Тёмные воды (21+)

Господин Не, не стесняясь, прошел к Сюэ Яну в спальню, присев на краешек кровати, будто каждый день бывал у семьи Сяо в гостях: — Так ты не пошутил, когда сказал, что господин Сяо — твой супруг… Умеешь ты удивлять, Чэнмэй. Что насчет нашего уговора? Я могу получить то, за чем пришел? — Хуайсан с интересом огляделся в комнате, задержав взгляд на духовных коконах из чистой ци, что на удивление не распадалась в воздухе. Сюэ Ян и впрямь выглядел измученным, а потому явно не мог сейчас выкинуть какую-нибудь глупость. Да и зачем, если они верно друг друга поняли в прошлый раз. — А-Чэнь, — крикнул Сюэ Ян, — мое ханьфу осталось у Фэй дома? — Да, — вместо него ответила хулицзин, вновь принявшая облик старухи, — от крови отстирала, заберете потом. А-Цин все равно вечером придет. Я пойду все-таки, но если что, где дом мой знаете. Лиса-оборотень поспешила удалиться, а Сюэ Ян, устало вздохнув и подавив болезненный стон, сел на кровати: — Отойдите, а то зацепит, — и к его ладоням начала стекаться дымка темной энергии. Господин Не и Сун Лань попятились от него, Цзычэнь машинально схватился за меч, и именно эту картину застал Сяо Синчэнь, вошедший посмотреть, что вообще тут происходит, и намеренный спросить, чем они обязаны такому высокому гостю. Темная ци тем временем собиралась в плотный черный шар, который скользнул в ладони Сюэ Яна, а еще через некоторое время преобразовался в свиток, перетянутый шнурком посередине так, что было неясно, какие записи в нем содержатся. — Материализовать что-то из мешочка цянь кунь на расстоянии непросто, — выдохнул А-Ян, вновь падая на родную подушку и протягивая свиток Не. — Вот, А-Сан, держи. Как обещал. Поосторожнее с этим. Не ошибись с выбором. Пока что-то не слышно о том, кто смог бы пойти на это добровольно. Возможно, еще не скоро опробуешь методику… Да, кстати, в середине лета я планировал наведаться в Байсюэ, ты помнишь? Если моя авантюра удастся, храму не помешает помощь. — Я понял, — кивает Хуайсан. — С провизией и вещами поможем, конечно. Впрочем, у меня к тебе тоже есть дело. И очень важное. Услуга за услугу, так сказать… Мы можем поговорить с глазу на глаз? — спрашивает Не, оглядываясь на двух даосов, что следили за его руками, пока он забирал свиток. — Сун Лань, ты прогуляйся пока, хорошо? — Сюэ Ян смотрит на Цзычэня слишком пристально, и от взгляда этого хочется убраться подальше, но он упрямо стоит на месте. — А А-Чэню необязательно уходить. Он все равно узнает то, что захочет узнать, — усмехнулся Сюэ Ян. — Раз уж нам не удалось сохранить наше милое общение в тайне, теперь нет смысла ныкаться от моего мужа по углам. — Цзычэнь, — просит Сяо Синчэнь, — иди на кухню, там завтрак готов. Составь компанию А-Цин, — и тон его не терпит возражений, Цзычэню приходится подчиниться и последовать вон из спальни. Все же он в доме своего друга. В любом случае, расспросит его позже, и вряд ли Синчэнь станет утаивать что-то действительно важное. — Так что же Главе клана Не потребовалось от моего супруга? — даочжан садится рядом с Чэнмэем: — А-Ян, что ты отдал ему? — в голосе мужа ни угрозы, ни осуждения, скорее, любопытство и некоторая обеспокоенность: они с А-Яном старались держаться подальше от благородных кланов, не привлекать внимание и уж точно не планировали работать на кого бы то ни было, но глава клана Не сидел в их доме прямо сейчас… — Ничего принципиально опасного, любовь моя, — тянет Сюэ Ян. — Правда, смотря в каких руках… Но я уверен, что господин Не распорядится новым знанием с умом и последовательностью. Это один из темных ритуалов, что мне удалось восстановить и доработать. Не без помощи рукописей Вэй Усяня. А для чего он нужен Главе, боюсь, не могу рассказать — это его личное дело. — Что за ритуал? — вздохнул Сяо Синчэнь. — А-Ян, ты уверен, что стоит делиться темным