Тёмные воды (21+)

Сюэ Ян упал на острые камни вершины горы Луаньцзан, закашлявшись и сплевывая почерневшую кровь, которую черная земля сразу же впитала, одобрительно загудев. Тьма, расползшаяся по венам, обожгла нутро, выбив из легких сдавленный крик, но Чэнмэй все же нашел в себе силы выпрямиться и призвать Тьму назад в проклятую метку. Неохотно энергия вновь концентрировалась в районе левой руки, выламывая ее болью, но мужчина, стиснув зубы, терпел. Боль была привычна и знакома. Как бы ни был он счастлив сейчас со своей семьей, нельзя отвыкать от нее, нельзя забывать ее. Нельзя предавать ту, что дает ему силы защитить тех, кого он любит. Вихрь вокруг него бушевал с неистовой силой, но он в этом мареве едва ощущал движение холодного ветра, вновь становясь на колени, опуская голову и выдыхая. Всё. Тьма улеглась внутри него послушным черным котенком, отголоски боли все еще бродили по переломанным много лет назад костям, но сейчас она не шла ни в какое сравнение с тем, что было до этого. Он не знал, сколько времени провел здесь. Ему порой казалось, что прошли недели, но он знал — минуло едва несколько часов, и сейчас ночь. Впрочем, здесь, на Мёртвом Нагорье, всегда ночь. Он прикрыл глаза, к которым вернулся привычный цвет, кожей чувствуя приближение кого-то сильного. Пришлось вновь распрямить спину и посмотреть вперед. Чтобы увидеть почти что свое отражение. — Сюэ… Вэйшенг? — прошептал А-Ян хрипло, на уровне инстинктов узнавая, кто перед ним. — Надо же, — протянул призрак, — спустя столько лет моя сила возродилась в потомке бастарда. Кто бы мог подумать? Совсем юный, но даже сейчас способен на многое… я уже думал, что мой род угас, а мастерство — навсегда похоронено под руинами этого дома. Почему ты не пользуешься шансом возродить клан? Разве доля безродного преступника привлекательнее? — Пожалуй, доля безродного плотника вполне меня устраивает, — улыбнулся Сюэ Ян, отмечая, что вновь заныли царапины от когтей и живот. — Ты… у тебя есть дети? — призрак предка приблизился к нему вплотную, касаясь ран, и те начали затягиваться. — Твой супруг. Ты хоть знаешь, чей он потомок?! Зачем ты связался с этим отродьем?! — красивое лицо Вэйшенга исказила злоба. — А для них — отродья мы, — хмыкнул Сюэ Ян. — Он другой. Тут мне повезло больше, чем тебе когда-то. — Останется ли он таким хорошим с тобой, когда узнает, на что ты способен в полной мере? Когда узнает, что ты можешь из него веревки вить силой иллюзий? Когда увидит, как по мановению одной твоей руки мертвые встают из могил, а по мановению другой — обращаются в прах? — прорычал призрак, сдавливая Чэнмэю горло, но тот, сконцентрировав немного темной энергии, обжёг ею призрака. — Я не смогу зачаровать его, даже если захочу. А что до крови на моих руках, так он видел и знает, на что я способен в ярости. Не знаю, к чему эти слова, Глава Сюэ. Ты прошел свой путь. А я иду по своему. Не хочу жить чужую жизнь за всех вас. — Береги своего первенца, Сюэ Чэнмэй. И помни — она идет… — Кто? — нахмурился Сюэ Ян. — Та, что ненавидит наш род столетиями. Та, что захочет отобрать у тебя все, что ты зубами выгрыз из лап судьбы. Теперь, когда сосуд у тебя, я свободен. Но там, у руин клана Чжан, я помогу тебе. Я встану за твоей спиной, когда взойдет черное солнце. Но будь осторожен. И любимому своему не верь. Кто знает, на чьей стороне будет его меч, когда придет срок? — прокричал Вэйшенг и растворился в черной мгле. — Час от часу не легче, — пришипел Сюэ Ян. Хоть одна польза от встречи с предком. Кажется, и раны зажили, и брюхо заросло… — Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Что же такого случится, А-Чэнь, что твой меч вновь будет направлен на меня? Или… кто? Неужто, бабка решит слезть со своей святой горы и придет наставлять заблудшего ученика на путь истинный? Возвращаться пора. *** Чэнмэй открывает портал и выходит недалеко от города И. У него все еще руки Не Минцзюэ, и он запечатывает их в небольшой пещере, окунается в мелком теплом ручейке и идет домой. Светает. Сяо Синчэнь сидит у потухшего очага, плетет уже третью по счету корзину. Видимо, не только у Сюэ Яна была бессонная ночь. — Ну чего ты? — Чэнмэй садится рядом с мужем на лавку и обнимает его. — Все же хорошо, я же обещал, что вернусь, и все будет в порядке. Вот он