Тёмные воды (21+)

Понадобилось больше суток, чтобы привести Сюэ Фэнга в сознание, но Баошань все же удалось вырвать заклинателя из лап Темной Иллюзии. Все это время ее ученики поддерживали монахов, которым только день назад довелось буквально восстать из мертвых. И, пока Сюэ Фэнг боролся с Тьмой в своем разуме, между Баошань, Настоятелем и Главой Не состоялся крайне тяжелый, но важный разговор. — Нам придется дать хоть какое-то объяснение случившемуся, — начал Глава Не. — Я, конечно, засвидетельствую, что вы — это те самые монахи, что вы живы, а не являетесь лютыми мертвецами… но едва слухи дойдут до других благородных кланов (а идут они обычно быстро), Верховный будет здесь и станет задавать вопросы. И нельзя, чтобы кто-то узнал, что ритуал проводил бывший адепт ордена Ланлин Цзинь Сюэ Чэнмэй, — Незнайка прекрасно отыгрывал роль избалованного дурачка и выпивохи перед лицом названных братьев и некоторых друзей, но перед этими людьми предстал молодой, но хваткий Глава клана Цинхэ Не. Баошань тут же вскочила с места, возражая: — Молодой господин Не… ты, верно, не понимаешь, с какой угрозой все мы столкнулись. Это второй человек на земле, сумевший подчинить себе такую силу… эта энергия настолько разрушительна, что никто из ныне живущих совершенствующихся не способен ей противопоставить ничего, понимаете? И если он решит погрузить мир в хаос, нынешние главы кланов даже не поймут, что происходит. Мы не имеем права таить эту угрозу… — При всем моем уважении, госпожа Бессмертная… — тихо, но твердо прервал ее Глава Не, — я знаю и Сюэ Яна, и его супруга, и их друзей, и сыновей. Они живут в приграничном городке, зарабатывают на жизнь врачеванием, плотничеством и ночными охотами. Я знаю, что Сюэ Ян очень сильный темный заклинатель, в прошлом от его руки многие погибли, но это были люди, своими делами заслужившие самый страшный конец. И я знаю, что если не причинять вреда ему или его близким, этот человек и дальше будет просто спокойно жить. У него нет тяги к власти и роскоши. И если бы он желал погрузить наш континент в хаос, он бы уже сотню раз это сделал. Если стравить его и нашего Верховного… вы представить не можете, сколько крови тогда прольется. Поэтому поступим так. Мы скажем полуправду. Байсюэ от скверны очистил ваш талантливый внук Чжан Ян. Или Сяо Ян, если вам претит упоминание имени вашего рода относительно А-Яна. После чего он удалился на вашу священную гору восстанавливать поврежденное ритуалом Золотое Ядро. Настоятель? Согласны ли вы поддержать эту легенду? Напомню, что советом кланов Сюэ Ян полностью оправдан, а в Байсюэ он убил шестерых вынужденно, пытаясь спасти остальных. Как я понимаю, Сун Лань и Сяо Синчэнь более не имеют к молодому господину Сюэ никаких претензий… — Я согласен с Главой Не, — подумав, ответил монах. — К Храму и так сейчас будет обращено много взоров. Этот юноша не сделал нам ничего плохого, гибель моих послушников — и моя вина, я должен был остеречь их от соприкосновения с темными артефактами, сил которых мы не понимаем до конца. И я не хочу, чтобы Сюэ Яну пришлось применять эту черную силу, дабы уберечь свою жизнь и жизнь своей семьи. Я думаю, что Сяо Синчэнь достаточно мудр и благороден, и он не связал бы свою жизнь с кровожадным безумцем. Сун Лань, что думаешь ты? — Сюэ Ян сказал мне кое-что касаемо сосуда с Темными Водами. Вэйшенг взял эту воду из Изначального источника и поклялся