Верующий

      Покинув закусочную, они несколько часов проводят в дороге, препираясь из-за выбора радиостанций и беззастенчиво флиртуя.              Люцифер ведет машину. Детектив сидит на пассажирском сиденье, подогнув одну ногу под себя. Коробка с пирогом лежит между ними в качестве постоянного напоминая о том, что ждет их впереди. Время от времени Люцифер ловит детектива на том, что она посматривает на коробку, и спрашивает себя о том, что она при этом представляет. Он также задается вопросом о том, знает ли она, как сильно он ее хочет.              Когда они наконец прибывают в крошечный придорожный городок, в котором решают переночевать, детектив настаивает на раннем ужине перед регистрацией в отеле. Люцифер недовольно фыркает, горя от нетерпения остаться с ней наедине и наконец избавить от одежды, но она лишь усмехается и напоминает ему его собственные слова о предвкушении. Он сдается, но настаивает на том, что сам выберет ресторан. Она соглашается, и они оказываются в довольно стильном заведении с видом на Грин-Ривер.              Еда хороша, компания – еще лучше. Он знает, что она скучает по дочери, друзьям и привычной жизни, но не выглядит погруженной в раздумья или обеспокоенной. Она кажется… расслабленной. Он полагает, что, возможно, некоторое время вдали от всего привычного может пойти ей на пользу, но не рискует высказать эту мысль вслух.              Он частенько вызывает у нее смех своими шутками и немало гордится этим. Пару раз он замечает, что она наблюдает за ним, когда думает, что он этого не видит. В ее глазах столько нежности, что его сердце делает этот забавный кульбит, что происходит только в ее присутствии. Когда официант спрашивает, желают ли они десерт, детектив краснеет, и Люциферу хочется ее поцеловать, однако зная, что, начав, он уже не сможет остановиться, сдерживается.              Когда они покидают ресторан, солнце уже заходит. К этому времени он уже сто раз успевает пожалеть о своих словах насчет предвкушения, потому что так сильно ее хочет, что его тело практически вибрирует от переполняющей его потребности.              После того, как они добираются до отеля, все происходящее дальше слабо отпечатывается в его памяти. Девушка за стойкой регистрации выдает им пластиковые карты от номера, и затем он получает совершенно новый опыт по самостоятельной переноске багажа. Когда они наконец оказываются наедине, детектив поворачивается к нему, застенчиво улыбаясь.              Он сцеловывает эту улыбку с ее губ, а потом покрывает поцелуями все ее тело. Он не спешит, не забыв воспользоваться пирогом, и получается даже лучше, чем он полагал. Чего он только ни слизывал с тел своих многочисленных любовников, но ничто из этого не сравнится со вкусом яблочного пирога, размазанного по внутренней поверхности бедра детектива, по ее животу и выпуклостям грудей. Он говорит ей, что на вкус она лучше, чем пирог, и это правда. Он несколько раз доводит ее до оргазма, и каждый последующий из них прекраснее, чем предыдущий. Когда он наконец позволяет себе разрядку, это похоже на возвращение домой.              После этого они некоторое время просто лежат, обнявшись и пытаясь справиться со сбившимся дыханием, но в какой-то момент она заявляет, что вся липкая из-за пирога и хочет принять душ. Он присоединяется к ней. Ему нравится секс в душе, особенно учитывая то, что он гораздо более атлетичный, чем среднестатистический мужчина, а потому опасность уронить ее практически сведена к нулю, но по какой-то причине не чувствует потребности снова заявить на нее свои права. Он просто хочет быть рядом с ней.              Ему нравится, как она закрывает глаза, стоя под струями воды. Ему нравится, как она запрокидывает голову, чтобы прополоснуть волосы, которые становятся значительно темнее, намокнув. Лампа в ванной, кажется, доживает последние дни, и в ее тусклом свете глаза детектива становятся еще более выразительными, чем обычно. Шрам на ее плече после ранения на их первом совместном деле несколько светлее кожи вокруг него. Он оставляет на нем поцелуй и в миллионной раз обещает самому себе, что никогда не допустит появления на ее теле нового шрама.              Когда они заканчивают мыться, она надевает одну из его рубашек. Он любуется ее длинными ногами и фантазирует о том, как они будут снова обнимать его бедра, тогда как она плюхается на кровать и тянется за пультом. Он присоединяется к ней. Она переключает каналы, но он сосредоточен только на ее ногах. Ему нравятся ее ноги.              − О да, − бормочет она, усаживаясь ближе к нему и прижимаясь к его боку. – Хочешь поспорить на то, что они выберут? – спрашивает она, положив голову ему на плечо и обняв рукой за талию.              Он наконец отрывает взгляд от ее ног и переводит его в телевизор. Мужчина и женщина на экране о чем-то спорят. Он их не узнает.              − Что это вообще такое? – хмурится он.              − Погоди, ты серьезно? – спрашивает она, отодвигаясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – Ты никогда не смотрел «Полюбите или выставите на продажу»?              − Что это вообще такое?              Ее глаза загораются азартом.              − В этом шоу участвуют пары, и один из партнеров хочет переехать, потому что ненавидит их дом, тогда как второй хочет остаться. В результате они подают заявку на участие.              Она жестом указывает на по-прежнему спорящую пару на экране.              − Хилари переделывает их дом, чтобы убедить мужа полюбить его, а Дэвид находит несколько домов, чтобы убедить ее выставить дом на продажу, а потом, когда ремонт закончен, и они находят новый дом, который им понравится, им приходится выбрать: либо полюбить их отремонтированный дом, либо выставить его на продажу и купить новый.              Люцифер переводит взгляд в телевизор, а потом обратно на детектива.              − И тебе это нравится?              − Да, − пожимает плечами она. – Это весело.              − Нет, − качает головой он. – Есть яблочный пирог с твоего обнаженного тела, а потом насладиться твоим собственным вкусом – вот что весело. А смотреть реалити-шоу о ремонте домов не весело.              − Люцифер, − шипит она, пихая его в плечо, и снова краснеет. Когда-нибудь, может быть, они дойдут до такой точки в их отношениях, когда она не будет постоянно краснеть, а пока эта ее застенчивость кажется ему очень милой.              − Мы оба знаем, что тебе было весело, − говорит он ей. – Не стоит из-за этого краснеть.              − Но это тоже весело, − настаивает она.              Он с сомнением смотрит в телевизор.              − Слушай, мы можем попробовать посмотреть его и сделать ставки.              Он тут же воодушевляется. Ставка означает, что кто-то выиграет, и если это будет он, то ему достанется награда.              − Что я получу, если выиграю?              − Чего ты хочешь?              − Тебя.              − Ладно, − закатывает глаза она. – Если они полюбят его, то можешь делать со мной все, что пожелаешь.              − О, осторожно, детектив, − бормочет он, нависая над ней. – Опасно давать карт-бланш Дьяволу.              − Если они выставят его на продажу, − продолжает она, и уголки ее рта ползут вверх в улыбке, − то я выиграю. И получу, что пожелаю.              − Звучит как беспроигрышная для меня ситуация. Я согласен на твои условия.              − Ты даже не знаешь, чего я захочу, − резонно замечает она. – Что если я потребую, чтобы ты заплел мне волосы и спел колыбельную?              − Тогда я заплету тебе волосы и спою колыбельную. А потом разбужу и еще долго не дам заснуть.              Она снова закатывает глаза.              − Ты невозможен.              − Невозможно прекрасен, да, согласен. А теперь помолчи, мне надо услышать каждое сказанное в этом шоу слово, чтобы я мог потом хвастаться своей победой.        ***              Он проигрывает.              − Невероятно, − заявляет он час спустя, всплеснув руками. – Эта кухня была в безупречном состоянии. Какой дурак отказывается от такого?              − Они хотели задний двор, − замечает детектив, смеясь. – В найденном Дэвидом доме был огромный задний двор.              − Они отказались от этой кухни ради выводка чертовых мелких крыс?              − Это не крысы, Люцифер, а собаки. И, по-моему, они были милые.              Он презрительно фыркает.              − Это просто крысы с длинной шерстью. Мерзкие маленькие создания.              Она усмехается.       − Трикси умоляет меня завести собаку, знаешь ли.       − Ни за что, − качает головой он. – Я запрещаю.       − Ты запрещаешь? – не веря своим ушам, переспрашивает она.              − Запрещаю, − повторяет он.              − Здесь ты не король, малыш, − усмехается она. – Ты не можешь ничего запрещать.       − Я и шагу не ступлю в ваш дом, если ты купишь сорванцу породистую крысу.              − Мы оба знаем, что это не так.              − О, думаешь? – спрашивает он, пододвигаясь к ней. Он упирается рукой в матрас с другого ее бока и нависает над ней так, как ей, по-видимому, нравится. – Хочешь испытать судьбу?              Она поглаживает его по груди.              − Не судьбу, а Дьявола. Кстати говоря, я выиграла спор.              − О да, − хмыкает он и, наклонив голову, оставляет на ее шее поцелуй. Она запрокидывает голову, предоставляя ему лучший доступ. – Пришло время тебе использовать меня, как тебе вздумается.              − Сдается мне, мы не об этом договаривались. – Она проводит рукой по мышцам его груди, слегка царапая их ногтями. Они инстинктивно сокращаются от ее прикосновения, и он надеется, что она опустит руку ниже. – Мы согласились, что ты сделаешь все, что я захочу.              − Да, − бормочет он, оставляя дорожку из поцелуев вдоль ее шеи к ключице. – И чего же ты желаешь?              − Я хочу, чтобы ты посмотрел вместе со мной еще один эпизод.              − М-м, да, я… − Он замолкает, нахмурившись, и поднимает голову. – Чего ты хочешь?              Она пихает его в грудь, а так как он слишком удивлен, чтобы сопротивляться, то плюхается на матрас рядом с ней, словно перевернутая черепаха.              − Ты будешь смотреть со мной еще один эпизод, − усмехается она, − и при этом держать руки при себе.              − Детектив.              − Спор есть спор, Люцифер. – Она отодвигается от него, так что они больше не соприкасаются. – А теперь помолчи, он уже начался.              Он смотрит на нее, раскрыв рот от удивления, и знает, что она это заметила, потому что тщетно пытается сдержать улыбку. В чем причина ее внезапного желания установить между ними дистанцию? Он вдруг стал менее привлекательным за последний час? Быстрый осмотр собственного тела подсказывает ему, что нет, ничего не изменилось – он так же хорош собой, как и всегда. Он полуголый в постели с ней, готовый, желающий и горящий от нетерпения, а она хочет смотреть чертово ТВ-шоу о ремонте. Какого дьявола?              − Тебе стоит закрыть рот, − весело советует детектив. – Ты похож на рыбу.              Он возмущенно фыркает. Какая наглость с ее стороны.              − Это преступление, − заявляет он.              − Я коп. Это точно не преступление, − смеется она.              − Ты детектив убойного отдела. Есть и другие преступления, помимо убийств.              − И что же это за преступление?              − Ну, не знаю, но это точно чертово преступление. Всех этих лет сексуального неудовлетворения, по-твоему, недостаточно? Ты собираешься и дальше наказывать меня, просто потому что можешь?              − Ты, как всегда, драматизируешь, − закатывает глаза она. – Эпизод длится всего час, Люцифер. Побудь хорошим Дьяволом всего час, и потом посмотрим, что случится.              − Секс, − возмущенно заявляет он. – Вот что случится.              Она улыбается и приподнимает плечо.              − Посмотрим.              Он сверлит ее сердитым взглядом, но она его игнорирует. Где-то с минуту спустя, когда становится ясно, что она не шутит, он многострадально вздыхает, складывает руки на груди и поворачивается к телевизору, надувшись. Он немного ненавидит ее за это, но не собирается отказываться от спора - ему же нужно поддерживать репутацию, в конце концов. Кроме того, он провел в аду тысячи лет без секса, подождет и еще час.              Несколько секунд спустя она кладет руку ему на колено.              Он резко поворачивает голову в ее сторону, но она на него не смотрит. Он сглатывает и переводит взгляд на ее большой палец, лениво поглаживающий его коленную чашечку, а потом снова смотрит в экран. Она испытывает его – он в этом не сомневается.              Еще через пару минут ее ладонь перемещается выше, к его бедру.              На этот раз он медленно поворачивается к ней. Она вновь не встречается с ним взглядом. Он раздумывает о курсе дальнейших действий и в конце концов опускает сложенные на груди руки. Подождав пару секунд в попытке расслабиться, он скользит ладонью по матрасу к ее ноге.              − Руки при себе, Люцифер, − говорит она тоном, который обычно приберегает для подозреваемых.              Он одергивает руку, даже при том, что его раздражает собственная уступчивость. А потом он мгновенно возбуждается. Он сказал правду ранее: он действительно находит ее властность сексуальной. И что бы она сейчас ни задумала… он готов ей в этом подыграть.              К тому времени, когда невероятно раздражающая пара в телевизоре наконец принимается спорить о том, полюбить ли им их старый дом или выставить его на продажу, Люцифер уже пребывает в агонии. Тысячи лет в аду не подготовили его к этой изысканной пытке, которой за последний час его подвергла детектив. Она поглаживает его везде. Она стискивает и ласкает. Около пяти минут назад она преодолела разделяющее их расстояние и принялась посасывать кожу его шеи, так что он практически уверен, что в любую секунду взорвется. Он садится на ладони в попытке совладать с собой и вести себя прилежно, но надолго его точно не хватит. Ее язык творит гребаное волшебство. Он никогда еще не был так сильно возбужден.              − Мы решили полюбить его, − провозглашает муж на экране.              − Шоу закончилось, − поспешно заявляет Люцифер и набрасывается на детектива.              