я. Пойдем в дом? Тебе нужно отдохнуть. А я уже соскучился по мальчикам. — А-Ян, — с облегчением выдыхает Синчэнь, прижимая любимого к себе покрепче, но потом вспоминает про глубокие царапины на его теле: — Сначала твои раны, боюсь, они успели воспалиться… Сюэ Ян поворачивается к нему спиной, и сквозь разодранное ханьфу Синчэнь видит лишь светлые шрамы на смуглой коже супруга. Он осторожно проводит кончиками пальцев по шраму, который еще вчера был самой глубокой раной: — Но как… — Дома и стены помогают, верно? Тьма много берет, но и взамен способна дать не меньше. Впрочем, я об этом не просил. Подарок от прапрадеда, — улыбается А-Ян, но от Синчэня не укрывается то, что веселье это напускное. — Ты говорил там с предками? — понимает Сяо Синчэнь, хотя для него подобное не совсем в порядке вещей. — С предком. Самим Вэйшенгом. Можно сказать, он благословил меня на дело, — фыркает Сюэ Ян. — Еще он предупреждал меня насчет тебя. — Предупреждал? — переспрашивает Синчэнь. — О чем именно? — Что, возможно, мы вновь окажемся по разные стороны клинков… — Я скорее умру, чем вновь направлю против тебя Шуанхуа, — шепчет Сяо Синчэнь. — Наверное, нам стоит быть осторожнее? — Наверное, — эхом отзывается Сюэ Ян. — И, наверное, не получится. Иди спать, ладно? Я приготовлю что-нибудь, слона бы съел. Сун Лань остался? — Да, он здесь. Ты же не против? — Нет. Так проще. Пусть лучше будет на глазах. Сюэ Вэйшенг упоминал черное солнце. Похоже, что комета пройдет аккурат перед затмением. А это уже через полтора месяца. Нужно подготовиться и больше не влипнуть никуда до этого времени. — Думал, его у нас больше, — обеспокоенно выдыхает Сяо Синчэнь, поднимаясь с насиженного за ночь места и невольно зевая. — Но раз так, нужно позаботиться о том, чтобы все прошло хорошо. Пообещай, что если осознаешь, что ритуал не по силам тебе, остановишься? — Обещаю, — без колебаний отзывается Сюэ Ян. — Но мне не придется. Ритуал мне по силам. Не знаю, по силам ли будет то, что последует за ним… — О чем ты, о боги? — у Синчэня нет глаз, но Чэнмэй чувствует его сверлящий взгляд. — Да сам не знаю. Помнишь, я сказал, что есть еще трое человек, кого я хотел бы убить? Один — мой отец. Но он неизвестно где, пусть там и остается. Другой — Чан Пин. Еще есть Мэн Яо. Но он нажил столько врагов, что там и без меня разберутся... А вот третий… третий, кажется, найдет меня сам. — Кто он? — Меньше знаешь, крепче спишь. Не бери в голову, А-Чэнь. Есть еще кое-что, что ты должен знать обо мне, но не сейчас, хорошо? Может, я вообще ошибаюсь, и Вэйшенг ошибся. Чтоб ты не маялся, скажу, что это связано с прошлым моей семьи. А точнее — моей матери. Но давай не будем этот клубок ворошить? У нас есть несколько спокойных недель, и я хочу сполна ими воспользоваться. Пойдем в дом. Я, правда, очень хочу увидеть сыновей. Их уже пора вынимать из колыбелей, да и А-Вэй потерял меня, наверное. Мы ведь обещали, что не будем уходить надолго… — Сюэ Ян тянет мужа в дом, надеясь, что все обойдется. *** — Сомнений нет, — Баошань Санжэнь вынырнула из медитативного транса, в коем пребывала несколько часов. — Тёмные Воды пробудились. Наследник рода Сюэ получил власть над этой безграничной мощью. Значит, миру грозит беда, коей он еще не видывал. — Разве Вэй Усянь не мертв? — отозвался Бао Донгэй, второй по силе и способностям ученик Баошань после Сяо Синчэня. — Выходит, мы ошиблись. Этим наследником был не Вэй Усянь. Это кто-то другой, но я не могу отыскать его. Он скрыт от меня. Как и судьба А-Чэня. Уже больше трех лет я не чувствую связи с ним. — Что мы будем делать? — Я знаю, что сама установила правило — не покидать Обитель. Но старое зло вновь готово затопить мир. Не касайся дело Темных Вод, я бы и не подумала возвращаться в Мир, но сейчас нет выбора. Это дело чести. Уничтожить последнего из рода Сюэ. Пока он не уничтожил всех нас, — отозвалась Наставница. — Отправимся на рассвете. Я решу, кто пойдет с нами. — Да, Наставница, — поклонился Донгэй, думая, что Синчэнь бы им сейчас пригодился. Совсем блаженный был, но сил имел немерено. Вот только толку теперь от него, слепого и беспомощного? Может, и сгинул где уже. Всего трое сошли с Горы, и первый потерял связь с Наставницей, когда ступил на Темный путь. Вторая — когда погибла. Что же случилось с Сяо Синчэнем?