end POV Мая
***
— Откуда ты так много об этом знаешь? Я про мытье лошадей, — спросил Леви, аккуратно натирая своего питомца вкусно-пахнущей водорослей. — Дита рассказал. Его семья лошадок выращивает, да и сам он в них души не чает. Ценнейший кладезь знаний о том, как обращаться с коняшками, я тебе скажу. Мы с ним ни один вечер провели за разговорами об этом, — Леви посмотрел на отчего-то довольную девушку, от ее слов и счастливого вида он почему-то испытал раздражение. — Значит ни один вечер, да? Он твой друг? — холодно просил Леви. — Хммм… ну другом я его не назову, скорее приятелем. Да даже и ночь как-то вместе провели, — глаза Леви расширились в удивлении и злости. «Еще и так спокойно об этом говорит!» — Дита может вечность говорить как вообще о лошадях, так и о своей любимой Шарлотте. Еще и так увлеченно, жалко затыкать, — Леви закрыл глаза и облегченно выдохнул. — А Шарлотта кто? Его пассия? — Не, это его личная лошадка, — Леви отвернулся, стараясь подавить непрошенный смех. Выдохнув, он повернулся обратно. Девчонка отмывала наглую морду Роуга и что-то тихо напевала себе под нос, лучи солнца играли с ее волосами, делая их похожими на жидкое золото. Роуг млел от ее прикосновений, блаженно закрыв глаза и довольно фырча. Мая подняла глаза на Леви, легкий ветерок трепал его волосы. Казалось, что лицо его расслабилось, мужчина был спокоен и умиротворен. «Возможно, ему сейчас хорошо…» — от этой мысли Мая непроизвольно улыбнулась.***
Солнышко освещало лесную тропинку и двух молодых людей, ведущих за собой коня. Роуг зарывался мягкими, шелковистыми губами в серебристые волосы девушки, она радостно смеялась и поглаживала охочего до ласки коняшку по вытянутой морде. Конь блаженно закрывал глаза и кайфовал от нежных прикосновений, подавшись вперед и принимая ласку. Леви шел рядом и укоризненно смотрел на этих двоих, обращающих внимание лишь друг на друга. Раздражало, что-то в этой картине его определенно раздражало. — Все, Роуг, перестань. Мы так до казарм до самого вечера не доберемся, — сказал Леви, отодвигая девушку за талию подальше от морды коня, — Роуг разочарованно всхрапнул, Леви и конь долго смотрели друг на друга взглядами, не предвещающими ничего хорошего. Непонятно, как человек и конь поняли это, но человек победил в столь неравной войне за первенство в стае. Роуг возмущенно тыкнул напоследок Леви по голове мордой и послушно пошел на расстоянии следом за парочкой, периодически пялясь на капитанскую задницу и жалея, что он не лось с ветвистыми рогами. — Не расстраивайся, Рожик, я тебя навещу еще. Честно. И даже без злобненького капитана, — конь обиженно всхрапнул, но слова девушки, кажется, понял и помотал мордой, победно смотря на Леви, — Он у тебя такой ласковый, — девушка повернула лицо к Леви. — Вообще-то нет. Он мало кого любит, а настолько развязно ни с кем себя еще не вел. Я то его не сразу приручить смог. Хотя предполагаю, поэтому-то его в свое время мне и подкинули прямо перед вылазкой, — Мая поперхнулась воздухом, подкинуть неприученного коня прямо перед походом могло грозить наезднику смертью. И даже не могло, удивительно, что эта «шалость» не закончилась плачевно. — Леви, неужели сослуживцы над тобой пытались издеваться? — обеспокоенно спросила девушка. Мужчина посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом. — Не думаю, что это можно назвать «издеваться». Хотели проверить, из какого я теста. Не переживай, ни тебе, ни твоим сокурсникам такого обращения в разведке не грозит, — девушка задумалась. Ее брови нахмурились, и она тихо спросила, запинаясь: — А сейчас? Что сейчас? — Леви понял, что случайно сболтнул лишнего. Мая умна, она сразу сделала правильные выводы. Но волновалась она отнюдь не за себя, а за него. От