***
Роза мирно дремлет в люльке-переноске. Итан так завидует ей — ему спокойный сон, извините за каламбур, только снится. Ему дискомфортно без оружия, он просыпается по ночам от кошмаров, он не может расслабиться из-за страха, что дочь могут снова отнять. Их новый дом, точнее, довольно скромная квартирка, (ближе к людям, нахрен частные дома), Итан получил с помощью Криса. Вообще, Уинтерс благодарен ему за заботу. Возможно, в какой-то вселенной они могли бы быть чем-то большим, чем просто друзьями. Проблема в том, что Крис вообще не интересует его как альфа. Итан шарит по карману, чтобы найти ключи, сжимает ручку и испуганно замирает. Дверь оказывается открытой. Живот тут же сводит от тревоги. У Итана в каждой комнате спрятано оружие. Просто потому что он немного параноик. Но он имеет на это право после всего, что было. Он осторожно опускает люльку на пуф в коридоре и также тихо открывает шкаф. Там ждёт своего часа пистолет. Итан не запирает дверь, вдруг придётся бежать. Ступая как можно тише, он обследует сначала кухню, прислушиваясь к тишине, затем возвращается назад, через коридор движется в зал. Мгновенно улавливает чужое движение и сразу стреляет. — А ты со всеми гостями так здороваешься или я особый случай? — пуля зависает в воздухе прямо перед наглой ухмыляющейся мордой. –… Ебать, — вздыхает Итан, опуская пистолет. — Как ты попал внутрь? — Замок железный, — хмыкает Гейзенберг, хватая пулю пальцами. Убирает в карман. Роза, ожидаемо, от выстрела просыпается и плачет. — У вас всё в порядке?! — взволнованный голос соседки заставляет Итана дёрнуться. Он кладёт пистолет на журнальный столик и выглядывает в коридор. — Всё хорошо, миссис Айзек. Просто друг не предупредил, что приедет, и я немного испугался, — Итан старается улыбаться как можно дружелюбней. Соседи, по большей части, и так считают его ненормальным. Женщина глядит не очень-то доверчиво, но кивает и уходит, закрыв за собой дверь. — Тише, маленькая, — воркует Итан, взяв дочку на руки. — Я здесь, ничего страшного… Ребёнок причмокивает, сонно зевает и постепенно проваливается обратно в сон. — Смотрю, не плохо ты устроился, а, друг? — ехидно спрашивает Гейзенберг, показываясь из зала. — Завались и закрой дверь, — раздражённо шипит Итан, протискиваясь сквозь него. Идёт в спальню и аккуратно укладывает Розу в кроватку. Шумно вздыхает, сжимая деревянный бортик, и, словно набравшись сил, выходит обратно в зал. — Какого хрена ты здесь делаешь? — спрашивает он, оглядывая Карла изучающим взглядом. Новые очки себе купил. Ну, Итан надеется, что купил. — Помнится, ты обещал мне кофе, — хмыкает Гейзенберг, вольготно развалившись на его диване. Итан пялится на него, стараясь понять — не шутит ли он. В конце концов, так и не понимает и сдаётся. — То есть, ты пришёл за кофе? — Ну… Ещё я надеялся перекантоваться у тебя пару дней. Знаешь ли, приобретение недвижимости здесь такой геморрой, — фыркает альфа. –… Ясно, — тяжело вздыхает Итан. — Но должен сразу предупредить. — М? — Тронешь Розу и я тебе яйца отстрелю, — почти ласково произносит Итан. Карл фыркает и закатывает глаза. — Омеги. Итан топает на кухню, чтобы всё-таки сварить грёбанный кофе. Не совсем то, что он обещал, но лучше чем ничего. — Дёрганый ты какой-то. — А ты не стал бы дёрганым на моём месте? Итан втягивает носом воздух — ему очень нравится запах кофе. Но всё же, на этот раз, чего-то не хватает. Что-то кажется ему странным. Карл. Итан резко оборачивается к нему. — Ты что… На подавителях? — шипит он. Гейзенберг улыбается. — Может быть. — Ты охуел, — угрожающе глядит