спустя время вернуть, но после очищения бывших земель вашего клана, Госпожа Бессмертная, он умер где-то здесь, и сосуд остался погребенным в пещерах. Клятва не была исполнена, и сейчас Сюэ Ян намерен вернуть содержимое сосуда в Изначальный источник. Он с осторожностью использует эту силу в самых крайних случаях. И при мне с помощью этой энергии никому не вредил, только спасал себя и других. Сяо Синчэнь ему верит, хоть его и пугает эта сила вкупе с невозможностью практически ничего ей противопоставить. Также Сюэ Ян сказал мне то же, что и Господину Не — «пока никто не трогает меня и мою семью, вы не увидите вокруг меня гор трупов». Еще я вынужден признать, что он хорош в ночной охоте, хороший муж, отец и брат. И та девушка, его родная сестра… я не думаю, что он убьет ее из мести. Дети не в ответе за своих родителей. Он сам теперь отец, и знает это. Поэтому я согласен с Главой Не. Я знаю не так много, но у Цзинь Гуанъяо есть причины желать Чэнмэю смерти, тот слишком много знает о его бесчестных делах. Но убить босяка из Куйчжоу еще восемь лет назад было непросто, а теперь… В его силах обескровить благородные кланы. И счастья от этой бойни не будет никому. — Ты печешься о счастье друга, Цзычэнь, но Сяо Синчэня нужно спасать, разве ты не видишь? Я готова, вопреки правилам, забрать его назад на Святую Гору, если придется… Я не могу оставить отпрыска клана Сюэ в живых. — Молитесь, чтоб он вас в живых оставил, — хрипит пришедший в себя Сюэ Фэнг. — То, что я видел… Вэйшенг, по воспоминаниям прапрадеда, был слабее, даже когда был молод. Тьма питается болью. Если все рассказанное моим сыном правда, он этой боли нахлебался на годы вперед. Я должен вернуться домой немедленно. Если он убил их… вы правы, мы ничего не сможем с этим сделать. Мы не сможем ему противостоять. Я тренировался много лет, но даже близко не подошел к его уровню владения Тьмой. У простолюдинов есть прекрасная поговорка: не тычь палкой в кучу дерьма — не будет вонять. Даже если все лидеры благородных кланов объединятся, им не победить. А уж если он даст бой у врат Темного Бастиона… я… — Фэнг, отыскавший Сюэ Яна чудом, просто бродя по столице Цинхэ и спрашивая о заклинателе, похожем на него, только помладше, наткнулся на Главу клана. Тот, выспросив Фэнга о его деле, решил, что пусть уж Ян сам разбирается с другим темным. Он не понимал истинной природы Тьмы, опасался того, с чем бы не смог совладать. И пригласил адепта Тьмы с собой. Кто ж знал, что этот доведенный до отчаяния мужчина — в самом деле отец Чэнмэя, котого тот мечтает прикончить? — Я перемещу тебя к твоему дому, Сюэ Фэнг. А потом вернусь сюда, и вы, Господин Не, или вы, даочжан Сун, проводите меня к дому Сяо Синчэня, — не терпящим возражения тоном говорит Баошань санжэнь. — Будь по-вашему. Я не стану втягивать в это благородные ордена. Видимо, спокойная жизнь вас слишком расслабила и развратила, если вы готовы просто закрывать глаза на существование Зла. Но я не смогу оставить все, как есть. — Хотите умереть — ваше право. Но не втягивайте в это других. Не знаю, кому как, а мне А-Ян не враг. После всей его помощи мне, я бы сказал, что мне он друг. Решено, — подводит итог Не Хуайсан. — Я напишу своим названным братьям весточку из Байсюэ, расскажу о произошедшем с небольшими оговорками. Настоятель, я надеюсь, монахи подтвердят нашу версию произошедшего? — Об этом не тревожьтесь, молодой господин