spoiled

★★★       Пробуждение Игоря было более приятным, чем можно было ожидать. За ночь он умудрился сползти вниз и теперь утыкался лицом Кириллу в татуировку линии пульса у ключицы.       Гречкин, судя по ровному дыханию, всё ещё мирно спит и просыпаться не планирует. Он тёплый и, в отличии от себя бодрствующего, совсем не раздражающий, потому Игорь позволяет себе ещё немного полежать, прижимаясь к нему. События вчерашней (или правильно будет «сегодняшней»?) ночи кажутся странным эротическим сном без логического финала.       Игорь всё-таки аккуратно отлепляется от тёплого бессознательного тела. Смотрит на часы — уже близко к двенадцати.       Не дай бог Всеволод утром сына хватится.       Перед тем, как пойти в ванную, Гром тормошит Кирилла, который за его отсутствие на кровати перевернулся на живот и обнял одеяло, уткнувшись в него лицом. Однако, когда он выходит из душа, Гречкин только чуть позу меняет, а в остальном всё также дрыхнет.       Игорь, отловив горничную в коридоре, просит привезти двойную порцию завтрака в его комнату. Возвращается и отвешивает Кириллу звонкий шлепок по ягодице. — Ауч! — возмущённо вкрикивает Гречкин, засучив ногами, и глубже зарывается мордой в одеяло. — Вставай-вставай, скоро завтрак приедет, а у тебя зубы не чищены. Твоя зубная щётка, к слову, у тебя в комнате, ещё идти за ней. Вставай давай.       Кирилл, уже наученный гораздо более ранними подъёмами, встаёт с кровати и, толком не разлепив глаза, выходит из спальни. Игорь тяжело выдыхает и откидывается на спинку кресла.       Через минут десять Кирилл возвращается — в той же футболке, но уже в штанах от какого-то спортивного костюма, волосы наспех расчёсаны и приглажены, лицо умыто. Садится в соседнее кресло, хватает жареный хлеб, мазнув по нему ножом с маслом, и с жадностью вгрызается. Игорь разливает им чай по чашечкам из красивого сервиза.       Как он понял, завтракать тут плотно не принято, поэтому они довольно быстро переходят к десерту в виде маленьких цветных печенюшек, которые очень хорошо идут под чай.       Когда и с ними они заканчивают, Кирилл допивает остатки чая в своей кружке, а потом встаёт со своего кресла и забирается Игорю на колени, устраивая руки на его плечах. Парень он не маленький, так что Игорю приходится сразу вцепиться в его бёдра, чтобы он не соскользнул. — Что насчёт вчерашнего, почему остановился? — интересуется как бы между прочим, но лицо у него при этом непривычно серьёзное, без намёка на улыбку. — Ты сказал «стой». — Ну сказал и сказал. Может я тебя просто притормозить просил, а ты лёг рядом и захрапел. — Да ты сам не знаешь, чего хочешь.       Кирилл прижимается грудью к его груди и требовательно целует. Игорь отвечает на поцелуй, обречённо понимая, что просто спихнуть его с себя уже не вариант после вчерашнего. Он вынужден признать, что Гречкин ему хоть в каком-то плане, но не безразличен.       От скованности не осталось и следа: вот теперь Гречкин целует его развязно, глубоко и мокро. Пальцы Игоря впиваются в его бёдра, тянут на себя. Ещё ближе.       Кирилл напирает и вжимает его собой в кресло, прогибает поясницу, ерошит его волосы приятно. Игорь отпускает ситуацию, отдавая ему инициативу, и почти расслабляется в процессе, пока Кирилл посасывает его язык, раскачиваясь на нём. Только руки свои запускает ему под футболку, гладит спину.       Прикусив его губу, Гречкин отстраняется. Дыхание у него совершенно сбилось, губы мокрые. — Мне пару раз парни отсасывали. Один раз в туалете какого-то клубешника, один раз у кого-то на хате. Мы не были знакомы, денег они потом не просили. Просто я им понравился, наверное. — Хочешь сказать, — смысл сказанных слов вырывает Игоря из блаженного состояния. — Что незнакомый человек может увести тебя в уединенное место под предлогом секса и ты пойдёшь? — Ну да, — Кирилл усмехается. — Дурной, — приходит понимание, что в определённой мере ему повезло, что Кирилл сейчас сидит на нём, потому что его могли убить гораздо раньше. — Какой же ты дурной, Кирилл. Сексом надо заниматься с теми, кому доверяешь. Или хотя бы на своей территории. — Я тебе доверяю, — Кирилл тянется и опять целует его.       