Итан. — Вломился в мой дом без разрешения, так ещё и во время гона. — А ты всегда был смышлёным, — поддакивает Карл. Итан бросает взгляд на сковородку. Уебать бы ему по башке, да она железная. И башка, наверное, тоже. — О, да брось, — фыркает Гейзенберг, проследив за его взглядом. — Между прочим, в прошлый раз ты сам ко мне целоваться полез. — Это… Другое, — бурчит Итан, краснея до кончиков ушей. — Ну да. Конечно. Нет, всё-таки однажды ему прилетит в ебало сковородкой. Например, когда он будет спать. — Короче, — вздыхает Итан, — я в душ. Кофе себе сам сделаешь, мудила. Карл только хмыкает, но пропускает его беспрепятственно. — Окей, не обещаю только, что твоя кухня будет в целости и сохранности, когда ты вернёшься. Итан мысленно посылает его нахуй. Почему-то закрадывается подозрение, что скоро нахуй отправится он сам. Эта мысль не отпускает его и в душе, и под горячими струями воды не кажется такой уж ужасной. — Поздравляю, друг, ты ебанулся, — тихо произносит Итан, глядя в зеркало. Вспоминается угрожающее животное рычание, заставившее мурашки бежать по коже. Наверняка, клыки у Гейзенберга что надо, если прихватит за шею, то точно не сбежишь. — Блять, — обречённо вздыхает Итан, глядя на собственный возбуждённый член. Низ живота сладко ноет. — Нахер, — он упрямо пытается думать о ком угодно другом. О любом другом альфе. Получается откровенно хуёво. Итан замирает, почувствовав запах табака. Этот ублюдок ещё и курит в его квартире. Нет, он точно сейчас получит по наглой роже. Наскоро натянув одежду, Итан выходит из ванной, готовый раздавать пиздюли направо и налево. До зала не доходит шага два, когда внезапно ощущает влагу между ягодиц. «Пиздец», — думает Итан. Карл не курит. Просто закончилось время действия подавителей. Итан приваливается к стене, шумно вздыхая. Жарко, чертовски жарко. От запаха Мии его так не крыло. Итан бредёт на кухню, лихорадочно вспоминая, есть ли у него собственные подавители. Переворачивает аптечку вверх дном и ожидаемо ничего не находит. Правильно, с чего бы у омеги, у которой нет альфы, были бы подавители? Итан замирает, спиной чувствуя чужой взгляд. — Попадос, да? — Карл может и старается казаться сочувствующим, но сука, голос у него такой довольный, что впору ему вмазать. А вообще, давно пора. Итан резко разворачивается, чтобы врезать по его наглому лицу, но Гейзенберг спокойно перехватывает его ладонь и тянет к себе. Прямо как тогда. Итан утыкается носом в чужое плечо. Охает и шумно выдыхает. Запах Карла от близости омеги становится только насыщеннее, гуще. Мысли Итана путаются, концентрируясь на том, почему он не должен позволить трахнуть себя Карлу Гейзенбергу, а потом резко и совершенно неожиданно перетекают в направлении абсолютно противоположном. Итан жалобно стонет, прижимаясь к чужим бёдрам, и судорожно краснеет, ощущая чужое возбуждение. Карл сжимает его волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову и вынюхивает его шею, точно охотничий пёс. Глядит в глаза, голодно так, что у Итана дыхание перехватывает, и рычит. Это блядское рычание заставляет его дрогнуть, пуская по ногам новую порцию смазки. Его впечатывают в стену, довольно грубовато, выбивая сдавленный вздох. Итан вцепляется в его плечи, ахая — борода колюче царапает шею, пока Карл проходится горячим языком по его брачной железе. «Заставлю побриться», — на мгновение задумывается Итан. Тут же вздрагивает, получив ощутимый шлепок по ягодице. — Не отвлекайся. Карл усмехается, демонстрируя заострившиеся клыки и Итан шумно сглатывает. Его шее пиздец. О том, почему эта мысль ему настолько нравится, он совершенно точно думать не собирается. Он сам подаётся вперёд, втягивая альфу в поцелуй, царапая губы о клыки и слепо шаря руками по его рубашке. В раздражении дёргает ткань. — Ебучая капуста. Карл хрипло смеётся, стягивая с него футболку. Швыряет её куда-то на стол, не глядя. — В спальню пошли, — вздыхает Итан, всё же умудрившись расстегнуть пару пуговиц. По пути они всё-таки умудряются что-то уронить, а рубашка терпит позорное поражение и летит на диван. Итан сверлит взглядом открывшийся ему вид. Старик явно ходил в какую-то подпольную качалку. Он пробегает подушечками пальцев по шрамам на чужой груди, ведёт ладонью по дорожке волос и шумно вздыхает. — Если ты меня не трахнешь, я тебя трахну. — Держи карман шире, — усмехается Гейзенберг, толкая его на кровать. Итан бросает неуверенный взгляд на Розу, но, та, вроде бы, спит крепко. Пока Гейзенберг возится со своими штанами, Итан стягивает с себя шорты и качает головой. Понадобится хорошая стирка. Итан непроизвольно краснеет, разглядывая обнажённого альфу. Карл, в целом, крепкого телосложения, и как альфу природа его явно не обделила. Вид у него настолько самодовольный, что Итан просто не может не отреагировать. — Знаешь, в журналах у альф обычно больше, — ехидно тянет он. Это не то, чтобы ложь, но Итан сильно сомневается, что можно получить какое-то удовольствие, когда в тебя пихают что-то настолько большое. Так что, в принципе, эта придирка чисто Гейзенберга побесить. Карл в ответ улыбается. Угрожающе так. Нехорошо. — Как показывает практика, — шипит он, грубо переворачивая Итана на живот, — главное не размер, а умение пользоваться. — Все альфы так гово… Ох, — он дёргается от двух увесистых шлепков. Жмурится, пытаясь потереться членом о матрас, но Гейзенберг дёргает его к себе, заставляя выпятить задницу. Итану позже, вероятно, будет очень стыдно. От нетерпения и сводящего живот желания у него мелко дрожат бёдра. Карл собирает с его ягодиц смазку, хмыкает, пальцами загоняя её обратно. Итан давится воздухом, приглушённо стонет, уткнувшись лицом в подушку. Гейзенберг явно церемониться не собирается. Трахает его пальцами, порыкивая в затылок. Это совершенно отличается от тех прелюдий, что у Итана были с Мией, но, боже, ему нравится. Он сам сжимается вокруг чужих пальцев и довольно стонет, кусая губы. С постыдным влажным звуком альфа вынимает из него пальцы, мажет смазкой по животу, заставляя вздрогнуть. Сильно сжимает сосок. Итан шипит, дёргаясь. Шлепок. — Лежи смирно. Мудак. Итан напрягается, почувствовав притирающуюся к сфинктеру головку. Шумно вздыхает, понимая, что расслабиться надо и честно пытается. — Хороший мальчик. — Пошёл нах! — Итан прерывается на полуслове. Карл толкается внутрь мучительно медленно, так, что Итан может каждую венку ощутить, да прочувствовать собственную заполненность. В этом есть какое-то мазохистское удовольствие, чувство беспомощности, неотвратимости. Итан жмурится, покорно ожидая, пока его возьмут до конца и тихо стонет. — Вот так, — Карл едва не мурлычет, сильно сжимая его бёдра. Наверняка останутся синяки. Он также медленно выскальзывает наружу и Итан разочарованно стонет. И вскрикивает, когда следующий толчок выходит сильным и резким. Итан зажимает себе рот ладонью — нельзя разбудить Розу. А Карл, похоже входит во вкус. Как в Итана. Мозолистая ладонь поддерживает его снизу, не давая касаться животом кровати. От толчков Итан то и дело вздрагивает. Они безжалостные и грубые, как сам Карл, но своё удовольствие он всё равно получает, сильнее сжимая его член в себе и подаваясь толчкам навстречу. Итан