этого было и горько, и приятно. Приятно и тепло. Леви улыбнулся уголками губ. — Теперь уже все хорошо. Мне не надо никому и ничего доказывать. Хотя я и раньше особо не пытался. Просто делал, что считал нужным. Ты мне лучше вот что скажи. Ты отделала здоровенного амбала, сейчас умудрилась подплыть ко мне незамеченной. Это никак не вяжется с твоими показателями на тренировках, — Леви скосил глаза на девушку, подмечая полное отсутствие нервозности или волнения. «Значит, врать не будет. Возможно» — сделал вывод мужчина. — Нуу… на того абмала я была безумно зла. Ненавижу насильников, а он сделал очень непрозрачный намек, что он им мало того, что является, так еще и гордится этим. Еще и пообещал нас с девчонками поймать и… ну ты понимаешь. И я как взбесилась, а дальше — все в тумане. Это было банальное состояние аффекта, — Леви скептически смотрел на девушку, не подмечая ни малейшего признака лжи в ее голосе или выражении лица. Немного злая, но это не удивительно с учетом того, о чем она говорила. Либо врала Мая слишком хорошо, либо действительно говорила правду. А Мая не врала, по сути так оно и было. Просто недоговаривала. — Засчитано. Сегодняшний случай, — Мая вздохнула. — Я плаваю хорошо. Плюс вода глушит любые звуки. Здесь рецепт очень прост и очевиден, — Мая сделала себе пометку подкрадываться к Леви, в случае чего, только шумно по охотничьим меркам. Человеческим охотничьим меркам, а не эльфийским. — Ладно, пока считай, что отбрехалась, — махнул рукой Леви. — Ты мне что, не веришь? — притворно возмутилась девушка, которая эти отмазки про себя чуть не зазубрила к этому времени. Леви задумчиво сложил руки на груди. — Верю, но не очень понимаю, как даже в состоянии аффекта девчонка с таким телосложением как у тебя, с такими дряблыми мышцами, — Леви схватил левую руку девушки, тыкнул, а скорее чуть не просверлил первую попавшуюся же мышцу, демонстрируя крайнюю степень ее хилости, и опустил, — может сломать кому-то ребра. Это не так просто сделать. — Ой знаешь, ты тоже парень некрупный, если мы об этом заговорили, а титанов направо-налево рубишь, — Леви схватил запястье Маи, приложил к своему предплечью и легонько напряг мышцы, смотря ей прямо в глаза, — не стесняйся, — проговорил он шепотом, — Мая поняв, что мужчина имеет в виду, густо покраснела, но лапки не отняла, сжимая его руку, щупая через одежду почти что каменную мышцу. Облизнула губы, не отводя от мужчины взгляда. Ее тонкие пальчики непроизвольно ласкали его руку, сжимали. И зачем он только сам заставил ее почувствовать… ощутить… предполагалось, что это будет что-то вроде наглядной демонстрации. Но Леви, неожиданно для себя, увлекся. Однако смотря, как она приоткрывает рот, устремляя на него свой взгляд, полный безумной, всепоглощающей теплоты, он забыл, что хотел сказать. И он даже не знал, что делать. С этой девчонкой все идет не так, неправильно… Хотя разве это неправильно? Для кого? Вряд ли для него. Да и он сам беспочвенно придирается. Видел он людей в состоянии аффекта, то, что сделала Мая — вполне реально. Так почему? Чтобы подольше с ней пообщаться? Чтобы ощутить прикосновение такого теплого человечка к себе? Они стояли и смотрели друг на друга. Отчаянно старались разгадать чужие мысли, влезть в голову и там остаться, свернуться клубочком где-то на задворках сознания и свить теплое гнездышко для постоянного местожительства. Хотя ни один из них не признался бы в этом, отгоняя лишние желания от себя. И никто не знал, что делать дальше. Надо что-то сказать, что-то сделать, но язык замирал, сраженный немотой, тело не хотело двигаться, находясь в каком-то странном виде ступора, когда и надо шевелиться, но и не можется и не хочется, потому что любое движение может разрушить то, что