Она удивленно взвизгивает, когда он придавливает ее к кровати, но потом начинает смеяться, стоит ему уткнуться лицом ей в шею. Они расположились неправильно, так что их ноги оказываются на подушках, но Люциферу на это наплевать. Его волнует только детектив и то, как бы поскорее ее раздеть.              Он буквально срывает с нее свою рубашку, так что пуговицы разлетаются по всей комнате. Ему и на это наплевать. Почему это должно его заботить, когда его взору открывается столько обнаженной кожи, которую можно облизывать и целовать?              Он начинает с ее груди – ему нравится эта часть ее тела, потому что он фантазировал о ней еще до того, как познакомился с детективом, и его приводит в восторг мысль о том, что все это теперь принадлежит ему – и она выгибается ему навстречу.              − Люцифер, − бормочет она, запуская пальцы ему в волосы.              − Шоу закончилось, − настаивает он между поцелуями. – Оно называется «Полюбите или выставите на продажу», и они решили полюбить дом, так что эпизод закончен. Я был хорошим Дьяволом, и теперь прости, но я требую свое вознаграждение.              Она разражается смехом, который отдается у нее в груди, что ему очень нравится.              − Должна кое в чем признаться, − говорит она, царапая ногтями его затылок.              Он поднимает голову.              − Вот как? – спрашивает он и затем усмехается. – Дело в тайной фантазии, которую ты давно лелеешь? Ты же знаешь, как я люблю воплощать фантазии в жизнь.              Она снова улыбается.              − Я уже видела эпизод, на который мы поспорили.              Он нахмуривается, не сразу поняв, о чем она, но потом до него доходит.              − Ты маленькая обманщица, − шипит он.              Она смеется.              − Я не говорила, что не видела его.              − Это подразумевалось!              Она склоняет голову набок.              − Не думаю. Ты просто сделал такой вывод, а ты знаешь поговорку насчет поспешных выводов.              Он возмущенно фыркает, но она лишь снова смеется. Вновь набросившись на нее, он сцеловывает этот смех с ее губ. Она довольно хмыкает и обвивает его шею руками.              − Я намерен наказать тебя за это, − бормочет он у ее рта, и она призывно выгибается под ним.              − Обещаешь?              Он усмехается.        ***              Ночь в отеле «Комфорт Инн» на берегу Грин-Ривер сильно отличается от предыдущей, которую они провели в особняке с видом на Вегас.              При обычных обстоятельствах Люцифер бы вряд ли признал, что условия их проживания более-менее сносные. Он привык к номерам люкс, а здесь всего одна комната. Из окна открывается вид на весьма унылый кустарник и парковку. Обогреватель установлен на довольно комфортную температуру, но в комнате все равно прохладно. Ему кажется, что из какого-то пока не установленного им места дует сквозняк. В ванной комнате стоит слабый запах лимонного чистящего средства, а сама комната пахнет кондиционером для белья. В общем, он бы предпочел провести вечер в совсем другом месте.              Но ему трудно жаловаться, когда рядом детектив.              Вид из окна не имеет значения, когда он обнимает ее, спящую, с раскинувшимися позади нее по подушке волосами. В комнате прохладно, но это значит, что она прижимается к нему, ища его тепла под одеялом. В воздухе стоит запах кондиционера для белья, но ее волосы пахнут потрясающе. Ему надо прочитать название марки ее шампуня на бутылке. Он не до конца уверен, что тут не задействована какая-то магия. Как еще объяснить, что такой дешевый аромат может быть таким опьяняющим?              Детектив вздыхает во сне, а потом начинает слегка похрапывать. Люцифер невольно улыбается. По правде говоря, это ужасный звук, который должен его раздражать, но этого не происходит. Он не перестает поражаться тому, что столь прекрасная женщина может издавать такой ужасный звук, но такова уж его детектив – полная противоречий и сюрпризов.              И сомнений, по-видимому.              Вот почему он до сих пор бодрствует, хотя и устал. Он не может перестать думать об их разговоре в закусочной. Он не может перестать думать о мягкости ее голоса и настороженности в глазах, когда она пробормотала, что боится, что ему ее недостаточно. Он думал, она знает, что значит для него. Он так и не сказал ей тех слов, которые она желает услышать, но полагал, что она знает. Она сказала, что знает.              Но, возможно, дело не в этом. Может, она и вправду знает, что она для него дороже всех на свете, но при этом полагает, что его привязанности недостаточно, чтобы он хранил ей верность. Он действительно как-то сказал, что ему было бы скучно в постели с одним и тем же человеком каждую ночь. Но когда она задала ему этот вопрос, он не осознавал, что она говорила о себе, иначе ответил бы по-другому. Он уж точно и не мечтал о том, что когда-нибудь она влюбится в него. Одно дело позаниматься с ним бурным сексом пару-тройку раз – этого все от него хотят – но любить? Любить его? Кто бы осмелился?              Она, очевидно.              И в самом деле чудо.              Он расстроен из-за того, что она сомневается в его преданности ей. Он раздражен пониманием того, что даже среди этого кошмара наяву, когда, как ему казалось, он ясно дал понять, что готов охотно пожертвовать всем, чтобы вернуть ей ее прежнюю жизнь, она все равно не до конца в нем уверена. Ему причиняет боль мысль о том, что, даже зная, что он провел тысячи лет в аду, скучая по ней, она все равно задается вопросом о том, а не проснется ли он однажды и не решит, что хочет кого-то другого. Предположение о том, что он захочет кого-то другого в своей постели после того, как в ней побывала она, просто абсурдно. Нелепо. Смехотворно.              Но она этого как будто не знает.              Он полагает, что дело, возможно, в том, что у него не было шанса поухаживать за ней. Он мало что знает о любви и серьезных отношениях, но уверен, что ухаживания важны для женщин. Они вроде бы убеждают их в том, что их поклонники настроены серьезно. И он не то чтобы не пытался ухаживать за детективом. У него было множество планов до всей этой неприглядной истории с отцом Кинли – да и со Сном тоже. А теперь они пересекают страну для встречи со Смертью, а длительные дорожные поездки не слишком-то способствуют ухаживаниям.              Хотя, может, он и ошибается. Может, он мыслит недостаточно широко. Туалеты закусочных не слишком-то приспособлены для доведения кого-либо до оргазма, однако ему удалось довести до него детектива. «Полюби или выстави на продажу» не слишком-то приспособлено для прелюдии, однако же детективу удалось не на шутку завести его во время просмотра эпизода. Кто сказал, что Дьявол не может ухаживать за своей возлюбленной в дороге?              У него в голове начинает формироваться идея. Завтрашней ночью они планировали остановиться в часе езды или около того от Денвера. Но что если изменить этот план? Что если организовать для нее что-нибудь особенное в городе? Все складывается в его пользу еще и потому, что он знает в Денвере кое-кого, задолжавшего ему услугу. Ему только нужно проявить осторожность, чтобы не попасть в поле зрения коллег детектива. Это потребует много работы и, весьма вероятно, немалую сумму денег.              