довольно стонет себе в ладонь, когда головка проходится в точности по простате. Чувствует жаркое дыхание на своей шее и облизывает пересохшие губы. Гейзенберг впивается клыками в его холку с довольным рычанием, удерживая его на месте. Итан всхлипывает. Это очень больно, очень возбуждающе и очень по-животному. Подобным образом поступали дикари — затаскивали омегу куда-нибудь в укромное место, где никто предполагаемого партнёра не украдёт, (а чаще туда, откуда он и сам не сбежит), и так метили. От этого и ещё одного сильного толчка Итан со стоном кончает. Со спины слышится довольное урчание Гейзенберга. Холку он всё же отпускает и замедляется, вылизывая кровоточащие следы. Это не брачная метка, но тоже останется надолго и эту мысль Итан находит положительно возбуждающей. Гейзенберг неохотно отстраняется и Итан жалобно стонет, дёргая бёдрами. Он чувствует себя невыносимо пустым. Карл переворачивает его обратно на спину и медленно входит снова. Итан довольно вздыхает, сжимая его в себе и выбивая из альфы ещё один грозный рык. Гейзенберг усмехается, прижимая его запястья к спинке кровати. Итану плевать — ему достаточно хорошо, чтобы не обращать внимания на некоторые вещи. Например, на то, что его запястья довольно быстро отпускают, но он всё равно держит их над головой. А потом он чувствует это. Холод металла опоясывает руки, подобно наручникам, не давая и шевельнуться лишний раз. Какой чёрт его дёрнул купить кровать с железной спинкой?! Кожу запястий теперь натирает и немного жжёт, но Итаново возмущение тонет в жадном поцелуе. Подбородок зудит от трения чёртовой бороды. А ещё Карл снова сжимает его бёдра, заставляя его сильнее раскрыться, и лёгкая тягучая боль гнездится под его пальцами. Весь этот дискомфорт неожиданно возбуждает его только сильней. Как сжатый воздух, он стремится избавиться от давления, и не достигая этого, становится словно отчаянее, сильнее насаживаясь на член альфы, стараясь двигаться быстрее. Итан ужасно хочет коснуться себя, но руками просто не пошевелить и он жалобно смотрит на Карла. Тот в ответ усмехается и качает головой, затем с рычанием покусывает его шею, заставляя сбиваться на скулёж. — Пожалуйста, — хрипит Итан, всё-таки дёргая руками. И тут же болезненно шипит. — Ты можешь кончить и так, — твёрдо возражает Гейзенберг. — Н-не… Не могу. — Херня. Ты это уже сделал, — самодовольно произносит Карл. Итан краснеет. Точно. Итан всхлипывает, вертится как уж на сковородке, но чужая хватка не позволяет уйти от толчков, жестоко бьющих по простате. — Давай, Уинтерс. Ты сможешь, — урчит Карл. Итан весь как натянутая струна. Кажется, вот-вот, но ему не хватает. Не хватает какого-то чертового катализатора. Гейзенберг внимательно смотрит, одними губами прихватывает мочку его уха и спускается ниже, резко прикусывая его брачную железу. Итан ахает и кончает. Его буквально подкидывает. Немного сильнее и это была бы метка. После оргазма Итан лениво блаженствует. Его руки наконец освобождаются от железной хватки. Он рассеянно запускает пальцы в всклокоченные волосы Карла и сжимает их, тянет на себя. Карл делает ещё один быстрый толчок и выходит из него, кончая на его бёдра. Прихватывает зубами его нижнюю губу и жарко целует. Потом валится на матрас рядом, всем своим видом излучая удовлетворение жизнью. — Кофе и правда замечательный. — Карл. — М? — Иди в жопу.***
— Здравствуйте, миссис Айзек, — Итан перехватывает Розу поудобнее. Старая омега смотрит на него нечитаемым взглядом. — Друг, да? Из квартиры доносится Карлов дикий ржач. Итан краснеет и вспоминает о сковородке.