Нерушимая клятва

            Предрассветный холод покрывал поцелуями обнаженную кожу даже под толстым одеялом. В голове было пусто и легко, словно все тяжелые мысли о предстоящей войне разом покинули разум, разлетевшись по миру стаей испуганных птиц. Я и забыла, каково это, спать в объятиях мужчины и не чувствовать ничего, кроме удовлетворения и безмятежности. Но знала, что сладкой неге не суждено продлиться вечно. Война никуда не делась, и решающая битва настигнет нас совсем скоро, отберёт желанный покой. Но, ещё не успев открыть глаза, я заранее твёрдо решила, что не пожалею о прошедшей ночи, что бы ни случилось.       Сон отступал, и я поняла, что больше не чувствую на себе рук Мальбонте, которыми он всю ночь прижимал меня к себе, словно боясь, что сбегу. Тело до сих пор ныло от его ретивой любви и ласк. Но сейчас на месте прикосновений остался лишь досадный холодок.       «Неужели, снова ушёл…», — но не успела я подумать, как почувствовала его энергию совсем рядом и улыбнулась.       Король сидел на краю кровати и задумчиво вертел в пальцах сияющий ключ от Врат Шепфа. Я невольно вспомнила, что ночью Мальбонте куда-то отлучался, и по позвоночнику пополз неприятный озноб, мигом разгоняя остатки сна. Я пошевелилась, чтобы натянуть одеяло повыше, и села, протянув руку к его огромным бордовым крыльям. Он обернулся.       — Доброе утро, — голос ледяной и задумчивый. Мои пальцы так и не коснулись его перьев, сбитые этим холодом, рука безвольно упала на простыню. Но Мальбонте добавил уже мягче: — Я ждал, когда проснёшься. Не хотел будить сам.       «Мог бы разбудить так, чтобы мне было приятно…» - пронеслось в голове, и я тут же укорила себя за излишние фантазии. Дурман наваждения ещё не схлынул до конца и сейчас, подобно морской волне, лениво накатывал на прочную и неприступную стену суровой действительности. Расслабленная улыбка сползла с моих губ, как и лёгкость сменилась напряжением, стоило Мальбонте посмотреть на меня. Тёмные глаза обожгли непоколебимостью принятого решения. Какого? Оставалось только гадать… и мучиться в липких сетях дурного предчувствия.       Я промолчала, озадаченно смотря на мужчину, и он, поняв, что я готова внимать каждому его слову, вновь опустил взгляд на ключ.       — Я хотел кое-что тебе показать… — произнёс он, вздохнул и протянул мне артефакт, — держи.       Так просто, словно передал солонку или ручку. Я опешила, глядя то на него, то на протянутую руку, и могла только хлопать ресницами в недоумении.       — Мне нельзя до него дотрагиваться… никому нельзя. Он же сожжет меня. Мальбонте как-то странно заговорщически усмехнулся, развернулся ко мне всем корпусом, нежно взял свободной рукой мою ладонь и, несмотря на слабую попытку воспротивиться, вложил в неё ключ. Я вздрогнула, зажмурилась, но… ничего не почувствовала. Не было даже боли, не говоря уже о том, чтобы кожа оказалась прожжена до самой кости. Я в удивлении распахнула глаза.       — Ещё одно преимущество Силы, что течёт теперь и в тебе, — сказал он спокойно и с неизменной усмешкой, и глаза его сделались проницательными, они словно говорили без слов: «Доверяй мне всегда, раз решила сделать это однажды… теперь мы — одно целое». Я снова подняла на него полный изумления взгляд и спросила внезапно пересохшими губами:       — Как ты узнал, что и я могу? — я сжала ключ в пальцах, но Мальбонте осторожно забрал его у меня, поднялся и положил артефакт на комод.       — Не сложно догадаться, — пожал он плечами, на что я закатила глаза.       — Но я ведь не полукровка. Я бы ни за что не решилась сама проверить эту теорию. В таких делах нужна уверенность.       И тут же новая мысль зажглась в голове лампочкой осмысления. Я резко села на постели, прижав колени к груди под одеялом, от чего то немного сползло вниз, оголяя грудь. Мальбонте цепким взглядом проследил за этим, и, когда мне удалось прикрыться, посмотрел в мои глаза, словно ничего не заметил.       — Чья это Сила на самом деле? Твоя от рождения или… Его?       Произнести имя Тёмного Творца оказалось слишком сложно. Меня охватила скользкая жуть, будто, лишь назвав, я каким-то образом призову его из мрака.       Король хмыкнул, опустив голову, и губы его сложились в довольную улыбку, что тут же пропала.       — Не всё ли равно сейчас?       «Опять уходит от ответа» — нахмурилась я, но не стала настаивать. В самом деле, что и я могу взять ключ в руку, было не трудно догадаться. Из-за нашей с Мальбонте связи у нас одно сознание на двоих, мы можем видеть воспоминания друг друга, не говоря уже о том, что я — сосуд для его сил.       Я выдохнула, плотнее закутавшись в одеяло, и спросила:       — Когда ты намерен им воспользоваться?       Он взглянул на меня исподлобья решительно и твёрдо, и ответ прозвучал точно также:       — Сегодня ночью. Врата открываются, когда луна достигает Зенита.       Воспоминание о его ночном отсутствии вновь колыхнулось под сердцем, наполняя разум неутешительной страшной догадкой.       «И как я сразу не поняла?! Он ведь готовился ещё с вечера, потому и был на взводе!».       — Ты уже пытался вчера?! — заключила я, не понимая, что чувствую. Злость, страх или смятение. Мальбонте снова посмотрел на меня. Долго, вдумчиво. Скрывая под этим взглядом что-то неосмыслимое. И кивнул.       — Да, но… не смог, — прямолинейно ответил он и, сразу отсекая следующий вопрос, добавил: — не хватило сил. Для этого нужны все. С тобой должно хватить.       Негодование лишило дара речи.       «Он ведь мог умереть… он даже не попрощался…».       Я моргнула раз. Затем другой. И с силой стиснула зубы, чтобы не высказать всего, что я об этом думала.       — А если бы ты погиб?!       Мальбонте вскинул брови в удивлении, но лицо его вновь сделалось непроницаемо холодным.       — Этого бы не случилось, не волнуйся, — уверенный тон проморозил мою кровь до самых костей.       — Ты настолько уверен?! — в порыве я вскочила с кровати, с трудом придерживая одеяло. Но Мальбонте остался непоколебим и спокойно ответил:       — Да. Я слишком долго шёл к этому. Я выиграю эту войну, чего бы мне это ни стоило.       Мне ничего не оставалось, как покачать головой. Только бы его уверенность не сыграла с ним злую шутку. Бесполезно говорить, насколько он стал дорог мне… в этом я пока что ни за что не смогла бы ему признаться, хотя Мальбонте и так всё понимал и знал. И всё равно пошёл на риск. Тревога и злость начали остывать, постепенно сходить на нет. Ни к чему спорить снова. Он не сумел и вернулся ко мне — это главное. Это значит, что мы попробуем вместе поставить точку в этой войне, что положит конец Эпохи власти Света над Тьмой.       — До ночи ещё долго, — тихо сказала я, прикусив губу, — если ангелы нападут раньше?       — Наши воины готовы к битве, — серьёзно ответил Мальбонте, и я поёжилась, в который раз подумав о предстоящем сражении. О тех, кто остался по ту сторону баррикад. Да, Шепфа и ангелы перешли все границы, и их власти следует положить конец. Но Дино был прав, заявив, что война не ведётся против одного Создателя или псов Эрагона. В неё окажутся втянуты все, как в огромный безжалостный водоворот. Мальбонте молчаливо наблюдал за мной, а потом твёрдо сказал:       — Если ты со мной, это не значит, что тебе нужно делать ужасные вещи. Он словно прочёл мои мысли, и я резко вскинула голову, с сомнением взглянув в его красивое лицо.       — Но их будешь делать ты. Он кивнул.       — Я. Но не ты.       Меня тронуло, что он так просто готов взять на себя всю ответственность за пролитую кровь, но и с себя оков вины я снимать не спешила.       — Я всё равно стану соучастником того, что будет совершено тобой и твоей армией. Там… те, кто был добр ко мне в моей новой жизни. Те, кого я считаю своими друзьями, хоть они и не приняли твою сторону. Я не желаю им зла.       Слова полились потоком откровения, а веки обожгли непрошенные слёзы. Я сморгнула их, отведя в сторону взгляд, но Мальбонте всё также пристально и спокойно глядел на меня и молчал, давая возможность продолжить:       — Я знаю, что Дино бросил тебе вызов. Знаю, что сказал Люцифер перед побегом, и понимаю, что ждёт их в этом бою… Но…       — Я не стану целенаправленно убивать их, обещаю, — вдруг ответил Мальбонте прямо и честно, и я вздрогнула, воззрившись на него с недоверием, — но если нападут сами, выбора у меня не будет. Они свой выбор сделали. Как и все мы. И если ты приняла решение встать рядом со мной, то имей смелость нести крест последствий. Хороших и плохих.       Он шагнул ко мне, видя, насколько глубоки и противоречивы мои опасения, и мягко опустил ладони на мои покатые плечи, заглянув в глаза.       — Тебе не обязательно драться и убивать. Я хочу, чтобы, когда начнётся битва, ты помогла слугам и старикам укрыться в подземельях замка. Оставайся там и не выходи. Когда придёт время открыть Врата, я найду тебя.       Услышав это, я отпрянула от него, гордо вздёрнув подбородок и решительно взглянув на мужчину.       — Я не стану прятаться, пока остальные борются за общую идею! Меня это тоже касается! Я тоже успела натерпеться от ангельской власти и хочу, чтобы они получили по заслугам! Я лишь предупреждаю, что не стану стоять, сложа руки, если кому-то из дорогих мне бессмертных станет угрожать опасность! Не сочти за предательство, но не всем во вражеской армии я лично желаю смерти!       Мальбонте в ответ на мою отчаянную тираду только усмехнулся, и в чёрных глазах сверкнуло неподдельное восхищение. Но в следующий миг лицо его снова сделалось серьёзным, а голос — стальным.       — Поступай, как знаешь. Только учти, что не все могут быть столь благородны по отношению к тебе. Ты уверена, что они не ответят мечом на твоё милосердие?       Я хотела ответить, но слова застряли в горле, словно мне в рот набили ваты. А ведь Мальбонте верно подметил. Я не желаю зла многим, но могу ли доверять им? Не получу ли за своё доверие нож в спину?       — Я… — склонила голову, признавая поражение и его правоту, — буду осторожна.       — Я бы хотел, чтобы ты была особенно осторожна, — Мальбонте улыбнулся, взял мою руку, на которой не так давно красовалась Метка Крови, развернул её ладонью к потолку, и я невольно ахнула, заметив исчезнувший вчера шрам на прежнем месте.       «Что… как? Клятва Крови не разорвана?! Но… быть не может…». Мысли полились потоком, но я смогла выдавить лишь короткое:       — Как…?       Мужчина задумчиво посмотрел на мою руку, поднёс к своим губам и нежно поцеловал метку, глядя мне в глаза. Меня вдруг осенило: он говорил, что нужно взаимное согласие, а я на момент обряда, хоть и говорила себе, что хочу свободы, внутренне всё же не желала этого. Что же я наделала? Что теперь будет? Мы ведь оба в опасности!       — Они все… хотят убить тебя, — пораженно прошептала я, глядя в его лицо, что было сейчас так близко. Мальбонте возвышался надо мной, я чувствовала запах его кожи. Такой родной неповторимый запах грозы и полыни. — Это ты должен быть осторожен…       Он поднял на меня серьёзный, но с долей нежности взгляд.       — Я всегда осторожен.       Он хотел отстраниться, но я удержала его, привстав на носочки, и коснулась его губ нежным отчаянным поцелуем. Он улыбнулся сквозь него, позволяя мне обхватить руками его шею и прижаться к нему всем телом. Одеяло на своём теле я удерживала одними лишь локтями.       «Я отдала сердце чудовищу, которого так все боялись, но уверена, что именно он сохранит его».       Мальбонте скользнул раскрытым ртом по моим губам и с усмешкой отстранился.       — Не время, Вики, — выдохнул он, но я снова поймала его губы, дерзко прикусив нижнюю.       — Если мы умрём сегодня, то времени больше не будет, — ответила я, не раздумывая, и он рассмеялся, обхватив ладонями мою талию.       — Дьяволица.       Одним властным движением руки Мальбонте сорвал с меня одеяло, и кожа в момент покрылась мелкими мурашками от суетливых ласк свежего ветра. Но холода я не ощущала.       Под алчным взглядом мужчины тело начинало гореть. Его глаза сводили с ума. Тёмные, глубокие, пленяющие и пьяные от желания.       Они одни чётко говорили о том, чего хочет король, и я была готова исполнить любое его желание. Не прерывая быстрых страстных поцелуев, Мальбонте чуть отошёл в сторону и сел на смятую постель, увлекая меня за собой. Я приняла правила этой игры, нетерпеливо шагнув к нему и оседлав его бёдра.       Мои пальцы зарылись в мягкие чёрные волосы, губы жадно нашли его рот, и Мальбонте, не мешкая, овладел ими.       