Тёмные воды (21+)

— Новость, скорее, хорошая, чем плохая, — подумав, проговорил Сюэ Ян, не спеша доставать оружие. Пока что он просто понемногу впитывал в себя Тьму, что окружала невидимой завесой территорию некрополя. Он не обманул, когда говорил, что фэн-шуй тут не для слабых духом воинов. Сун Лань, хоть и много где странствовал, еще не сталкивался с настолько сильным источником темной ци, если не считать обстановку, что сейчас царит в Байсюэ. А потому у него немного заломило виски и захотелось поскорее убраться отсюда, тогда как все остальные, похоже, чувствовали себя сносно. — Сяо Синчэнь, действуем, как договаривались, — продолжал тем временем Чэнмэй, и никто не оспаривал его приказы. — Поставь барьер, нельзя, чтобы пробудились не только сабли клана, но и их хозяева. Вэнь Нин, ты останешься здесь. Не пропускай мимо себя никого. Никто и ничто не должны отсюда выйти. Ты, А-Сан, лучше тоже побудь здесь, постарайся поддерживать сдерживающие заклятия вашего рода. Не то, чтобы это может задержать кого-то слишком разъяренного, но подспорьем может оказаться. А я поищу твоего братца. — А я… — начал Сун Лань, догоняя Сюэ Яна, уже направившегося в темную чащу густого леса, покрытого туманной дымкой. Эта дымка была магической, пеленой из защитных заклятий, призванных отпугнуть незадачливых путников от некрополя. — Ты, господин Сун, хоть на голове стой, только под ногами не путайся. Мне не с руки за тобой присматривать. Помрешь — плакать не буду. Будет Синчэнь. Поэтому сделаю из тебя ходячий послушный труп… — «мило» улыбнулся Цзычэню темный заклинатель. Так и хотелось вынуть Фусюэ и… и, кажется, аура этого места не очень хорошо влияет на него, решил Сун Лань, выдавив: — Да как ты… — Эх, даожчан Сун, совсем у тебя чувства юмора нет, — весь диалог происходил в дороге, поэтому только сейчас Ян понял, что сучий даос увязался за ним. — Ты чего за мной плетешься-то? — Там и без меня народу хватит, — пожал плечами Сун Лань. — То, что описал господин Не… не думаю, что я встречал существ, подобных тому, что было ранее его братом. Это весьма занятно. — Любопытство не порок, — улыбнулся Сюэ Ян в ответ уже не так безумно, а как-то по-доброму, — а большо-о-ое свинство. Ты бы… Договорить он не успел, потому что услышал странный звук за своей спиной, быстро обернулся, думая, что стоило еще денек отлежаться, — все же двигаться было еще больно — и успел остановить саблю Не Минцзюэ, что неслась ему под лопатку, своим верным Цзян Цзаем. Чужое оружие еле заметно вибрировало в тонкой дымке темной энергии, похожей на черно-серый туман, а хозяина сабли не было видно. Сюэ Ян, удерживая меч правой рукой, левую ладонь приблизил к острию Цзян Цзая, а потом смело сжал лезвие, позволяя своей крови окропить черный клинок. Он тут же на мгновение заиграл оттенками багряно-красного, и Бася, повинуясь чужой силе, была отброшена назад. Широкое лезвие, покрытое