Верующий

      Мэйз без сознания.              Находящийся в своем особняке на Голливудских холмах Люцифер пристегивает запонки к рубашке от чистого костюма, в который недавно переоделся, и смотрит на демона, прикованного цепями к креслу посреди комнаты.              Она избита, залита кровью и выглядит ужасно – так, словно ее допрашивал Дьявол. Он не испытывает по этому поводу угрызений совести.              Этого не достаточно – даже близко не достаточно. Он хочет наказать ее. Больше того – она заслуживает наказание. Она так часто предавала его, и он отмахивался от этого, как от чего-то ей свойственного, однако самые недавние предательские действия затронули его близких – одного близкого ему человека, если быть точным. Одно дело причинить вред ему, но причинить вред детективу?              Это нечто совсем иное.              Он ощущает пульсирующий в его венах гнев, отчего глаза заволакивает красной пеленой. Он хочет наказать Мэйзикин, – желает этого – и ведь никогда раньше не ограничивал себя в своих желаниях. Однако, как и много раз прежде, голос детектива нашептывает ему на ухо: «Не надо. Будь выше этого».              − На что я только не пойду ради тебя, − бормочет он, обращаясь к ее образу, стоящему у него перед глазами. Она награждает его улыбкой, от которой его сердце пускается вскачь, и исчезает, оставляя его одного.              Ну, не совсем одного.              Он заканчивает с запонками и делает полукруг вокруг Мэйзикин. На белом мраморном полу у ее ног образовалось пятно крови. Он не собирается его отмывать, а значит, она, скорее всего, впитается. Он добавляет это ко все увеличивающемуся списку вещей, за которые Мэйзикин придется извиняться, когда все закончится.              Кстати говоря, он до сих пор понятия не имеет, что это все означает. Теперь он знает больше, чем когда взлетел с балкона пентхауса с лишившейся сознания Мэйзикин на руках, едва успев исчезнуть в небе, прежде чем дюжина копов выскочила из лифта с оружием наизготовку. По крайней мере он понимает, что имела в виду детектив, говоря, что глаза Мэйзикин какие-то странные. Каждые несколько секунд в ее обычно карих глазах появляются серо-голубые всполохи. Он уверен, что уже видел нечто подобное прежде, но затрудняется вспомнить, где или когда. У него превосходная память, однако даже ему трудно запомнить всех, кого он встречал, и все, что испытал, за прошедшие тысячелетия.              Он пытался получить ответ у Мэйзикин, но это все равно что попросить отпрыска детектива описать ее учебный день одним предложением или и того короче. Все, что Мэйзикин делала, − это рычала и разорялась по поводу того, какой он опасный и злой, и как детектив заслуживает куда большего, чем он может ей предложить. В конце концов, не выдержав, он вырубил ее, просто чтобы заткнуть.              И вот он поправляет новый костюм, чтобы не появиться перед детективом, выглядя, как забрызганный кровью своей жертвы серийный убийца, и негодует про себя из-за того, что так и не добыл для нее четких ответов. Детектив любит докапываться до сути. Ей нужны факты, доказательства, улики и ответы, а у него ничего этого нет. Но одно он знает наверняка – что бы это ни было, оно не божественного происхождения. Его братья и сестры не обладают силой, позволяющей проделать нечто подобное, в отличие от его отца, и Люцифер не стал бы сбрасывать со счетов возможность его зловещего вмешательства, но все же это кажется для него не характерным. Бог позволяет происходить ужасным вещам, и Люцифер винит его за это, но даже он признает, что его отец не стал бы делать ничего подобного. Особенно учитывая то, как сильно он привязался к детективу, пока ненадолго составил им компанию во время расследования.              Еще он узнает, что Мэйзикин как будто не осознает, что ведет себя, как психопатка. Она, кажется, искренне верит в то, что говорит, а это означает, что происходящее как-то влияет на ее разум. Он подозревает магию, но не знает, кто мог осуществить подобное. Одно дело наложить заклятие на одного человека и совсем другое – на дюжины людей и демона.              Он боится выяснить, сколько людей находятся под действием этого заклятия. Он боится реакции детектива на новость о том, что магия существует, и что у ее бойфренда столько врагов, имеющих к ней доступ, что он даже примерно не представляет, кто из них ответственен за сложившуюся ситуацию.              Мысль о потрясении, которое она, возможно, испытает от этой новости, беспокоит его. Он слишком долго был вдали от нее и теперь ощущает давление в груди, как всегда в ее отсутствие, а также неугомонную энергию и тупую боль, проходящую, только когда она рядом. Он знает, что она вполне способна о себе позаботиться, но ему также известно, что она напугана и сбита с толку и, вероятно, чувствует, что контроль над ситуацией ускользает от нее. И мысль об этом ему глубоко ненавистна − как и о том, что она несчастна.              − Ты думаешь об этом, да?              Голос Мэйзикин разрезает тишину, словно один из ее ножей. Люцифер поднимает голову и переводит на нее взгляд.              − О том, что я сказала, − хрипит она, криво усмехаясь. – О том, насколько лучше Деккер было бы без тебя.              Люцифер убирает руки в карманы.              − Вообще-то, я думал о том, насколько лучше ей было бы без тебя.              Мэйзикин смачно сплевывает кровь на мраморный пол.              − Ты бы так не говорил, если бы знал, что с ней было, когда ты ее бросил.              Это заявление застает Люцифера врасплох. Он нахмуривается, но потом осознает свою ошибку и вновь придает лицу нейтральное выражение.              Но уже поздно: Мэйзикин самый грозный истязатель ада и отлично знает, когда задевает кого-то за живое.              − Ты сломал ей жизнь, Люцифер, − продолжает она низким голосом, наклоняясь вперед, насколько позволяют цепи. – Она хотела только тусоваться и была в шаге от того, чтобы стать алкоголичкой.              − Ты лжешь, − шипит Люцифер.              − Вот как? – усмехается Мэйз. – Почему бы тебе самому у нее не спросить? Или, что еще лучше, почему бы тебе не спросить Дэна, как часто она появлялась на работе с похмелья? Или спросить Трикси, как часто она забиралась в кровать своей матери по ночам, потому что боялась оставить ее одну?              Люцифера охватывает сильнейшее чувство вины, грозя поглотить целиком, однако он пытается его подавить.              − Это уже позади, − говорит он, надеясь, что эти слова станут правдой, если произнести их вслух. – Я вернулся.              − Это не меняет того, что ты с ней сделал, − качает головой Мэйз. – Ты хоть знаешь, как часто мне приходилось отгонять от нее какого-нибудь урода, пытавшегося воспользоваться ее состоянием? Ты знаешь, что бы случилось с ней, если бы я не…              − Хватит, − рычит Люцифер, сжимая кулаки.              Мэйз ухмыляется.              − Старый добрый Люцифер – ты никогда не мог посмотреть правде в глаза.              − Я не единственный, у кого проблемы с рефлексией, Мэйзикин, − возражает Люцифер. – Ты считаешь себя Цербером, но на самом деле ты просто потерявшийся щенок в поисках дома. Как жаль, что ты никому не нужна.              Мэйзикин гневно сверкает глазами.              − А ты думаешь, ты им нужен?              − Я всем нужен, дорогая.              Мэйзикин отрывисто смеется.              − Всем, кроме тех, кто нужен тебе. Деккер, может, и говорит, что любит тебя, и даже действительно так считает прямо сейчас, но это ненадолго. Она сбежала, когда узнала, кто ты есть. И сбежит снова, когда поймет, что ты никогда не изменишься.              В душе Люцифера зарождается страх, но он подавляет его, отказываясь позволить демону одержать над собой верх.              − Ты ошибаешься: мы с детективом это преодолели. Я верю в нее – в нас.              Мэйзикин презрительно усмехается.              − Тебе понадобится куда больше, чем вера, чтобы удержать подобную женщину, Люцифер.              − И кто заберет ее у меня? Ты? – Он пересекает комнату и нагибается к ней, чтобы их глаза были на одном уровне. – Я бы посмотрел, как ты попытаешься.              − Мне и не понадобится, − отвечает Мэйзикин, наклоняясь вперед, так что их лица оказываются всего в паре сантиметров друг от друга. – Ты сделаешь это сам, просто будучи самим собой.              Люцифер выпрямляется, фыркнув, и отходит от нее.              − Фыркай сколько угодно, Люцифер, − кричит она ему вслед. – Но ты знаешь, что я права. Сейчас ты ведешь себя примерно, потому что наконец смог ее трахнуть…              − Следи за языком, − рычит Люцифер, принимая дьявольскую форму и резко разворачиваясь в ее сторону. – Или помоги мне отец, Мэйзикин, я уничтожу тебя.              Мэйзикин на миг замолкает, поджав губы, но затем упрямо вздергивает подбородок.              − Она не знает всего тебя – не знает, что ты такое и на что способен.              Внезапно дьявольская форма кажется ему слишком чудовищной, и, вернувшись к человеческому обличью, он нервно поправляет пиджак.              − Лучше нечто целое, чем сумма составляющих его частей.              − Нет, если эти части прогнили до основания. Она хороший человек, Люцифер, − до отвращения хороший. А ты – нет.              Люцифер хочет поспорить с ней, но понимает, что не может.              − Ты недостаточно хорош для нее, − понижая голос, продолжает Мэйз. – Мы оба это знаем. Это только вопрос времени, прежде чем она тоже это поймет.              На миг Люцифер лишается дара речи, охваченный воспоминанием о том, как плачущая детектив сказала, что боится его и не знает, сможет ли когда-нибудь принять. Он знает, что это осталось в прошлом – он это знает. Однако где-то очень глубоко внутри – в том месте, существование которого он даже не хочет признавать, он невольно задумывается о том, а имеет ли это значение. Она приняла то, что ей известно, но известно ей далеко не все. Она видела не все.              И что случится, когда она увидит?              − Просто избавь себя от боли и отпусти ее, − давит на него Мэйзикин. – Поверь мне, оно того не стоит.              Он на миг замирает. Может, Мэйзикин права. Может, его не спасет даже чудо. Уж конечно кто-то столь добрый, как детектив, не может желать кого-то столь темного, испорченного и надломленного, как он.              Но тут в его голове раздается тихий, но яростный шепот детектива.              «Я люблю тебя».              Боль в его груди усиливается. Он слишком долго был вдали от нее. Ему нужно снова ее увидеть. Он выпускает крылья.              − Люцифер, − предупреждающе произносит Мэйзикин.              − Она того стоит, − обрывает он ее. – Она стоит всего этого.              Он улетает прежде, чем она может возразить.        ***              Хлоя занимает пустое парковочное место на улице рядом с пляжем и, переключившись на режим парковки, вздыхает.              Она поворачивает ключ в зажигании, и двигатель глохнет. Воцаряется бьющая по ушам тишина, если не считать отдаленного шума прибоя. Хлоя прячет лицо в ладонях и вздыхает, чувствуя, как между глаз начинает пульсировать боль. Она устала, и все ее тело ломит, особенно ноги из-за высоких каблуков.              Сейчас она должна была бы ужинать с Люцифером. Они бы устроились в дальнем углу какого-нибудь нелепо романтичного ресторана, хозяин которого задолжал Люциферу за услугу, и улыбались бы друг другу поверх бокалов с вином. Он бы положил руку ей на колено под столом, и она бы велела ему вести себя прилично, пусть даже на самом деле ей бы этого не хотелось. Они должны были быть вместе. Однако же залитый кровью и избитый Люцифер где-то далеко делает бог знает что с Мэйз, а Хлоя сидит в своей служебной машине и размышляет о том, какого черта происходит.              Она откидывает голову на подголовник сиденья и смотрит в ветровое стекло. Хлоя понятия не имеет, сколько ей придется ждать. Мэйз не из тех, кого можно легко расколоть во время допроса, но Люцифер знает больше Хлои. Может, он знает, как заставить ее говорить. Или, может, Хлоя просидит в этом дурацком платье всю ночь, безуспешно борясь с паническими атаками, от которых трудно дышать, пока не взойдет солнце и ей не придется решить, что делать дальше – продолжать ждать или вернуться к нему.              Время тянется невыносимо медленно. Она словно бы занимается каким-то адским наружным наблюдением. Внезапно ей приходит на ум, что Люцифер, возможно, не сможет найти ее в машине. Уже поздно, и вокруг не так чтобы много народа, но ее машина довольно неприметная. Люцифер сказал «Встретимся на нашем пляже», а не «Я отыщу твою машину на улице». Может, если она отправится на пляж, он быстрее появится.              Это глупо и нелогично, однако же Хлоя вытаскивает ключи из зажигания, убирает их в клатч, выходит из машины и направляется на пляж. Он закрыт, но это ее не беспокоит – у нее при себе значок на случай, если она наткнется на патрулирующих пляж копов.              Добравшись до песка, Хлоя останавливается и снимает туфли. Выражение лица Люцифера, когда он сказал, что они останутся, всплывает в ее памяти, и у нее болезненно сжимается сердце. Усилием воли Хлоя подавляет это воспоминание и направляется к воде, держа туфли за застегивающиеся вокруг щиколоток ремешки. Песок холодит ее ступни. С океана дует прохладный бриз, вызывающий у нее легкий озноб. Ей стоило захватить из багажника пиджак – это платье явно не предназначено для того, чтобы согревать.              Хлоя не уверена, что оказалась именно в том месте, где впервые поцеловала Люцифера. Вокруг царит тьма и простирается словно бы бесконечное пространство песка и воды, так что все выглядит одинаковым. Однако же использовав все наземные ориентиры и приложив все возможные усилия, Хлоя в конце концов останавливается и оглядывается по сторонам. Вокруг больше никого нет, а значит, Люцифер сможет заметить ее, независимо от того, придет ли на пляж из машины или прилетит сюда.              «Прилетит», − думает она, фыркнув. На крыльях. Потому что он ангел. Ее бойфренд ангел. Но также еще и Дьявол. Настоящий Дьявол.              Ее жизнь превратилась в полнейшее безумие.              Хлоя переводит взгляд на океан и делает глубокий вдох, пытаясь очистить разум от всего, кроме звука разбивающихся о берег волн и прохладного песка между пальцев ног. Небо заволокли плотные облака, поэтому не видно ни Луны, ни звезд. Вокруг царит непроницаемый мрак – черный, как один из костюмов Люцифера.              Хлоя закрывает глаза. Она приходила сюда несколько раз после отбытия Люцифера в ад. Здесь она чувствовала себя ближе к нему, потому что именно тут впервые поняла, что, возможно, влюбляется в него. То, что она к нему чувствовала, пугало ее, но сейчас все кажется таким простым. Нет никакого «возможно». Нет никаких колебаний или сомнений. Она по уши влюблена.              − Хлоя?              Она испуганно вздрагивает при звуке своего имени и, развернувшись, видит стоящего поодаль Дэна.              − Дэн? – удивленно выдыхает она.              Поначалу Хлоя испытывает облегчение – после кошмара в пентхаусе и давящей тишины поездки сюда, ей приятно видеть знакомое лицо. Однако потом она вспоминает, почему пентхаус превратился в кошмар, и ее охватывает беспокойство. Дэн отыскал ее по той же причине, что и Мэйз с Какуззой?              − Что ты тут делаешь? – спрашивает она.              Он направляется к ней по пляжу.              − Лейтенант мне позвонила. Сказала, что в «Люксе» произошел инцидент с твоим участием, но так как ты не отвечала на телефон, твое местоположение не смогли установить. Ты в порядке?              − Келлер тебе позвонила? – нахмурившись, уточняет Хлоя.              − Да, диспетчер позвонил ей, когда стало известно о твоем участии, − отвечает Дэн, приблизившись.              − А как ты меня нашел? – настаивает Хлоя. Она выключила телефон, как только села в машину у «Люкса», поэтому Келлер и не могла ее отследить.              − Взломал GPS-трекер на твоей машине, − пожимает он плечами. – Как ты в Пальметто. Ты в порядке? Выглядишь напуганной.              С этими словами он протягивает к ней руку, однако Хлоя отшатывается от его прикосновения.              Дэн нахмуривается, но потом поднимает руки в успокаивающем жесте.              − Ладно, извини, близко не подхожу.              Он убирает руки в карманы. Окинув его подозрительным взглядом, Хлоя наклоняется вперед и всматривается в него в темноте. Она хочет увидеть, не возникают ли в его глазах серо-голубые всполохи, как у Мэйз. Хлоя не помнит чего-то подобного у копов, но ей не представилось шанса как следует рассмотреть, учитывая, что она была немного занята надиранием их задниц. Хлоя и сама не знает, имеет ли это вообще какое-то значение, или она просто ведет себя глупо, но не может игнорировать свою интуицию, подсказывающую ей, что всполохи определенно что-то значат.              В глазах Дэна их, впрочем, нет. Они привычного оттенка серого – как и всегда.              − Ты здесь не для того, чтобы меня спасти? – уточняет она.              Дэн кажется сбитым с толку этим вопросом.              − От кого? – спрашивает он, оглядываясь по сторонам.              Хлоя чуть было не говорит «от Люцифера», но потом решает, что лучше будет промолчать.              − А тебя нужно спасать? – нахмурившись, уточняет Дэн.              − Нет.              − Ладно. Тогда нет, я тут не для твоего спасения.              Хлоя еще пару секунд всматривается в него с подозрением, но всполохи в его глазах так и не появляются, и он не разражается речью о том, что Люцифер – худшее, что с ней случилось, так что она медленно выдыхает.              − Ладно, − говорит она. – Извини, я просто… это была странная ночь.              − В последнее время они все такие.              Хлоя согласно фыркает и переводит взгляд на океан. Его привычное присутствие – и облегчение от того, что он не пришел ее «спасать», что бы, черт побери, это ни означало – согревает ее, словно теплое одеяло. Может, то, что случилось в «Люксе», ограничивалось его стенами. Вроде как если бы кто-то наложил божественное заклятие на здание или что-то типа того, только чтобы навредить Люциферу. Звучит нелепо, она это понимает, но раньше она считала саму мысль о том, что Люцифер настоящий Дьявол, нелепой.              − Так ты не хочешь рассказать, почему оказалась посреди ночи на пляже? – нарушает молчание Дэн.              Хлоя вздыхает.              − Сомневаюсь, что ты мне поверишь.              − А ты попробуй.              Хлоя подыскивает слова, чтобы объяснить произошедшее в пентхаусе, но никак не может найти подходящих.              − Я жду Люцифера, − вместо этого отвечает она, потому что это хотя бы правда.              − И поэтому на тебе это платье.              − Что? – Странные нотки в его голосе заставляют Хлою перевести на него взгляд.              Однако же Дэн не смотрит на нее. Он поджимает губы, что характерно для него, когда он расстроен, и упирается взглядом в песок.              − Хлоя, которую я знаю, была бы сейчас дома с книгой и чашкой чая, а не стояла на пляже посреди ночи в платье, не оставляющем простора для воображения.              Его слова подобны пощечине. Хлоя удивленно моргает, слишком сильно пораженная, чтобы что-то на это ответить.              − Тебе не нужно меняться ради него, − продолжает Дэн, разворачиваясь к ней лицом. – На самом деле, тебе не следует этого делать. Он того не стоит.              На нее внезапно нахлынывает воспоминание о том, как Люцифер стоял на том же месте, где сейчас Дэн, и говорил то же самое. «Я того не стою». А потом она замечает это − серо-голубую вспышку в глазах Дэна – и воспоминание рассеивается без следа. По ее спине пробегает дрожь.              − Оно и до тебя добралось, − выдыхает Хлоя.              − Что до меня добралось? – хмурится Дэн.              «Веди себя так же, как с Риком, − подсказывает Хлое внутренний голос, чье шипение сильно напоминает ей Люцифера. – Солги, пока не поздно».              Хлоя качает головой.              − Ничего, я просто… − Она переводит взгляд на океан и вздыхает так, словно на нее вдруг снизошло понимание. – Я просто думала о том же, − продолжает она. – О Люцифере, я имею в виду.              Дэн подбадривающе проводит по ее спине рукой.              − Мне жаль, Хло. Я знаю, ты надеялась, что он изменится к лучшему, но некоторые люди просто не меняются.              Сердце неистово колотится у нее в груди. Ей отчаянно хочется отпрянуть от его прикосновения, потому что это не Дэн, так же как те, кто был в пентхаусе, не Мэйз, или Какузза, или остальные, но она знает, что не может этого сделать.              Океанский бриз колышет ее волосы, и, заправив их за ухо, она отворачивается от берега.              − Ты прав, − говорит Хлоя, старательно изображая покорный вздох. – Поеду домой. Буду пить чай, как старушка, которой я и являюсь. – Она сжимает его предплечье. – Спасибо, Дэн, я позвоню тебе завтра.              Она уже направляется к машине, когда Дэн вдруг хватает ее за руку.              − Погоди.              Сердце чуть не выпрыгивает у Хлои из груди, но она поворачивается к нему.              Дэн присматривается к ней, словно пытаясь понять подозреваемого, а потом выражение его лица становится суровым.              − Ты снова собираешься это сделать?              − Сделать что?              − Простить его.              − Понятия не имею, о чем ты, − трясет головой Хлоя.              − Ты вечно это делаешь, − говорит Дэн, отпуская ее руку. – Он сбегает в Вегас и женится на стриптизерше, но ты его прощаешь. Он появляется на месте преступления в штанах с голой задницей, но ты его прощаешь. Он оставляет тебя на долгие месяцы, не давая о себе знать ни сообщением, ни звонком, но ты его прощаешь. А теперь его долбанутая семейка в городе, тебя, нахрен, похищают, но ты снова с ним.              Внутренний голос подсказывает Хлое не терять самообладания и подыгрывать, но она его игнорирует. Вполне логично, что она не смогла урезонить Мэйз, потому что Мэйз… ну, Мэйз − это Мэйз. Но Дэн – другое дело. Они были женаты. Он один из ее лучших друзей. У них общий ребенок, бога ради. Она сможет достучаться до него – знает, что сможет.              − Люцифер не виноват в моем похищении, Дэн.              − Разумеется, нет, − всплескивает руками Дэн. – Он никогда ни в чем не виноват.              − Это нечестно. Я не снимала с него ответственности за его ошибки, и тебе это известно. Но он не в ответе за действия других людей.              − Других людей? Господи, Хлоя, что еще должно произойти? Что в нем такого особенного, что ему дается миллион шансов, а остальным – ни одного?              − Ты о чем? – недоумевает Хлоя.              − Ты знаешь, о чем, − указывая на нее пальцем, продолжает Дэн. – Мы с тобой…              − То, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Люциферу.              − Брехня. Мы бы решили свои проблемы, если бы не он.              − Дэн, ты мне лгал. Постоянно. Ты позволил мне стать изгоем, потому что больше заботился о спасении собственной шкуры, чем о том, чтобы сказать мне правду.              − О, а Люцифер никогда тебе не лгал?              − Нет! – взрывается Хлоя, наконец давая выход накопившемуся за последний час раздражению. – Он всегда говорил мне правду, хотя я постоянно отказывалась ему поверить, а вот о тебе я этого сказать не могу.              Дэн сжимает зубы и упирает руки в бока.              − Слушай, я не идеален. Я знаю, мы не можем вернуться к прошлому, и не прошу тебя об этом. Я просто пытаюсь помочь тебе понять, что ты слепа, как летучая мышь, когда дело касается его. У тебя совершенно зашоренный взгляд…              − Нет, − обрывает его Хлоя. – Ты не прав. Я отлично все вижу, Дэн. Я знаю его. Он хороший человек.              − Он Дьявол, Хлоя.              − Это не значит, что он плохой.              − Ушам своим не верю, − говорит Дэн, рассмеявшись так, словно ничего нелепее в жизни не слышал, и всплескивает руками. – Ты спятила.              − Да, я это и раньше слышала, − с горечью произносит Хлоя. – Но это не было правдой после Пальметто, не является ею и сейчас.              Дэн прищуривается.              − Знаешь, одно дело поступать так с собой и совсем другое – втягивать во все это дерьмо нашу дочь.              − Какого черта ты приплел сюда Трикси? – не понимает Хлоя.              − Этот ублюдок угробит тебя, − рявкает Дэн, вставая вплотную к ней. – Хочешь, чтобы Трикси потеряла мать? Ты знаешь, каково это – потерять кого-то из родителей. Хочешь, чтобы наша дочь тоже это узнала?              Хлоя чувствует себя так, словно ей снова отвесили пощечину. На глаза наворачиваются слезы гнева.              − Как ты смеешь говорить мне подобное?              Дэн ее игнорирует.       − Мы провели одну красную черту, Хлоя, пересечение которой даже не обсуждается, и это касается Трикси. Он опасен, он зло, и его нельзя подпускать к ней. Почему ты этого не видишь?              − Он спас ей жизнь, Дэн. И мою тоже, много раз. В том числе и в случае с Малькольмом, и ему пришлось это сделать, потому что ты не признался в содеянном раньше. Если я и должна беспокоиться о том, чтобы доверить кому-то Трикси, так это тебе.              Дэн стискивает челюсти и сжимает руки в кулаки.              − Я не хочу видеть его рядом с нашим ребенком, Хлоя.              − Очень жаль, потому что он никуда не денется.              − Отлично. Если ты не ставишь ее на первое место, то вообще ее больше не увидишь.              − А это еще что означает?              − Это означает, что либо ты бросишь этого мудака, либо я подам иск на получение полной опеки.               Его слова производят эффект разорвавшейся бомбы. В ушах Хлои стоит звон, ей становится трудно дышать. Она надеется, что на лице Дэна вот-вот отразится раскаяние, как обычно бывает, когда он ляпнет что-то не подумав, но он даже не моргает.              Он абсолютно серьезен.              − Ты не можешь этого сделать, − бормочет она.              − Могу, − кивает он. – И сделаю.              − Ты не выиграешь.              − Выиграю, когда Люцифер займет место свидетеля и скажет судье, что он Дьявол. – Безрадостная улыбка возникает на губах Дэна. – Он же не лжет, помнишь?              Паника острыми когтями впивается в грудь Хлои. Он прав: все в мире как будто ополчились против Люцифера, и судья вряд ли станет исключением. Она может потерять Трикси.              Хлоя качает головой.              − Ты не можешь так со мной поступить, Дэн.              − Я поступаю так не с тобой – я делаю это ради нее.              − Но ты же его знаешь. Ты знаешь его.              − Я знаю только, что он пьющий, высокомерный, зацикленный на самом себе бабник, который настолько задурил голову матери моего ребенка, что она готова пожертвовать безопасностью собственной дочери ради него, − гневно выплевывает Дэн. – Посмотри на себя, Хлоя. Из-за него ты стоишь тут одна посреди ночи в откровенном платье и высоченных шпильках, как какая-нибудь…              Хлоя не дожидается, пока он назовет ее шлюхой, и бьет его по лицу прежде, чем он закончит свою мысль. Когда ее кулак соприкасается с его челюстью, Дэн отшатывается назад и какое-то время стоит, согнувшись и прижимая ладонь ко рту. Когда он наконец выпрямляется и опускает руку, на его нижней губе она видит кровь.              − Полагаю, это мой ответ, − говорит он, качая головой, и вытирает ладонь о джинсы. – Никогда бы не подумал, что наступит такой день, когда ты предпочтешь какого-то парня Трикси.              С этими словами он направляется к парковке, но Хлоя его перехватывает.              − Нет, − говорит она и, уперев руку ему в грудь, слегка толкает назад. – Нет, Дэн, я не… просто остановись, ладно? Послушай меня. Это не по-настоящему.              − Что не по-настоящему? – потрясенно переспрашивает он.              − Это не ты, − перефразирует она. − Что-то происходит, и я не… это манипуляция, или заклятие, или… дерьмо, я не знаю, ясно? Я еще учусь всему этому, но происходящее сейчас не настоящее. Ты бы не поступил так со мной. Ты бы никогда так не поступил.              − Вот увидишь, − огрызается он и пытается обойти ее, но Хлоя впивается ногтями ему в руку в попытке остановить, и вот они уже борются друг с другом.              − Отпусти, Хлоя.              − Нет. Она мой ребенок, Дэн.              − И мой тоже.              − Тогда не…              − Ты сделала свой выбор.              − Мне не придется делать никакого выбора, если ты только выслушаешь меня…              − Нет.              Он отпихивает ее и, достав пистолет из-за пояса, направляет его ей в грудь. Все вокруг замирает.              Волна разбивается о берег позади Хлои. Бриз колышет край ее платья и волосы. Ее кожа покрывается мурашками. На берег набегает очередная волна.              − Дэн, − тихо зовет его Хлоя, медленно поднимая руки.              В глазах ее бывшего мужа стоят слезы, и ее атакуют многочисленные воспоминания. Он плакал, когда она шла к нему по проходу. Он плакал, когда медсестры впервые положили Трикси ему на руки.              И она осознает, что тоже плачет.              − Пожалуйста, − шепчет она.              Дэн качает головой.              − Почему он, Хлоя? – спрашивает он срывающимся голосом. – Из всех мужчин, ради которых ты могла бы нас оставить, ты выбрала…              Дьявола. Он не произносит этого вслух, но ему и не нужно.              − Я вас не оставляю, Дэн. Не оставляю.              − Ты не можешь даже притвориться, да? – спрашивает Дэн. – Ты не можешь даже притвориться, что бросишь его.              Слева от Хлои раздается шуршащий звук, и следом за ним тишину нарушает голос Люцифера.              − Хватит, Дэниел.              Дэн резко разворачивается, направляя пистолет на Люцифера, стоящего с нескольких метрах справа от него.              Хлоя устремляется вперед, чтобы встать между ними.              − Нет, не…              − Оставайся на месте, Хлоя, − велит Люцифер, поднимая руку.              Хлоя замирает на месте при звуке своего имени. На Люцифере черный с белой рубашкой костюм, – не тот, что был на нем ранее – но любые вопросы по поводу того, почему ему пришлось переодеться, отходят на второй план при виде его крыльев.              Хлоя и раньше их видела. Она видела их в ту ночь, когда он ее оставил, однако была так поглощена зияющей пустотой в груди, вызванной скорбью, что не обратила на них особого внимания. Она и забыла, насколько они прекрасны: сияющие и белоснежные, они создают ярчайший контраст с чернотой небес. Когда они распростерты, он расправляет плечи, словно гордится ими – и правильно, потому что от них просто захватывает дух.              − Боже мой, мужик, − выдыхает Дэн. – У тебя…              − Крылья? – прерывает его Люцифер. – Да, боюсь, это обычное дело, если ты ангел.              Хлое приходит на ум, что она впервые слышит, чтобы он так себя называл. И, скорее всего, он до сих пор не убрал крылья вполне осознанно.              − Ты же знаешь, что это не приведет к тому результату, на который ты рассчитываешь, Дэниел, − говорит Люцифер, кивая на пистолет.              На мгновение Хлое кажется, что Люцифер только что солгал, но потом она понимает, что он опять дозирует правду. Дэн не знает, что Люцифер снова уязвим – ему известно лишь, что, когда он выстрелил в Люцифера прошлый раз, это не сработало.              Дэн качает головой.              − Я не хочу видеть тебя рядом со своим ребенком.              − Я бы никогда не причинил ей вреда, Дэниел.              − Как никогда бы не причинил вреда Хлое, да?              На лице Люцифера на миг отражается раскаяние.              − Я глубоко сожалею о любой боли, причиненной детективу. В мои намерения никогда…              − Намерения ни хрена не значат, мужик, − обрывает его Дэн. – Думаешь, я хотел ей навредить? Думаешь, я надел кольцо ей на палец, думая, что однажды все похерю?              − Дэн, − шепчет Хлоя.              Люцифер делает шаг вперед.              − Твои ошибки не определяют того, кто ты есть, Дэниел. Ты хороший человек, и я тому свидетель. Я знаю, ты не хочешь никому навредить. Так почему бы тебе не убрать пистолет, а? Давай поговорим как цивилизованные люди, без угроз неминуемой смерти.              Дэн не опускает оружие.              − Да брось, Дэниел, − продолжает увещевать его Люцифер, снова как бы невзначай ступая вперед. – Включи этот свой мозг полицейского и подумай. Подумай о том, что ты знаешь о детективе. Она всегда ставит Беатрис на первое место. Всегда. На этой планете нет другой матери, которая любила бы своего ребенка больше, чем детектив любит своего. Она бы никогда не подвергла твою дочь риску.       − Включить мой мозг полицейского, да? – спрашивает Дэн. – Хочешь знать, что он мне подсказывает?              Люцифер наклоняет голову и, судя по его виду, старается сдержаться и не выдать саркастичный комментарий.              − Я весь внимание, − говорит он.              − Он подсказывает мне, что, если бы ты был неуязвим для пуль, как раньше, Хлоя бы не выглядела такой напуганной. И ты бы уже давно отобрал у меня пистолет.              Когда Дэн сжимает зубы и прицеливается, Хлоя понимает, что он намерен выстрелить в Люцифера.              − Нет! – кричит она.              Крылья Люцифера устремляются вперед, со свистом рассекая воздух, и сильный порыв ветра проносится мимо Хлои, ударяя прямиком в Дэна. Он отлетает назад, размахивая руками, и пистолет выпадает из них. Оружие приземляется на песок в нескольких метрах от Хлои, которая спешит его подобрать.              Выпрямившись, она прицеливается в Дэна, но Люцифер уже рядом с ним – опустившись на колени, он обхватывает его рукой за шею. Дэн начинает задыхаться, когда пальцы Люцифера смыкаются вокруг его горла.              − Люцифер, − зовет Хлоя.              − Я просто хочу вывести его из игры, детектив, − отвечает Люцифер. – Не беспокойся.              Глаза Дэна вылезают из орбит, лицо багровеет. Он цепляется за руку Люцифера, и, когда их глаза встречаются, Хлоя видит в них панику.              − Все в порядке, − пытается успокоить его она. – С тобой все будет в порядке.              − Трикси, − хрипит он, но через пару секунд тщетных попыток освободиться из захвата Люцифера закрывает глаза и обмякает.              Люцифер осторожно опускает его на песок и поднимается.              − Не могу сказать, что никогда не хотел этого сделать, − замечает он, отряхивая руки.              Хлоя неотрывно смотрит на Дэна, который растянулся на песке лицом вверх с открытым ртом. Его нижняя губа, которую она разбила, все еще кровоточит. Хлоя принимается усиленно моргать, пытаясь убедить себя, что это просто сон, и ей нужно проснуться, но у нее ничего не выходит. Костяшки ее пальцев болят, океанский бриз холодит кожу − все это кажется слишком реальным для сна.              «Я подам иск на получение полной опеки».              Всхлипнув, Хлоя судорожно втягивает воздух.              − Детектив? – обеспокоенно зовет ее Люцифер.              Хлоя прижимает свободную ладонь ко рту, второй по-прежнему сжимая пистолет. Слезы снова наворачиваются ей на глаза, и внезапно мир становится размытым. Она плотно зажмуривается, но это не помогает – слезы все равно просачиваются и текут по щекам.              В следующую секунду она ощущает, как Люцифер принимается вытирать их большими пальцами.              − Детектив, − шепчет он.              Она открывает глаза и опускает прижатую ко рту руку.              − Когда он проснется, то вспомнит все произошедшее тут?              − Не вижу причин ему это забывать, − качает головой Люцифер.              − Так он сможет… − Она не в силах заставить себя это произнести. Проглотив застрявший в горле ком, Хлоя решает сосредоточиться на том, что поддается ее контролю, и на том, что она может сделать для исправления ситуации и возвращения всего на круги своя.              − Что сказала Мэйз?              − Ничего полезно, боюсь. – Ветер приподнимает пряди ее волос, и Люцифер мягко заправляет их ей за ухо. – Она… что ж, она уверена, что действует в твоих интересах. Меня бы впечатлила ее преданность, если бы она не походила на буйнопомешанную.              Хлоя кивает. Дэн тоже вел себя безумно, как и Какузза с Карповски. Все спятили, и она понятия не имеет, почему.              − Люцифер, что происходит? – спрашивает она, чувствуя, как страх берет ее за горло.              − Не знаю.              − И как нам это остановить? Как все исправить? Должен же быть способ вернуть все на свои места, верно?              − Не знаю, детектив, − отвечает Люцифер с таким выражением, словно слова причиняют ему физическую боль.              Ее охватывает чувство беспомощности. Внезапно пистолет в ее руке кажется ей слишком тяжелым, и Хлоя снова всхлипывает. Ветер усиливается, и, задрожав от холода, она смаргивает вновь подступившие к глазам слезы.              Люцифер снимает пиджак и накидывает его ей на плечи. Он аккуратно продевает ее руки в рукава, позволяя ей переложить пистолет из одной руки в другую и не делая попыток забрать его. Он словно бы понимает, что ей это нужно. Уже полностью надев на нее пиджак, Люцифер еще немного возится с ним, застегивая несколько пуговиц и поправляя его, и Хлоя склоняется к нему. Он теплый – он всегда теплый.              − Детектив, − мягко зовет он, – что случилось до моего прибытия?              − Дэн сказал… − начинает она, но вынуждена остановиться и сделать глубокий вдох. – Он сказал, что собирается судиться со мной за полную опеку над Трикси.              − Что? – пораженно переспрашивает Люцифер.              − Я не могу ее потерять, Люцифер, − шепчет она, качая головой. – Не могу.              − Ты не потеряешь ее, − успокаивающе шепчет Люцифер, касаясь ее лица ладонью. – Я этого не допущу.              − Ты не сможешь этому помешать, − по-прежнему борясь со слезами, отвечает она. – Посмотри на все, что сегодня случилось. Мы даже не знаем, с чем имеем дело, и уж тем более, как это остановить, и Трикси…              Внезапно возникшая мысль подобна врезавшемуся в нее на полном ходу товарному поезду.              − Трикси, − выдыхает она и, отстранившись от Люцифера, подходит к Дэну и опускается на колени рядом с ним.              − Детектив, − зовет ее Люцифер.              Она слышит беспокойство в его голосе, но игнорирует его. Обшарив безжизненное тело Дэна, Хлоя находит его телефон, без проблем снимает блокировку и ищет на экране отслеживающее приложение.              − Детектив, − на этот раз настойчивее повторяет Люцифер.              − Трикси была сегодня у Дэна, − не поднимая глаз, поясняет она.              − И что?              − То, что Дэн здесь, − отвечает Хлоя, указывая на тело лежащего без сознания бывшего мужа. Найдя нужное приложение, она открывает его. – Нашей няньки нет в городе, как и моей мамы, а Мэйз в твоем пентхаусе. Никому из друзей Трикси он бы так поздно звонить не стал. А больше оставить ее не с кем.              − Думаешь, он привез ее с собой? – потрясенно уточняет Люцифер. – Но зачем?              − А зачем он сделал то, что только что сделал? – возражает Хлоя, водя большим пальцем по экрану его телефона. – Потому что весь мир, нахрен, сошел с ума.              − Хорошо сказано, − замечает Люцифер, и она слышит улыбку в его голосе – он всегда улыбается, когда она позволяет себе выругаться. – Что ты делаешь? – уточняет он.              − У нас на телефонах стоят приложения, − принимается объяснять Хлоя, ожидая загрузки местоположения, − позволяющие отследить ее телефон…              Наконец появляются нужные данные.              − Она здесь, − бормочет Хлоя и, вскочив, бежит в сторону ближайшей бесплатной парковки, позабыв свой клатч, туфли и пистолет Дэна на песке. Она даже не проверяет, следует ли за ней Люцифер или нет.              Когда она добирается до парковки, то без особого труда находит машину Дэна среди всего двух прочих. Асфальтовое покрытие больно впивается в ее голые ступни, но она не останавливается, пока не добегает до машины и не заглядывает на заднее сиденье.              Трикси отрывается от альбома для рисования и встречается с ней взглядом.              − Мам! – кричит она, просияв от радости.              − Трикси, − выдыхает Хлоя.              Она распахивает дверь, и, выбравшись с заднего сиденья, Трикси бросается в объятия матери. Хлоя слегка покачивается от силы столкновения, но потом наклоняется и крепко обнимает дочь.              − Я рада тебя видеть, обезьянка, − шепчет она в макушку Трикси. – Я так сильно тебя люблю. Ты ведь это знаешь, верно? Я так сильно тебя люблю.              − Я тоже тебя люблю, − приглушенно бормочет Трикси. – Но ты слишком сильно меня сдавила, мне трудно дышать.              − Извини. − Рассмеявшись, Хлоя ослабляет объятия и выпрямляется, и Трикси смотрит на нее снизу вверх. Хлоя проводит рукой по щеке дочери. – Извини, малышка.              − Ты плачешь, − нахмуривается Трикси.              − Я просто рада тебя видеть, − отвечает Хлоя, смахивая слезы. Она слышит громкие голоса и смех и, переведя взгляд на улицу, видит идущую по тротуару группу из пяти, судя по их внешнему виду, студентов.              − Можем мы теперь съесть по мороженому? – спрашивает Трикси.              Хлоя вновь переводит взгляд на Трикси и хмурится.              − Что?              − Папа сказал, что мы поедем есть мороженое, когда найдем тебя.              − Вот как?              − Ага. Он сказал, мы заберем тебя, а потом поедем есть мороженое, как раньше. А где папа? – уточняет она, снова нахмуриваясь.              Хлоя думает о Дэне с окровавленной губой, растянувшемся на песке без сознания, и чувствует болезненный укол в сердце.              – Он скоро придет, − лжет она и, сглотнув, обнимает Трикси за плечи. – Слушай, обезьянка, нам надо кое-что обсудить, хорошо?              − Хорошо, − кивает Трикси.              − Помнишь, как ты сказала, что не против того, чтобы мы с Люцифером встречались?              Все тело Трикси мгновенно напрягается, и внезапно возникшее на ее лице выражение ненависти не похоже ни на что виденное Хлоей прежде.              − Я передумала, − резко бросает она. – Мне это не нравится. Я это ненавижу. Я ненавижу его.              − Что? – потрясенно переспрашивает Хлоя, удивленно моргая.              − Я хочу, чтобы ты вернулась к папе. Я хочу, чтобы он жил с нами, и хочу, чтобы все было как раньше. – Вырвавшись из объятий Хлои, она складывает руки на груди, и тут Хлоя замечает в ее глазах то же, что и у остальных – серо-голубой всполох.              − Нет, − выдыхает она.              − Да, − капризно отвечает Трикси.              − Малышка, послушай меня… − начинает Хлоя, проглотив вставший в горле ком, но Трикси ее прерывает.              − Нет, ты послушай. Ты сказала, мы не притворяемся друг перед другом. Ты сказала, я самый важный для тебя человек.              − Так и есть, Трикс. Разумеется, так и есть.              − Тогда почему папа не может вернуться домой? Почему мы не можем снова стать семьей?              На глаза Хлои опять наворачиваются слезы. У нее были кошмары о подобной реакции Трикси на развод. Когда этого не произошло, и Трикси довольно неплохо восприняла его, Хлоя почувствовала неимоверное облегчение. Может, поэтому сейчас это причиняет столь сильную боль – потому что она думала, что все уже позади.              − Мы семья, − снова пробует она. – Мы говорили об этом, помнишь? Мы с твоим папой очень сильно любим друг друга, и то, что мы не живем вместе, не означает, что мы больше не семья.              − Мы не семья, − настаивает Трикси. – Ты только и делаешь, что работаешь, или проводишь время с Люцифером, и я тебя вообще не вижу. Мы больше не ходим в походы с папой, не ездим поесть мороженого, и это все вина Люцифера. Он все испортил. Ты любишь его больше, чем меня.              Слова Трикси словно удар под дых, от которого весь воздух покидает легкие Хлои. Ненависть в голосе Трикси столь же очевидна, как и в выражении ее лица, но Хлоя сомневается, что она направлена только на Люцифера.              В какой-то момент ей кажется, что она этого не вынесет. Конфронтация с Мэйз далась ей тяжело, с Дэном – еще тяжелее, но Хлоя могла с этим справиться. Не то чтобы у них и раньше не случались разлады. Но Трикси? Она не в силах видеть, как ее дочь находится под влиянием этого – чем бы оно ни было. Она не в силах видеть, как ее веселое, жизнерадостное, неизменно доброе дитя, отрада ее жизни попала под темное влияние той хрени, что перевернула ее мир с ног на голову.              Ей хочется упасть на асфальт, свернуться клубком и разрыдаться. Она понятия не имеет, что происходит. Она не знает, как это исправить, и сможет ли она вообще это сделать. Но чего она точно не может и не станет делать, так это расклеиваться. Что бы – кто бы – ни было ответственно за все происходящее, она не доставит им такого удовольствия, ведь именно этого они от нее и ждут.              − Трикси, − говорит Хлоя, беря ее лицо в ладони, – посмотри на меня.              Трикси отказывается, сверля взглядом какую-то точку слева от Хлои.              − Живо, Трикси.              Девочка поднимает на нее глаза, и Хлоя вспоминает, как впервые в них заглянула – Дэн не единственный, кто тогда плакал.              − Я люблю тебя, − говорит она. – Больше, чем что-либо и кого-либо, и это никогда не изменится. Пока я дышу, никто на Земле не будет любить тебя сильнее, чем я.              Выражение лица Трикси немного смягчается.              − Обещаешь?              − Да, обезьянка, − заверяет ее Хлоя, проводя большим пальцем по щеке дочери. – Обещаю.              Трикси улыбается, и Хлоя улыбается в ответ, пытаясь не дать пролиться подступившим к глазам слезам. Она больше не видит всполохов в глазах Трикси и рада бы вздохнуть с облегчением, но сомневается, что все кончено – точно не так просто.              И тут срабатывают ее инстинкты детектива.              − Малышка, − зовет она, поглаживая дочь по голове, − расскажи, что ты делала сегодня вечером?              − В каком смысле?              − В смысле, после того, как я отвезла тебя к папе, что ты делала?              Трикси задумчиво хмурится.              − Мы поужинали и посмотрели телевизор. Потом я играла в игру с друзьями, а папа смотрел баскетбол, пока не сказал, что мне пора спать.              − Так папа разбудил тебя, чтобы вы могли приехать сюда?              