Рот у него мокрый и горячий. Кирилл гораздо больше похож на тех мальчиков, которые сами могут отвести тебя в укромное место и по-быстрому отсосать.       Гром отвечает, прикрывая глаза, позволяет себе поймать пару секунд наслаждения, пока не разрывает поцелуй и снова смотрит собеседнику в глаза. — Напоминаю, что я с тобой нянчусь, потому что мне за это платят, не потому, что ты мне лично симпатичен. Ты считаешь, что можно доверять тем, у кого с тобой отношения на деньгах завязаны? Сам говорил, всё в этом мире можно купить. Что если меня кто-то перекупит? — Ну я же пытался, — жмёт плечами Гречкин. — Даже сумму называл. Не ври, что маленькую. Ты из принципа не согласился. Потому что ты, Игорь, не такой. — Хочешь сказать, что это тест такой был? — Игорю становится смешно от собственного предположения. — Брось, ты не настолько умный. Ты бы просто ни о чём не думая сразу со мной переспал. — Ну ладно, подловил, — улыбается Кирилл и снова притягивает его к своим губам, начинает ёрзать на нём.       Незачем ему знать, что он снова в самое яблочко попал.       Когда Игорю, едва сводившему концы с концами, предложил лично встретиться Всеволод Гречкин, Игорь подумал, что это шутка такая. То же самое он подумал, когда услышал причину встречи: поработать «воспитателем» для единственного и оттого безмерно дорогого сыночка миллиардера. «Почему я?» — спросил тогда Гром, не имея ни малейшего понятия, причём тут его кандидатура.       Оказалось, сколько охраны Кириллу не нанимали, он их всегда подкупал такими суммами, что репутацией в своей среде можно было и пожертвовать. Они если и не позволяли ему всего, то закрывали глаза на что-нибудь — не замечали весёлого дыма из комнаты, не следили, чтобы он учился, не делали того, этого. Рано или поздно Кирилл находил общий язык с любым из них или сбегал из-под надзора.       А потом кто-то знакомый из структур шепнул Всеволоду о майоре Громе. Мол, о нём чуть ли не легенды в полиции Петербурга ходят. Уволили вот только несколько месяцев назад.       За пару личных бесед они договорились: главные качества, которые в нём будут ценить — неподкупность и принципиальность. Но к ним, конечно же, прилагались исполнительность, ум, ловкость и так далее.       Работа была не пыльная и на первый взгляд несложная. Ничего плохого не должно было произойти.       Разве мог такой как Кирилл запутать Игоря?       Кирилл сидит на нём с покрасневшими губами, потроганный Игорем уже во многих интересных местах. Смотрит. Игорь тянется рукой к его лицу, проводит пальцами от виска к щеке. Гречкин едва заметно поворачивает голову за лаской, и Игорь пропадает. Похоже, у Кирилла есть способность запутывать не только себя, но и окружающих.       Пропащий, вот и Грома за собой тащит. — Так, ну у нас с тобой, — Игорь уже не может заставить себя перестать целовать его шею, Кирилл в его руках выгибается. — Нет ни смазки, ни презиков. Что делать будем? — Ммм, блять, — выдаёт Кирилл.       Пальцами вцепляется в его плечи, будто Игорь собрался бежать. — Я точно знаю, что у отца в кабинете есть, хочешь, схожу? — Дурак? — спрашивает Гром, а потом хрипло посмеивается, потому что зачем он вообще спрашивает? — Ну а что тогда… можно?       У Кирилла взгляд какой-то одновременно неуверенный и оценивающий. Игоря, к сожалению, это неожиданно заводит. Задница Гречкина в спортивных штанах как раз елозит по его паху, и Игорь против воли пытается вскинуть бёдра вверх, вжаться сильнее. У Кирилла тоже уже стояк, который Грому тычется в живот.       