Но, может быть, если он все сделает правильно, она наконец поймет.        ***              Люцифер ведет себя странно.       Обычно в этом нет ничего необычного – он всегда весьма эксцентричен. По правде сказать, многие его странности уже не кажутся таковыми теперь, когда Хлоя знает, что он на самом деле Дьявол. И все же он несколько чудаковат.              Нынешнее же его поведение выводит его странность на новый уровень.              Она замечает это сразу, как только просыпается. Ее внутренние часы будят ее в семь по местному времени, к немалому ее раздражению. Она бросает взгляд на часы на прикроватном столике и пытается поглубже зарыться под одеяло, но потом вдруг понимает, что одна в кровати. Она отрывает голову от подушки и выгибает шею, чтобы посмотреть позади себя, и точно, кровать оказывается пуста.              − Люцифер? – недоумевающе моргнув, зовет она хриплым со сна голосом, но ответа не получает.              Она перекатывается на спину и, упершись локтями в матрас, оглядывает комнату – она весьма маленькая, а потому все в ней на виду. Его нигде не видно, разве только он не в ванной. Однако же Хлоя тут же отказывается от этого предположения, потому что свет в ней выключен, дверь распахнута, и изнутри не доносится ни звука. Его там явно нет.              Она проводит рукой по лицу, разрываясь между раздражением, недоумением и беспокойством из-за его неожиданного отсутствия, когда входная дверь распахивается, и в номер заходит Люцифер, плечом прижимая к уху сотовый. С одного его запястья свисает пластиковый пакет, а в каждой руке он держит по кофейному стаканчику.              − Нет, нет, не пойдет, − приглушенным голосом заявляет он кому-то в трубке. – Мне нужна вся ложа, ясно? Полная уединенность. Цена не имеет значения. Перезвони, когда все будет готово.              Он ставит один стаканчик поверх другого и берет телефон в освободившуюся руку, однако же он выскальзывает и приземляется на пол.              − О, ад и преисподняя, − вздыхает он.              − С кем ты говорил? – спрашивает Хлоя.              Люцифер испуганно вздрагивает при звуке ее голоса, переводит на нее взгляд широко распахнутых глаз и затем улыбается.              − Ты проснулась.              Он быстро приближается к кровати и ставит стаканчики на прикроватный столик.              − Ближний твой. Без виски.              Он наклоняется и подбирает телефон. Убрав его в карман, он кладет пакет на кровать между ними. Из него вываливается контейнер с йогуртом, пластиковая ложка, банан, яблоко, два рогалика и нечто похожее на датский сыр.              − Не знал, что ты предпочтешь, так что взял все, что выглядело съедобным. Яйца походили на те, что можно увидеть в адской петле. И я избавлю тебя от описания теста для вафель, − содрогается он.              Хлоя упирается хмурым взглядом в банан, лежащий рядом с ее коленом.              − Я бы сходила с тобой.              − Ты так сладко спала, я не хотел тебя будить.              Напряженные нотки в его голосе заставляют ее вспомнить о том, как она резко проснулась посреди ночи, едва успев сдержать рвущийся наружу крик после очередного кошмара. Он был прав, когда сказал, что сны будут только хуже. Так и есть.              Она сглатывает внезапно образовавшийся в горле ком и садится. Он наблюдает за ней с очевидным беспокойством, но она его игнорирует, потому что просто не готова это обсуждать. Может, позже, когда выпьет кофе.              Он проводит рукой по волосам и тянется за кофе. Он горький на вкус – слишком горький.              − Кофе ужасный, знаю, − сообщает Люцифер и улыбается. – Но полагаю, мне не заинтересовать тебя в том, чтобы разбавить его виски?              − Нет, − улыбается она в ответ.              − Тебе же хуже, − заявляет он и затем хлопает в ладоши. – А теперь мне надо сделать пару звонков. Будешь готова через полчаса?              − А зачем? – спрашивает Хлоя, хмуро смотря на него поверх ободка стаканчика.              − Чтобы мы могли продолжить путь, разумеется. Я уже загрузил свои вещи в багажник, так что все готово. Остались только ты и твои вещи.              Хлоя снова бросает взгляд на часы, чтобы убедиться, что не ошиблась со временем.              − Сейчас семь утра, − ошарашенно сообщает ему она.              − Да, и что?              − Почему мы так спешим? – снова нахмурившись, уточняет она.              Выражение его лица словно бы застывает, как обычно бывает, когда он пытается придумать способ ответить на вопрос и не солгать.              − Просто хочу продолжить путь, − чуть помедлив, сообщает он.              − Люцифер, − предупреждающим тоном произносит она, угрожающе прищурившись.              Он хватает свой стаканчик со столика.              − Я буду снаружи, дорогая. – С этими словами он практически бежит к двери. – Постарайся не задерживаться!              В следующую секунду дверь захлопывается за ним с громким стуком. Хлоя удивленно моргает и закатывает глаза.              − Чудила.        ***              Сорок минут спустя Хлоя как раз закрывает багажник Кадиллака, когда Люцифер неожиданно возникает рядом с ней.              − Ты не против вести?              − Дерьмо, − ругается она, хватаясь за сердце. – Какого дьявола, Люцифер?              − Извини, − ухмыляется он, не выглядя при этом сильно раскаивающимся, и трясет ключами у нее перед носом. – Так ты поведешь?              Хлоя забирает у него ключи.              − Ты снова хочешь потренироваться с руками-лазерами?              Он фыркает, вероятно, из-за ее выбора слов, но не озвучивает свое недовольство.              − Нет, у меня есть другие важные дела.              − Например?              − Любопытство сгубило кошку, детектив.              − Тогда хорошо, что я не кошка.              Он усмехается и уже открывает рот, но она поспешно закрывает его ладонью.              − Никаких каламбуров про киску, Люцифер. Еще даже восьми часов нет.              Он берет ее за запястье и отводит руку от своего рта.              − Для каламбуров про киску никогда не рано, дорогая.              Она закатывает глаза, и, наклонившись, он ее целует. Ей кажется, что он собирался ограничиться лишь легким прикосновением губ, но она вцепляется в лацканы его пиджака и не дает ему отодвинуться. Она еще не целовала его сегодня. Он даже не поцеловал ее в качестве утреннего приветствия – еще одна странность.              В конце концов она отстраняется, но лишь для того, чтобы заглянуть ему в глаза.              − На будущее, − бормочет она, поправляя его пиджак. – Я предпочитаю просыпаться рядом с тобой, а не в одиночестве.              Он удивленно моргает, а потом растягивает губы в почти застенчивую улыбку.              − Я запомню.              − Ты собираешься сказать, кому названивал все утро?              − Нет.              − Ладно, − вздыхает она. – Я все равно не хотела знать.              − Лгунишка.              Она показывает ему язык и направляется к дверце со стороны водителя.              − Ты похожа на свое дитя, − кричит он ей вслед.              Хлоя бросает на него взгляд через плечо.              − Это она похожа на меня. Я оригинальный экземпляр.              − Пожалуйста, никогда так больше не говори, − морщится Люцифер.              Хлоя смеется в ответ.              Двадцать минут спустя, когда из динамиков доносятся звуки задушевного пения Роба Томаса, исполняющего «Ты такая прекрасная» под аккомпанемент гитары Карлоса Сантаны, Люцифер достает из кармана наушники.              − Если тебе так не нравится песня, я могу переключить станцию, − предлагает она, нахмурившись.              − Не глупи, − отвечает он. – Ты ведешь, а потому можешь слушать все, что пожелаешь.              − А ты что слушаешь?              − Любопытство сгубило…              − Ладно, хорошо, − прерывает его она, начиная понемногу выходить из себя. – Можешь не говорить.              Он усмехается и нагибается через центральную панель.              − Оно того стоит, − бормочет он ей на ухо и затем целует в щеку.              − Это что еще значит? – ворчит она.              Он снова усмехается и запихивает наушники в уши.              Следующие три часа он проводит, уткнувшись в телефон. Иногда он что-то листает, а порой с пугающей скоростью печатает сообщения, время от времени прерываясь на звонки, бормоча приглушенным голосом какие-то обтекаемые фразы, которые она силится расслышать. Она пытается заглянуть в его телефон, но он всякий раз ловит ее и, осуждающе поцокав языком, прячет от нее экран. Обрывки разговоров, которые все же долетают до ее ушей, не слишком информативны, и хотя ее мозг детектива начинает работать на полную катушку, анализируя известные ей факты, разрешить загадку странного поведения Люцифера у нее так и не выходит. Какого дьявола он делает?              Они останавливаются пообедать в очередной закусочной, и когда Люцифер дразнит ее насчет повторения вчерашнего, она заявляет, что ему не видать секса, пока он не скажет, почему так странно себя ведет. Она ожидает, что угроза его испугает, но он лишь улыбается в ответ.              По крайней мере, на время обеда он телефон убирает. Когда официантка приносит чек, Хлоя почти забывает его утренние заскоки. Потом, однако, раздается звонок, и он замирает, увидев высветившийся на экране номер.              − Мне надо ответить.              − Кто это? – нахмуривается Хлоя.              − Это не важно, − отмахивается он от нее, и ее терпению наконец приходит конец.              − Серьезно, Люцифер, какого дьявола происходит?              Он выбирается из-за столика.              − Все в порядке, детектив, − говорит он и затем отвечает на звонок. – Да, привет. Все прошло успешно? – Он слушает ответ, нахмурив брови, а потом вздыхает. – Надо было раньше сказать об этом. Погоди. – Он бросает на Хлою виноватый взгляд и достает из кармана бумажник. – Ты не против?..              Она выхватывает бумажник у него из рук.              − Ладно.              Он разворачивается, как будто намереваясь уйти, но колеблется.              − Иди уже, − резко бросает Хлоя.               Он снова окидывает ее виноватым взглядом и, развернувшись, направляется к выходу.              Она смотрит ему вслед. В окно рядом с их столиком видно, что он вышел на парковку. Он шагает к машине и принимается расхаживать перед ней взад и вперед, активно жестикулируя свободной рукой и оживленно что-то говоря. Хлоя закусывает губу. Его поведение начинает ее беспокоить. Что если это Константин или Затанна? Она знает, что Люцифер связывается с ними по несколько раз на дню, чтобы убедиться, что Трикси в безопасности. Что если что-то не так, и он умалчивает об этом, потому что не хочет ее тревожить?              Она вздыхает и, выбравшись из-за столика, берет чек и направляется к кассе у входа в закусочную. Подросток за стойкой улыбается ей, когда она передает ему чек. Открыв бумажник Люцифера, она достает достаточно наличности, чтобы покрыть их счет плюс весьма щедрые чаевые.              − Сдачу оставьте себе, − говорит она кассиру.              Он благодарно ей улыбается. Хлоя отворачивается от него и опускает взгляд на бумажник, намереваясь его закрыть, когда замечает маленький уголок чего-то белого, торчащего из одного из отделений. Она нахмуривается. Все остальные отделения заполнены кредитками и их фальшивыми удостоверениями, но обнаруженный ею предмет не выглядит пластиковым.              Она толкает входную дверь локтем, одновременно засовывая пальцы в отделение с таинственной бумажкой. Немного повозившись, она наконец ее достает и хмурится, поняв, что это сложенная пополам фотография. Она разворачивает ее и резко замирает посреди тротуара у закусочной.              На нее со снимка смотрит ее собственное лицо – и лицо Трикси. Ее дочь в футбольной форме, со свисающей с шеи медалью и маленьким пластиковым трофеем в руке. Хлоя приседает на корточках рядом с ней, обвивая Трикси рукой за талию, и они обе широко улыбаются в объектив. Она полагает, что фотографию сделал Дэн несколько месяцев назад, когда команда Трикси выиграла турнир выходного дня, и Трикси забила гол в финале. Трофей до сих пор выставлен на всеобщее обозрение у них на кухне.              Неожиданно ее накрывает волна ужасной скорби. Она скучает по своему ребенку. Она не слышала ее голоса уже несколько дней, и в последний раз, когда она его слышала, Трикси кричала, умоляя не оставлять ее.              Но она оставила.              На глаза наворачиваются слезы. Она сглатывает комок в горле и усилием воли не дает слезам пролиться. Она не может провести всю следующую неделю, рыдая всякий раз, когда на нее накатит тоска по дочке. Она совершенно расклеится к тому времени, когда они наконец встретятся со Смертью. С этой мыслью Хлоя вытирает глаза и поднимает голову, отыскивая взглядом Люцифера. Он по-прежнему расхаживает рядом с машиной. Она опускает глаза на фотографию, а потом снова смотрит на Люцифера.              Почему он хранит ее сложенной в бумажнике? Откуда он вообще ее взял?              Она быстрым шагом пересекает парковку и, приблизившись, слышит конец разговора.              − В определенном порядке, ясно? – говорит он. – Несколько разумных вариантов, а потом еще несколько более… − Он медлит, а потом смеется. – Да, именно. Все готово, верно? Все остальное организовано?              Он снова медлит, когда Хлоя встает за ним.              − Великолепно, − говорит он. – Скоро увидимся, дорогая. – Еще пауза. – Да, да, уверен, что так. Вы двое скоро будете не разлей вода, это уж точно. До свидания.              Хлоя недоумевающе хмурится. С кем он, черт побери, вообще говорит?              Он обрывает звонок, разворачивается и замирает, увидев ее.              − Детектив, привет. – И добавляет, нахмурившись: − И много ты слышала?              Хлоя хочет спросить, с кем он говорил и почему внезапно стал таким загадочным, но знает, что он ей этого не расскажет. Вместо этого она протягивает ему фотографию.              − Почему это у тебя в бумажнике? Как ты ее достал?              Люцифер переводит взгляд на снимок и резко бледнеет.              − О, − тихо протягивает он, внезапно явно смутившись. – Получил в подарок.              − Что?              − Твой отпрыск подарила ее мне вскоре после моего возвращения из ада. Она беспокоилась, что я снова покину вас, и я сказал, что, хотя совсем этого не хочу, у меня может не оказаться выбора. Она подумала, что я захочу получить что-то на память о вас двоих, если мне придется снова отлучиться, и поэтому подарила мне эту фотографию.              Хлоя смотрит на него в полнейшем потрясении, снова ощущая острые когти скорби. Разумеется, Трикси подарила ему этот снимок. Разумеется. И он положил его в бумажник. Он мог отказаться, или выбросить его, или запрятать в тумбочку где-нибудь в пентхаусе, однако сложил его пополам и убрал в бумажник, нося с собой все это время, и тот факт, что двое людей, которых она любит сильнее всего на свете, разделили этот личный момент, о котором она ничего не знала, вызывает у нее боль, ведь сейчас ничего подобного у них нет. И если они с Люцифером не исправят проблему со Сном, то подобный момент вообще никогда больше не повторится.              На глаза вновь наворачиваются слезы.              − Детектив, − выдыхает Люцифер.              − Я в порядке, в порядке, − отмахивается она.              − Вовсе нет, − бормочет он, вытирая ей щеки и привлекая к себе. Она расслабляется в его объятиях и обвивает руками, по-прежнему сжимая фотографию. – Мне жаль, − шепчет он ей в макушку.              Хлоя качает головой, но ничего не говорит, потому что не уверена, что голос ее не подведет.              Они какое-то время стоят обнявшись, и Люцифер мягко потирает ее ладонью по спине. В конце концов она отстраняется.              − Лучше? – бормочет он, снова проводя пальцами по ее щекам, и она кивает. − Я поведу.              − Разве тебе не надо сделать еще таинственных звонков?              − Тревожность одолевает? – улыбается он.              − Просто скажи, чем занимаешься, − умоляет она жалобным тоном, напоминая самой себе Трикси. – Мне это действует на нервы.              Похоже, он тоже замечает, что она хнычет, как ребенок, потому что лишь улыбается в ответ и оставляет поцелуй у нее на лбу.              − Потерпи еще немного, дорогая.              − Еще немного до чего?              − Увидишь.        ***              − Люцифер, − зовет Хлоя, хмуро взирая на шикарные семейные дома за окном, − что мы делаем?              − Хм? – мычит он.              Хлоя поворачивается к нему лицом.              − Почему мы едем по окраине Денвера?              − О, правда? – невинно уточняет он. – А я и не заметил.              − Что ты задумал? – опасно прищурившись, требует она.              − Не имею ни малейшего понятия, о чем ты.              − Люцифер, мы должны затаиться, помнишь? Поэтому мы выбрали отели в маленьких городах, где нас никто не узнает. Мы разыскиваемые беглецы. Заезжать в крупные города – большая ошибка.              Он тянется через центральную панель и берет ее за руку.              − Не стоит беспокоиться, детектив. Я принял все необходимые меры предосторожности, чтобы обеспечить тебе безопасность. – Он выглядывает в ветровое стекло и весело провозглашает: – О, мы на месте.       Он заезжает на отмеченное парковочное место перед современным серым зданием с голубой отделкой по периметру окон и двери и голубой крышей. Оно окружено стильной оградой с поперечными планками. Хлоя смотрит на дом во все глаза. Окружающий ландшафт безукоризненно ухоженный, а декор хоть и яркий, но не вычурный. Она бы выбрала подобное место проживания для себя, хотя оно кажется несколько минималистичным для Люцифера.               Хлоя поворачивается к нему лицом.              − Что это за место?              − Я достану багаж, − улыбается он, уходя от ответа, и выбирается из машины, больше ничего не добавив. Слишком озадаченная всем происходящим Хлоя остается сидеть, пока Люцифер не появляется у ее дверцы и не стучит в стекло.              − Выходи, дорогая, − бодро возвещает он. – Мы не должны заставлять ее ждать.              − Кого заставлять ждать? – снова требует Хлоя и, распахнув дверцу, выходит из машины. Люцифер разворачивается к дому, но Хлоя хватает его за руку. – Нет, погоди-ка. Я хочу получить ответы. Прямо сейчас.              − О, чуть не забыл, − говорит он.              С этими словами он ставит их сумки на землю и достает бумажник.              − Пока мы здесь, будем пользоваться этими удостоверениями. Тебе надо положить свое себе в сумочку.              Он протягивает ей водительские права, сделанные Хавьером. Лицо Хлои смотрит на нее с фотографии рядом с именем Кейт Джонс. Она забирает у него удостоверение.              − А ты кто? – спрашивает она, поднимая глаза на Люцифера. – На случай, если кто-то спросит.              − Уильям Джонс.              − Джонс? – хмурится Хлоя. – У нас одна фамилия?              Люциферу как будто внезапно становится неловко.              − Мы женаты. Я не смогу это подтвердить, если кто-то спросит, разумеется, но ты сможешь. Хотя полагаю, обращение к тебе как к партнеру ложью не является и не будет противоречить нашим фальшивым личностям.              Хлоя смотрит на него во все глаза.              − Это была идея Хавьера, − принимается объяснять Люцифер, переступая с ноги на ногу и поводя плечами. – Я не думал… ну, я предположил, что ты не станешь возражать.              − Нет, я… я не против, − сглотнув, отвечает Хлоя.              − Вэлери знает меня, − продолжает он, − так что тебе не нужно называть меня Уильямом при ней. Позже, однако, тебе стоит воздержаться от того, чтобы называть меня моим настоящим именем при посторонних. – Он снова шаркает ногой. – Вэлери… э-э, ну, она позаботится о внешних атрибутах, так сказать.              − Что? – недоумевающе хмурится Хлоя.              − Тебе нужно кольцо, − поясняет он. – На этот вечер. Тебе не придется… ну, ты можешь снять его, когда мы окажемся вдали от посторонних глаз. Если захочешь.              Хлоя лишь снова молча пялится на него, все еще пытаясь осознать то, что ей придется притворяться женой Люцифера в течение одного вечера, когда он наклоняется и подбирает ее сумки.              − Пошли, − говорит он. – Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебя подгоняют.              − Подгоняют? – вновь хмурится Хлоя.              − Пошли, детектив, − зовет он, не останавливаясь.              Она спешит следом и догоняет в тот момент, когда он распахивает входную дверь и ставит ее сумки за порог.              − После тебя, дорогая, − приглашает он, жестом предлагая ей заходить.              Хлоя ступает в дом, который изнутри столько же шикарен, как и снаружи. Деревянные полы темно-коричневого цвета, тогда как стены окрашены светло-серой краской. Со своего положения сразу за входной дверью она видит почти весь первый этаж. Тут есть стеклянный стол на четверых, расположенный впереди справа, и отличная кухня прямо перед ними, а также гостиный уголок вокруг камина и встроенного телевизора слева. С левой стороны Хлоя также видит перила лестницы, уходящей наверх. В дальней части дома находятся складные стеклянные двери, ведущие на, судя по всему, патио.              