Па-де-де (Pas De Deux)

      В мире было так много вещей, которые ты любила. Так много вещей, без которых, как ты сама чувствовала, ты не сможешь жить.       Ещё будучи ребёнком, тебе нравилось проводить время в большом зале своего дома и наблюдать за игрой на фортепиано матери. Её тонкие пальцы касались каждой клавиши с такой аккуратностью, будто бы они могли сломаться, если бы женщина ударила по ним чуть сильнее.       Па-де-де из балета «Щелкунчик» — любимая музыкальная композиция твоей матери, ставшая со временем и твоей любимой. Настолько же любимой, как и воспоминания о том, как ты сидела рядом с мамой, рисуя красочные образы в голове с каждой сыгранной ею нотой этой чарующей мелодии.       Твоя мама была вундеркиндом: её идеальный музыкальный слух позволял ей исполнять любимые композиции с закрытыми глазами. Ты помнишь семейные вечера, на которых твоя бабушка умоляла маму сыграть на фортепьяно, даже если это будет всего несколько простых нот. На просьбы бабушки мама устало вздыхала, притворяясь, что у неё нет желания играть, но в конце концов, она всегда соглашалась и перебирала клавиши инструмента с улыбкой на лице.       Однако среди всех твоих воспоминаний было одно особенное, которое не растворилось в памяти даже спустя года. Ты и твоя мама в цветочном саду. Каким-то случайным образом белое фортепиано оказалось тогда снаружи дома, и ты наблюдала за игрой матери на нём. Мама играла свой любимый отрывок из «Щелкунчика».       — Любовь моя, что напоминает тебе эта мелодия? — произнесла мама, пока её тело плавно покачивалось в такт звучанию каждой сыгранной ноты.       Ты ответила не сразу, будучи очарованной видом бабочки, сидевшей на твоём плюшевом мишке.       — Всякий раз, когда я слышу начало мелодии, я вспоминаю о снеге. Музыка похожа на то, как он опускается на землю, не издавая ни единого звука; мягко, нежно. Когда же ноты становятся тяжелее, мелодия напоминает мне о том, что снег может быть опасным, губительным. Снег может быть красивым, но также и…       — Порочным, — окончила твою мысль мама, — Снег, как и другие вещи, может быть красивым, но порочным: ты должна быть осторожной со снегом, — прошептала она, когда ноты зазвучали тревожнее в подтверждении твоих ранее произнесённых слов.       — И всё равно в конце мелодии становится ясно, что снег всё ещё красив, даже если он опасен.       Ты улыбнулась этой мысли, наблюдая за улетающей в небо бабочкой.       Ты любила маму больше всего на свете. Она была всем для тебя. Жизнь без неё казалась невозможной.       Ты помнишь тот день, когда мама впервые привела тебя на балетное представление. Зрительный зал был наполнен людьми из самых разных слоёв общества. Воздух в помещении был лёгким, а атмосфера тёплой и чарующей. Тебе хотелось остаться в этом месте навсегда.       Когда занавес раскрылся, на сцене показалась девушка. Её тело украшал купальник и синяя, гладкая, без единого пушистого элемента, балетная пачка.       Ты с трепетом в сердце наблюдала за тем, как на танцующую балерину под мелодию знакомого Па-де-де опускаются искусственные хлопья снега. Своими движениями девушка прекрасно отображала общее настроение мелодии, а ты завороженно наблюдала за её изящным танцем.       Ты почувствовала, как в животе поселилось стойкое чувство восхищения.       Ты хотела быть ей. Ты хотела танцевать под музыку фортепиано. Ты хотела быть на сцене; хотела, чтобы все взгляды присутствующих в зале были направлены на тебя, пока ты кружишься в танце с улыбкой на лице.       Девушка оставалась безмолвной, однако её танец говорил всё.       Красивая, но Порочная.       Ты не знала, почему наблюдая за балериной, твои глаза наполнились слезами. Не отрывая взгляда от танцующей девушки, в надежде не упустить ни единого её движения, ты схватила маму за руку и прошептала:       — Я-я хочу… быть ей.       Мама ничего не ответила, но сжала твою ладонь в своей, показывая тем самым, что она всё поняла.       Ты никогда не забудешь тот день. Образ танцующей девушки повторялся снова и снова в твоей голове. И каждый раз, когда мама играла ту самую мелодию, ты представляла себя выступающей на сцене. Ты представляла, как изящно взмываешь в прыжке, а затем беззвучно приземляешься на землю. Ты пыталась подражать движениям балерины, по-разному расставляя при этом свои ноги. Мама смеялась над твоими выходками, а ты по детскому обыкновению дулась на неё.       Воспоминания о твоём первом сольном выступлении на большой сцене также остались с тобой. Тебе было всего четырнадцать, но для тебя это не имело никакого значения — ты очень много трудилась ради осуществления своей мечты.       