есть сейчас. А большего уже не будет. «Иллюзия,» — решила Мая. «Помешательство, » — подвел итог Леви. И каждый остался при своем. Мая не могла отвести от него глаз, робкая улыбка тронула ее губы, она начала постепенно опускать руки. Глубоко выдохнув, Леви посмотрел на девушку и перехватил ее кисть. Они были настолько сконцентрированы друг на друге, что появление наглой лошадиной морды между ними вызвало бурю эмоций. Мая вскрикнула и рефлекторно подпрыгнула на добрый метр назад под чарующие звуки матерных сложений в исполнении Леви. Мужчина увидел, что девушка сейчас приземлиться на зыбкий склон канавы, вскинул руки и за талию привлек ее к себе, поставив на твердую землю. Оба тяжело дышали, обнимая друг друга. Мая хрюкнула и рассмеялась, коснувшись холодным лбом щеки мужчины. Губы Леви ненароком дрогнули, рефлекторно притягивая девушку к себе ближе и грозя кулаком наглой скотинке, оказавшейся в поле зрения. А конь отошел подальше и делал вид, что он здесь ни при чем, и вообще он кушает, шелковыми губами касаясь травки и невинно смотря куда-то в сторону. — Это нервное? — строго спросил он Маю, прерывая смех. — Что-то в этом роде. А он у тебя действительно настоящий разбойник, по стать имени! — она вскинула глаза на Леви, а потом резко вспомнила, что здесь всего один язык. А Роуг — настоящее имя, которое не означает принадлежности к разбойным шайкам. Здесь это имя означает игривый, красивый, смышленый и невыносимый. В принципе да, в любом случае подходит. — Да, наверное, — фыркнул Леви. — Нам надо идти. На лекцию к Ханджи опоздаешь, — сказал он, с сожалением отходя от девушки.***
Учебный зал был плотно забит людьми. Мая стояла в конце аудитории рядом с Нифой, Рико и Петрой и недовольно смотрела на снующую кучу-малу, рассаживающуюся по местам. Обычно лекции им проводили по группам, но на вводную неожиданно для всех собрали весь выпускной корпус, что было крайне мучительно. Сейчас-то душно, а что будет через час — настоящая сауна с перспективой на медленное тление в котле из духоты, жара, вонючего мужского пота и смрада от отдельных особей, которые не рискуют хотя бы раз в неделю стирать за собой носки, благоухая отвратными запахами на метр вокруг себя и считая это высшей степенью проявления маскулинности. Здесь не были знакомы с понятием маскулинности правда, но Мая в любом случае считала, что такая маскулинность токсична как в прямом, так и переносном смысле. Именно поэтому девочки благоразумно собрались поближе к выходу, даже не садясь на места, их все равно для этой толпы бы и не хватило. А так был бы хоть какой-то шанс совершить побег в случае массовой газовой атаки на обонятельные рецепторы. Как оказалось, вышла небольшая перестановка по учебным часам, Ханджи и Эрвин будут вести лекции вместе. Преподаванием физ подготовки, рукопашки и УПМ также вместе займутся Мике и Леви. Видимо, чтобы смогли удержать в руках дисциплину с таким большим количеством людей. Но это были лишь предположения Маи. Ребят всех разделили на группы, точнее, оставили в существующих, по сути- то. К отряду Маи причислялись Петра, Оруо, Дита, Нифа и Рико. Они привыкли работать вместе, хоть и периодически ссорились. Правда ссорились, в основном, только Петра и Оруо… неугомонная парочка, зато единственные из отряда в десятке сильнейших. К удивлению Маи, вещать на аудиторию вышли все четверо разведчиков. Ханджи оперлась спиной о небольшой столик, улыбнулась и дружелюбно помахала кадетам. Мике недовольно повертел носом, как будто внюхиваясь во что-то, вытаращил глаза и закашлялся. Неужели непередаваемое амбре от наших альфа самцов уже дошло и туда? Она еле сдержала смешок и посмотрела на Леви. О боже, эту рожу казалось ничто не могло смутить. Цепким взглядом он окидывал