знанием? Ты управляешь этой энергией умело, но как эта сила поведет себя в чужих руках? Не навредит ли господин Не себе? — Это не тот ритуал, что всерьез способен навредить кому-то, кроме того, кто за него возьмется, А-Чэнь. А тот, кто возьмется, будет осознавать все последствия, и это станет его личным выбором. Важно, что Глава Не пообещал мне взамен какое-никакое покровительство: мы и дальше сможем жить в этом городе, а мне не стоит опасаться каждой тени благородного заклинателя, так как меня не собираются выдавать Верховному. Для драгоценного Мэн Яо я останусь мертвым еще надолго, надеюсь, — слышит он в ответ. — Мы встретились с Главой Не, когда я вытаскивал А-Нина, и заключили соглашение о взаимовыгодном сотрудничестве. Я не сказал тебе сразу, потому что ты принял решение держаться от великих кланов подальше еще до того, как мы встретились, но… — Но вряд ли теперь получится, — понимающе закончил за него Сяо Синчэнь. — Господин Сяо, я не собираюсь принуждать вас вступить в мой клан. Мне вполне достаточно того, что вы приглядываете за этим городом и окрестными селениями, что разбираетесь с дрянью, ползущей из земель клана Вэнь… теперь я понимаю, почему в последние годы на границах клана стало не в пример тише. Нечисти меньше не стало, появились сильные охотники… живите, как жили, вы ничего мне не должны. Я обратился к вашему супругу, так как в какой-то степени наши интересы совпадают, а еще — потому что в моем деле он, вероятно, единственный толковый заклинатель. Увы, мой старый друг, что мог бы помочь, давно мертв, и я не знаю еще одного темного, что был бы так умел, как Сюэ Ян. Тот ритуал, что передал мне А-Мэй — это ритуал пожертвования тела. Не спрашивайте, для чего он мне, пока я и впрямь не могу раскрыть свои мотивы и планы, но даю слово, что я не замышляю ничего ужасного и не планирую никаких исследований, никого не собираюсь заставлять… Впрочем, вы можете спросить Чэнмэя, думаю, он все равно вам расскажет. А касаемо вашей жизни здесь… это останется в тайне настолько, насколько это возможно. Если получится очистить храм Байсюэ, потребуется объяснение, как тридцать монахов восстали из мертвых. Для всех они много лет мертвы. Я подумаю, как это можно будет обернуть, не привлекая внимания к вам, — вмешался в разговор супругов господин Не. — Так о чем ты хотел попросить? — Сяо Синчэнь не спорит, молчит, думая, с каких пор услугами темных мастеров пользуется не только Верховный заклинатель. Все же, эти дворцовые интриги и подковёрные игры — не то, в чем он хотел бы участвовать. Но если в них так или иначе влезет его муж, то он не сможет остаться в стороне. И он надеется, что все так, как и говорит господин Не. Услуга за услугу, и не более того. А-Ян тем временем уводит разговор в другое русло, напоминая Хуайсану, что он пришел с еще одной просьбой. — Ты же знаешь о техниках моего клана и их последствиях, верно? — вздыхает Не Хуайсан. — Наше духовное оружие излишне… агрессивно. Особенно после смерти владельца. На территории клана есть некрополь, где захоронены мои предки и их оружие. Но периодически оружие пробуждается, и горе тому, кто будет поблизости. Некрополь закрыт заклятьями, но иногда сквозь барьер все же пробиваются… и в данный момент это половина беды. — К чему ты клонишь? — хотя А-Ян и так догадался. — Не наш ли безголовый друг решил погулять? — Зря зубоскалишь. Мне не смешно, например, — вспыхивает Хуайсан. Тело Не Минцзюэ, увы, было слишком сильно пропитано темной ци, и никакие сдерживающие барьеры и талисманы не могли его сдержать. Брат искал потерянное, и это обернулось бедой для тех, кто имел неосторожность оказаться недалеко от места захоронения. Кроме того, выловить в лесу лютого мертвеца без головы — дело непростое. — Ладно, извини. Если я правильно понял витиеватое вступление, которым вы часто любите