Не. Я поговорю с послушниками Храма. Они не болтливы. И чем меньше будет к нам вопросов, тем лучше для и так напуганных людей, — решил мужчина, согласно кивая. Меньше всего он хотел новой войны кланов или восстания лютых мертвецов по всей Поднебесной. Пусть уж лучше этот полубезумный мальчишка играет в семейную жизнь. А там видно будет. Может, и впрямь он смог сохранить свой разум? — Сюэ Фэнг, представь свой двор. Мы отправляемся, — шипит Баошань, натурально хватая мужчину за ворот ханьфу и через мгновение исчезая вместе с ним при помощи талисмана перемещения. — Что будешь делать, Сун Лань? — спрашивает Настоятель. — Попробуешь предупредить друга? — Знал бы я, где они сейчас, — вздыхает Сун Лань. — Мне бы стоило полететь к их дому, но как бы Великая Бессмертная не навредила вам, когда вернется и узнает, что я покинул Храм без нее. Честно говоря, сейчас я опасаюсь ее куда больше, нежели Сюэ Яна. Боюсь, в нем-то как раз куда меньше слепого желания мести. Он ведь сохранил им жизни, хоть и мечтал об их смерти… — К ним могу отправиться я. Все равно мне пора вернуться и заняться делами клана, — решает Хуайсан. — А ты дождись ее возвращения. Надеюсь, буря минует наш порог. *** Когда Сюэ Фэнг и Баошань санжэнь оказались у его добротного дома, было обеденное время. Вокруг стояла тишина, и Фэнг, уже донельзя измученный тревогой за семью, тут же бросился внутрь с криками: — Юнру, Юи! Где вы? Баошань прошла следом, чтобы стать свидетелем того, как хрупкая женщина средних лет надевает Фэнгу на голову жарник со злым шипением: — Вернулся, сын плешивой собаки! Я надеялась, что больше тебя не увижу, шелудивый кобель! — Мама! — девушка, привлекательная и неуловимо похожая на Фэнга и Яна, окликнула ее, но забирать оружие не стала. — Мам, какой теперь смысл в этом… — Он хуже пса! Он изменил мне, нагулял сына… но не это самое страшное. Как ты, тухлое яйцо, посмел отказаться от этого мальчика? Я могла бы вырастить его как родного ребенка. Но даже так, оказавшись на улице, он куда смелее и благороднее тебя! Он не побоялся адской боли и восстановил поврежденные духовные меридианы моей Юнру, теперь она в порядке. А ты убирайся из дома моих родителей, чтоб ноги твоей тут не было! — Юи… — стушевавшийся отец семейства во все глаза смотрел на живую и невредимую дочь и разъяренную жену, не зная, что сказать. — Он не убил вас… — выдох облегчения срывается с его губ, но жена тут же вновь колотит его жарником по голове: — Конечно, живы. Тот юноша сказал, что его заинтересовало то, что случилось с Юнру, что он лишь раз встречал человека с подобным искажением ци и хотел попробовать исправить это. У него получилось… и пусть он не хочет знать нас, я буду благодарна ему и на смертном одре, и у врат Диюя. Ему, Мяснику из Куйчжоу, а не своему мужу, с которым прожила тридцать лет! Когда он вошел сюда с мечом, я с жизнью простилась. Я никогда ни у кого не видела такого взгляда. Это глаза страшного убийцы. Вот кем стал твой сын у бесхребетного трусливого отца! Его некому было защитить, и он сам… — Где они сейчас? — перебила Баошань без приветствия. — Они ведь не в вашем доме сейчас, верно? — Они на постоялом дворе на соседней улице. Он сказал, что даже, умирая, не задержится здесь, — вздохнула Юи. — А кто вы? — Его бабушка. К несчастью, — горько усмехнулась Баошань. — Прошу меня простить. — Что стоишь? Собирай свои пожитки, и вон, — госпожа Сюэ замахнулась