грубым орнаментом, словно обладало собственной волей и отступать не собиралось. Сун Ланю даже показалось, что оно управляется чьей-то невидимой рукой. Такого он прежде точно не видел и сейчас старался не приближаться к странному, но, несомненно, опасному оружию. — Эй, господин Не, — проговорил Сюэ Ян, и Цзычэнь в этом тоне узнал прежнюю манеру общения жестокого убийцы, — я бы хотел продолжить беседу с тобой, а не с этим ржавым куском железа, вообразившим себя сильным темным духовным оружием. Цзян Цзай, покажи этому тесаку, что такое настоящий темный меч клана Сюэ! — он вновь обагрил своей кровью меч, но теперь провел не только по лезвию, но и по рукояти. И под удивленный взгляд Сун Ланя Цзян Цзай завис в воздухе подобно Басе, а потом без посторонней помощи легко отбил атаку сабли, и после череды умелых ударов сбил Басю на землю, прижимая ее к едва проклюнувшейся траве. — Ну же, господин Не, ты заставляешь меня ждать! — крикнул Сюэ Ян, оборачиваясь к зарослям высокого кустарника, ветки которого были сильно переплетены и даже без листьев могли скрывать в своей тени что и кого угодно. А ты, Цзычэнь, — Чэнмэй проговорил это почти шепотом, — уберись отсюда и не мешай. Все вопросы потом. — И достал из вшитого в ханьфу цянь куня Стигийскую Тигриную печать. За стеной кустарника угадывалось движение, и через несколько мгновений безголовое тело вышло из своего укрытия и замерло. Затем протянуло руку, но сабля не спешила возвращаться к хозяину. Цзян Цзай будто не выпускал ее, крепко прижимая к земле. — Моё оружие древнее и послушнее, господин Не, — почти шепотом проговорил Сюэ Ян. – Боюсь, тебе придется пока обойтись без сабли. Сун Лань, дай мне Фусюэ. — Что?! — отозвался монах. Свое духовное оружие — темному заклинателю? Это все равно что дать вывалять себя в грязи! — Если я призову Цзян Цзай, он вооружится своим ножом-переростком, и возни с ним прибавится, ясно? — прорычал Чэнмэй. — Я не собираюсь пропускать через Фусюэ потоки темной ци, это ему повредит. Но мне нужно чем-то поотрубать ему ноги и руки… хотя… И Сюэ Ян попробовал позвать Шуанхуа. Они с Сяо Синчэнем часто тренировались вместе, а потому меч супруга к Чэнмэю относился весьма благосклонно, позволяя иногда использовать себя в бою. И если Синчэнь сейчас просто поддерживает барьер, меч ему ни к чему. А если муж сражается, то верное духовное оружие просто проигнорирует этот зов. Тихий свист разрезал воздух, и тонкая рукоять удобно легла в руку, немного вибрируя, реагируя на темный артефакт и пораженного Тьмой мертвеца. — Он подчиняется тебе? — выдохнул Сун Лань, глядя на меч друга в чужой руке. — Сказал же, все потом! — рыкнул Сюэ Ян, видя, что господин Не готов атаковать. Увы, он понимал, что мертвец захочет захватить себе «помощника» в лице живого Сун Ланя, поэтому надо быть начеку. И когда безголовое тело на нечеловеческой скорости рвануло к даосу, запел:

Лети, перышко, Через полюшко, Смахни, перышко, Мое горюшко.

И их окружил странного вида барьер, похожий на белесый туман. Тело Минцзюэ врезалось в него в нескольких шагах от Сюэ Яна.

С моего лица, Смахни пылюшку, Обратися, стань Моим крылышком —

А Чэнмэй продолжал петь. Это была Песнь Забвения, призванная замедлять и успокаивать темных тварей, что невозможно было усмирить сетями или талисманами. Господин Не медленно обернулся к источнику воздействующей на него энергии и приготовился к прыжку. Цзян Цзай по-прежнему прижимал саблю к земле за пределами барьера, и этот неровный круг не оставлял пространства для маневра. Сюэ Ян едва успел уследить за стремительным перемещением, при помощи Печати уклоняясь от демонически-острых когтей лютого мертвеца, затем — разворачиваясь в воздухе и ударяя его по плечу, выверенным ударом отсекая левую руку. Та упала на землю, но продолжала шевелиться. Сюэ Ян бросил в нее талисманом, отскочил к краю барьера и продолжил петь:

Мне бы крылышки Как у сокола, Мне бы силушку, Как у камушка.

Господин Не, чуть пошатываясь, бросился к нему, немного потеряв в скорости, и Чэнмэй, стараясь не сбивать дыхание, поднырнул под его оставшуюся когтистую лапу, отсекая и ее от тела, но острые когти все же прошлись по плечу заклинателя, и Сюэ Ян едва сдержал сдавленное шипение, на мгновение прерывая Песнь. Виски тут же отозвались жгучей болью, а из носа полилась кровь. Правая лапа вцепилась ему в спину, он пропустил по своему телу энергию Печати, бросая талисман и на эту руку, сплевывая черную кровь. А потом, глубоко вдохнув, продолжил. Тело господина Не неуклюже перебирало ногами, не готовое атаковать без рук и когтей. Но все же в итоге бросилось на Сюэ Яна, словно таран.

Мне бы, братушек, Как у деревца, Мне бы жизнюшку С нового венца… 

И на то, что осталось от тела Не Минцзюэ, из Печати вырвался поток темной ци, сбивая с ног и пришпиливая к границе барьера.

Не лежать бы мне В чистом полюшке Не смотреть бы мне В небо в облачках.

Сюэ Ян подошел к нему и рубанул по ногам, отделяя их от торса. Руки и ноги господина Не все еще источали дымку темной энергии, норовя вернуться к телу несмотря на талисманы. Сюэ Ян выпустил из рук чужой меч, и тот поспешил к хозяину. Сам же достал мешочки цянь кунь, любезно предоставленные Не Хуайсаном, чтобы разделить по ним части тела Минцзюэ.

Не просить бы мне Легко перышко Да отогнать, смахнуть Мое горюшко.

Когда с этим было покончено, и туловище, щедро облепленное талисманами, но продолжающее трепыхаться, оказалось в последнем пустом мешочке, осталась только сабля. Сюэ Ян призвал к себе Цзян Цзай, и Бася взмыла в воздух. Заканчивая петь, он все же призвал энергию Темных Вод, потому что сдержать Не Минзцюэ даже силой печати и поддерживать барьер, не позволяя лютому мертвецу напитываться от него — та еще задача. Все же тело еще не восстановилось после появления на свет близнецов, и пусть Темную энергию порой можно было взять прямо «из воздуха», возможности заклинателя далеко не безграничны. Полученные раны кровоточили и противно саднили, особенно глубокие быстро воспалялись, затрудняя движения и замедляя реакции. Сюэ Ян перестал держать барьер, и тот расползся, слившись с туманом, в который был погружен лес.

Лети, перышко, Через полюшко, Смахни, перышко, Мое горюшко. С моего лица, Смахни пылюшку, Обратися, стань Моим крылышком. Обратися, стань Моим крылышком.