Хлоя разворачивается к Люциферу, чтобы спросить, какого дьявола они тут делают, когда очень симпатичная чернокожая женщина в ярко-желтом платье и соответствующих туфлях на высоких каблуках спускается по ступеням и заворачивает за угол, подходя к ним.              − Люцифер, − радостно приветствует она. – Как раз вовремя.              − Вэлери, дорогая, − широко улыбаясь, приветствует ее он. – Ты словно луч света.              Вэлери усмехается в ответ и переводит внимание на Хлою.              − А вы, должно быть, Хлоя. – Она подходит ближе, стуча каблуками по полу, и протягивает руку в знак приветствия. – Я столько о вас слышала.              − Вот как? – спрашивает Хлоя и пожимает протянутую руку, бросив отрывистый взгляд на Люцифера.              Вэлери разражается смехом – столь же симпатичным, как и она сама.              − О да. Я полчаса этим утром слушала его разглагольствования.              − Я не разглагольствую, − возмущенно фыркает Люцифер.              − О ней – еще как, − сухо замечает Вэлери и подмигивает Хлое, которая поджимает губы, чтобы сдержать улыбку.              Люцифер громко прочищает горло и разворачивается к Хлое.              − Что ж, а сейчас я тебя оставлю. Вэлери позаботится обо всем, что тебе нужно.              − Что? А ты куда направляешься? – хмурится Хлоя.              − В другое место, − туманно заявляет он. – Я заеду за тобой в шесть. – Он наклоняется к ней. – Я не опоздаю, так что постарайся успеть к этому времени.              − О чем ты говоришь? Люцифер, что…              Она резко замолкает, когда он оставляет отрывистый поцелуй на ее губах. Он на миг касается ее щеки ладонью, поглаживая ее большим пальцем, а потом отстраняется, улыбаясь.              − Скоро увидимся, любовь моя.              Он подмигивает Вэлери, выходит за порог и закрывает за собой дверь. Хлоя потрясенно глядит ему вслед. В ушах звенит от оглушающей тишины. Какого дьявола?              Развернувшись обратно к Вэлери, она видит, что та улыбается ей.              − Вы, должно быть, сильно удивлены.              − Э, да.              Вэлери складывает руки на груди.              − Он сказал, что вы очень внимательны к деталям, а также подозрительны по натуре, учитывая характер вашей работы, так что я расскажу вам о себе, прежде чем мы начнем, хорошо?              Хлоя понятия не имеет, что они сейчас начнут, однако кивает.              − Ладно.              − Меня зовут Вэлери Хэтэуэй, но вы можете называть меня Вэл. Я знаю Люцифера уже несколько лет. Я владела собственным управленческим бизнесом, обслуживающим представителей высшего класса в Лос-Анджелесе, что просто нелепое определение для персонального ассистента для богатых и знаменитых. Так мы и встретились.              − Он был вашим клиентом?              − Вроде того. Он пользовался моими услугами время от времени, но я тоже пользовалась его связями. Это было взаимовыгодное сотрудничество. И исключительно профессиональное, кстати говоря.              Хлоя кивает. Она не собиралась об этом спрашивать, но чувствует странное облегчение, зная, что эта женщина не видела ее бойфренда голым.              − А потом я влюбилась, − продолжает Вэлери и, подняв руку, демонстрирует массивное сверкающее кольцо с бриллиантом. – Его зовут Крис. Он хирург здесь, в Денвере. Я попросила Люцифера помочь перенести мой бизнес сюда и устроиться. Он сразу же откликнулся на мою просьбу.              − Так вы здесь, потому что должны ему услугу.              Вэлери улыбается.              − Я здесь, потому что Люцифер позволил мне заниматься любимым делом в одном городе с моим любимым человеком. Принимая во внимание его разглагольствования сегодня утром, я бы сказала, что он чувствует к вам то же, что я чувствую к Крису.              Хлоя переводит взгляд на обручальное кольцо Вэлери и вспоминает, что они с Люцифером собираются притвориться женатой парой, занимаясь тем, чем они будут заниматься сегодня вечером, и чувствует, как сердце начинает учащенно биться.              − Так он с вами все утро говорил по телефону?              − Да, − кивает Вэлери.              − И вы в курсе того, что он задумал на вечер?              − Да, но я пообещала хранить молчание.              − Конечно, пообещали, − вздыхает Хлоя.              Вэлери улыбается.              − Учитывая вашу профессию, вы сможете составить себе общую картину на основании имеющихся улик, когда увидите, что я для вас приобрела.              − Приобрели? – нахмурившись, переспрашивает Хлоя.              Вэлери жестом указывает вперед.              − Пойдемте, я покажу.              Хлоя оставляет сумки у входной двери и следует за Вэлери вглубь дома. Они поднимаются на второй этаж и проходят по коридору мимо открытого гостиного уголка и офисного пространства в, судя по всему, хозяйскую спальню. На полу у изножья кровати стоят с десяток пар туфель на каблуках с шестью различными клатчами поблизости. На столешнице длинного комода расположены несколько бархатных футляров.              Вэлери проходит мимо всего этого и направляется к белому мешку для одежды, лежащему поперек кровати.              − Он настаивал на предоставлении вам большого выбора, − говорит она. – Но не в том, что касается платья.              − Платья? – переспрашивает Хлоя. – Какого платья?              Вэлери наклоняется, расстегивает молнию на мешке, отпихивает его в сторону и снова выпрямляется.              − Этого.              Хлоя смотрит на него во все глаза. Платье прекрасного яркого оттенка красного. Оно без бретелек, длиной в пол и с длинным разрезом с правой стороны. Хлоя пересекает комнату, раскрыв рот от удивления, и протягивает руку, чтобы коснуться ткани. Она гладкая на ощупь, вероятно, атласная, или шелковая, или сочетание того и другого. Хлоя замечает дизайнерский лейбл, вшитый в ткань с внутренней стороны, и переводит взгляд на Вэлери.              − Сколько он на него потратил?              − Давайте взглянем на туфли, − улыбается в ответ Вэлери.              Она жестом указывает на туфли на шпильках.              − Если вам ничего из этого не понравится, у меня есть еще варианты в машине. Если вам хочется чего-то простого и удобного, я бы предложила вот это. – Она указывает на пару простых лодочек носком своей туфли.              − Но если вы чувствуете себя рискованно, − усмехается она, − то я бы предложила пару от Валентино.              Она поддевает пару серебристых шпилек с множеством ремешков, усыпанных мелкими стразами, с молнией сзади. На Хлою внезапно нахлынывают воспоминания о выражении лица Люцифера, когда она в последний раз надевала туфли с ремешками.              − Да, − говорит она. – Мне нравятся туфли от Валентино.              Вэлери улыбается еще шире.              − С серебристым клатчем, верно?              Хлоя переводит взгляд на ряд клатчей и, присмотревшись к серебристому, кивает.              − Да.              − Что ж, это было легко, − смеясь, провозглашает Вэлери. – А теперь к самому интересному.              Она подходит к комоду и открывает первый из трех бархатных футляров.              − Он подумал, что с платьем без бретелек вы захотите надеть что-то на шею. Что вы думаете об этом?              Хлоя подходит ближе и внезапно чувствует, как у нее пересыхает во рту. Внутри бархатного футляра лежат шесть колье. Одно слева буквально состоит из бриллиантов, стоящих, вероятно, больше, чем она зарабатывает за год. Колье становятся менее претенциозными по мере продвижения слева направо. Самое последнее с правой стороны привлекает внимание Хлои, и она подходит ближе, чтобы присмотреться к нему повнимательнее.              Вэлери следует за ее взглядом.              − Это Картье, − говорит она. – Белое золото с солитером на полкарата. Вам оно нравится?              − Да.              − Он сказал, что вы его выберете.              − Правда? – Хлоя поднимает на нее глаза.              Вэлери кивает.              − Легко убрать под футболку, когда вы вернетесь обратно в Лос-Анджелес.              Хлоя нахмуривается.              − Погодите, они… они не взяты под залог? Он купил их?              − Ну, я верну те, что вам не понравятся, − отвечает Вэлери, пожав плечом. – Если только вы не захотите оставить себе все?              − Нет, − поспешно говорит Хлоя.              Вэлери усмехается.              − Ну, тогда технически, нет, он не купил их все – только понравившееся вам.              Хлоя впивается взглядом в бриллиантовое колье и внезапно чувствует головокружение.              Вэлери отодвигает бархатный футляр в сторону и тянется к другому. Она открывает его, демонстрируя несколько дюжин сережек.              − А здесь вам что-нибудь нравится?              Хлоя снова смотрит на них во все глаза, опять ощущая себя ошеломленной всем происходящим. Двадцать минут назад они с Люцифером собирались провести ночь в отеле «Бест Уэстерн» в Стерлинге. Она думала, они поужинают в местном ресторанчике, может, пропустят по стаканчику в баре, где никто бы не обратил на них внимание, а потом вернутся в номер и забудутся друг в друге. Может, посмотрят потом кино. А теперь она стоит посреди прекрасного дома в Денвере, рядом с красивой женщиной, которая является личным ассистентом для богатых и знаменитых, и смотрит на футляры, наполненные бриллиантами.              − Эм, − мычит она, потирая лоб.              Вэлери, по-видимому, замечает, что она сбита с толку.              − Я бы выбрала это, − по-доброму предлагает она и указывает на пару висячих сережек в середине футляра. – Они тоже от Картье и такие же минималистичные, как и колье. Вероятно, для ежедневной носки они не подходят, а вот для специальных случаев, вроде юбилеев – вполне.              Хлоя удивленно моргает. У них с Люцифером вообще есть юбилей?              − Хлоя? – напоминает о себя Вэлери.              − Да, − отвечает та, очнувшись. – Да, они подойдут.              − Отлично, − говорит Вэлери, после чего отодвигает футляр в сторону и тянется к последнему. – Остается только это. – Она открывает крышку, и сердце Хлои буквально замирает.              Кольца для помолвки – внутри лежат кольца для помолвки. Их по меньшей мере две дюжины, и все они просто прекрасны. Некоторые с огромными камнями, тогда как другие – с четырьмя или пятью мелкими, расположенными близко друг к другу. На одном из них в центре расположен сапфир, на другом – рубин, а в еще одном бриллиант сверкает столь ярко, что Хлое кажется, что она может ослепнуть. Внезапно ей становится трудно дышать.              Вдруг она вспоминает, как они притворялись помолвленной парой. Она помнит, каким оскорбленным был Люцифер, когда она назвала его скупым, и стеснение в груди ослабевает.              − Он сделал это специально, − бормочет она про себя, улыбаясь.              − Сделал что? – спрашивает Вэлери.              Хлоя указывает на кольца.              − Это его способ показать, что он не скупой.              − Не понимаю, − нахмуривается Вэлери.              − Не важно, − отвечает Хлоя и снова осматривает драгоценности в футляре. Ее взгляд зацепляется за кольцо в правом нижнем углу, которое она не заметила ранее.              Оно простое и элегантное. В отличие от остальных, словно кричащих «Посмотрите на меня, я занята!», на этом нет огромного камня. Это просто металлический ободок. Ну, фактически, два ободка, переплетенных в виде, судя по всему, знака бесконечности и усыпанных мелкими бриллиантами.              − Вот это, − говорит она, потянувшись к кольцу.              − Вы уверены?              Хлоя всматривается в кольцо, поворачивая его в руке и смотря, как бриллианты сверкают в дневном свете, струящемся из окон. Она медлит, но потом все же надевает его на безымянный палец с неистово колотящимся сердцем. Она многие годы носила обручальное кольцо, но уже успела отвыкнуть от его веса. Это же чувствуется иначе. Может, потому что оно не Дэна и не Пирса. Оно Люцифера.              Она пытается сдержать улыбку, но тщетно.              − Уверена.              Вэлери захлопывает футляр.              − Он не шутил, когда говорил, что вам легко угодить.              − Чего не скажешь о нем самом.              Вэлери фыркает и, достав колье и выбранные Хлоей серьги из футляров, закрывает и их тоже.              − Хорошо. В ванной косметические продукты предпочитаемых вами марок. Кухня также снабжена продуктами на случай, если вы проголодаетесь, но я бы не стала устраивать плотный перекус. Вы поедете ужинать перед тем, как… отправитесь туда, куда отправитесь.              − Так и не скажите? – улыбается Хлоя.              − Нет, − улыбается в ответ Вэлери. – Вам еще что-то нужно? Поверьте, я могу достать все.              Хлоя смотрит через плечо на платье, по-прежнему покоящееся на кровати.              − Нет, спасибо. Похоже, он обо всем позаботился. – Внезапно она нахмуривается. – За исключением…              − Исключением чего?              − Платье единственный предмет одежды, который он запросил?              − Что вы имеете в виду?              − Я имею в виду, к нему не прилагается… − она чувствует, что краснеет, – нижнего белья?              − Нет, − улыбается Вэлери. – О нем речи не было.              − Интересно, − поджимает губы Хлоя.              Вэлери пожимает плечом.              − Может, он просто не хотел показаться самоуверенным.              − Нет, это точно не про Люцифера.              Вэлери снова фыркает.              Хлоя всматривается в платье. Он явно получит удовольствие, снимая его с нее позже. Бюстгальтер и трусики, купленные им для нее в Вегасе симпатичные, но не настолько. Не настолько, чтобы носить с дизайнерским платьем и туфлями, будучи увешанной бриллиантами.              Она пожевывает нижнюю губу, размышляя, а потом делает глубокий вдох.              − Не хочу поставить вас в неловкое положение, − говорит она, переводя взгляд на Вэлери, а потом упираясь им в пол, − так что если вы обычно этого не делаете, я могу…              − Я могу организовать доставку дюжины комплектов нижнего белья в течение получаса.              Хлоя резко поднимает глаза на Вэлери.              − Если вы этого хотите, разумеется, − улыбается она.              Хлоя улыбается в ответ.