Трикси качает головой.              − Нет, мне приснился кошмар. – На ее лице отражается страх, и она придвигается к Хлое, которая с готовностью обнимает дочь.              − Что тебе приснилось?              − Это был…              Внезапно замолчав, она охает и неотрывно смотрит на что-то позади Хлои с таким откровенным ужасом на лице, что Хлоя и сама пугается не на шутку.              − Трикси? – нахмурившись, зовет она. – Что такое? Что…              Она резко разворачивается, досадуя, что оставила пистолет на песке, но видит лишь Люцифера.              − Прости, детектив, не хотел тебя напугать, − улыбается ей Люцифер, держащий в левой руке ее туфли. – Привет, сорванец, − говорит он, переводя взгляд на Трикси. – Поздновато для тебя, да?              Трикси издает громкий и пронзительный крик, наполненный ужасом.              Хлоя подпрыгивает от удивления, и Люцифер хмурится, явно сбитый с толку. Трикси ныряет Хлое за спину и обхватывает ее руками.              − Нет , − ревет она, уткнувшись лицом в поясницу Хлои и крепко за нее держась. – Нет, нет, нет.              − Трикси, − говорит Хлоя, пытаясь развернуться к ней лицом, чтобы понять, что ее так напугало. – Что ты…              − Не дай ему меня забрать, − умоляет Трикси. Хлое наконец удается удержать ее на месте, чтобы развернуться к ней лицом. Когда девочка запрокидывает голову, чтобы встретиться взглядом с матерью, в ее широко распахнутых глазах стоят слезы. – Пожалуйста, мамочка, не дай ему меня забрать.              − Забрать тебя? – повторяет Хлоя. – Что… малышка, это же Люцифер. Ты его знаешь.              − Он Дьявол,− ревет Трикси, по-прежнему цепляясь за Хлою. – Он заберет тебя в ад, и я никогда тебя больше не увижу!              Понятия не имея, что на это ответить, Хлоя переводит взгляд на Люцифера. Подняв руки в успокаивающем жесте, он делает шаг назад и выглядит при этом совершенно подавленным.              − Беатрис, − мягко произносит он. – Я никогда бы не забрал у тебя мать. Я бы никогда не причинил тебе вреда. Ты в безопасности. Даю слово.              − Лжец! – выкрикивает Трикси, и слезы ручьем текут по ее щекам. – Ты лжец!              Люцифер вздрагивает так, словно ее слова причинили ему физическую боль.              − Трикси, − зовет Хлоя, обхватывая предплечья дочери и наклоняясь вперед. – Трикси, посмотри на меня.              − Помогите! – орет Трикси, и ее голос эхом разносится по парковке. − Кто-нибудь, помогите! Он пытается забрать мою маму! Он хочет причинить нам вред!              − Трикси, − шипит Хлоя. – Прекрати. Посмотри на меня…              − Что происходит? – раздается поблизости незнакомый голос.              Хлоя поднимает глаза и видит студентов, замеченных ею ранее. Из группы вперед выступает парень, который выглядит как нечто среднее между капитаном Америкой и куклой Кеном. На его серой футболке нанесены какие-то греческие буквы.              − С ней все нормально? – спрашивает он, переводя обеспокоенный взгляд на Трикси.              − Да, − отвечает Хлоя, пытаясь выдавить из себя улыбку. – Она в порядке. Все в порядке.              − Он Дьявол, − снова кричит Трикси, указывая на Люцифера. – Он причиняет боль моей маме и заставляет ее плакать, а теперь пытается забрать ее у меня! Вы должны нам помочь!              Все пять парней одновременно переводят взгляды на Люцифера.              − Я бы никогда не разлучил ребенка с ее матерью и никогда не причинил бы вреда никому из них, − нахмурившись, говорит Люцифер.              − Может, вам стоит уйти, − предлагает капитан Америка. – Прогуляться где-нибудь и дать ребенку возможность успокоиться.              Люцифер качает головой.              − Я никуда не уйду. Если на то пошло, то это вам надо уйти. Вас это не касается.              Капитан Америка, похоже, воспринимает его слова как вызов.              − О, а мне кажется, что касается, − заявляет он, выпрямляясь в полный рост и сжимая кулаки. – Посмотрим, как ты справишься с ровней себе.              − Я ни с кем не собираюсь справляться, − с видом оскорбленного достоинства отвечает Люцифер. – И я предлагаю тебе разжать кулаки, стероидный кретин. Никто тут тебя не боится, и уж точно не я.              − Я вызову копов, − предлагает кто-то из парней позади группы.              − Отличная идея, − говорит капитан Америка, по-прежнему не разжимая кулаков.              Предлагавший позвать копов парень подносит телефон к уху.              − Погодите, − говорит Хлоя одновременно с Люцифером, заявившим: − Убери телефон, − и ступившим вперед.              Капитан Америка тоже делает шаг ему навстречу, вставая у Люцифера на пути.              − Полегче, бро, я совсем не хочу тебе навредить.              − Как будто у тебя получится, бро, − отвечает Люцифер, и его глаза вспыхивают.              Хлоя поднимает свободную руку, второй все еще удерживая прижимающуюся к ее бедру Трикси.              − Парни, прекратите. Расслабьтесь. Не надо вызывать копов – я коп.              Все поворачиваются в ее сторону. Парень позади не опускает телефон, но выглядит заинтересованным развитием событий.              − А значок у вас есть? – с подозрением уточняет капитан Америка.              − Да, конечно. Он… − Хлоя замолкает, осознав, что оставила значок в клатче на пляже.              − Здесь, детектив, − говорит Люцифер и, достав клатч из кармана брюк, извлекает из него ее значок. – Присмотритесь как следует, сборище кретинов.              Один из парней наклоняется вперед и прищуривается.              − Чувак, у меня есть друг в полиции, − говорит он, пихая капитана Америку локтем. – Эта штука точно фальшивая.              − Прошу прощения, − восклицает Люцифер, снова выглядя оскорбленным до глубины души. – Чтобы вы знали, она лучший детектив убойного отдела полиции Лос-Анджелеса, а я лучший гражданский консультант за всю историю. У нас самая высокая раскрываемость во всем городе.              − Да, − усмехается капитан Америка. – Точно.              − Да, парковка поблизости, − говорит парень с телефоном кому-то на другом конце линии. – Женщина со своим бойфрендом, но ее ребенок напуган. Плачет и кричит, что он Дьявол. Думаю, возможное насилие над ребенком.              При этих словах Хлоя выпрямляется. Она не может решить, обижаться ли на подобное предположение или глубоко оскорбиться им, но ей не представляется шанса выбрать.              − Насилие над ребенком? – рычит Люцифер. – Да как ты смеешь.              Он устремляется вперед, снова сверкнув глазами, но Хлоя перехватывает его.              − Люцифер, нет, − говорит она, вставая между капитаном Америкой и Люцифером и кладя руку ему на грудь. – Прекрати. Посмотри на меня. Прекрати.              Люцифер шумно выдыхает через нос и переводит на нее взгляд.              − Он сказал…              − Я слышала, что он сказал, − прерывает его Хлоя. – Но ты не помогаешь.              Судя по его виду, Люцифер уже собирается с ней поспорить, но, к счастью, передумывает.              Хлоя разворачивается к капитану Америке.              − Слушайте, я ценю ваше вмешательство, но все в порядке, ясно? Она в порядке.              Словно по заказу, Трикси снова начинает кричать, и когда Хлоя поворачивается в ее сторону, то видит, как ее дочь бросается на Люцифера и замахивается на него зажатым в кулаке красным карандашом.              Все происходит так быстро, что Хлоя не успевает отреагировать. В одну секунду она удивленно моргает, пытаясь понять, почему ее дочь кричит так, словно устремляется в бой, а в следующую Трикси уже втыкает цветной карандаш в бедро Люцифера.              − Ад и преисподняя! – шипит Люцифер, отшатываясь с торчащим у него из ноги карандашом. Он вытаскивает его, разбрызгивая кровь по асфальту, и смотрит на Трикси так, словно она воткнула ему не карандаш в бедро, а нож в спину.              