Темные воды черными струйками сбежали по земле, обжигая ее, и небольшими фонтанами взмыли вверх, обвивая саблю, что стремилась ударить заклинателя, пленившего его хозяина. Дымка, что окружала саблю, постепенно растворилась, и к концу песни оружие бесполезной железкой упало на землю. Чэнмэй поднял его и пошел назад — по направлению к некрополю. На этом работа не заканчивалась. Теперь тело Не Минцзюэ необходимо было запечатать по сторонам света в местах средоточия темной ци, причем перенаправив ее потоки так, чтобы оно не впитывало ее, а наоборот… голова раскалывалась, и все труднее было поддерживать баланс темной и светлой ци, и А-Ян надеялся, что остальная часть их дела пройдет гладко. Сун Лань, до это молча слившийся с пейзажем, бесшумно выскользнул из тени дерева, улавливая отголоски Темной энергии и оглядывая следы, что были оставлены на оплавленной земле. — Что… что это за техники управления духовным оружием? — наконец, сформировал он первый интересующий его вопрос. — Ты о бое на мечах без прямого участия руки заклинателя? — усмехнулся Сюэ Ян. — Это не техника, Сун Лань. Духовное оружие, как и заклинатель, способно развиваться. В определенный момент у него даже появляется… как бы сказать… наверное, что-то близкое к сознанию, собственной воле. И если оно впитает в себя силу своего хозяина, то становится… самостоятельным. И чем старше оружие, тем больше способов обращения с ним есть. Видишь ли, мой меч принадлежал моему предку, прапрадеду, одному из сильнейших темных заклинателей. Этот меч он получил от своего деда. Представляешь, сколько лет этому оружию? Я нашел его на Мертвом нагорье, Сюэ Чунхай не смог подчинить его, берег, как память об отце. Поначалу он меня очень плохо слушался, не считал достойным, но все же сейчас мы достигли взаимопонимания. Сабли клана Не — очень специфическое оружие. Все сабли были выкованы одновременно для основателей клана, это есть в ланьлинской библиотеке. Они отличались крутым нравом и не гнушались использовать темную ци. Тогда еще не было крупных войн кланов и попыток захватить власть, но клан Не действовал весьма агрессивно, подмяв под себя всех остальных жителей прилегающих земель к тому месту, где сейчас стоит Нечистая Юдоль. Поэтому оружие клана Не — по своей природе темное. Поэтому их адептов, владеющих саблями, постигает искажение ци. Они просто не могут долго сдерживать ту энергию, что в них заключена, без последствий для Золотого Ядра. Но Не Минцзюэ был своего рода уникумом. На удивление сильный заклинатель, способный контролировать Бася, одну из самых опасных сабель, что принадлежала первому главе их клана… и если бы Яо не подсуетился со своим искажением гусуланьской медитативной мелодии, Глава бы еще долго протянул. Возможно, до старости, — А-Ян рассказывал, потому что беседа отвлекала от нарастающей боли не только в голове, но и в спине. — А что насчет способа успокоения оружия? Это и есть Темные Воды? — Сун Лань видел, что Сюэ Яну больно. У него была с собой мазь, что могла успокоить воспаление, но он не решался предложить. — Лишь капля, — усмехнулся в ответ Чэнмэй. — Эта энергия тоже обладает неким сознанием, и, имея единый источник, потерю каждого глотка воспринимает, как рану. Сюэ Вэйшенг наполнил специальный сосуд водой из Изначального источника, поклявшись затем вернуть то, что взял. Но клятву не сдержал. И это, если хочешь, своеобразное проклятие рода Сюэ. — И ты должен вернуть то, что засело в Байсюэ, назад в этот источник? — Именно. Мне нет особого дела до твоих братьев, сами виноваты, нечего брать в руки, что ни попадя. Но Сюэ Вэйшенг смог провести ритуал. Если смогу повторить и не скопытиться при этом, утру нос учителю Вэю… — И стоит оно того? — усмехнулся Сун Лань. — Стоит ли оскверненная тьмой душа таких достижений? — Ты хочешь обсудить философию света и тьмы? — рассмеялся Сюэ Ян. — Тьма — это энергия земли. Она не плохая и не хорошая. Она дает жизнь, она вбирает в себя смерть. В ней нет зла. Зло — в нас. Наших мыслях, поступках, решениях. Учитель Вэй был темным заклинателем, но не был злым. Он использовал эти силы, чтобы защитить то, что было для него важно. Его близкие, его друзья. Он искал способы уберечь их. И не от его руки умерли все те люди в Безночном городе. Я не настолько добр, и куда чаще использовал Тьму для дел, которыми теперь, спустя время, не горжусь. Но, честно говоря, и не жалею. Душу можно осквернить еще доброй сотней способов без участия темной энергии. Стоит вспомнить моего старого друга А-Яо. А с виду такой благородный человек, знаешь ли… Ну вот. А я уж было расслабился. За диалогом Сун Лань и Сюэ Ян вышли к некрополю, заставая крайне интересную картину. Сяо Синчэнь поддерживал барьер, А-Сан, прикрывшись веером, спрятался за широкий кедр, Вэнь Нин замер, готовый в ту же секунду броситься в бой, а за границей барьера стояли три лютых мертвеца, почти разложившихся, и за их спинами висели сабли, охваченные черной дымкой. — Ну, есть предложения, любовь моя? — спросил Сяо Синчэнь, понимая, что долго он их не удержит. — Есть. Самоубийственное, правда, — вздохнул Сюэ Ян. Когда его останавливали такие мелочи?