе очень больно? И когда я родился, тозе было, да? — виновато смотрит А-Вэй. — Вырастешь, замуж выйдешь — узнаешь, — А-Ян треплет сына за щеки под нечитаемым взглядом Сун Ланя и нежным — Фэй. — Не пойду я замуз, — дует губы мальчик. — Я тоже так думал, пока отца твоего не встретил, — смеется Чэнмэй. — А-Вэй, когда дети появляются на свет, это и в самом деле больно, но, поверь, эта боль того стоит. Мы с Синчэнем были очень счастливы, когда ты у нас родился, слышишь? А еще у тебя теперь есть младшие братья… — Папа… плохой дядя опять тут, — шепчет А-Вэй, и Сун Лань думает, что провалиться прямо сейчас под землю — отличный выход из неловкой ситуации. Не придется лицезреть эту милейшую до тошноты картину. — Сынок, этот дядя — друг твоего отца… вчера между нами возникло… недопонимание, слышишь? Мы с дядей Ланем больше не будем драться, ладно? И тебе не нужно. Он больше не станет ни на кого нападать и пока погостит у нас… — То есть, как это — погостит? Он меня тварью назвал, а ты его в гости приглашаешь? Ну спасибо, братец! — А-Цин тоже входит в комнату, садится на кровать с другого боку и тоже осторожно обнимает А-Яна. — Напугал всех, зараза! Слава небесам, живой! А где там мои племянники! Жду не дождусь, чтоб понянчиться! А-Вэй так быстро вырос… — Пока не получится, А-Цин, — улыбается А-Ян названной сестре. — Но скоро познаешь все прелести участи няньки, это я тебе обещаю. Тренируйся, пока есть возможность. Я тебя, все-таки, воспитаю, хоть это и будет стоить мне седых волос! А насчет нашего гостя не волнуйся, можешь мстить. Но без членовредительства. — Вот именно с такого вредительства и хочется начать… — шипит девушка. — А-Цин! — одергивает ее Сяо Синчэнь, но та отрывается от названного брата и идет к малышам: — Крохи такие… не волнуйся даочжан, пусть твой товарищ за свой член не переживает. Больно надо мне! Пойду, на стол что-нибудь соберу. — А-Цин… Я помогу, — решил Сяо Синчэнь не поднимать не самую пристойную тему. Он-то привык к их шуточкам ниже пояса ханьфу, а вот Цзычэнь. — А-Вэй, пойдем со мной. Папе надо отдыхать. Мы никуда не уйдем больше, не бойся. — А я и не боялся, — отвечает мальчик. — Я узе бойшой. А-Вэй уходит с отцом, Фэй, улыбнувшись другу, решает прогуляться пешком, а потому выходит через дверь, и Сюэ Ян остаются с Сун Ланем наедине. — Так то, что ты говорил… нападение на храм — не твоих рук дело? — осторожно спрашивает Цзычэнь. — Нет, Сун Лань. Я ведь не идиот. Клан Чан мне сошел с рук, но второе такое же громкое преступление в самом сердце благородных орденов… я не самоубийца. Даже если бы я решил испытать парочку своих темных артефактов, скорее бы выбрал что-то вроде местных деревушек у гуя на рогах, о существовании которых порой и в соседних селах не знают. А твой храм слишком известен. Будь я умалишенным, наверное, и пришел бы туда с целью всех перебить, но я не безумец, хотя так сразу и не скажешь. Жизнь, знаешь ли, тяжелая, привык сначала бить, потом спрашивать, но всему есть предел. Я к тому времени неплохо устроился под боком Мэн Яо, и недобрая слава мне была ни к чему. За глаза извиняться не буду, ты сам полез… — Как ты вернул зрение А-Чэню? — новый вопрос и новый ответ: — Непросто. Старый темный ритуал с опасными темными артефактами. Я бы мог и свой глаз отдать, хотя бы один, но уже брюхатый был. Если бы что с ребенком случилось, он бы не простил. А ты разве не попросил показать, что под повязкой? — спрашивает Сюэ Ян, видя, как Сун Лань тяжело сглатывает. Как же… манеры, воспитание, гую под хвост их! — Нет… не довелось пока, — отвечает монах. — И все же… ты и он… — Он ведь рассказал, верно? — щурится Чэнмэй, стараясь сдерждать насмешку над старым врагом. Все же для него эта встреча — куда большее потрясение. В конечном счете, Сюэ Ян ничего не потерял. Он и так знал, что после рождения близнецов вряд ли снова сможет зачать, подозревал, что открывшееся кровотечение приведет к тому, что матку просто вырежут. А вот Цзычэня в городе И ждала масса сюрпризов. — Да, но… я могу понять, что он полюбил человека, который проявил к нему доброту. Но ты… прости, но не могу представить тебя… таким, каким видит Сяо Синчэнь, — пробормотал Сун Лань, подходя к детям. Все же при взгляде на этих крошек внутри разливалось тепло. — А каким он меня видит, по-твоему? — хмыкает Сюэ Ян. — Ты пойми, даочжан Лань… Сяо Синчэнь обо мне знает практически все. И через что я прошел, и что сделал на пути своей мести, и сколько крови на моих руках. Он не питает на сей счет иллюзий. Но он дал мне шанс, понимаешь? Остаться с ним и просто жить спокойно с любимым человеком, растить детей и иногда выпускать пар на ночной охоте. И я не идиот, чтобы вместо этого вновь с Цзян Цзаем наперехват идти убивать людей. Моих знаний и умений хватит на то, чтобы половину Поднебесной в крови потопить, потом выпить чарочку вина и утопить в крови вторую… но это не то, чего я по-настоящему хотел. Не жизни от битвы к битве. Если понадобится защитить семью, я это сделаю любой ценой. Но пока никто не лезет к нам, можешь быть уверен — гор трупов поблизости со мной не будет. Мне это не нужно. Кто должен был умереть от моего меча — уже мертв. — Надеюсь, что так, — тихо отзывается Сун Лань. — Прости. Прости, что напал вчера, не сделав скидку на то, что ты был в положении и рядом с тобой был сын. Ненависть порой ослепляет и без трупного яда. И, слава небесам, не произошло ничего непоправимого. Не знаю, заслужил ты смерть или нет, но дети ни в чем не виноваты… поэтому, прости. — Я солгу, если скажу, что не злюсь. Но все обошлось. Ты помог им. За это спасибо. Мне понадобится три-четыре месяца на подготовку, и еще нужно, чтобы они окрепли. Уйти нам придется на несколько дней. Ты можешь остаться здесь или уйти. Но не уходи далеко и постарайся не отправиться на небеса, — отвечает Сюэ Ян. — Почему ты хочешь их спасти? — этого Цзычэнь тоже не понимает. — Их души в ловушке. Не вытащить — не смогут переродиться. Но, на самом деле, это мое испытание. Так что ты прав, я не бескорыстен, — смеется Чэнмэй. — Только ты от этого ничего не теряешь, не переживай. Иди, они уже, вроде, еду приготовили. — А-Ян! — в дом вбежала Фэй, которая собиралась уйти. — Там тебя ищет какой-то знатный господин, говорит, Глава Ордена Не! Он же не убить тебя хочет? — Вот же ж… я ж ему рукопись обещал! — хлопает себя по лбу Сюэ Ян. — Вчера вечером должны были встретиться. Пригласи, раз пришел, что уж теперь… — А-Ян, ты ничего не хочешь мне рассказать? — слышит он голос мужа. — Видимо, хочу, любовь моя, — отзывается он, видя дорогого гостя. — Доброе утро, Глава Не. А-Сан, ты уж прости, у меня тут вчера случились преждевременные роды. Поэтому, надеюсь, мы не прекратим дружить из-за моего маленького опоздания. — Оу, — улыбается Хуайсан, видя малышей под защитным куполом из ци… — вот оно что. Сяо Синчэнь, Сун Лань… надо же, какая встреча, благородные господа!