Трикси никак не желает успокаиваться: она набрасывается на него с кулаками и принимается колотить его.              − Ненавижу тебя! – кричит она. – Ты не заберешь ее! Я тебе не позволю! Ненавижу тебя!              Люцифер не пытается ей помешать: он держит руки над головой и просто позволяет ей кричать на него, лишь вздрагивая, когда она его бьет. Если раньше он выглядел подавленным, то теперь – совершенно разбитым.              Наклонившись вперед, Хлоя обхватывает дочь за талию и оттаскивает ее от него.              − Трикси, малышка, прекрати.              − Уходи, оставь нас в покое! – кричит Трикси на Люцифера, извиваясь в руках матери. – Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!              − Обезьянка, − говорит Хлоя, пытаясь удержать ее. – Трикси, прекрати!       И тут, словно все и так уже недостаточно плохо, на парковку заезжает полицейская машина с включенными проблесковыми маячками.       − Быстро приехали, − замечает парень с телефоном.              Хлоя с Люцифером обмениваются взглядом, потому что оба знают, что эти копы здесь явно не из-за звонка в 911. Хлоя думает о Дэне, который отследил ее, потому что взломал трекер ее машины, и у нее сердце уходит в пятки. Сколько еще ее коллег ищет ее прямо сейчас? И что они намерены сделать, когда найдут?              Трикси мгновенно успокаивается.              − Полиция, − выдыхает она. – Они нам помогут.              Она говорит это с уверенностью ребенка полицейских, но Хлоя не разделяет ее облегчение. Она отлично помнит, что случилось в пентхаусе, так что у нее есть всего минута или две, чтобы достучаться до дочери, прежде чем копы из патрульной машины подойдут к ним.              Она ставит Трикси на землю и хватает за плечи.              − Обезьянка, посмотри на меня.              Трикси переводит на нее светящиеся надеждой глаза.              − Они нам помогут.              − Трикси…              Трикси вырывается из ее рук и бегом устремляется к полицейской машине.              − Трикси, нет, − кричит Хлоя, бросаясь следом, но путь ей преграждает капитан Америка.              − Думаю, вам лучше остаться тут, − говорит он.              Хлоя выпрямляется и стискивает зубы.              − Уйди с дороги.              − Нет, − качает он головой.              Хлоя всерьез раздумывает над тем, чтобы надрать ему зад, но видит, как из припаркованной чуть поодаль машины выходят два незнакомых ей копа. Трикси немедленно хватает за руку того, что с водительской стороны, и указывает на мать.              − Чувак, тебе стоит пойти поговорить с ними, − предлагает один из парней капитану Америке. – Убедиться, что они выслушают обе стороны.              Капитан Америка бросает на Хлою оценивающий взгляд.              − Да, ты прав. Пригляди за ними. – С этими словами он направляется к машине. Хлоя порывается пойти следом, но Люцифер хватает ее за руку.              − Нам надо уходить, детектив.              Хлоя резко разворачивается к нему.              − Что? Нет, я не оставлю Трикси.              − Ты помнишь, что случилось, когда ты в последний раз столкнулась с коллегами?              − Да, но если бы я просто объяснила…              − Ты не сможешь, − резко обрывает ее Люцифер. – Вспомни Мэйз и Дэниела. Слова тут совершенно бесполезны. Никто не станет нас слушать. Нам надо убраться отсюда и выяснить, как все исправить.              − Я не оставлю своего ребенка, Люцифер.              Люцифер указывает на Трикси.              − Это не твой отпрыск, детектив. Так же, как в пентхаусе была не Мэйз или на пляже – не Дэниел. Ты должна была уже это понять.              Он прав. Она знает, что он прав. И не то чтобы Трикси окажется в опасности: она с офицерами при исполнении, и Дэн неподалеку. Он недолго пробудет без сознания.              Но как она может просто уйти? Это же ее дочь.              Чуть поодаль капитан Америка разговаривает с копами, и все они смотрят на Хлою и Люцифера. Трикси по-прежнему держит одного из них за руку и изо всех сил тянет в сторону своей матери, однако он не двигается с места.              − Мам, − зовет Трикси и жестом подзывает ее к ним. – Мам, иди сюда!              − Детектив, − бормочет Люцифер.              − Я не могу, − говорит Хлоя, чувствуя себя так, словно ей не хватает воздуха. – Я не могу оставить ее, Люцифер. Она этого и боится.              Люцифер тяжело вздыхает.              − Хорошо. – Он сжимает ее ладонь. – Я не успокоюсь, пока не выясню, что происходит, и не исправлю это. Я верну Беатрис, Дэниелу и остальным рассудок. Даю слово.              Он наклоняется, оставляет отрывистый поцелуй на ее виске и начинает отворачиваться, отпуская ее руку, и внезапно Хлоя отчетливо осознает, что случится дальше – Люцифер оставит ее, и она и понятия не имеет, когда или даже вернется ли он вообще. А она тем временем будет совершенно одна посреди этого кошмара наяву с людьми, которые выглядят как ее близкие, но таковыми не являются.              − Погоди, − порывисто просит она, сжимая его ладонь.              Он поворачивается обратно, и Хлоя всматривается в его глаза: в них нет всполохов. Они все того же темно-карего оттенка, как и всегда − он все тот же мужчина, которого она всегда знала. Тот, кто никогда не лгал ей, тот, кому она безоговорочно верит сердцем и душой, тот, кто убил собственного брата и побывал в аду – дважды – чтобы сохранить ей жизнь и вернуть к дочери.              Хлоя переводит взгляд на Трикси. Она хочет остаться всеми фибрами души, но разве так будет лучше для ее дочери? Что бы ни побуждало людей так действовать, оно чрезвычайно опасно. Дэн наставил на нее пистолет. Никсон пытался ее изнасиловать. Прямо сейчас все как будто бы сговорились увести ее подальше от Люцифера, но откуда ей знать, что это не изменится? Что если она останется, и люди начнут ополчаться на нее так же, как сейчас – на Люцифера? Что если Трикси пострадает от того, что Хлоя слишком эгоистична, чтобы дать своей дочери то, что ей нужно, даже если это разобьет ей сердце?              − Ты прав, − шепчет она, переводя взгляд обратно на Люцифера. – Мы должны выяснить, что происходит. А вместе мы эффективнее, чем порознь.              Он внимательно всматривается в нее.              − Ты уверена?              Глаза Хлои наполняются слезами.              − Это временно, верно?              − Да, − кивает он.              − Тогда да, я уверена.              Она ощущает ладонью холодный металл и, даже не опуская глаза, знает, что он передает ей ключи от машины Дэна.              − Ты поведешь.              Обычно она бы пошутила насчет того, что поверить не может, как это он не пытается уговорить ее позволить ему сесть за руль, но не в этот раз. Она просто кивает и направляется к двери с водительской стороны, тогда как он обходит капот, направляясь к пассажирской двери.              − Мамочка! – кричит Трикси.              Хлоя невольно оборачивается. Трикси отпускает руку копа и порывается подбежать к матери, но капитан Америка перехватывает ее и поднимает. Трикси отчаянно извивается в его руках.              − Мамочка, нет! – рыдает она. – Не уходи с ним! Пожалуйста!              Хлоя никогда в жизни не хотела ничего сильнее, чем броситься через парковку, обнять своего ребенка и пообещать, что никогда ее не оставит. Однако она не может этого сделать.              − Мамочка! – рыдает Трикси, чьи щеки залиты слезами, и простирает к ней руки. – Не оставляй меня!              Хлоя чувствует себя так, словно кто-то вырвал у нее из груди сердце и растоптал его каблуком.              − Детектив, − мягко зовет ее Люцифер.              Бросив последний взгляд на дочь, Хлоя садится в машину.