Его язык скользил внутри, словно исполняя то, чего мы оба так хотели. Я застонала сквозь непрерывный поцелуй, стоило его горячим большим ладоням пройтись по наряженной спине вниз и сжать сильными пальцами мои ягодицы. Он прикусил мне губу и улыбнулся, одновременно с этим толкнувшись бёдрами и прижимая меня к себе ещё плотнее, чтобы я в полной мере почувствовала, насколько желанна. Разум уплывал, уносился прочь, подхваченный ураганом безумия страсти. Перед глазами пронеслись картины, одна развратнее другой, и я поняла, что в объятиях этого мужчины готова воплотить их все. Теряла рассудок, растворялась, текла, марая брюки Мальбонте, но мне было всё равно. Я приподнялась, опустила руку к застежке ремня, с которой ночью мне не без труда, но удалось справиться.       Долгие прелюдии были бы сейчас истинным мучением. Я так сильно хотела его и так боялась потерять, что не могла терпеть. Мальбонте, словно читал каждую мою мысль, и делал это безошибочно. Одной рукой он чуть приподнял меня, не прекращая терзать мои губы, и сам помог избавиться от ремня. Чуть привстал, чтобы спустить брюки, и… помедлил, уткнувшись лицом мне в яремную ямочку и тяжело дыша.       — Если вдруг причиню тебе боль, останови меня. Я попытаюсь быть нежным, но… — выдохнул он, и я обхватила руками его голову, прошептав в пульсирующий от сильного возбуждения висок.       — Владей мной так, как того захочешь, в нашей спальне я вся твоя.       «Пусть для остальных Мальбонте и чудовище, король, которого боятся и перед которым трепещут самые высокопоставленные и древние из Бессмертных, но в нашей постели он целиком принадлежит мне».       Я чуть опустила бёдра вниз, потеревшись влажной промежностью о головку его члена, и Мальбонте не выдержал. Надавив руками, он резко, одним толчком оказался во мне. Так глубоко, что я вскрикнула, впившись ногтями в его рубашку и откинув назад голову.       Мы были едины. Вдвоём горели в огне желания, постепенно превращаясь в пепел.       Когда всё закончилось, Мальбонте трепетно поцеловал меня в покрытый капельками пота лоб и уложил на кровать, позволяя отдышаться. Вытер краем простыни следы нашей страсти, поднялся, застегнул брюки и натянул через голову дублет.       — Нужно готовиться, — бросил он, мимолётно взглянув на меня. Я видела, что его тревожит, сама почти дрожала от волнения. Не спеша прятать от него своё тело, я тоже поднялась, обхватив руками плечи.       — Ты поняла всё, что я тебе поручил? — спросил он, и я порывисто кивнула. Тогда король улыбнулся, шагнул ко мне и заправил за ухо прядь непослушных волос.       В этот же момент в дверь осторожно постучали. Это Мелади принесла горячей воды. Она нисколько не удивилась, увидев меня обнажённой в объятиях повелителя, и с лёгкой застенчивой улыбкой быстро прошла в ванную. Мальбонте не обратил на неё внимания, проведя пальцем по моей щеке, затем отступил на шаг, забрал с комода ключ и, молча, вышел из покоев.       Я осталась одна наедине с тревогой и утренними процедурами. Мелади, подбирая мне одежду, всё поглядывала на бордовые отметины любви на моей шее и ключицах, но не решалась задавать вопросы. Я надела удобный чёрный комбинезон на молнии и села расчесать волосы, когда снаружи прогремел взрыв.       Как гром среди ясного неба. Внезапный и неотвратимый.       «Началось…» — сердце ушло в пятки. Мы со служанкой озадаченно посмотрели друг на друга, и в её распахнутых глазах поселился страх.       — Моя королева…       Но мне удалось быстро взять себя в руки.       — Спокойно! Найди Ирис и со всех ног бегите в подземелья, там безопасно, — я вскочила, схватив девушку за предплечья, пытаясь успокоить наростающую в ней панику. Мелади в ужасе кивнула, и из спальни мы выбежали вместе.       Взрывы всё повторялись, древние стены Силентиума дрожали с каждым из них. Того и гляди старый камень не выдержит и посыпется нам на головы. С улицы доносились крики солдат и визги взбешенных субантр, но я пока старалась не думать, что там происходит. Челядь, дети и старики сбежались в нижний зал с колоннами, затравленно озираясь по сторонам. Сводчатый потолок над их головами вибрировал. Кто-то плакал, кто-то заранее мирился со своей участью. В воздухе пахло дымом и гарью. Замок горел. Мирное население существовало в обеих сторонах конфликта. Жителей Цитадели Мальбонте пощадил, но пощадят ли ангелы этих низших демонов?       «Нет», — вдруг с отвращением поняла я, вспомнив слова Эрагона: «Всех сторонников Мальбонте ждёт смерть».       На их лицах зажглась надежда, стоило им увидеть меня.       — Наша королева! Что нам делать? — шептали они, и я вдруг ощутила на своих плечах великий груз ответственности за эти невинные души, а вместе с ним и стальную решимость.       — Идите за мной, здесь опасно, — прокричала я, и мне вняли сотни ушей, — Спускайтесь в подземелья! Там пожар вас не достанет!       Мне помогали несколько солдат. Эвакуация затянулась, но осуществлялась успешно. Видимо, всем жителям Силентиума заранее отдали приказ собраться в одном месте в случае начавшейся осады. Удивительная сплоченность масс. Борьба за общую идею, за свержение прежнего порядка. В этом замке каждый горел ею! Чего не скажешь о воинах Цитадели, которые шли в бой, лишь повинуясь приказу.       «А мне нужно найти Мими».       Ей ни к чему принимать участие в битве, пусть лучше отсидится вместе со всеми. Я была уверена, что Мамон поддержит меня в этом.       Взрыв. Ослепительная вспышка света. Каменные стены начали рушиться, падая прямо во двор огромными острыми осколками. Я петляла меж ними, несясь в башню, где располагались покои Мими, надеясь застать её там. Влетела по витой лестнице, маневрируя и минуя пролёты один за одним, распахнула дверь и…       Вместо Мими на незаправленной, наспех брошенной постели вальяжно сидела Ости.       Закинув ногу на ногу, она невозмутимо поигрывала каким-то круглым предметом, перебирая его, словно шарик меж изящных пальцев. Присмотревшись, я поняла, что это камень, и на нём изображена какая-то руна. Но не успела разглядеть, как дьяволица мигом сунула его в вырез декольте и взглянула на меня исподлобья, довольно улыбнувшись. И улыбка эта пронзила вековым холодом дурного предчувствия.       — Что ты тут делаешь? Где Мими? — мне было некогда играть в игры, звуки борьбы, доносящиеся с улицы, становились всё громче и яростнее. Но Ости, словно их не замечала.       — Мими… её здесь нет, — протянула дьяволица скучающе, и глаза её недобро сверкнули. Она напоминала пантеру, готовую к прыжку, — но я знала, что ты обязательно придёшь за подружкой. Какие вы, смертные, всё же предсказуемые.       На выяснение отношений времени не было. Я хотела уйти, но дверь за моей спиной, подчинившись небрежному жесту руки Ости, захлопнулась, и никакие человеческие усилия не были способны её открыть.       — Ости! Что за шутки?!       Сколько бы я ни дёргала ручку, та не поддавалась. Словно пристыла. Дьяволица тем временем медленно встала с постели и замерла напротив меня. Готовая к нападению. Я оставила попытки выбраться и повернулась к ней, поняв по её безумному взгляду окончательно, что из этой комнаты живой выйдет только одна из нас.       Неприятный холодок прокатился по позвоночнику. Я хоть и презирала её, но не ненавидела настолько, чтобы убить.       — Что ты задумала? — вопрос сам сорвался с губ, и дьяволица ядовито фыркнула. Её неспешный взгляд скользнул по мне. Глаза, распухшие губы, шея… синяки на коже. Я ощущала, как жадно Ости меня рассматривает, видела, как в зелёных глазах горит ненависть и зависть. Но она протянула спокойно, даже тягуче:       — Как же тебе удалось завоевать Его сердце? Мальбонте… ммм… сильнейший из демонов. Даже Сатана не мог сравниться с ним по силе и величию. Он должен был стать моим…       Ости принялась кружить передо мной, словно кошка, загнавшая мышь в ловушку. Но я не робела перед ней, как в те времена, когда только поступила в школу. Больше нет.       — Он не только демон, но ещё и ангел. А ты видишь в нём лишь монстра, — ответила я спокойно, не сводя с неё взгляда. Нападение могло произойти в любой момент, и я мысленно готовилась к нему, концентрируя силу, хоть внешне ничем не выдавала себя. Вдох-выдох.       Ости остановилась, сжав челюсти так, что заострились скулы, и прошипела:       — Нееет. Он и есть чудовище. Величайшее из чудовищ! И он — мой! Я была с ним с самого начала, я была готова отдать ему своё тело, сердце и душу, но он отвергал меня! Всегда отвергал! Позволял только самую малость, а после уходил! Сколько раз я чувствовала себя недостойной! Сколько старалась превзойти саму себя, чтобы стать достойной его! Но нет! Появилась ты! Жалкое убожество, которое к тому же ненавидит саму его суть!       «Значит, между вами ничего не было…?» — мысль, стегнувшая кнутом, вызвала удивление и подобие облегчения. Мальбонте не подпускал её к себе, никогда не брал её, не позволял себя касаться грязными руками шлюхи.       — Но теперь, когда Клятва Крови разорвана, а я знаю, что это так! Но даже если нет… — Губы Ости расползлись в злобном торжествующим оскале, — я всё равно могу спокойно убить тебя, ведь тогда он и вовсе не достанется никому!       Не успела я ответить, как она бросилась ко мне. Быстрая, ловкая, свирепая. Удар. Мой затылок встретился с дверью. Надсадный треск дерева. В глазах потемнело. Уши, словно заложило ватой.       Взрыв. Стены спальни Мими задрожали.       Новый удар. Я выставила руки вперёд, защищая лицо, и инстинкты сработали сами собой. Мне удалось оттолкнуть дьяволицу. Ответный удар, но без ярости. Она не ожидала, одержимая ревностью, и мой кулак разбил ей губу. Ости отскочила, вытерла кровь и размазанную помаду, удивленно посмотрела на свою руку, а после пронзила меня взбешенным взглядом.       — Ах, ты сучка!       Взрыв. Гром.       — Уймись! Он никогда не был твоим! А, убив меня, ты испортишь ему всё дело! — прокричала я сквозь скрежет крошащегося над головой камня, — думаешь, после этого Мальбонте тебя полюбит?! Да он тебе голову отсечёт!       — Заткнись! — выпалила дьяволица, снова кинувшись ко мне. Она была одержима любовью к Мальбонте, настолько, что не могла мыслить здраво. — Ты постоянно отнимаешь тех, кому я отдаю своё сердце! Люцифер… но тебе стало его мало! Ты захотела больше власти и сразу же раздвинула ноги перед тем, кто её имеет. Ты не достойна жить!       Её когти со свистом рассекли воздух прямо перед моим лицом, но я сумела увернуться, чувствуя, как во мне просыпается демоническая сторона. Она напала. Удар, защита, ответная атака.       — Мальбонте мой! — в безумии орала она, стараясь перекричать гул битвы. Успокоить её уже не выйдет. Я сама не поняла, как развернулась, схватила её за волосы, и приложила лицом о край кровати, но дьяволица вырвалась. Ярость и ревность, чувство собственничества и задетого достоинства, обида и отвращение образовывали ядовитый коктейль эмоций, что концентрировался в ладонях в виде тёмной энергии. Ости снова, рыча, бросилась на меня, загоняя в угол, и… невидимый толчок силы мгновенно отбросил её в стену.       Грохот, треск поломанного дерева, посыпавшийся на её голову камень. Дьяволица, потеряв ориентир, ошалело оглядывалась, откашливаясь и кривясь от боли. Я в близком к панике изумлении смотрела на неё, а потом перевела взгляд на свою руку, понимая, что произошло… Корсет меж её грудей разорвался и промок от крови… камень выпал и покатился по полу. Он остановился прямо у моих ног.       — Что это, Ости? — я нагнулась, чтобы поднять его. Руна сияла на матовой поверхности.       Очередной взрыв. Пол заходил ходуном, и мне пришлось раскрыть крылья, чтобы удержать равновесие. Она осклабилась, обнажая окровавленные зубы.       — Это… ключ к сердцу Мальбонте! Вернее, к его поражению! Он способен уничтожить ключ Шепфа! — захохотала она, держась за живот. Из-под тонких бледных пальцев капала кровь.       — Где ты его взяла?! — не выдержала я, подходя ближе. Она дёрнула головой, но я схватила её за плечи, вынуждая смотреть на себя и призывая к ответу. Кровавая улыбка стала ещё шире.       — В замке полно предателей, ты не знала…? — зелёные глаза сверкнули, но уже тусклее, чем раньше. Жизнь покидала её, но Ости продолжала смеяться. — Если Мальбонте не достанется мне, то пускай не достанется никому, и план его потерпит поражение!       — Ты идиотка, Ости! Ты одержима и готова даже убить его, лишь бы не отдавать другой! Это не любовь! — я схватила её крепче и встряхнула, — Кто? кто эти предатели?! — в ответ она плюнула мне в лицо, продолжая улыбаться. Я отшатнулась, вытерла плевок, а когда снова взглянула на неё, то лицо дьяволицы навек застыло в мёртвой гримасе мрачного торжества.       Судорожный вдох — медленный выдох. Я сглотнула слюну в пересохшем горле, отступив от тела дьяволицы.       «Первая смерть… но далеко не последняя».       До меня постепенно начала доходить вся истинная серьёзность предстоящего сражения, и стало страшно. Действительно страшно. Я сжала в пальцах камень с руной, попятилась к распахнувшейся двери. Но новый взрыв, обрушивший половину стены прямо на тело Ости, вернул меня в чувства. Я раскрыла крылья, оттолкнулась от осыпающегося пола и вылетела из башни.       Картина, открывшаяся моему взору, напоминала самый настоящий апокалипсис. Замок был в кольце осады. Отовсюду в него летели огненные заряды энергии, осыпая строения открытым огнём. В небе носились драконы и субантры, они бились друг с другом, сплетаясь в жутких смертоносных танцах. Птицы падали во двор, на головы солдат, охваченные пламенем. Они истошно кричали, но их было слишком много. Субантры разили противников похожими на мечи лапами, разрывали плоть зубастыми клювами. Лучники на стенах отстреливали врагов, но те перелетали, оказываясь во дворе и тут же вступая в ожесточенную битву с защитниками Силентиума.       — Господи… а ведь всего каких-то пару часов разделяло этот Ад и шаткий мирный быт, что царил здесь доселе. - Я попыталась разглядеть в толпе знакомые лица, но всё заволокло дымом. Лишь крылья хлопали повсюду. Бам! Хруст!       — Ворота пали! — проорал кто-то внизу. Я видела, как рвались в схватку призрачные легионы демонов, снося на своём пути всех, кто пытался проникнуть в замок. Я искала глазами Мальбонте, чтобы отдать ему чёртов камень.       Взрыв. Совсем рядом. Я ощутила запах палёных перьев… моих перьев? Звон в ушах не позволял разобрать. Крылья отказались слушаться, и я стремительно полетела вниз. Кое-как оклемалась, осмотрелась. На меня кто-то бежал, но я, не мешкая, атаковала его зарядом энергии. Противник повалился ничком на успевшую пропитаться кровью стылую землю.       Вокруг царила агония ненависти, слеснувшаяся со страхом. Теперь Цитадель вторглась в обитель Мальбонте, но тот был более подготовлен, несмотря на скорое падение стен замка. Его сторонники были беспощадны и озлоблены, все до одного. Они, в отличии от армии Цитадели, что лишь выполняла приказы, видели в этой схватке цель жизни, а многие и конечную остановку. Были готовы умереть за своего короля, сделать всё, лишь бы свергнуть устоявшийся веками порядок. Даже в смерти находили смысл и великую идею.       Удары сыпались отовсюду, я даже не могла понять, кого атакую и от кого отбиваюсь. Просто, не глядя, защищалась, увидела под ногами брошенный меч, подхватила его, понимая, что не выдержу долго такого натиска. Не хватало сдохнуть в первые секунды боя, как упасть в чемпионате по крылоборству.       Мальбонте был прав, я должна была сидеть в подземелье!       Но стоило мне разогнать трусливые мысли и собраться с духом, как меня снова отбросило взрывом. Камень выпал из кармана и покатился по земле, остановившись у чьих-то маленьких ножек.       Я подняла голову и увидела Мисселину — миниатюрную и светлую, словно инородное пятно капнувшей белизны на кроваво-красной насыщенной ткани. Она подняла руну, испуганно на неё уставившись.       Дым рассеялся, и звон в ушах сошёл на нет. И тогда я разглядела обстановку…       По одну сторону — Мальбонте во главе внушительной армии Высших Чинов Ада, драконов и Субантр, угрожающе серьёзный, готовый убивать ради поставленной цели. По другую — разношерстная армия Цитадели: Легион солдат ангелов в авангарде, одетых в золочёную с белым броню — настоящее войско, но за ними стояли демоны, серафимы, ученики Школы и непризнанные.       Я сразу заметила Захарию — выжившего советника — Дино с мечом в руках и Люцифера в тяжёлой броне во главе воинства Ада. Торендо и Мамон стояли рядом с Мальбонте. Серафим вновь отрастил свои прекрасные золотые крылья. Мими и Энди находились чуть поодаль на разных сторонах. Дьяволица смотрела на Люцифера с сожалением и болью.       Когда Мисселина подняла камень, я потянулась к ней:       — Отдай, прошу тебя, — я едва ли не умоляла, понимая, сколь многое зависит от этой безделушки. Но она отступила от меня на шаг, и лицо её отразило растерянность. Тут Мальбонте вышел вперед и заговорил с ней:       — Ты борешься за тех, кто убил твою сестру. Кто вырвал ей крылья и отправил на Землю, обрекнув на мучительную смерть от чумы. В твоих руках возможность отомстить за неё. — Все взгляды, полные восхищения или же презрения, устремились на него. Голос звучал непоколебимо и громко, что был слышен даже сквозь какофонию сражения.       — Ты можешь отдать камень мне, а можешь поощрить убийц сестры, отдав его им. Каков будет твой выбор?       Я застыла, глядя на супруга сквозь сбитое тяжелое дыхание. Мне была неизвестна история Мисселины, как и то, что терзало её нежную ангельскую душу, но я в который раз изумилась, сколько жизней и судеб изломал этот проклятый Закон Неприкосновения, и всё из-за чего?! Из-за того, что Шепфа настолько боялся, что кто-то узнает о существовании второго Создателя, что после Мальбонте не позволял полукровкам появляться на свет. Что же его псы делали с теми, кто всё же сумел скрыть свою запретную связь и заиметь ребенка? Страшно подумать…       Мисселина задрожала, стиснула в руках камень, закрыла глаза. Мальбонте давал ей выбор. Даже в условиях «всё или ничего» он давал выбор потенциальному врагу, хотя мог бы просто приказать солдатам отнять артефакт у хрупкой женщины.       Геральд оттолкнул стоящих перед ним бессмертных и прокричал:       — Не слушай его! Но я осторожно направилась к ней.       — Доверься! Если не Мальбонте, то мне! Пора положить конец этим издевательствам! Пора сделать так, что больше никто из бессмертных не потеряет любимых!       Мисселина, словно никого не слышала, глядя на камень в своих руках.       — Он прав… они убили мою сестру, — прошептала она одними побледневшими губами.       Геральд покачал головой. Мальбонте улыбнулся.       — Им плевать на таких, как ты. И сейчас они в ужасе от того, что в твоих руках такая сила.       Захария выступил вперед, и лицо его исказилось призывным гневом.       — Они манипулируют тобой, разве непонятно?! Этот камень способен положить конец войне, поэтому он и нужен Мальбонте! На тебя ему также плевать. Геральд протянул к ней руку, но не смог дотянуться.       — Мисселина, не делай этого!       — Решайся, Мисселина, — подал голос Мамон, — но будь уверена в своём выборе. Я стояла, застыв в этом мгновении, а Мисселина лишь задумчиво повторила.       — Он прав. Они убили мою сестру… — Она подняла глаза, и теперь её взгляд обрёл силу и уверенность в том, что она собиралась сказать: — Но месть не лечит, лишь только еще больше очерняет.       Мальбонте взглянул на неё удивленно и мрачно. Он бы с ней не согласился. Более того, его миссия — была не только местью, но ещё и восстанием против веками угнетающего его тирана. Он не сломался под гнётом жизни, под бесконечной травлей с самого младенчества, а восстал против обстоятельств, желая добиться справедливости как для себя, так и для всех будущих поколений бессмертных. И это восхищало меня в нём, заставляя отчаянно биться за его идеалы. Но ангелы и те, кто не знал его, видели перед собой лишь одержимого местью и разрушением монстра, и их мировоззрение, исковерканное пропагандой, будет крайне тяжело исправить.       От толпы ангелов отделился Кроули, спокойно и неторопливо, словно опытный сапер к бомбе, он подошел к Мисселине и попросту забрал камень из её рук. Погладил по спине и по-отечески сказал:       — Ты молодец, девочка.       Она улыбнулась мягко, облегченно, и он улыбнулся ей в ответ. А затем вдруг пошёл к Мальбонте под настороженные взгляды всех присутствующих. Один Мальбонте стоял с таким лицом, словно другого поворота и не ожидал. Кроули, поравнявшись с ним, попросту отдал ему камень.       Всё, что случилось дальше, было предсказуемо. Ангелы подняли возмущённый шум, демоны на стороне Цитадели окидывали Кроули презрительным взглядом. Мальбонте улыбался раскрытию своего сторонника.       «Так вот, кто всё это время был на его стороне в школе», — подумала я, не зная, как реагировать. Кроули устал и разочаровался. И его аргументированный уход — ещё одна выпавшая деталь шаткой конструкции под названием «Цитадель». Она упадёт, даже если они выиграют битву. Даже если Мальбонте проиграет и погибнет, мир, построенный на лжи, несправедливости и властолюбии, не протянет долго. Всё изменилось. И с гибелью лидера восстания, найдутся те, кто не покорится победителям, в противном случае ангелам придётся уничтожить всех, кто стоит за спиной своего короля, а это значительно пошатнёт и без того хрупкое Равновесие сил. Мальбонте заразил их этой надеждой, этим фанатичным стремлением свергнуть тиранию бездействия Шепфа. Кроули поклонился, заявив, что не собирается участвовать в этой битве, и Мальбонте с усмешкой положил ладонь на его плечо.       — Уходи, старик. Сейчас будет жарко.       Кроули скрылся за рядами Субантр и призрачными легионами демонов. Мальбонте выпрямился, встав смирно и не двигаясь. Лицо его ничего не выражало, кроме готовности убивать. Я с опаской посмотрела на Люцифера, который не уступал королю, сверля его взглядом, полным тёмной разрушительной ненависти. У меня упало сердце. Сын Сатаны вырос над собой с момента нашей последней встречи, он смог убедить оставшихся в Аду демонов следовать за ним, выглядел уверенным и сосредоточенным.       «Ох, Люци… не делай глупостей! Я не стою твоей смерти!».       Захария поднял руку, держащую светящийся синим пламенем меч, и прокричал во всю мощь лёгких:       — В Бой!       Демоны встрепенулись разом, разрывая свою плоть, и вот уже над рядами обеих армий возвышались самые настоящие чудовища.       — Contro! — скомандовал Мальбонте, и Субантры синхронно ринулись в атаку. Их крик пронзил и заполнил небо. Легионы бестелесных грешников ринулись в бой, сметая всех на своём пути прозрачными, но жалящими, копьями. Подобно урагану, пурге или живому туману, справиться с которым могла лишь чистая энергия ангелов.       Схлестнулись сотни мечей, с новой силой послышались предсмертные вопли, сопровождаемые треском огня и бьющимся камнем. Силентиум рушился, древние башни, веками хранящие безмолвие, падали на головы врагов. Земля под ногами дрожала. Долгая мелодия войны и смерти, рвущая струны от каждого аккорда. Вот он, момент, к которому мы шли. Вот они — последствия наших решений, и вот она — расплата.       Битва ревущей рекой вытекала за пределы замка, кипела на море и над ним, шумела в горах, и те отзывались чудовищным эхом.       Я подняла меч, начав рубить всех, кто попадался на пути. Хватит! Их безнаказанности и власти должен прийти конец! К убийству нельзя привыкнуть, мне было жаль каждого павшего от моей руки, но здесь не оставалось вариантов. Либо я, либо меня. Мои руки и одежда перепачкались чужой кровью, но я не останавливалась. Воины Небесного Легиона шли напролом, подготовленные, нацеленные на беспощадный бой. От них исходил свет, что нестерпимо жёг, не позволяя использовать против них тёмную энергию. Я медленно отходила к стене, понимая, что этим загоняю себя в ловушку, но оборонялась от… двоих? троих?       Чёрт! Перед глазами всё смешалось, я сделала выпад в никуда и попала. Кто-то на противоположном остром конце меча болезненно выдохнул. Пахло кровью, дымом и жжеными перьями.       Пот застилал глаза. Кое-как отбившись, я припала к одной из стен, чтобы передохнуть. Махать мечом тяжелее, чем я думала. Метка Крови на руке начала сильно жечь, и я потёрла её о бедро, в страхе оглядевшись в поисках Мальбонте.       Он — их главная цель! Они постараются взять его толпой! И если убить не удастся, то будут пытаться отобрать и уничтожить ключ. Или… Я нервно сглотнула, лихорадочно соображая, используют меня в качестве наживки, ведь с моей смертью, он уже не сможет достигнуть цели.       Я сильнее сжала рукоять меча, решив во что бы то ни стало, не позволить Серафимам добиться своего. Ринулась вперёд, но кто-то налетел на меня сбоку, повалив на землю, под ноги остальным, но я с криком оттолкнула его и вскочила. Противник развернулся ко мне лицом, ухмыльнувшись. Это был Астр — один из ангелов, с которым мы вместе учились. Он был одет в белоснежный костюм для крылоборства, кое-где запачканный кровью.       — Каково это, стать жертвой Стокгольмского синдрома? — усмехнулся он, перекрикивая пыл окружающего сражения, — в школе все только и говорили о том, как Ребекка продала свою дочь тирану и чудовищу. Но вместо того, чтобы отомстить за себя, ты воюешь за него…?       Я стиснула зубы, готовясь к любому нападению.       — Ты ничего не знаешь, дурак! — крикнула в ответ, и он закатил глаза.       — Я знаю, что за голову Его королевы также назначена награда! — слова, проморозившие кровь до самых костей и подтвердившие мои опасения. Я хотела ответить, но ангел ринулся на меня, махая мечом. Я отбивала атаку за атакой, в какой-то момент перешла в наступление, но Астр был более искусен, и реакция у него была лучше. Тогда я отбросила меч и до того, как он понял, что я делаю, бросила в него заряд энергии. Он припечатал ангела к стене, и тот скривился от боли, стиснув зубы. Я подлетела к нему, схватив за подбородок ладонью и вынудила посмотреть на себя.       — И что ты, мелкий ублюдок, способен убить меня? Ради чего?! Серафимам плевать на тебя, и героем ты пробудешь недолго! Включи, наконец, мозги!       Он попытался оттолкнуть меня, но сил не хватило. Рука Астра бессильно опустилась на моё плечо.       «Жалкий гадёныш, ты мне никогда не нравился!», — подумала я, кипя от возмущения, и отступила на шаг, осознав, какой непростой выбор встал передо мной. Убить или пощадить… Мальбонте был прав! Я не была уверена, что если пожалею Астра, то он не воткнёт меч мне в спину. Но… и лишить его жизни… он не был мне врагом. Ему просто промыли мозги. Ангел во мне возобладал. Я подняла меч, крикнув напоследок:       — Проваливай! И больше не попадайся мне на глаза!       Его огромные голубые глаза раскрылись в неподдельном удивлении. А я уже отошла в сторону, вступив в новый бой.       «За голову Королевы назначена награда… Чёрт, Мальбонте был прав и в том, что нужно разорвать Клятву!».       Эта мысль не давала мне покоя, я ощущала себя слабой, хоть и полной решимости, понимая, какая ответственность перед мужем лежит на моих плечах. Я видела его силуэт над побоищем, его огромные прекрасные крылья, раскрытые во всю ширину. И ком встал в горле. До ночи ещё невыносимо долго. Кто знает, доживём ли мы.       Но я взяла себя в руки, вновь вступив в безжалостную битву. Ангельские Легионы смыкали кольцо вокруг короля. И я была намерена разорвать его, кидаясь в драку вместе с низшими демонами и духами, которые падали, обожженные белым светом.       Вспышка ослепила меня на миг, и в то же мгновение мои лодыжки, словно пристыли к земле. Резкая боль, острые льдинки впивались в кожу, пуская кровь. Я посмотрела вниз и увидела, как лёд ползёт по моему телу вверх, обездвиживая, и взвизгнула, пытаясь разломать его. Но он только сильнее прожигал кожу.       — Мммм — от боли я едва не откусила собственный язык, упав на грязную землю. Повернулась, перекатилась, но увидела лишь стремительно приближающееся к себе лезвие меча — покрытого… инеем?       — Нет! — только и успела вскрикнуть, как оно замерло в воздухе в нескольких сантиметрах от моего лица, и я тут же нервно отбила его, вскочив на ноги. И только сейчас поняла, что это был вовсе не меч, а… ледяная глыба, раскрошившаяся на маленькие тающие кристаллы. Нападавший стоял передо мной какое-то время, но широко раскрытые глаза его ничего не выражали. Больше ничего. Я сразу узнала это отстраненное уставшее лицо.       — Донни?! Но… зачем?! — на глаза навернулись слёзы обиды и непонимания. Я не была готова к тому, что меня попытаются убить те, с кем я училась.       Он не ответил, и я увидела, как из его рта, пузырясь, хлынула вязкая кровь. Непризнанный упал на колени передо мной и ничком повалился на землю. Я непроизвольно хныкнула, но тут увидела за его спиной бледную и дрожащую от ужаса Мисселину, чьи трясущиеся руки сжимали меч, поразивший ученика.       — Я… я… о Шепфа! — неподвижными губами молилась она, близкая к тому, чтобы потерять сознание. Я кинулась к ней до того, как её колени подогнулись, и подхватила за плечи. Меч выпал из её ослабевших пальцев.       — Ты спасла меня! — крикнула я, легонько её встряхнув, чтобы привести в чувства.       — Я… убила ученика… Он хотел… убить тебя, ты разве не заметила? — лихорадочно шептала Мисселина, и я нетерпеливо прижала её к себе, гладя по волосам.       — Что ты здесь делаешь, чистый ангел?! Даже демоны попрятались в подземелья! Зачем ты сюда прилетела?!       Не пойми откуда взявшийся Геральд стремительно вырвал Мисселину из моих рук и развернул её к себе. Посмотрел на труп Донни, затем на её руки и, всё сопоставив, сказал:       — Уходите отсюда! Тут резня!       Он подтолкнул Мисселину прочь и протянул ко мне руку, но я отпрянула.       — Геральд, я… Он нетерпеливо и раздраженно фыркнул.       — Знаю я! Королева Мальбонте! Эти говнюки с золотыми крыльями объявили, что возвысят любого, кто убьёт тебя. И куча властолюбивых идиотов ринулось за своей наградой, хотя я заставлял их сидеть в школе и не высовываться! И вот, к чему это привело! — Он с долей злости и сожаления метнул взгляд в неподвижное тело Непризнанного. Но взор демона смягчился, стоило ему снова взглянуть на меня: — ты с Ним и за Него, но это не значит, что мы хотим твоей смерти.       — Не значит… — дрожащим голосом подтвердила Мисселина, сжимая руку мужчины в своей маленькой ладошке, — может быть… ты сможешь повлиять на этот мир и сделать его… менее жестоким, Вики.       На мои глаза снова навернулись слёзы, но на этот раз слёзы благодарности. Я смотрела на учителей, не в силах отвести глаз, только сейчас осознавая одну простую и давно понятную истину, которую они так долго скрывали ото всех.       «Они ведь любят друг друга… Демон, презирающий честолюбие и уважающий лишь силу, и хрупкий на вид, но стойкий и милосердный Ангел, уже пострадавший от жестокости законов мира. Сколько лет они вынуждены скрывать ото всех свои истинные чувства?».       — А теперь идите! — рявкнул Геральд беспрекословно, но Мисселина прильнула к нему, взмолившись.       — Прошу, идём с нами!       Увернувшись от очередного просвистевшего над моей головой меча, я ринулась к ним.       — Уходите оба! Вам нечего здесь делать! Бегите в южное крыло замка — там вход в подземелья! Укройтесь! Это не ваша война!       Впервые я пожалела, что пощадила Змея-Искусителя. Ведь его кровь могла бы дать мне дар убеждения, способный спасти эти две дорогие мне жизни. Но раздумья затянулись слишком долго. На нас снова напали, и Геральд, толкнув Мисселину в мои объятия и наказав увести её, принялся защищаться.       — Нет! Прошу! Нет! — рыдала она, пока я оттаскивала её от побоища, чувствуя, как напряжена каждая мышца в теле женщины.       — Уходим, Мисс! Я вернусь за ним! — я взглянула в сторону демона — его окружили пятеро солдат Мальбонте.       Вжих!       Стрела пронзила его правое колено, делая его слабее перед противниками. Мисселина зашлась в рыданиях.       — Геральд!       Крики и агония битвы смешались в единую песню, и кровь шумно стучала в висках. Я вспомнила слова, которые сказала Мальбонте накануне, и кивнула, решив поступить правильно.       Повернулась к Мисселине и крикнула:       — Улетай, я спасу его! — она ошалело покачала головой, раскрыла крылья, но осталась на месте.       — Нет, я с тобой!       Но стоило нам сдвинуться с места, как на неё бросилась Субантра.       — Мисселина! — я пыталась схватить её за руку, но не могла дотянуться, лишь услышала короткое, но отчаянное:       — Спаси Геральда!       Я, не отдавая себя отчета, ринулась к демону. Он бился на последнем издыхании, даже не глядя на противников, кровь застилала его глаза. Удар. Взмах. Им удалось повалить его.       — Геральд! — прокричала я, срывая голос. И в страхе выбросила в нападавших демонов шар чистой энергии. Он повис над их головами, и они недоумённо уставились на него. А после разорвался вспышкой белого света, пронзая их. Геральд припал к земле, закрывая лицо рукавом мантии, и я, сбросив наваждение шока, кинулась к нему. Демон изо всех сил пытался отдышаться и не потерять сознание.       — Ты как? — я притянула его к себе, обняв за голову, и почуяла, как учитель благодарно улыбается.       — Жив… благодаря тебе, королева, — он подмигнул лукаво, но совсем по-доброму. Так, что я даже не могла укорить за то, как он меня назвал.       — Нееееет! — до нас донёсся пронзительный крик Мисселины. Геральд тут же вскочил, несмотря на боль, принявшись выглядывать её среди облаков.       — Чёрт, Субантра! — опомнилась я, борясь с дыханием, и взлетела в воздух. Демон бросился за мной. То, что мы увидели, потрясло и ужаснуло одновременно. Субатра клевала Мисселину, держа задней лапой, и та еле как оборонялась, но руки и крылья её окрасились кровью.       — Нет! — рявкнула я в отчаянном бессилии, понимая, что нам нипочём не успеть. Было слишком далеко, но ни я, ни Геральд, не сдавались. Летели, уворачиваясь от стрел и залпов чёрного, синего и оранжевого огня.       — Стоять! Оставь её! Оставь! — орала я Субантре, будто та могла бы меня услышать. Но к моему удивлению, птица оторвалась от плоти Мисселины, и повернула голову в мою сторону. Мисселина уже не защищалась энергией, от страха и боли она ничего не соображала, а просто отталкивала изорванными ладонями морду птицы.       — Отпусти её! — снова крикнула я, направляя птице какой-то внутренний тёмный посыл. Та недовольно лязгнула зубами, истошно завопила, но послушно разжала когти, и Мисселина безвольным телом полетела вниз. Я остановилась, переводя дух от произошедшего. Я и подумать не могла, что способна, как и Мальбонте, контролировать их…       «Благодаря тёмной силе…»       Но я снова задалась вопросом, чья эта «тёмная сила» на самом деле? Его от рождения? Или… она дана ему Шепфамалумом?       Сомнений не осталось. Творец жил в наших головах. Тёк тьмой по нашим венам. Но значит ли это, что он способен из своей темницы полностью повелевать нами?!       Какой же серьезной проблемой я могла бы стать для Мальбонте, если бы пошла против него… Но самое страшное… что будь я против него, меня попытались бы убить свои же, чтобы точно предотвратить его победу. Перестраховаться. И нож в спину мне всадил бы любой знакомый, лишь узнав, что без меня Мальбонте не откроет врата или и вовсе падёт.       Радостный плач Геральда, подхватившего возлюбленную, вырвал меня из остолбенения. Я увидела, как он, дрожа, прижимает к себе обмякшее тело, но по его лицу поняла, что Мисселина жива, только без сознания. И радостное облегчение охватило и меня тоже.       Не время думать о том, что в нас с Мальбонте и кому принадлежит. Нужно использовать все доступные методы, чтобы выиграть бой.       Я уверенно двинулась к ним, прикрывая силой от града стрел и ударов.       — Как тебе удалось, Вики?! — пораженно спросил Геральд, но я лишь неопределенно дёрнула крыльями, сохраняя хладнокровие.       — Не время сейчас, вам нужно спрятаться. Я провожу.       Я довела их до южного крыла и помогла укрыться под замком. Благо, проход не завалило. А после взлетела в охваченное огнём небо, поднялась над всем этим месивом тел, сплётенных между собой.       Меж облаков всё это казалось нереальным. Яростное противостояние двух сторон. Битва Сильнейшего с сильными мира сего. Субантры ревели, отрывали головы с плеч и клевали лица. Драконы палили огнём. Воины Небесного Легиона рубили всех на своём пути. Я видела, как от их меча пал демон с телом льва и полководец с головой быка. Двор замка стал значительно выше земли от груды лежащих тел, и выжившие яростно бились, не замечая вокруг ничего, наступая на поваленные трупы. Сколько раненых полегло в этой давке…       И где-то там среди кровавой бойни всё ещё боролись мои друзья и близкие.       «Не время бояться! Нужно действовать!» — приказала я себе. Сотни жизней обрывались каждую секунду, остальные висели и покачивались на волоске. Я парила над всем этим и тяжело дышала, и моё дыхание потихоньку переходило в нервное рыдание.       «Я не позволю погибнуть никому из тех, кто мне дорог! Но смогу ли спасти всех?».       