было еще раз, но плюнула и ушла к себе. — Доченька, я… — начал Сюэ Фэнг, но Юнру подняла руку, прося его помолчать: — Я не виню тебя, отец. Но и маму понимаю. Ты должен был найти в себе смелость признаться. Тот ритуал, что он провел… я словно в его голове побывала. И то, что я там видела… ты представить не можешь, какую страшную жизнь прожил мой брат. Сколько боли и унижений он испытал. Сколько крови пролил, своей и чужой. И этого я пока не могу тебе простить. Ты так кичишься своим наследием… а главного наследника едва не сгноил в придорожной канаве. Он просил передать тебе: увидит еще раз — убьет. Надеюсь, до этого не дойдет. Я хочу учиться у него. Как оправлюсь, именно так и поступлю. *** На постоялом дворе ничего добиться не удалось. Часом ранее благородные господа покинули его, уйдя в неизвестном направлении. Поэтому Баошань вернулась в Байсюэ, до вечера восстанавливая силы. Сун Лань наотрез отказался перемещаться с ней, указав лишь направление города И, поэтому с утра ей пришлось лететь на мече. А потому к дому своего названного сына и ненавистного внука она добралась лишь к следующему вечеру. Стоя за живой цветущей изгородью, она увидела Сюэ Яна в простом домашнем ханьфу с убранными в толстую косу волосами сидящим на скамье в центре двора с примерно трехлетним ребенком на руках. Тот заливисто смеялся, вызывая у своего папы теплую улыбку. На крыльцо дома вышел Сяо Синчень с младенцем на руках: — Деминг уснул, а Делун никак не успокоится… — А-Вэй, иди к отцу хорошо? — Сюэ Ян чмокнул мальчика в нос, мальчик слез с его коленей и побежал к Синчэню, а тот подошел к супругу, отдавая сына в его руки. Ян принялся укачивать малыша, еле слышно напевая старую колыбельную, и уже через некоторое время младенец на его руках сладко спал. — А-Чэнь, отнеси его в дом? — попросил Сюэ Ян. — А ты… — Синчэнь чувствовал странное колебание духовной силы и подозревал, что его наставница где-то рядом. — А я немного тут побуду. А-Вэй, умойся и иди в дом, хорошо? Мальчик без споров залез на скамейку у небольшой бадьи, умыл руки и лицо: — Папа, пойдем спать? — Иди, малыш, я сейчас приду… — улыбнулся Сюэ Ян сыну. Он дождался, пока мальчик вслед за отцом войдет в дом, и вынул Цзян Цзай, оборачиваясь аккурат туда, где стояла все это время Баошань санжэнь. — Ну, что, бабушка, долго там стоять будешь? Заходи, коль приперлась. Или это мне выйти? Баошань, замешкавшись на мгновение, подошла к калитке и все же оказалась в уютном дворике. Она смотрела на внука, на его детей (собственных правнуков — накатило осознание), на Сяо Синчэня, умиротворенного и счастливого, влюбленного и любящего свою семью, и не могла заставить себя достать меч из ножен. Сейчас последний из рода Сюэ был не похож на того заклинателя, что подчинял себе Тьму в Байсюэ. Это был красивый омега с мягким голосом и усталым взглядом черных глаз, и не знай Бессмертная, кто перед нею, ни за что бы не поверила, что он опасен. — Ну, здравствуй, Сюэ Ян, — тихо проговорила она, оглядывая убранство двора, небольшой зеленый огород, постройки… все в доме кричало об уюте и отлаженной жизни семьи, поселившейся в нем. — Когда я шла сюда, имела лишь одно намерение — прервать твой проклятый род… — Тогда убить придется не только меня, но и своего старшего правнука. В нем тоже пробудилась Тьма, он будет таким же, как я. Для рода Сюэ было бы лучше, не рождайся в нем омеги вообще, но против