Делать что-то определённо надо.       Кирилл издаёт какой-то неловкий звук, смотрит в сторону, потом опять глаза в глаза. — Я, кстати, однажды дрочил на мысли о том, как кому-то отсасываю.       Гром сжимает руки на его заднице крепче, толкается. Кирилл возбужденно вздрагивает. — В принципе, я не против попробовать. — Ты ж не умеешь, — это Игорь говорит скорее для себя. Потому что остановись, хватит. Давай, хотя бы снова посмейся, это же смешно, что Гречкин хочет тебе отсосать. Посмейся и пошли его. — Ну всё же когда-то бывает в первый раз, надо же как-то учиться. — И ты на мне решил учиться? — Хватит делать вид, что ты против! — Кирилл вдруг перемещает свою руку с шеи на его пах и сжимает пальцы, мнёт и поглаживает. Игоря прошибает удовольствием, и он рычит ему в шею. — Убедил, — Игорь ещё разок сладко толкается в его руку, а потом убирает с него свои. — Тогда слезай.       Он точно с катушек слетел. Вряд ли он получит хоть какое-то удовольствие, скорее это будет сплошная дразниловка. Но на вид Гречкина с его членом во рту можно будет потом дрочить, так что оно должно того стоить.       Кирилл стекает на пол между его ног и принимается торопливо стягивать мягкие штаны, которые Игорь натянул после душа. Обхватывает ладонью вставший член, двигает, заставляя Грома вцепиться в мягкие подлокотники. А потом так и замирает, медленно дроча его член и переводя взгляд то на лицо Игоря, то на мелькающую в кулаке розовую головку.       Игорь вопросительно вскидывает брови. Понятное дело, решиться, должно быть, непросто. Но о чужих метаниях сейчас думается с трудом: на возбуждённом члене хотелось почувствовать не пальцы, а влажный тёплый рот. — Ну? — не выдерживает Гром, двинув бёдрами. — Окей, — Кирилл нервно дёргается.       Быстро, будто не давая себе передумать, он наклоняется и берёт в рот головку, облизывает, и тут же выпускает, не давая даже насладиться. — Это… не совсем так, как я ожидал, — бормочет он.       Игорь был очень рад за его открытие и вцепился в обивку сильнее, чтобы не потянуться руками к его волосам. Дразниловка, он так и знал.       Кирилл пробует взять чуть больше, облизывает. При этом смотрит на него своими прозрачными глазами снизу вверх. — Так, — задыхаясь, выдавливает из себя Игорь. Это уже было невозможно терпеть. — Дай сюда свой рот.       Игорь был уверен, что как только его терпение кончится и он коснётся его руками, то сорвётся и просто насадит на себя полностью или хотя бы будет не слишком приятно тянуть за волосы. И он, конечно же, пытался этот момент хотя бы отсрочить — он грубость не особо любил. Но когда он устроил свою левую руку сзади на шее Кирилла, а большой палец прямо за ухом, то ощутил внутри дрожь оттого, что Гречкин при этом даже не напрягся. Кирилл не попытался уйти от касания, продолжая смотреть ему в глаза и даже чуть двигать языком. Это подкупало и не давало повести себя грубее, поэтому Игорь притянул его ближе максимально мягко. — Губы плотнее сомкни и попробуй втянуть щёки, — направив себя правой рукой, он аккуратно и неглубоко толкнулся, проезжаясь по языку.       Кирилл послушался. Игорь стал сам задавать ритм — самоконтроля неожиданно хватило на то, чтобы не спешить, позволяя привыкнуть к себе. Получилось даже пару раз замереть, давая передышку юному экспериментатору.       Несколько раз Гречкин полностью выпускал член изо рта, а потом прицельно вылизывал и обсасывал головку, рукой при этом очень приятно сжимая его яйца, заставляя откидывать голову назад и глухо постанывать, сглатывая.       