В душе́ ты упивалась ощущением яркого света прожекторов, направленных на твою фигуру. Все взгляды были прикованы к тебе во время твоего выступления, отчего ты убеждалась в том, что твои движения были правильными, даже идеальными.       Найдя лицо мамы в толпе зрителей, ты заметила, что она смотрела на тебя со слезами на глазах. Ты никогда не забудешь тот взгляд.       Она гордилась тобой.       Почувствовав, как в уголках глаз образовались капельки слёз, ты лёгким движением смахнула их, чтобы закончить своё выступление как следует. И твоё лицо украсила улыбка.       Ты никогда не чувствовала себя более живой, чем тогда на сцене. В те мгновения ты ощущала что-то такое, что было невозможно заменить внутри никаким иным переживанием. Ничто во всём мире не могло подарить хотя бы отдалённо похожее чувство, которое ты испытала в тот день.       Ты помнишь и то, как твоя мама заболела. Она была настолько измотана недугом, что иногда даже не могла подняться с постели. Никто не знал, что с ней, и это безумно пугало тебя. Но даже в свои последние мгновения жизни, когда маме следовало соблюдать постельный режим, она была рядом с тобой: обучала тебя игре на фортепиано, обучала тебя своей любимой мелодии.       Твоё сердце разбилось в тот день, когда мама призналась, что больше не может вспомнить ноты и даже то, как правильно играть на фортепьяно.       Это произошло в цветочном саду. Лёгкие порывы ветра играли с твоими волосами, пока мама изо всех сил пыталась продолжить ваше занятие, но она никак не могла вспомнить:       — Прости, любовь моя, я больше не помню правильной последовательности клавиш.       Она повторяла эти слова изо дня в день, до тех пор, пока однажды не перестала выходить с тобой на улицу.       С тех пор дни напролёт ты проводила отрешённо: только ты, белое фортепиано и нотный стан, располагающийся прямо перед твоими глазами во время каждодневных одиноких репетиций.       Ты хотела исполнить последнее желание мамы: сыграть её любимую мелодию перед её смертью. Твоя мама хотела, чтобы её музыка, та, которую она всегда любила, была последним, что она услышит перед тем, как погрузиться в вечный сон.       Ты помнишь, когда этот день наконец настал.       Твоя мама лежала в постели в своей комнате. Когда она повернулась лицом к тебе, ты увидела, что цвет её кожи стал бледнее обычного.       — Любовь моя, т-ты пришла сыграть мне мою музыку?       Казалось, что каждое слово давалось ей с большим трудом.       — Да, мама. Я пришла, чтобы сыграть её для тебя, — прошептала ты, мягко проводя рукой по её волосам, убирая редкие прядки, упавшие на её лицо.       Мама слабо улыбнулась, а из её глубоко запавших глаз скатилась одинокая слеза.       Приближаясь к белому фортепиано, ты ощущала на коже тёплые солнечные лучи, которые плавно струились из окна комнаты.       Этот день был слишком красив для настоящей трагедии твоей жизни. День, в который ты потеряешь маму.       Ты села на табурет и медленно опустила пальцы на клавиши инструмента. Внутри всё переворачивалось вверх дном. Тебе не хотелось играть, ведь когда ты закончишь, это действительно будет означать конец. Мама сделает свой последний вздох с твоей завершающей нотой.       Когда ты начала перебирать клавиши, ты почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Мягкая мелодия обволакивала тебя своим звучанием изнутри. Всё, о чём ты могла думать — это твоя мама, лежащая позади тебя в постели. Женщина что-то тихо мычала будто бы пытаясь напеть то, что она ещё могла вспомнить.       Все воспоминания, которые ты создала с этой музыкой, словно закипели внутри, когда ты начала плакать по-настоящему. Твои слёзы ударяли по красивым белым клавишам.       Ты теряла человека, которого любила. Который был всегда рядом с тобой. Которому оставалось жить всего несколько минут.       — Спасибо… любовь моя. За то, что сыграла её мне. Я никогда не забуду тот день, когда я впервые сделала то же самое для тебя.       Мама, пожалуйста, прекрати.       — Ту улыбку, что украшала твоё лицо, когда я ударяла по очередной клавише. И то, что ты разучила её ради меня-       Прошу тебя.       — Это так много значит для меня.       Не оставляй меня, мам.       — Я люблю тебя, Т/И, п-пожалуйста…       Не уходи.       — Пожалуйста, продолжай играть эту мелодию для меня, д-даже когда меня не станет.       Пожалуйста, не уходи.       — Я люблю тебя, Т/И.       И вот так, когда ты ударила по последней клавише, мама сделала свой последний вдох.