природы пойти невозможно, — так же спокойно отзывается Чэнмэй. — Так чего ты хочешь от меня и моей семьи? Синчэнь не простит тебе мою смерть, а мне — твою. Дилемма, верно? И что же будет делать Великая Бессмертная с презренным мною? — То, что ты показал мне — правда? Или иллюзия? — Баошань теперь разглядывает его во все глаза, видит в нем черты Вэйшенга и почти неуловимое сходство с Аи. У нее все же очень красивый внук. Красивый и талантливый. Все, что небеса не отдали ее дочери, отдали внуку. Силу, талант, ум… если бы не проклятая кровь Сюэ Фэнга! — А-Ян… Наставница. Вы все же здесь, — грустно улыбается бесшумно вышедший из дому Синчэнь. — Мальчики заснули. Может, зайдете в дом? Я не хочу, чтобы пролилась кровь. Его или ваша. Вы заменили мне мать, а он… он — моя жизнь, Наставница. Прошу, оба оставьте свою месть. Вы сами говорили, что зло нельзя победить злом. Только приумножить. А-Ян — не Сюэ Вэйшенг. Он другой человек, и судьба у него иная. Он знает цену человеческой жизни и своей силе. — Откуда ты знаешь, что он тебе не лжет, А-Чэнь? Что не околдовал? Когда ты привел ко мне своего друга, то едва ли не проклинал этого человека. А что же теперь? — шепчет Баошань. — Любовь моя. Покажи ей. Сними повязку. Она поймет, — просит Сюэ Ян, и Синчэнь безропотно подчиняется, стаскивая белую ткань с глаз и поднимая веки. Ему нечего ответить, кроме того, что было сказано. Тогда он судил его, не зная всей правды и ошибся в этих суждениях. Вот и весь ответ. — О, небеса! — Баошань отшатывается, видя дьявольский свет проклятых камней. — Это же… — Камни желаний из Изначального источника. На Синчэня не подействует ни одна моя или чужая Темная Иллюзия, — усмехается Ян. — Я даже не уверен, сработает ли на нем Песнь Иллюзий. Я в ней пока что не очень хорош. А-Чэнь, принеси несколько талисманов перемещения и предупреди А-Цин, что мы отойдем на пару часов. — А-Ян, куда мы…? — хмурится Сяо Синчэнь. — Ладно, тебя не переупрямишь. Постарайтесь не убить друг друга, я напитаю талисманы. — Ты спросила, лгу ли я, — отвечает Чэнмэй. — Я могу хоть до утра клясться тебе в своей правоте, но лучше ты сама посмотришь. Я делаю это не для тебя. Только ради Синчэня я говорю с тобой и делаю это вежливо, а не хватаюсь за меч и талисманы. Хочу пригласить вас прогуляться до поместья Юэян Чан. Там все началось для меня. Видимо, там и закончится. Тем более, щенок Чан Пин посмел вернуться. Я не допущу, чтобы он возродил дело своего трижды проклятого папаши. Поймаем двух лис одной петлей. — Братик, куда вы на ночь глядя? — вышедшая на крыльцо А-Цин увидела гостью, о которой предупреждал ее заглянувший Глава Не. — Вы, должно быть, учитель нашего даочжана… не скажу, что иначе вас себе представляла, но… думаю, вы не самый лучший лаоши, госпожа. Вы научили даочжана смирению и защищать других, но не научили его защишать себя. А-Ян, правда, неплохо с этим справляется за него. Зря вы сюда пришли. Чэнмэй, будь осторожен. Я с троими не справлюсь, — договорила она, возвращаясь в дом и сталкиваясь с Сяо Синчэнем в дверях: — Не давай ей душу тебе перетрясти, хорошо? Не смей обижать А-Яна недоверием. Он жизнь за тебя, дурака, отдаст. — Я знаю, А-Цин. Я тоже. Все будет хорошо, — шепчет Сяо Синчэнь. — Куда мы, родной? — В мой личный Диюй, — шепчет Ян. — Готовы? Тогда отправляемся, — и открывает темный портал. — С талисманами вернемся оттуда. Не хочу оставлять много следов.