Всюду царил хаос, слышались вопли живых и стоны умирающих. Я увидела Люцифера и Азазеля во главе легионов Ада. Они бились за стенами Силентиума, где битва разрослась до необъятных масштабов. Против них выступали Астарта и Астарот. Демоны схлестнулись друг с другом на истоптанном залитом кровью поле, используя лишь мечи и копья. Тьма не может одолеть тьму. Половина из них не имели людского облика и истошно визжали, словно неведомые и жуткие дикие звери. Это напоминало грызню. Чудовищное. Страшное. Мерзкое зрелище, от которого стыла кровь в жилах, а волосы на затылке вставали дыбом. Люцифер рубил всех на своём пути, одержимый яростью и местью. Я сколько ни пыталась, не могла больше узнать в нём своего бывшего возлюбленного. Наше расставание и то, что с ним сделал Мальбонте, ужесточили его черты и решения. Он больше не мальчик, боящийся отца и вымещающий боль на других, он — стал мужчиной. Истинным демоном… достойным Сатаной.       Азазель в силу немощности летал над битвой на драконе и палил вражеские ряды, пока Астарот не сбил монстра под старым демоном, бросив в того копьё, и дракон вместе со всадником начали падать.       Моё сердце сжалось от ужаса, когда среди огня, пепла и смерти я увидела Мими, а неподалёку от неё — громадное изменившееся тело Мамона.       Подруга не воевала — её движения были танцем. Изящный, смертоносный танец. Она легко дарила Небытие любому, кто приближался к ней, грациозная и гибкая. Её отец же сносил двоих, а то и троих одним лишь ударом когтистой лапы, но взгляд его постоянно следил за дочерью. Мими — его слабость, а значит, Мамон в этой битве слаб.       Я нашла глазами Мальбонте, окруженного ангелами. Он был жесток, безжалостен, беспощаден, но и враги не испытывали к нему ни капли милосердия. Мы боролись на разных сторонах, но наша связь была нерушима. Мы бились за общее дело, и каждый наш шаг, каждый взмах меча и крыльев олицетворял идею. Правление нужно свергнуть! Шепфа слишком долго лгал своим созданиям! Мы здесь, чтобы сказать своё слово. Мы здесь, чтобы бороться за свои права! На Земле я была обычной девушкой, но небеса подарили мне силу, которой я воспользуюсь, чтобы сделать этот мир чуточку лучше. Чтобы оставить след.       Вдохнув в грудь побольше воздуха, я рванула к Мими, собираясь во что бы то ни стало прикрывать её.       — Мими, — обозначила я себя, и дьяволица ободряюще кивнула, окинув беглым тревожным взором мой весьма помятый облик.       — Вики… как хорошо, что ты цела! Всё началось так внезапно… — покачала она головой. Мими отразила атаку налетевшего на неё демона, оттолкнула его тело ногой, и кинулась ко мне.       — Я хотела предупредить тебя… Ости, она… спятила!       — Она мертва! — просто ответила я, наблюдая, как изумление и опасение в глазах подруги сменяет мрачное понимание.       Нас снова затянуло сражение. Мы обе почти синхронно дрались бок о бок, отражая и парируя атаки, двигаясь, будто единый организм. Но вдруг она застыла с мечом, замершим в поднятой руке. Пот и кровь застилали мои глаза, и я не могла повернуться, чтобы посмотреть, что произошло. Тело ныло, и каждая мышца болела от перенапряжения. Я пронзила лезвием очередного противника, и бросилась к Мими, намереваясь защитить её, но тут… разглядела, что напротив неё также замерла красивая женщина в бордовой кожаной броне. Она тоже опустила меч, не решаясь напасть, и изумление на её лице отражало выражение широко распахнутых глаз Мими.       — Мама?! — воскликнула она, и тут уже опешила я. Мне не удалось познакомиться с мамой Мими во время визита к ним на Рождество, потому что она выполняла какое-то секретное задание на Земле, но сейчас…       — Разве ты не должна была быть на Земле? Что ты тут делаешь? Да ещё и на другой стороне от нас? — спросила Мими испуганно и требовательно. Жена Мамона растеряно отступила и огляделась так, словно не понимала, как здесь оказалась, хотя её клинок и крылья были в крови противников.       — Не понимаю… Азазель сказал, что Мальбонте захватил вас в плен, когда я вернулась… я так испугалась!       Мими хотела ответить, но один из демонов решил воспользоваться замешательством врага, и напал на неё. Её мама среагировала быстрее дочери, выставив свой меч, но сама повалилась набок.       — Мама!!! — в отчаянии прокричала Мими так, что её крик услышал даже Мамон. Он нашёл глазами жену, зажавшую пальцами кровоточащую рану под грудью, и в остервенении рванул к нам. Я убила троих, пытавшихся добить дьяволиц. Мими подхватила мать, но на них бежали со спины, а меня оттеснили слишком далеко.       — Осторожно! — я бросила в противников заряд света, но он пронзил лишь одного, второй же занёс топор над склонившейся Мими. Но Мамон успел поймать его за голову лапой, и…       Я невольно вскрикнула, едва сдержав тошноту. Ещё никогда Демон Алчности не представал передо мной в такой неистовой смертоносной ярости. Он словно обезумел от страха потерять жену и дочь. Разорвав вражеского солдата голыми руками, ударом массивных крыльев он смёл ещё четверых. Мне, наконец, удалось прорваться сквозь бурю и сомкнутые тела. Мими плакала, обнимая мать. Но та была жива, лишь глухо стонала, сжимая от боли губы. Мамон закрывал их обеих своим огромным телом.       — Уходите отсюда! — едва ли не умоляюще произнесла я, продолжая отбиваться, уже даже не понимая, от кого.       Над нашими головами захлопали чьи-то крылья. Кто-то пронёсся совсем низко, сверкнуло лезвие меча. Я пригнулась, но удар предназначался не мне. Обнажённое тело Астарты блестело от пота и крови, а лицо выражало чистую дьявольскую страсть. Страсть к убийству, возведенному в ранг искусства, такую близкую к поистине сексуальному возбуждению. Она смотрела на всех с вожделением и жаждой, но вместе с тем со снисхождением и жестокостью. Её пьянила битва, пьянила лучше вина льющаяся отовсюду кровь, но сейчас дьяволица была, явно, чем-то обеспокоена. Я проследила за Астартой и поняла, что пока мы защищали раненую маму Мими, в небесах над пляской мечей, завязалась другая битва. Люцифер неудержимо дрался с Астаротом.       Худощавый и изящный хранитель сокровищницы ада наносил удары скучающе, почти лениво уворачиваясь от ответных выпадов Люцифера. Как бы показывая всем присутствующим, насколько Сын бывшего Сатаны ничтожен в сравнении с ним и прочими Высшими Чинами. Люцифер выбивался из сил, бросаясь на него снова и снова. Его горло обвила гадюка, которую Астарот всегда носил с собой. Она сжимала шею Люци, затягиваясь плотным кольцом, но он держал её зубами за голову, не позволяя впрыснуть яд под кожу. Змея верещала, извивалась, душила его, но Люци неустанно и упорно сжимал челюсти до тех пор, пока тиски сильного тела гадюки не ослабли. Люцифер сорвал её с себя, словно галстук, и с усмешкой продемонстрировал врагу. Расслабленная и страшная в своём смертельном великодушии улыбка мигом сползла с тонкого лица Астарота, а в глазах вспыхнул уничтожающий всё на своём пути огонь скорби и ненависти.       — Тебе далеко до величия твоего отца, мальчишка! — прорычал он, бросившись на Люцифера, но тот, словно только того и ждал, в последний миг выбросив обе руки в стремительной атаке. Астарта замерла на пол пути и в ужасе вскрикнула, наблюдая, как её любимый супруг пошатнулся, отступая назад. Она бросилась на Люцифера, словно разъяренная фурия. Даже змеи на её шлеме ожили, норовя откусить кусок плоти врага.       — Ты стал сильнее, братец! Но совершил огромную ошибку, когда предал Мальбонте и переметнулся на сторону проигравших. Я поклялась, что заставлю тебя понести за это ответ! — её крик, полный ненависти и яда, разнесся над полем, потонув в отголосках битвы.       Люци отбивал все её атаки, как физические, так и ментальные. Уклонялся, прижимая крылья к спине, исподтишка бросал в неё огненные шары, но даже если они находили цель, Астарта не отступала. Она осыпала брата яростными, сокрушительными ударами, летая вокруг него, словно на этом поле не было больше ни души. Астарот отплевывался кровью, лёжа в каком-то энергетическом куполе, что не позволял остальным приблизиться к нему. Но поначалу плотный купол со временем мерк, становясь прозрачным по мере того, как иссякали его силы. И чем прозрачнее становилась аура мужа, тем отчаяннее и ожесточеннее ярость Астарты. Она, словно ощущала боль мужа. Словно слабела вместе с ним…       «А ведь они тоже связаны Клятвой Крови», — подумала я, восхитившись и одновременно ужаснувшись. Люцифер выждал, пока сестра выплеснет всю свою злость, и запал её иссякнет, дождался, пока она замешкается. Видимо, он знал её слишком хорошо, несмотря на их сложные семейные отношения…       И воспользовался. Сокрушительный удар огня повалил дьяволицу, опалив её крылья и спину. Она с криком раненого зверя рухнула на землю, подняв под собой столбы пыли. Астарот, харкаясь кровью, подполз к жене, укрывая слабеющим куполом и её, а Люцифер приземлился прямо перед ними, раскрыв крылья во всю свою мощь. Лицо его выражало непреклонную решимость.       Астарта осыпала брата проклятьями, крепче сжав руку Астарота. Они приготовились умереть, как и жили. Вместе. Неразлучными. Остальные солдаты замерли вокруг них, прекратив драться.       — Нет… — с ужасом подумала я, не поверив, что Люцифер способен хладнокровно казнить свою родную сестру. Он никогда не был чудовищем, несмотря на всю свою грубость и сарказм. И в следующий миг прогремел его нечеловеческий требовательный голос:       — Преклоните передо мной колени! Признайте меня новым Сатаной, и я сохраню Ваши жизни!       — Мы не предатели! — выплюнул с отвращением Астарот, прижимая к себе жену, — что о нас скажут, если мы переметнёмся в последний момент?!       — Лучше мы примем Небытие, чем станем снова прогибаться под Шепфа и его ублюдков! — вторила мужу Астарта, — когда наш истинный Создатель навеки заперт в темнице!       Она не стремилась понизить голос или говорить шепотом. Наоборот прокричала это свирепо и громко, хоть это и давалось ей болезненно.       — Что? — не понял Люцифер, изумившись, — что ты сказала?! Почему я об этом не знал?! Астарта лишь ухмыльнулась.       — Потому что ты был ребенком… не достойным быть посвященным в такие тайны. Люцифер стиснул зубы в ярости от её слов, сжал в кулаки руки, собирая в них энергию, но лицо его наполнилось болезненными сомнениями.       — Вы сделали свой выбор! — прорычал он, будто борясь с самим собой, ненавидя себя ни то за принятое решение, ни то за неспособность вынести и исполнить приговор. Но тут с ним рядом приземлился Азазель, едва ли не закрыв собой поверженную чету.       — Мальчик мой, не горячись, ты уже одержал победу над ними. Но война ещё не окончена, — проскрежетал старый демон самым миролюбивым и спокойным тоном, но Люцифер, словно не слушал его, сраженный тем, что сказала Астарта. Тогда Азазель шагнул к нему, положив морщинистую руку на его плечо.       — Послушай мудрый совет старика. Не спеши рубить головы. Ведь достойный правитель — это, в первую очередь, мудрый правитель. А оставить их в живых и просто взять в плен — куда мудрее.       Я положила руку себе на грудь, чувствуя, как отступает невыносимое напряжение. И мысленно от всей души поблагодарила старого демона за эти наставления, сказанные в такой нужный и значимый для Люцифера момент. Он бы не смог пережить убийство сестры собственной рукой. Совесть и боль разорвали бы его изнутри. Я достаточно знала Люци, чтобы это понять, но физически не могла быть сейчас рядом с ним, чтобы отговорить… да и он бы не послушал меня.       Но Азазеля Люци послушал. Кивнул, поднял голову и нашёл глазами Мальбонте. А после вновь раскрыл крылья и, не говоря больше ни слова, целеустремленно рванул к нему, заставив моё сердце вновь замереть в страхе.       — Что он делает? — раздался за моей спиной встревоженный голос Мими, что безошибочно проследила за моим взглядом. Её лицо было мокрым от слёз, но теперь страх за мать вытеснил ужас за судьбу Люцифера.       — Папа! — она окликнула Мамона, и тот кивнул в знак того, что слушает, не отвлекаясь от битвы с теми, от кого защищал свою семью.       — Отнеси маму в безопасное место, я… — заправив прядь волос потерявшей сознание матери за ухо, Мими поднялась и решительно раскрыла крылья.       — Не смей! Я запрещаю! — рявкнул в ответ Мамон и, судя по лицу дьяволицы, она впервые видела отца столь суровым, — ты ему не поможешь! Только под раздачу попадёшь!       Мими отшатнулась, словно оскорблённая.       — Я могу кое-что сделать… Пихтион научил меня…       — И слушать не желаю! Это война, моя девочка, и ты в ней не погибнешь! На глаза Мими навернулись слёзы. Она хотела что-то возразить, но я прервала её.       — Мамон прав, Мими. Уходите вместе с мамой, я сама. Не дожидаясь ответа, я раскрыла собственные крылья и бросилась в небо вслед за Люцифером.       Мальбонте окружал целый легион во главе с архангелом Гавриилом — статным воином, словно сошедшим с античных полотен. Они нападали всем скопом, не помня о законах поединка или чести. Их целью было — убить чудовище.       Король отражал атаки с проворством резвящегося тигра. Я никогда не видела его в бою, и только сейчас осознала в полной мере ту мощь и силу, скрытую в нём, и ту ярость, что бесновалась за по обыкновению непроницаемым каменным лицом. Ангелы атаковали светом, всюду вспыхивали ослепительные вспышки, небо разражалось десятком молний, но даже всей этой энергии было не по силам одолеть вязкую, живую тьму, наполняющую Мальбонте. Она засасывала, подобно гигантской воронке, испепеляла всех на своём пути, поглощала белокрылых солдат живьём, оставляя на их месте лишь обугленные тела и черепа, застывшие навек в гримасе ужасающего предсмертного вопля. Мне казалось, что я буду вечно слышать их крики.       «Со своими врагами я всегда жесток…», — и он не лгал ни на йоту. Всегда честный, непоколебимый, стальной и беспощадный. Мальбонте не был чудовищем, но те монстры, что жили внутри него и выскакивали по чьему-то внешнему зову, действительно повергали в ужас.       «Я опасен, потому что вы ждёте от меня этого. Я для вас монстр, значит таковым и буду».       Гавриил начал отступать, видя, что творит тьма с его легионом, но тут взгляд воина отыскал меня, в растерянности парящую над пепелищем ненависти среди хмурых тяжелых облаков. Я физически ощутила этот тяжёлый взгляд, полный любопытства и надежды. Надежды на то, что только моей смертью и можно остановить разбушевавшийся ураган. Я ощутила себя золотым снитчем*, поймав который, команда выиграет чемпионат. Закончит надоевшую игру, где все устали и побиты.       Ещё до того, как я успела сообразить, что делает архангел, он указал на меня своим золотым копьём и скомандовал:       — Убейте Вики Уокер! Она — его слабость!       Два тяжелых вдоха понадобилось мне, чтобы покрепче перехватить меч. От страха и волнения, и примешанной к этому смертельной усталости хотелось упасть ничком на землю и не шевелиться, но вместо этого я, словно ощутила второе дыхание… Словно во мне тоже проснулся раздраконенный демон, что был также силён и свиреп, хоть и меньше поддавался дрессировке.       «Ну уж нет, ублюдки! Меня вы просто так не возьмёте! Во мне Его сила!». Я закричала. Громко. Дико. Яростно. Так, как кричал Мальбонте на том обрыве.       — ААААААААААА!       Тёмная волна прошлась в воздухе от моего крика, настоящее цунами, что смело первые ряды ринувшихся на меня ангелов, а остальные замерли в недоумении и ужасе.       «Это война! Война! И если не я, то меня!».       На миг, всего на ничтожный миг, наши глаза с Мальбонте встретились, несмотря на значительное расстояние, и мне показалось, что в чёрных безднах сверкнула удовлетворенная усмешка. Какая бывает у учителя, чей ученик превзошёл себя и даже его.       Но какая-то крылатая тень налетела на Мальбонте сбоку, просочившись сквозь окружающую его Тьму. От неожиданности он потерял равновесие и едва не упал. Тень выпрямилась, являя собой взбешенную фигуру Люцифера.       — Нет!       Я вскрикнула, пытаясь прорваться к ним, но мне мешали ангельские солдаты. На мою защиту встали демоны, вступив с ними в яростный бой. Я сама рубила мечом направо и налево, отражая удары и выпады, но моё внимание было приковано к тому, что творилось поодаль.       Люцифер выпрямился, глаза его загорелись красным огнём, диким, обезумившим, поистине одержимым, и он снова напал, но Мальбонте оттолкнул демона от себя одной рукой, словно тот ничего не весил, оглядев его с головы до ног.       — Я знал, что ты вернёшься, Люцифер, — заключил он спокойно. Люцифер сплюнул кровь с губ и поднялся.       — В самом деле? — расхохотался он. Они стояли друг против друга, уничтожая соперника взглядом. Мальбонте ничего не предпринимал, был спокоен, но собран.       — Ты зол на меня. Ты имеешь на это право. Готов умереть за это?       Казалось, Люцифера оскорбили эти слова. Он процедил сквозь зубы, и голос его больше походил на рык.       — Ты полностью уничтожил мою жизнь. Это ты запудрил мозги моему отцу, чтобы он пошёл воевать и погиб. Ты отнял женщину, единственную, к которой я испытывал что-то помимо отвращения и брезгливости, благодаря которой я смог принять свои слабости и не страшиться их. А ты… решил, что она твоя игрушка! Твой сосуд, твоя ручная собачка! — Люцифер снова расхохотался, болезненно яростно, плюясь ненавистью и желчью, но Мальбонте слушал с ледяным взглядом и поджатыми губами. Не прерывал, позволяя выговориться. Люцифер плюнул ему под ноги. — А потом ты унизил меня перед всем двором! Перед войском моего отца! Они теперь смеются! Считают меня жалким! Но я докажу, как уже говорил! Докажу, что достоин трона Ада, и не стану спрашивать у тебя разрешения! И, да, я готов умереть за это!       Демон сложил крылья за спиной и побежал навстречу Мальбонте. Его руки сжались в кулаки, а тело покраснело, словно пропитываясь яростью. Мальбонте мгновенно сбросил с себя каменную маску, обнажая другое лицо — искаженное гневом и азартом предстоящего поединка. Безумием боя, во время которого он полностью переставал быть себе хозяином. Он направил на врага поток энергии. Люцифер развернулся и раскрыл крылья, принимая весь удар на спину. Он упал на колени, но тут же вскочил и снова побежал к цели. Ослепший от ненависти и одержимости разорвать полукровку голыми руками. Он бился не за ангелов, не за Шепфа или чёртов мир. Он бился за свою поруганную честь, даже не подозревая, насколько все пройденные испытания закалили его характер, пока не осознавая, что достойным всего, чего желает, Сын Сатаны стал именно в этот миг. В миг, когда вступил на путь борьбы за собственные идеалы.       И уже было неважно, выиграет он или падёт, Люцифер уже заслуживал уважение! Из его ладоней вырвался огненный шар, устремившись прямо в грудь Мальбонте, но тот без труда смёл его рукой. Его кожу обожгло, но король не обратил на это внимания, только скривил от боли губы. Люцифер же стиснул зубы от бешенства, метнув ещё один, и ещё, и ещё. Пока Мальбонте, уворачиваясь, не начал отступать. Те заряды, что попадали в цель, прожигали плащ и бархатный дублет короля насквозь, оставляя тлеющие дыры. Но это не ранило его, а только сильнее распаляло жажду насилия, ту, что обычно покоилась в прочных клетях контроля несгибаемой воли и могущественного разума.       — Игры кончились! — прорычал в ответ Мальбонте. Он поднялся в воздух и выпустил из рук чёрный шар. — Прощай, Люцифер.       Сквозь неистовую битву и хлещущую отовсюду кровь я видела, как Люцифер попятился, но шар успел поглотить его. Не знаю, что он с ним творил, но Люци вдруг упал на колени и закричал от нестерпимой муки.       — Нет, Люци, нет! — из моих глаз брызнули слёзы, но раскисать было некогда. Я по-прежнему рвалась туда, пробивая себе путь мечом и энергией, но оставалась слишком далеко, чтобы докричаться или на что-то повлиять. Лишь успела заметить дракона, что, раскрыв пасть в смертоносном огненном оскале, летел прямо на Мальбонте со спины.       — Нееееет! Бонт! Сзади! — страх сковал конечности оцепенением. Я едва не пропустила роковой удар меча, но отразила его, словно в замедленной съёмке, не переставая оглядываться на мужа. Но тот отреагировал быстрее, чем чудище успело оторвать ему голову зубами. Мальбонте увернулся в последний миг, но пасть дракона сомкнулась на его плече, исполосовав плащ в мелкие ошмётки и откусив кусок плоти. Кровь хлынула по груди, спине и руке короля, а из его горла вырвался страшный рык боли и ярости.       — Боооонт! — я обезумела, была больше не в состоянии контролировать себя, и из меня вырвалась Сила. Земля под ногами ангелов начала вибрировать, как когда-то под Сатаной, солдатам всё сложнее было удерживать равновесие, а потом… они начали проваливаться. Их засасывало, словно зыбучими песками, словно они тонули в болоте. В живом… и голодном. Запаниковали, принялись озираться, попытались улететь, но земля не отпускала. Держала, подобно прожорливой червоточине**, влекущей в свой губительный омут. Даже демоны в растерянности и недоумении опустили мечи, глядя себе под ноги, туда, где почва оставалась по-прежнему твёрдой. Но моё внимание было целиком приковано к Мальбонте. Страх за него сделал меня глухой к мольбам противников, как и к их отчаянным крикам. Они тонули… а я не могла это остановить… да и не хотела, позволяя своему внутреннему демону ликовать.       «Они не виноваты… они просто исполняют приказ», — отозвалось в груди робкое милосердие, но злость заткнула ему рот: «они бы не пощадили меня, именно повинуясь этому приказу!».       Мальбонте отскочил, отбросил рептилию, упал на землю и перекатился. Дракон снова взмыл в небо, перед этим дыхнув на полукровку струёй бордового пламени, но Мальбонте был готов, он выставил перед собой руки, и огонь рассеялся в воздухе, не тронув его.       В руках короля появился кнут — огромная черная змея сгруппировавшейся Силы. Он пылал пламенем цвета копоти, свистел в воздухе, словно лассо ковбоя. Мгновение, и это лассо точно также, как в вестернах, сомкнулось на шее дракона, затягивая прочный смертельный узел. Чудовище издало хриплый сдавленныё рёв, дернулось, но мнимая веревка прочно впивалась в плоть и чешую, опаляла, резала. Дракон отчаянно мотал головой, махая крыльями, рвал когтями воздух, пытаясь освободиться, но нет, он был в ловушке. Густая тёмная и дымящаяся кровь закапала на обожженную землю, окрашивая и прожигая. Её становилось всё больше и больше, а Мальбонте неумолимо натягивал узел, пока взгляд дракона не потерял осознанность, и он, сложив раненые крылья, не повалился на землю к ногам короля.       Но когда зверь упал, и поднятое облако пыли и пепла рассеялось, на месте огромной туши лежал лишь щуплый умирающий старик с маленькими фиолетовыми рожками. Он зашёлся истошным кашлем, выплевывая кровавые сгустки. Руки и ноги его дрожали. А рана от лассо на шее кровоточила.       Мальбонте невозмутимо махнул рукой, и призрачная веревка, сотканная из тьмы, рассеялась. Он медленно подошел к поверженному демону.       — Азазель, это было смело, подло, но очень глупо, — Мальбонте присел на корточки, осматривая жалкого на вид старика. Морщинистые сухие губы растянулись в слабой улыбке.       — Бонт, мальчик мой… неужели ты думаешь, что Каспар гордился бы тобой, если бы увидел, что ты творишь! Кха-Кха… Каспар был благороден. Слишком благороден для демона… кха… — Мальбонте отпрянул, сжимая ладонь в кулак, но удерживая в себе вспышку гнева. Старик провоцировал. Нарочито, ведь он давно жаждал смерти.       — Почему ты так спешишь отправиться к Творцу? — хмыкнул король, скривив губы от омерзения, — ты обречен на вечные муки, но почему бы не отсрочить их ещё на пару веков?       Но демон не слушал, лишь продолжал причитать:       — А Анабель… милая и нежная Анабель, что бы она сказала, увидев, в кого превратился её выстраданный сын…       Мальбонте выпрямился, возвышаясь над ним. Скулы его напряглись, как и мышцы рук. Азазель задел самые тёмные и потайные грани его истерзанной души. Король выдавил сквозь плотно сжатые зубы:       — Ты совсем не знал моего отца, хоть и был его лучшим другом! Ты не знаешь и меня! Ты предпочитаешь быть удобным власти Шепфа, несмотря на то, что Шепфамалум столько раз взывал к тебе… — Мальбонте задумался на миг, поджав губы, и улыбнулся, — о, да, он ждёт тебя, чтобы призвать к ответу за предательство. Но… раз ты ещё здесь, хочу сообщить… — король скучающе создал в ладони тёмную живую и подвижную сферу и посмотрел на неё, как на наилучшее творение, как на совершенное оружие, коим она и была. Но когда его взгляд вернулся к Азазелю, в нём плескалась разрушающая всё на своём пути ненависть. — Я знаю, что именно ты предал моих родителей! Ты шепнул Совету, что они намерены выкрасть амулет для меня. Ты уже тогда видел во мне монстра и захотел почерпнуть выгоду для себя.       Азазель в последний раз взглянул на Люцифера, что всё ещё боролся за жизнь за спиной Мальбонте.       — Люци, знай, что ты достоин… а… ААААА!       Мальбонте опустил руку. Черный пожар пронзил грудную клетку старого демона, разрывая внутренности под ней и ломая кости. Он умер мгновенно, резко и неестественно выгнувшись, и обмяк.       — Неееет! — раздался очередной вопль Люцифера, но как только Мальбонте развернулся к нему, крик тут же умолк. Люцифер поднялся на ноги, колени его дрожали. Он, превозмогая нестерпимую боль, распрямил плечи.       — А ты не сдаёшься, я смотрю, — удивленно фыркнул Мальбонте. Из груди Люцифера вырвался промораживающий кровь рык, вряд ли способный принадлежать человеку. Он раскинул руки. Шар, что бросил в него Мальбонте, разорвался. Но демон не сдвинулся с места, словно что-то его отвлекало. Его мышцы и кости странно двигались, натягивая кожу.       Мальбонте внимательно следил за ним. Люцифер снова закричал, ощутив что-то в себе, разорвал ногтями нагрудник и рубаху под ним, сжал пальцами кожу на груди и рванул её, словно тряпку, в разные стороны.       — ААААА!       Когда в следующий раз Люцифер поднял голову, он встретил совсем другой взгляд Мальбонте… Сосредоточенный взгляд, полный готовности.       — Ты обрёл вторую ипостась. Поздравляю… — ухмыльнулся он, бесстрашно глядя на возвышающееся над собой рогатое массивное тело, чью кожу пронзали, будто вены, полоски огня. Горел и взгляд, испепеляющий полукровку ненавистью.       Мальбонте был силён в дальнем бою, нанося разрушающий массовый урон всему живому, потому Люцифер решил изменить курс боя.       — Memento mori, ублюдок!!! — прорычал он, но Мальбонте ответил невозмутимо, но столь же яростно:       — Всегда помню!       Люцифер одним прыжком оказался рядом с королём. Земля содрогнулась от удара, по ней пошли глубокие трещины. Западная стена Силентиума полностью рухнула.       — Ррара! — рык, подобный громовому раскату.       Мальбонте не успел увернуться, и его отбросило в сторону. Люцифер не дал ему оклематься, подлетел и ударом копыта снова швырнул его, словно тряпичную куклу. Король вскакивал каждый раз, словно мощные удары кулаков и когтей демона никак не вредили ему. Но Люцифер всё наступал, не сдерживая стремительного напора. В какой-то момент ему удалось повалить Мальбонте. Он стал избивать его. Яростно. Неистово. Словно стремясь размозжить голову врагу.       — Сдохни ты уже! — ревел он.       — Люцифер! Не надо! — орала я, срывая связки, агрессивно рубя противников на своём пути. Я не знала, слышит ли он меня, но даже если слышал, мои мольбы только подстёгивали в нём жажду убить Мальбонте.       Но король резко остановил рукой очередной удар Люцифера. Вывернул ему запястье, оттолкнул, а затем поднялся на ноги. Вид у него был помятый, но чёрные глаза метали молнии.       — Ты достойный противник, Люцифер. Но пора заканчивать. — Сказал он, сплевывая кровь. И поднялся в воздух, но нечто иное подняло его: крылья покоились на спине. Его словно держала над землёй невидимая рука.       Люцифер бросался на него, пыталась дотянуться, хлопал крыльями, но между ним и Мальбонте словно возникла глухая стеклянная стена. Я не видела, что делает король, но отбилась от ещё одного врага и стремглав побежала вперёд, даже не зная, что смогу предпринять. Боялась, что всё зашло слишком далеко. Мальбонте поднял ладони вверх, закрыв глаза, а когда открыл, они пропитались тьмой… И эта тьма была готова вырваться наружу.       — Нет! — хрипло выдохнула я, потому что кричать уже не могла. Мальбонте сложил руки, точно в молитве, медленно, сосредоточенно, но едва его ладони соприкоснулись, все вокруг ощутили силу, что скапливается в них.       — Удачи в Небытие, демон, — бросил он как-то отстраненно и даже печально. А затем развёл руки…       Люцифер упал, скорчившись от боли, но вдруг между ним и Мальбонте возникла преграда. Огненный смерч, ведущий за собой плотную непроницаемую пелену. Настолько, что даже тьма Мальбонте не могла пробиться сквозь неё. Я замерла, не понимая, что происходит, и только сейчас успела разглядеть склонившуюся над Люцифером Мими. Она тоже обрела вторую ипостась, хоть и была узнаваема в ней — такая же маленькая, юркая и смелая. Она держала щит, вытянув перед собой руку, закрывая своим телом Люцифера.       — Не трогай его! Если хочешь его убить, убивай и меня! — кричала она изменившимся погрубевшим голосом. Мальбонте опешил от такой отчаянной смелости, и я больше всего на свете испугалась, что порыв Мими защитить друга детства король сочтет за предательство. И тогда ни Люци, ни Мими, ни Мамону и его жене попросту не жить.       Мамон не отпустил бы её. Видимо, она сбежала, а он не смог бросить жену.       — Нет! — прохрипел Люцифер, захлёбываясь кровью и держась за растерзанный живот, — лучше небытие, чем жить и знать, что проиграл тебе! Я не буду тебе служить! Я не стану перед тобой преклоняться! Я не покорюсь тебе! Поэтому лучше убей!       Пораженная Мими обернулась к нему. По её щекам лились потоки слёз, но она упорно держала щит, у которого клубами чёрного дыма вилась тьма, желая проникнуть и пронзить свою цель.       — Что за херню ты несёшь, Люци?! Нашёл блять время! Заткнись!!!       Мальбонте взглянул на Люцифера с нескрываемым уважением.       — Азазель был прав. Теперь ты действительно достоин звания своего отца. И греха Гордыни.       Я летела к ним, превозмогая боль в мышцах и сухость в горле.       «Гордыня владела Люцифером, а не он ею. Именно она мешала сохранить его жизнь!».       — Мальбонте, прошу тебя! — прокричала я, и он посмотрел на меня долгим нечитаемым взглядом, — он уже повержен!       Мими выбивалась из своих возможностей, борясь с наседающей тьмой. Её силы истощались. Тонкие руки тряслись, а из носа текла тоненькая струйка крови от перенапряжения, но она держала. И готова была защищать Люци до конца.       — Нет никого страшнее недобитого врага… Шепфа в этом скоро убедится… — усмехнулся Мальбонте, вновь взглянув на Люцифера, что не мог пошевелиться, но продолжал прожигать полукровку яростным взором. — Но я не боюсь.       Он опустил руки, и тьма рассеялась. Мими тоже упала без сил, тяжело дыша.       — Лишь обещаю, — добавил Мальбонте, — в новом мире под моим контролем я не потерплю предательств и ударов в спину.       Я прижала руки к груди, дав волю своему облегчению. Едва не расплакалась, но сдержалась, когда муж спустился на землю и направился ко мне.       — Ты ранен… — прошептала я, глядя на его разорванное плечо. Регенерация уже закрыла рану, но ошметки кожи и мяса до сих пор вызывали ужас. Я потянулась к нему, но он взял мою руку в свою, не позволяя себя коснуться.       — Не время, — покачал головой Мальбонте, сам словно и не замечая своих увечий. Он оглядел поле битвы. — Будь осторожна. Они попытаются ослабить меня с помощью тебя.       Я фыркнула.       — Не трудно догадаться.       Он усмехнулся, взял меня за плечо, осторожно сжав его окровавленными пальцами, и посмотрел в глаза.       — Та руна, что отдал мне Кроули… она может уничтожить ключ, — я невольно взглянула на цепочку, обвивающую шею короля. Ключ висел на его груди.       — Я знаю…       — Есть ещё одна, тёмная. Она принадлежит Шепфамалуму, — произнёс Мальбонте, и меня охватила дрожь. — И она всё ещё у них. Это последний шанс для Серафимов помешать нам, и они им воспользуются. Держись ближе ко мне.       С этими словами он отступил на шаг и одним махом крыльев взмыл в небо, снова погружаясь в беснующийся вихрь непрекращающейся битвы.       Я взглянула вверх. Сумерки сменила тёмная ночь, и луна уже вставала над морем. Этот бесконечный день закончился, а с ним скоро закончится и битва… только вот чем она завершится? Я предпочитала заранее не думать. Лишь облегченно выдохнула и огляделась. Мой взгляд упал на Дино, окруженного легионом демонов.       — О, нет…       Не раздумывая, я рванула к нему.       Дино окружали демоны во главе с Пихтионом. Его красные крылья и рыжие волосы чётко выделялись в опустившейся темноте, напоминая всполохи огня от слишком быстрых движений. Ангелу помогали крылолетчики и некоторые ученики школы, но я видела, как стремительно редеют их ряды под натиском врагов. Демоны превосходили численностью и опытом, захватывали их в смертельное кольцо. Я в последний раз взглянула на Мальбонте, который пронзил мечом золотой панцирь какого-то архангела, и бросилась на подмогу друзьям.       Я просто не могла позволить им убить Дино, он не заслуживал смерти. Какую бы сторону он ни занял в этой войне, у него были на это причины, и я была уверена, мне зла он точно не желал.       Взмах меча, атака, я вклинилась в круг воинов, увидев, что ангел совсем слаб, ранен и отбивается из последних сил. Рядом с ним замертво падали союзники, но Пихтион не желал останавливаться. Он в удивлении распахнул зелёные глаза, стоило мне ответить на очередной его удар собственным мечом.       — Королева Виктория? — демон Братства вскинул оранжевые брови в подозрении, — как это понимать?       Дино наклонился, чтобы отдышаться, и вновь вступил в нескончаемую ожесточенную схватку, из которой ему не дано выйти победителем. Чистой энергии не хватало, было видно, что он устал и измождён. Я отбила меч Пихтиона, сурово воскликнув:       — Хватит! Не тронь его! С него хватит!       Пихтион был хитрее меня, ловчее и лучше владел оружием, но он бы не смог поднять меч на свою королеву… по крайней мере, я на это надеялась. Безжалостный и жестокий, прирожденный воин. Он оглядел меня, словно сумасшедшую.       — Этот приказ отдал король?       Я не стала ему лгать, упорно, но устало покачав головой:       — Нет. Это мой личный… — Приказ? О, нет. Моим распоряжением он не подчинится, он слишком предан Мальбонте. Я прикусила губу, но продолжила: — моя личная просьба. Прошу тебя, Пихтион! Пощади его!       Но рыжеволосый демон отшатнулся назад, глядя на ангела за моей спиной.       — Вики… — чуть дыша, выдохнул тот, зажимая рану на боку ладонью. Дино еле стоял на ногах. Пихтион окинул его жалостливым взглядом, но на меня взглянул твёрдо и уверенно.       — Мне жаль, но я дал клятву королю, что не пощажу ни одного врага, вставшего на моём пути. А о пленных Мальбонте ничего не говорил. Я не трону тебя, Королева, но… я за честный поединок, — с этими словами он сделал выпад и скрестил свой шипастый меч с клинком Дино. Ангел отступал, оборонялся, но его реакции были куда медленнее.       Лезвие меча жалило его. Крылья, руки, живот. Вот-вот и Пихтион пронзит его сердце. Я сжала зубы от напряжения, ощущая в груди невыносимую скорбь. Мне предстояло сделать выбор, и я его сделала, хоть правила твердили, что я должна поступить иначе. Мои ладони вспотели, в горле встал ком отвращения к самой себе, но я покрепче сжала рукоять меча, и… напала. У меня не было шансов одолеть Пихтиона в равном бою, потому я воспользовалась преимуществом подлости. Удар.       Демон широко раскрыл глаза, словно не веря в то, что произошло, когда лезвие моего клинка вошло в его спину между лопаток и раскрытых крыльев, пробив бешено бьющееся сердце. Он в изумлении посмотрел на клинок, торчащий из своей груди. И упал на колени.       — За… что… королева… — прохрипел он, глядя на меня с немым укором и непониманием. Я подхватила его, едва ли не рыдая. Дино упал рядом, тяжело дыша, но он был жив.       — Прости, Пих, но этот ангел мне дороже…       Он взглянул с осуждением в последний раз, и его красивые зелёные глаза закрылись. Навечно. Демоны его отряда опустили мечи, смотря на меня со смесью презрения, недоумения и благоговения. Многие из них были его братьями. Я молилась, чтобы среди них не оказалось сестры Волоеян. Я никогда не видела её, но слышала, что она — беспощадная и великая воительница под стать брату. Кажется, я только что нажила себе сильного и непримиримого врага, но меня волновало другое. Лишь то, как смогу посмотреть ей в глаза, если наши пути когда-нибудь пересекутся. Я поднялась на дрожащих ногах, помогла подняться Дино, закинула его руку себе на плечо и шепнула ему:       — Я отведу тебя в безопасное место, — а остальным прокричала: — Если кто-то тронет этого ангела, будет отвечать передо мной лично! — сердце жгла боль и скорбь, но я знала, что поступила правильно, ведь главное, что Дино жив. Он почти потерял сознание, плетясь за мной, но крики над головой заставили меня снова задрожать. Я увидела Энди и других крылолетчиков, пойманных стаей Субантр.       — Нет! — у меня упало сердце, когда одна из них схватила Непризнанного лапой, принявшись яростно его клевать.       — Нет! Энди! — Я чуть, было, не рванула к нему, но поступить так, значило бросить Дино. Закрыла глаза, попыталась сосредоточиться, приказать птицам разлететься, как это вышло с Мисселиной, но не получалось, меня слишком сильно трясло от пережитых потерь. Счёт шёл на секунды, которые пролетели слишком быстро. И я увидела, как Субантра сомкнула острозубую пасть на шее Энди, неестественно вывернув его голову. Его погасший взгляд на миг встретился с моим, и собственный крик отчаянья едва не оглушил меня саму.       — Нет! Нет!!! — Но было поздно. Субантры рвали ребят, теребя их белоснежную форму и тела под ней, а я не могла ничего сделать, упорно таща за собой измученного Дино.       Я чувствовала себя обессиленной и полностью разбитой.       Энди… рыдания рвались из горла. Он был первым, кого я встретила в новом мире, кто стал моим другом, кто помогал мне постигнуть премудрости уроков и полетов. Он хотел бы стать для меня кем-то большим, но я не смогла принять его чувства. А теперь его не стало.       Отдав Дино лекарям, я поплелась обратно, зареванная и чувствовавшая себя полностью раздавленной. Субантры ещё пировали над телами, на моих руках ещё не засохла кровь Пихтиона, но мне удалось всё же спасти многих… война ещё не закончилась. Луна уже приближалась к Зениту. Я подняла голову, ища глазами Мальбонте.       Его вновь окружили ангелы.       Сквозь шум, крики и лязг мечей. Серафимы совсем отчаялись, сорвались с цепи, словно бешеные псы, обнажая свои истинные гнилые обличья. Ни о какой чести речи уже не шло. Свет, направленный на Мальбонте. Он слепил, и все, кто находился в доступном ему радиусе, падали на колени, зажимая уши и закрывая глаза.       Небо над головой короля разверзлось чередой молний, что били прямо в него, но Мальбонте оборонялся, выстраивал над собой преграду из тёмной материи. Его глаза вновь пропитались тьмой, но Захария вдруг вынул из кармана камень с изображенной на нём бордовой руной, и тьма, которую источал Мальбонте, начала постепенно впитываться в неё, лишая его сил.       Не мешкая больше и собрав волю в кулак, я раскрыла крылья и полетела к нему. Не было похоже, что он не предполагал такого исхода. Слишком уж уверенно и гордо держался, неизменно улыбаясь, даже когда ангелы бросились на него всей гурьбой. Им удавалось повалить его, но Мальбонте каждый раз вставал, не позволяя нанести себе рокового удара. Но и цель Захарии состояла не в этом. Вжих.       Лезвие меча со свистом вспороло воздух близ горла полукровки. Он отскочил, проворно и легко, но меч подцепил цепочку на его шее, и ключ от врат Шепфа упал в грязь, источая чистое голубое сияние.       — Мальбонте, ключ! — крикнула я, но он и так знал, что случилось. Ангелы оттесняли его, не позволяя прорваться. И в в какой-то миг Гавриил с руной в руке оказался совсем рядом с упавшим артефактом.       Один удар, и для нас всё будет кончено.       Я хотела, было, подлететь к нему, но внезапно мощный заряд энергии опалил мои крылья, и я, потеряв равновесие, начала падать. Удар был сильным, кажется, у меня сломалось несколько костей, и я заревела от боли, всё же кое-как поднявшись. Рядом со мной кто-то приземлился. Я подняла голову и увидела Захарию — последнего оставшегося в живых члена Совета.       Он был спокоен, но решителен и беспощаден. Я, заплаканная, истощенная, чувствуя, что в душе моей всё изранено и истерзано скорбью, взглянула на него равнодушно, как на прохожего. Ничто и никто не даст прийти в себя и передохнуть, я уже это поняла. Войне было мало страданий, она всё ещё была голодна…       — Я решил, почему бы не побеседовать, пока твой супруг немного занят, — с не предвещающей ничего хорошего улыбкой произнёс Захария. Я отшатнулась, смутно понимая, что он задумал. Даже если Гавриилу не удастся уничтожить ключ, это всё равно отвлечёт Мальбонте, и он не сможет меня спасти.       — Вы не особо интересный собеседник, — бросила я безжизненным голосом, понимая, что сил во мне, как моральных, так и физических осталось совсем чуть-чуть. Их вряд ли хватит, чтобы одолеть верховного Серафима, но других вариантов у меня не оставалось.       Советник ухмыльнулся, развернул меч, поднял над головой, выставив ногу вперёд. Лезвие озарилось голубым светом. То, как этот свет двигался, напоминало танец электрического тока в проводах.       «Лучше бы эта штуковина меня не коснулась…», — подумала я, сосредотачиваясь, несмотря на смертельную усталость.       Захария сделал выпад, и лезвие сверкнуло справа. Я инстинктивно отскочила влево, лихорадочно соображая, что предпринять дальше. Меч рассек воздух, и энергия, исходящая от него, лишь слегка опалила плечо. Оцепенение как рукой сняло, все чувства обострились до предела.       «Если я дам ему убить себя, подставлю этим Мальбонте». Советник не дал мне даже развернуться и ещё одним стремительным ударом порезал мою руку.       — Ммм…       Я упала, попятилась от него, оставляя за собой кровавый след.       — Это конец, — заключил Захария, но я не собиралась сдаваться. Тьма, боль и скорбь собрались в моей ладони маленьким сгустком. Я швырнула его в советника, но этого оказалось недостаточно. Он легко отбил удар и стал приближаться. Но вдруг над нами возникла длинная тень, и небо заполнилось рыком дракона.       — О, домашняя зверушка? — издевательски вскинул брови советник и рявкнул: — прочь, животное!       Фыр приземлился передо мной и грозно зарычал на серафима.       — Пошёл прочь! — снова рявкнул тот, замахнувшись мечом, но Фыр вырвал оружие из рук старика и швырнул в сторону, едва не отхватив пальцы. Он снова угрожающе зарычал и бросился в атаку. Кусал, рвал лапами и бил хвостом, но Захария уворачивался от большинства ударов, а те, что достигали цели, не наносили весомого урона. Он не позволял дракону вцепиться в свою плоть. Я кое-как поднялась, концентрируя в руках энергию. Но не могла воспользоваться ею, потому что боялась случайно попасть в Фыра. Я раскрыла крылья, пытаясь облететь их, оказаться со спины серафима, но тот предугадал мой манёвр, отбил новый выпад Фыра и бросил в меня белый шар.       — Ах! — жуткая, нестерпимая боль пронзила всё тело, скрутила внутренности. Я ощутила нарастающий жар в груди, кровь на губах и запах паленых перьев. Даже не понимая, что произошло, я рухнула в грязь, стирая в кровь колени и ладони.       Фыр взревел в бешенстве и снова бросился на советника. Его клыки нашли свою цель, вонзившись в шею старика, но серафим успел приложить ладонь к телу дракона и что-то прокричать.       Я видела сквозь пелену перед глазами, как Фыр вырвал кусок плоти Захарии, но получил в ответ удар чистой энергии.       — Фыр… — взвизгнул он, отпрянув. Захария упал на колени, зажимая рану рукой. Он стал отхаркиваться кровью, но взгляд его по-прежнему испепелял поверженного зверя.       Я всё ещё надеялась, что удар не смертелен. Но Фыр вдруг остолбенел, и вся ярость его погасла.       — Лой? — голова гудела, и каждое движение отдавалось адской болью, но я всё же поднялась и поплелась к нему, волоча ноги по земле. Он сделал несколько шажков ко мне и посмотрел жалобно, просяще…       — Лой… — я вытянула руку, чтобы коснуться его морды, но он вдруг упал. К моим ногам. Его тело обмякло, но вскоре озарилось светом. Когда свет померк, на земле лежал мужчина.       — Лой, не умирай! Прошу, не умирай! — слёзы сами полились из глаз, когда я упала рядом с ним, судорожно тряся его за плечи. Обняла его шею, прижала к себе и снова заплакала. — Не умирай хотя бы ты… Ведь ты так и не познал настоящей жизни…       Я знала, что его уже не спасти, и тело совсем неподвижно. Жизнь оставила его, но я продолжала умолять, пока не услышала сдавленный старческий смех. Захария с трудом поднялся, подобрав свой меч.       — Я предупреждал, — прохрипел он, вытирая кровь с губ. С мгновенье я смотрела на него равнодушным холодным взглядом, пока не ощутила, как при виде его во мне зарождается и вскипает, подобно молоку, чистая ярость, прогнавшая разом всю накопившуюся усталость. Эта ярость сосредоточилась между ладоней, но я оставалась неподвижной и отстраненной, дождавшись, когда серафим бросится в атаку. Резкий рывок. Всполох рук.       — АААААА!!! — он завопил так, словно горел заживо, когда тёмная материя въелась в его грудь, словно прожорливая пиявка. Меч выпал из его рук, он начал кататься по земле, лихорадочно царапая себя, словно пытаясь содрать свою же кожу. Из его ушей, носа и глаз потекла чёрная смола. Я наблюдала за этим с пугающей бесстрастностью, какой-то отдаленной частью сознания понимая, что после этой битвы уже никогда не стану прежней собой. Ярость ушла, как и вспыхнула, снова уступив место полному безразличию. Я словно потеряла интерес к происходящему.       Когда Захария затих, я перевела взгляд на Мальбонте, у которого, по всей видимости, был план абсолютно на любой случай.       Откуда ни возьмись на поле битвы возник Торендо, словно материализовался прямо из воздуха. Я не успела ничего понять, как полукровка и серафим выстрелили одновременно.       Бам! Земля покрылась глубокими трещинами. Тьма Мальбонте набросилась на солдат, пожирая их, словно неисчислимый рой бешеных пчёл. Их тела просто растворялись в постигшем их хаосе. Гавриил на миг отвлёкся, и золотистый свет, брошенный Торендо, попал прямиком в тёмную руну в его руках. Бум. Бах. Взрыв.       Я с отвращением отвернулась, давя в себе настойчивый рвотный позыв. Руку архангела просто оторвало. Я видела его со спины, видела, как вздрогнули и замерли в воздухе массивные крылья. Он повалился лицом вниз, прямо в лужу собственной крови.       Мальбонте и Торендо переглянулись, и король одобрительно кивнул союзнику. Он спустился, невозмутимо подобрал ключ и положил его в карман брюк, взглянув на луну.       А затем его пытливый встревоженный взгляд нашёл среди груд павших тел меня, всё ещё сидящую и обнимающую мёртвого Лоя.       Взмах крыльев, и он оказался передо мной. Оглядел с ног до головы, подмечая каждую царапину. Взглянул на труп Захарии, усмехнулся собственным мыслям. Подошёл к Лою, нахмурив графичные брови.       — Ты знала его?       Я устало хлопнула глазами, погладив короткие курчавые волосы лежащего на моих коленях мужчины.       — Он был моим драконом… Фыром. Лицо Мальбонте отразило неподдельное изумление.       — Твой дракон всё это время был человеком? Я равнодушно пожала плечами.       — Разве это теперь важно? Он кивнул.       — Он умер достойной смертью. Для воина погибнуть в бою, защищая свою королеву — честь.       Мальбонте поджал губы, поймав мой потерянный взгляд, и, снова посмотрев на небо, окропленное звёздами, в центре которого замерла кровавая луна, протянул мне руку. — Идём. Война ещё не окончена. Но пришла пора поставить в ней точку. Я долго смотрела на его ладонь, испытывая ноющую тревогу. И он, видя моё замешательство, спросил:       — Ты всё ещё веришь мне? «Если не тебе, то кому…».       Я без раздумий вложила свою ладонь в его, позволяя помочь себе встать.       — Хорошо, — улыбнулся он, и мне показалось, что в улыбке скользнуло облегчение. Мальбонте достал из кармана ключ от врат Шепфа.       Он смотрел на него, о чём-то думая. Я поразилась тому, что он так долго к этому шёл, и теперь, дойдя до порога, вдруг решил помедлить. На мгновение мне и вовсе показалось, что в его взгляде промелькнула нерешительность, но Мальбонте мгновенно отбросил её, сжав ключ в руках. Снова посмотрел на луну и сказал:       — Nil inultum remanebit, — и повернулся ко мне, — возьми ключ.       Я послушно исполнила просьбу. Мы оба сжали его. Мальбонте вытянул руку и повернул ключом в воздухе, будто взламывая невидимый замок. Луч от красной луны осветил наши руки, отразился от ключа и рассеялся. Пространство будто бы разорвалось. Огромные двери, уходящие в космос, открылись перед нами, и ослепляющий свет вырвался наружу.       — Пойдём, — вздохнул король. Я обернулась. Все вокруг замерли, точно статуи, остановленные во времени. Грохот и крики прекратились. Тишина была оглушительной, неестественной на фоне животной бойни. Мальбонте потянул меня внутрь.       — Пойдём. Я слишком долго ждал встречи с Шепфа.       Я решительно сжала его ладонь. Назад пути не было.       Мы вошли во врата.       Двери за нами закрылись, и я снова на мгновение услышала позади какофонию смерти.

«Вслепую вновь перелистай Пергамент нам доступных тайн — Лёд, раскаленный докрасна, Любовь страшнее, чем война, Любовь разит… верней, чем сталь. Вернее, потому что сам Бежишь навстречу всем ветрам, Пусть будет боль, и вечный бой, Не атмосферный, не земной, Но обязательно — с тобой.»

***