Так прошло несколько достаточно приятных минут, за которые Гром вполне насладился и зрелищем, и ощущениями — Кирилл даже позволил зафиксировать свою голову и минуту или две потрахать свой рот в довольно быстром темпе. Конечно, при этом всё равно приходилось сдерживать себя, чтобы случайно не толкнуться в горло.       Подобной стимуляции, к сожалению, в любом случае было недостаточно. Кириллу не хватало сноровки для того, чтобы самостоятельно двигаться достаточно быстро и довести его до оргазма только ртом. — Давай-ка остальное руками, — выдохнул Игорь, заправляя ему за ухо белую прядь. — А кончать? — Кирилл выпустил его член изо рта, но двигать рукой по стволу не перестал. — В смысле? — Ну, ты хочешь мне на лицо или на язык? — Ох, да мне… мне всё равно, — не то чтобы он никогда не кончал на лицо или в рот своим девушкам, просто как-то подобный выбор всегда был за ними, Игорь просто никогда не был против, а, точнее, всегда был за. Предложение же самому выбрать неожиданно смутило. — Давай вообще без этого. — Просто в кулак? — Кирилл поднял тёмные брови. — А я люблю, когда в рот. — Ну раз любишь — флаг тебе в руки и заканчивай уже хоть как-нибудь, — Игорь поборол острое желание закрыть лицо ладонями.       Кирилл хмыкнул и прижался губами к головке, щекоча языком щель и начиная очень быстро двигать рукой по члену. Игорь убрал от него руки и снова вцепился в подлокотники, позволяя делать всю работу.       Кончил он Гречкину всё-таки в рот, потому что тот не пожелал отлипать от него губами. И, вероятно, так и задумывал.       Игорь растёкся по креслу. Было хорошо, но чуть затекла спина, а обслюнявленную нежную кожу холодил воздух. Он поспешил подтянуть штаны и обратил внимание на Кирилла.       Тот сидел на полу с надутыми щеками. — Ты чего? — спросил Игорь.       Кирилл глянул на него, а потом взял со стола пустую чашку и сплюнул туда сперму. — Я не думал, что она такая на вкус, — он скривился, отставляя чашку обратно на стол.       Всё, что в этот момент крутилось в голове у Игоря — не дай бог они забудут вылить это до того, как придёт горничная. — Никогда с девчонками не целовался после минета? — Гром опёрся о свои колени, наклоняясь к нему. — Нет конечно, — Гречкин, видимо, искренне удивился такому вопросу. — Это же мерзко. — Какие мы изнеженные и брезгливые, — Игорь взял его за подбородок и поцеловал, раздвигая языком губы.       Он-то брезгливостью никогда не отличался. — Иди-ка сюда, — он затащил Кирилла обратно на свои колени, но усадил спиной, заставив спустить одну ногу на пол, а другую согнуть.       Лучше было бы уже поспешить, чуйка подсказывала, что уже скоро их уединение нарушат, но Игорь не мог отказать себе в удовольствии отдрочить Кириллу медленно и с оттяжкой, заставляя глубоко дышать. Гречкин откинулся на него, положив голову на плечо и подставляя шею под губы, а сам тихо постанывал и кайфовал. Продержался недолго, а кончая простонал сквозь стиснутые зубы имя Игоря, чем, конечно, потешил самолюбие.       Игорь вытер руку салфеткой с тумбочки и устроил Кирилла в своих руках поудобней, позволяя немного понежиться. Гречкин ткнулся ему в шею носом, обнял и затих, позволяя и Игорю прийти в себя.       Ну и как же после такого строить взаимоотношения?       Может быть, это то, как Гречкин надеется сладить с ним? Не подкупить, так значит натурой взять? Ну уж нет, Игорь был не из тех мужиков, которыми можно было крутить как хочешь в обмен на постельные утехи. Или неумелый минет. Он вообще считал, что секс должен быть только по любви (или хотя бы по причине взаимного влечения), и какую-то другую выгоду тут искать — нет, такое не с ним. Так что пусть Кирилл только попробует подумать, что это что-то меняет.       Кирилл пока ничего не пытался просить, только полусидел-полулежал на нём тяжёлым тёплым весом и дышал в шею, отдыхая. Игорь и себе позволил немного расслабиться. Успеют ещё набегаться — вечером уже улетать домой. ★★★