грешить, духовное оружие твоего брата не просто никак не успокоится, но и не дает покоя его телу. А так как голову вы до сих пор не нашли, его тело вдвойне сложно утихомирить, верно? Тело мертвеца с искажением ци и духовным оружием, пропитанным его злостью, яростью, ненавистью и обидой на предателя… да у тебя там та еще задачка для заклинателей. С ним не вступишь в контакт, не успокоишь обычными методами. Нужно что-то посильнее… Сдерживающие печати иного уровня силы, — проговорил Сюэ Ян. — Тебе не понравится то, что я скажу, А-Сан. — Мне редко нравится то, что ты говоришь, но от этого суть не меняется, верно? — хмыкает Хуайсан. — Что делать-то, А-Ян? Он троих человек убил… — Плохо, он продолжает поглощать темную ци, — шепчет Сюэ Ян. — Ладно, давай так: усиливай барьеры как сможешь, мне нужно несколько дней, чтоб брюхо заросло. А потом придется действовать решительно. Но, как я и говорил, тебе не понравится. Если тело твоего брата напиталось темной ци, а оно напиталось рядом со Стиггийской печатью, а теперь еще и болью убитых им людей, то оно сейчас — ходячий темный артефакт большой силы, плюс его сабля. Уничтожить его будет непросто, если вообще возможно, поэтому нужно будет ослабить. — И как же? — хмурится Хуайсан, который перепробовал все, что было доступно светлому заклинателю. — Отделить от тела руки и ноги и запечатать в разных частях света. Подальше друг от друга и, желательно, подальше от источников темной энергии. Или найти его голову. А где Яо хранит ее сейчас, прости, я не в курсе, — заканчивает А-Ян. — Если бы я мог ее найти, давно бы нашел! Сюэ Ян, ты предлагаешь мне… надругаться над его телом еще сильнее, чем до этого? — выдавливает глава Не. — Больше никак? Ни одного способа? — А выбор у тебя небольшой. Даже его рука способна навести шороху в какой-нибудь деревушке, если дорвется до крови. Темная энергия изменяет мертвеца. И твой брат имеет все шансы стать более опасной темной тварью, чем простой лютый мертвец. А контролю он, как я и говорил, поддается плохо. Можно попробовать сжечь тело, но тоже не факт, что поможет. Его искаженная душа может обернуться проклятьем рода, а этого допустить и вовсе нельзя, верно? — Ты… ты сможешь… — шепчет Хуайсан, но не договаривает. — Сможешь что? — вклинивается молчавший до этого Синчэнь. Он, конечно, слышал, что бывший глава клана Не был подвержен искажению ци, в припадке покинул Нечистую Юдоль, а спустя месяцы его тело нашли обезглавленным на границе их ордена. Но вот А-Ян знает куда больше, судя по всему. Он имеет отношение к смерти Не Минцзюэ? Если да, то почему Хуайсан так мило беседует с ним и просит помощи у убийцы своего брата? Как много Чэнмэй до сих пор ему не рассказал о своем прошлом? Сяо Синчэнь раньше много сомневался в своих решениях: он не знал, как поступить верно, выбирая между долгом и своими чувствами. Он делил кров и постель с жестоким убийцей, которого надо было отвести на суд, но этот жестокий убийца неожиданно оказался не таким уж и жестоким. А-Мэй ждал ребенка от Сяо Синчэня, доверился ему, был готов умереть, чтобы дать жизнь их сыну… и Синчэнь не мог не чувствовать ответственность за них обоих, но не мог и отбросить прошлое, не мог забыть того, что сделал Сюэ Ян: он тогда принял все случившееся как испытание – все его принципы, идеалы, учение говорили о том, что зло нельзя победить злом, но именно это сделал его любимый и не единожды. И тогда, почти три года назад, ему понадобилось время, чтобы, наконец, обрести прежнее равновесие, вновь ясно увидеть свой путь. Он решил тогда, что А-Ян встретился ему не просто так. Для этого, по сути, еще мальчишки, не видевшего от мира ни капли добра, он мог стать спасением и защитой. А Чэнмэй стал спасением для него, стал тем, кто позволил увидеть и понять многое из того, что раньше было скрыто от его взора. И