Зацелуй мои раны

Маркус ходил вдоль витринных полок, выбирая виски. Он то брал одну из бутылок в руки и долго изучал этикетку, то ставил на место и тянулся к другой. Продавец топтался сзади. Он не решался больше лезть с советами, после того как Маркус его грубо послал, а только обеспокоенно заглядывал через плечо, когда Маркус брал дорогой алкоголь, и каждый раз вздыхал с облегчением, когда бутылка возвращалась на место. – Этот, – наконец выбрал мужчина и пошел к кассе. – Отличный выбор, – прошептал продавец и потопал следом, глядя в широкую спину. – Еще что-нибудь? – Сигареты... – Маркус помолчал, оглядывая витрину, а затем добавил: – ...и презервативы. Выйдя на улицу, мужчина остановился на углу магазина и посмотрел на солнце. Странная вышла покупка. Ненужная. Зачем ему презервативы? Он достал синюю коробочку, повертел в руках и протянул руку к урне, однако пальцы продолжали сжимать картон, облаченный в глянцевую упаковку, не решаясь отпустить ее в полет. – Да чтоб меня! – Маркус положил презервативы обратно во внутренний карман легкой куртки и двинулся к припаркованной машине. Дом Курта он нашел сразу, но продолжал сидеть в автомобиле, крепко сжимая руль. – Ничего такого, – пробормотал он. – Мы просто выпьем виски, и я вызову такси. Я вызову такси... Выйдя из машины, мужчина посмотрел на окна дома, и ему показалось, что за ним следят все соседи Шмидта. Он взял с переднего сиденья бумажный пакет с бутылкой и медленно пошел к зданию, подавляя в себе желание развернуться и уйти... – Проходи, – Курт посторонился, впуская гостя, и ухмыльнулся, увидев пакет с виски. Кажется, Маркус хочет хорошенько надраться сегодня. – А что за праздник? – Нужен праздник? – Ты принес виски. – Не люблю пить в одиночестве. – С чего ты взял, что я пью? – С чего ты взял, что это для тебя? Маркус огляделся и выбрал верное направление в сторону просторной и светлой кухни. – М-м, голубые тона, – протянул он, оглядывая бирюзовую плитку, покрывающую стены и пол. – Тебе глаза режет? – спросил Курт, ставя на барную стойку широкие бокалы-тумблеры. – Наливай. – Курить можно? – Нет. – Дай пепельницу, говорю. – Не люблю запах никотина. – А я тебя не очень люблю, но я ведь здесь! Дай пепельницу, будь добр. Маркус ворчал, но его глаза улыбались, в то время как Курт сооружал пепельницу из консервной банки, выуженной из мусорного ведра. Парень не сердился, уголки его губ были слегка приподняты, что означало хорошее настроение. Вместе с пепельницей на столе появились чуть подтаявшая шоколадка и коробочка с камнями для охлаждения виски. – Камни? – удивился Маркус. – Могу предложить лед, но тогда виски будет разбавлен. – Не нужно. – За что пьем? – спросил Курт, поднимая бокал. – За дружбу. Курт усмехнулся, сделал большой глоток, и Маркус проследил за движением его кадыка. Мужчина закурил, сквозь дым пристально наблюдая за Куртом, молча сидящим напротив. Разговор не клеился, грудь жгла пачка презервативов, лежащая в кармане. Зачем он здесь? – Маркус? Что случилось? – спросил Шмидт. Мужчина затушил сигарету и закрыл глаза, думая о том, как сообщить сидящему напротив юноше о своем желании его трахнуть. – Маркус? Курт коснулся его руки, привлекая внимание, и тут же был пойман. Ладонь Маркуса обхватила теплую руку и сжала, заставляя его молчать. Парень не отшатнулся, а, наоборот, чуть подался вперед, заглядывая в карие глаза: – Что происходит? – Что ты чувствуешь, Курт? – Ты о чем? – Когда я держу тебя за руку, что ты чувствуешь? – Мне приятно. – Насколько? – Маркус отпустил руку и положил ладони на стол. – Настолько, что чувствую разочарование, когда ты отпускаешь меня. – Там, у граффити... – Не говори этого. – ...когда ты сидел на мне... – Маркус. – ...я чувствовал тебя. – Нет. – Нет. Зря я пришел. Не нужно провожать. Мужчина поспешно встал и не оборачиваясь вышел в коридор. Он взялся за ручку входной двери и потянул ее на себя, но ладонь Курта легла сверху, закрывая дверь перед самым его носом: – Не уходи. – Мне тоже сложно, Курт. – Мы можем быть друзьями. Маркус повернулся и схватил Курта за ворот рубашки, привлекая к себе и грубо целуя. Его язык раздвинул пухлые губы, пробуя слюну на вкус. Мужчина прижал Шмидта к стене и потерся об него пахом, дав почувствовать, какова его дружба и интерес. Он запустил руку в спортивные штаны Курта и сдавленно простонал, обхватив стоящий член ладонью. – Вот она, наша дружба, – прошептал Маркус. – Мы далеки от нее, Курт, как Луна от Земли. – Чего ты хочешь? – прошептал Шмидт, обхватывая шею Маркуса руками. – Того же, чего и ты. – Я ненавижу тебя. – Взаимно, щенок. Их губы встретились, и мужчины стукнулись зубами, пытаясь стать еще ближе. – У тебя ужасная борода, – выдохнул Курт, стягивая куртку с Маркуса. Пачка презервативов выпала из кармана, и парень задержал на ней взгляд, а затем посмотрел прямо в ехидные карие глаза: – Ты меня напоить хотел, старый извращенец? – Да ты и так мне отдашься, – улыбнулся Маркус. – Ни хрена подобного! – Да неужели? Мужчина сдавленно хмыкнул и, перекинув Курта через плечо, понес его в спальню.