аудиторию, периодически выцепляя из нее отдельных личностей, нарушающих дисциплину. Мая ощущала, как будто он прямо на подкорке мозга выжигал себе их образы, чтобы не забыть и в дальнейшем применить к ним карательно-воспитательные решения. Леви смотрел на толпу народа, непроизвольно стараясь взглядом найти белокурые волосы. Скривился, даже отсюда он видел, что под левым углом потолка раскинулись лабиринты из паутины, принимая в свои объятия новых жертв в виде сочненьких и вкусненьких мух и мотыльков. Поведение кадетов оставляло желать лучшего. Начальство прямо здесь — а они галдят, этот вообще залез в сапог, вытащил оттуда что-то, Леви даже не хотел знать что, и выбросил через два ряда от себя вон. Сидевшая рядом девушка поморщилась, взяла платок, подняла ЭТО, и куда-то перебросила. Фу… Леви чувствовал, как по его позвоночнику прошел озноб от омерзения, когда уже пятый кадет занялся перекидыванием этого сраного дерьма. Леви запомнил всех. Вопрос с тем, кто будет отмывать весь учебный корпус после тренировки, решен. Леви наконец заметил Маю, ее группка девочек спокойно стояла в самом конце, обозревая происходящий произвол. Девушки даже не разговаривали, просто тихо и спокойно стояли, не влезая в разгорающуюся борьбу за нехватающие стулья. Леви, тем временем, боковым зрением наблюдал за пятнадцатым «обладателем» подарка жизни из сапога. Парень вздохнул, свернул ЭТО в кулек с помощью бумажки, подошел к мусорке и выкинул. Место его сразу заняли, но парнишка не расстроился и встал за задними рядами рядом с Маей, с которой перебросился парой слов. «Ну хоть один адекватный, » — заметил про себя Леви, которому разрешить ситуацию силовыми методами мешал только направленный на него взгляд Эрвина. — Так! Тихо! Все по местам! Долго я вас ждать не намерен, — взревел Эрвин, мигом прекращая все перепалки между кадетами. Было ли это иллюзией, психологической уловкой, но возможно из-за громкого голоса, страстности речей казалось, что его фигура возвышалась над всеми. Смит рассказывал о разведчиках, разведкорпусе и миссии солдат в нем, и его речь захватывала, толкала, не задумавшись, идти за ним, отдавая свою жизнь и сердце во благо человечества. Мая абсолютно спокойно смотрела на Смита, кидая взгляд на замерших, приоткрывших рот, девочек. Она понимала, что такие речи не дают секунд для раздумий, только ты задумался, только осознал — и иллюзия, навеянная словами, спадает с твоих глаз как шоры. Если бы он так говорил перед зачислением — то много бы солдат к нему пошло, ведомые исключительно эмоциями. Мая считала это нечестной тактикой, но отдавала должное умению Эрвина говорить. Она перевела взгляд на Леви, он, не отрываясь, смотрел на Смита. Это было сродни тому, как влюбленный смотрит на предмет своего обожания. Только Мая поняла, Леви видит, на самом деле, не на Эрвина, а его идеи свободы и мира без границ и врагов. Просто так получилось, что командир является проводником этих идей, средством для их достижения. Мая уже видела такое десятки раз и на разных планетах. Талантливые лидеры становились вожаками и вдохновителями своих движений, зарождали свой собственный культ личности. Их обожали, их любили, им поклонялись как богам и боялись. Но для самого такого движения все всегда заканчивалось печально. Лидер обычно рано и поздно начинал хотеть больше, чем мог себе позволить, господа, если и были свергнуты, превращались в рабов. Круг повторялся раз за разом. А человек загнивал, считая, что любая его самодурная идея заслуживает поклонения и беспрекословного подчинения. Вот так начинались гонения уже на бывших соратников и товарищей. И ради своей идеи такой лидер уничтожал людей миллионами, а бывали случаи, что миллиардами. И очень часто, до боли часто фигурировала