когда он впервые взял на руки их сына, этот нравственный конфликт был разрешен: Синчэнь дал себе слово, что просто впредь будет оберегать любимого, не допустит ситуации, когда тому вновь придется вымарать руки в человеческой крови. Прошлое не изменить, не изменить весь мир. Но можно протянуть руку тому, кто рядом с тобой, тому, кому принадлежит теперь твое сердце и жизнь. Можно признать, что мир такой, какой есть, и просто постараться помочь тем, кто нуждается в этой помощи: для этого необязательно создавать клан и зарабатывать себе громкое имя. Достаточно крепко держать в руке меч и заготовить побольше лекарственных трав на зиму. А еще — нужно доверять людям и не рубить с плеча. Часто зло не такое злобное, а добро — не такое доброе, а Синчэнь… он лишь человек, который не имеет права судить — только защищать тех, кто нуждается в его защите. Сейчас он просто хотел понять, что же происходит вокруг, и как не допустить, чтобы пострадали люди. И не пострадала его семья. Сяо Синчэнь понимал, что отмахнулся от многого из того, чему его учила Баошань санжень, но все же не отказался от своей цели, с которой он покинул прежний дом: познать этот мир и использовать свои знания и умения, чтобы помогать людям. Это он и делал, как прежде — лечил, охотился на нечисть и не ждал ни от кого благодарности, денег, не искал славы и почета. Просто жил так, как считал правильным. Еще уже не первый год безопасность мужа и ребенка (теперь — детей) была для него на первом месте. А теперь душу грызло дурное предчувствие — что-то приближалось. Приближалось неминуемо, угрожая их хрупкому мирку. Но больше Сяо Синчэнь не сомневался в одном: что бы ни было, он будет рядом с Сюэ Яном. Чтобы защитить — от других или самого себя. «Наставница, — подумал он, — как же сделать так, чтобы все были в мире и согласии? Как понять, что твой выбор верен, что твой путь — правильный? Как защитить то, что дорого, не навредив кому-то еще? Впрочем, знай ты ответ, не укрылась бы от всего мира. И не пыталась бы укрыть от него всех нас, зная, что сама жизнь подвергнет испытанию все то, что мы почитали за истину». Понимал ли он, что отступил от многих своих идеалов? Да. Чувствовал ли вину за свои сомнения, иногда, эгоизм и гордыню? Да. Жалел ли он, что ушел? Нет. Если он когда-то в сердцах и смел жаловаться на судьбу, то это осталось в прошлом. От мешанины мыслей даочжана отвлек голос мужа: — Порубить тело его брата на куски, А-Чэнь. Об этом меня спрашивает наш гость, — вздыхает Сюэ Ян. — Ну, голову-то я уже отсек. Почему нет? — Не подумайте, ваш супруг не убивал дагэ, — пробормотал господин Не. — В его смерти повинен другой человек. Но Сюэ Ян обезглавил тело брата. Чтобы не удалось создать из него разумного лютого мертвеца. По крайней мере, он так сказал мне. — Ну, раз сказал, значит, так оно и есть, — вздохнули Сяо Синчэнь, прикасаясь к искалеченной ладони А-Яна. — Что случилось с господином Не? Это как-то связано с…? — С Мэн Яо? Напрямую, даочжан, — хмыкнул Ян. — Тот нашел способ вызвать у старшего брата искажение ци. Я в это особо не влезал, у меня свои дела были. Но в одну из ночей труп господина Не оказался в моей лаборатории. Его саблю я еле запечатал при помощи Тигриной Печати. А наш дорогой Верховный хотел себе такую игрушку, как, например, А-Нин. Вот только он не учел, что при жизни, наш друг был милейшей души человеком. Тихим, даже робким, спокойным и не питавшим к людям ненависти или зла. А брат у нашего гостя, посмотрим правде в глаза, нравом крайне крутым отличался, был вспыльчив и раздражителен. Из-за искажения ци его сознание вообще могло не пробудиться. Или пробудиться, но не поддаться контролю даже при помощи специальных игл, которыми можно подавить волю мертвеца. Тогда я обезглавил тело. Это должно было свести все эксперименты на нет, но мы не учли, что он подвергался воздействию темной энергии слишком долго и при жизни, и после смерти. И даже перерезанные меридианы не удержали его от того, чтобы попытаться восстать из мертвых… — И вы хотите призвать его душу в другое тело? — нахмурился Сяо Синчэнь. — Боюсь, даже это не поможет, она слишком… — Повреждена, — закончил за него Хуайсан. — Я это прекрасно понимаю, и это не то, чего я хочу добиться. Вернуть мне нужно кое-кого другого. А брата нужно усмирить. И если это единственный способ, я пойду на все, что необходимо. Я подготовлю места, где можно спрятать его останки, и… — Туловище привезете сюда. Так я смогу за ним присмотреть. Он захочет собраться воедино, — серьезно говорит Сюэ Ян. — Запечатаю за домом, будет мне мелкую нечисть от ворот отгонять. А заодно буду тянуть из него темную ци. И все же нам нужно однажды найти его голову. Даже спустя пять-десять лет. Иначе он все же переродится в нечто более сильное и опасное. — Я понял тебя. Буду ждать у некрополя через восемь дней. Место ты найдешь, я уверен, — Не встает, кланяется: — Господин Сяо, мне пора, в клане уверены, что я еще не просыпался, так что вынужден покинуть вас… — Но мы ведь даже не угостили вас чаем, — спохватывается даочжан, на что Не Хуайсан лишь улыбается: — Поверьте, я ни за что не упрекну вас в негостеприимности. Мне действительно пора. Может, когда я решу свою проблему, мы обязательно проведем время за чаем и теплой беседой. А-Ян, спасибо. Как сыновей-то назвали, кстати? — Дэлун и Дэминг, — отвечает Чэнмэй. — Дай знать, если я понадоблюсь раньше. Боюсь, промедление только усугубит дело. — Знаю. Быстрее приходи в себя. До встречи, господа. Надеюсь, мое появление не станет причиной вашей ссоры. И Не Хуайсан перемещается при помощи талисмана прямо из дома, чтобы не привлекать лишнее внимание. — Ну, где моя ссора? — щурится Чэнмэй, на что Сяо Синчэнь лишь вздыхает: — А какой в этом смысл? Ты уверен в своем решении запечатать часть его тела прямо… здесь? — Ну, ты же просил сказать заранее, если я решу завести гуля или утопленницу в бадье, верно? — хмыкает супруг, но потом напускное веселье слетает с его губ. — А-Чэнь, чтобы очистить такое тело от скверны, понадобится немало сил и времени. И все его части. Пока нет головы, его надо будет сдерживать. А наведываться к Яо я пока что не планирую. И Хуайсан бы не попросил помощи, если бы мог разобраться с этим сам. Кроме его братца в их некрополе еще несколько сабель, пропитанных темной энергией и бывших глав клана, скопытившися от искажения ци. Если не утихомирить одного, проснутся другие. А они и так иногда встают погулять и поохотиться. Правда, об этом знают немногие. Я наткнулся на этот некрополь еще тогда, когда собирал для клана Вэнь Темное железо. Я знал, что там его быть не может, но та энергия, что клубилась вокруг, привлекала внимание. Надо ли говорить, что меня и моих тогдашних спутников чуть не сожрали? — Я понял. Нам понадобится что-то для… сдерживания? — спросил Сяо Синчэнь. — И давай я принесу тебе поесть? — Понадобится. Плита с кладбища. Старая. На ней я выбью темный талисман и пропитаю кровью. Но это завтра. Нести ничего не надо, сам пойду. Надо двигаться, иначе потом хуже будет, — А-Ян решительно откидывает одеяло, встает с кровати и идет к шкафу, доставая домашнюю одежду. — Ты уверен? Ты много крови потерял, а помимо всего прочего еще и рана в плече… может, не будешь геройствовать? — просит Сяо Синчэнь, но идет к мужу, чтобы помочь одеться и дойти до кухни. — Я уверен, что потом меня снова придется разрезать, А-Чэнь. Я ж не собираюсь пока драться и плясать. Но и лежать без движения нельзя. Темная энергия поддержит. Вытяну немного из печати. Пойдем? А то эти двое, кажется, уже придушили друг друга. Как-то удивительно тихо на кухне. А-Ян почти угадал. А-Цин была как никогда близка к убийству.