идея свободы… которая в итоге превращалась в натуральную кабалу для собственного и чужого народа. И проблема в том, что ни такой лидер, ни его окружение не считали себя неправыми. Они же апеллируют к великой аве ИДЕЕ! чего бы то ни было! Мая, недолго думая, про себя окрестила Эрвина яйцом Гитлера. Полноценный пока не вылупился, но явно на подходе. — Теперь я точно пойду в разведку, — прошептала Петра девочкам, когда Эрвин закончил свою речь, и они ждали, пока толпа изволит вылезти на улицу. — А как же уютное место в полиции, а? — удивилась Рико, — Я вот точно в гарнизон, не понимаю, и почему ты так взбудоражилась? — Рико всегда была хоть и эмоциональна, но при этом рациональна до мозга костей. — Дура ты, Рико, в разведке самые настоящие герои. Лучше всего приносить пользу человечеству именно там, а не протирать штаны в Полиции! — воскликнула Петра. — Чую, не в пользе дело, а скорее… тебе Смит понравился, да? — ехидно осведомилась Нифа. Петра была влюбчивой девушкой. При чем в очень интересном хмм… выражении, так сказать. Каждый раз девушке всерьез казалось, что наконец к ней пришло то самое прекрасное чувство, Петра щебетала нам о Великой любви дни и ночи напролет, не давая спокойно спать и есть, что это серьезно, и любовь прям до самого гроба или ближайшего крематория. Но, как только она парня «завоевывала» — то сразу о нем забывала. Он ей просто переставал нравится. О ее маленьких заскоках, по сути, знала только Мая, Рико и Нифа, бережно хранящие секрет Петры, хоть и не слишком хорошо к этому всему относящиеся. Мая Петру не осуждала, просто думала, что ее тот самый, кого нужно долго и мучительно добиваться, и который принесет ей долгожданное удовлетворение в своем завоеванном состоянии, еще не появился на горизонте. Мая отметила характерный «щенячий» взгляд Петры в направлении Эрвина и мысленно пожелала девушке удачи, а Смиту стальной брони, чтобы удержать ее интерес. В том, что Петра найдет способ завоевать бравого майора, никто из девушек не сомневался ни на минуту. — Интересно, а как у нас вечерняя тренировка пройдет? Слышала, тот черненький тот еще садист, — задумчиво прошелестела Нифа. — Откуда такие сведения? — удивилась Мая. — У Ботсвана, что пару месяцев назад вступил, брат в разведке. Говорил, что тренировки капитала Леви — это сущий ад, и что кадетские после этого нам покажутся раем на земле. — И что он еще рассказывал? — неподдельно заинтересовалась Мая, которой после тренировок с наставницей и эльфийскими охотниками, обладающими наилучшими рефлексами и возможных, никакие тренировки не страшны в принципе. Главное, не сверкать своим уровнем подготовки здесь. — Что он редкостный чистоплюй, раздает наряды на уборку за любую мало-мальскую провинность, сам ходит, проверяет. Потом солдаты переделывают все по сотне раз и вообще, они его боятся. Говорят, как глянет — так такое чувство что убьет прям здесь и сейчас, а перед этим живьем расчленит и на кусочки порежет, — сделала страшное лицо Нифа. — Я думаю, они преувеличивают. Я с ним не так уж и долго знакома, но уверена, у его поведения есть причина. Он хороший человек, честно, он прошел проверку Бастет. Она даже у него на коленках лежала и мурлыкала, мне Вера рассказывала. При этом Леви трогал подушечки кошачьих лапок, а кошечка мурчала от блаженства. Для Баст — это вообще вселенский уровень доверия. Вот разве станет плохой человек хорошо обращаться с кошечкой? — Да-да, вечно твоя проверка на хорошесть через кошек, — устало отмахнулась Нифа, поняв, что все ее слова и доводы будут неизбежно биться о железный аргумент под названием «кошкометр в исполнении Баст». Мая мельком взглянула на разговаривающих Ханджи и Леви и закрыла дверь в аудиторию, с интересом предвкушая тренировку.