Madness.

I’ll keep the secret If you let me get a taste Tell me your limit, I will cross the line again Сначала Даби думает, что у Шигараки эмоциональный диапазон как у спички: горящее пламя агрессии и и потухшая зола безразличия и апатии, чуть позже он учится различать и другие его грани. Больно схватить за волосы — интерес в отраженных в глазах бликах лампочки. Прижаться со спины, положив четыре из пяти не скрытых под перчаткой пальцев на оголенную шею — раздражительность или разочарование (особенно затянутых шипящих звуках). Неритмичное постукивание носком кеда по — размышление, мечтательность. Томура был открытой книгой с кучей шифров на незнакомом языком. Все на виду — хочешь читай, разгадывай, подбирай код, только вот хуй ты найдешь верный ответ. Даби интересно на столько, что внутри печет как от причуды, а сам Шагараки не вылезает из мыслей. Каждый взгляд, поворот головы или же нервная чесотка по ободранной сухой коже. Томура слишком экономит энергию, двигается словно в коматозе при особой необходимости, любое его действие — знак.

***

Spit your love on me I’m on my knees and I can’t wait to drink your rain — Ну же, на колени, — голос у Шигараки насмешливый с хрипотцой. У Даби от него кружится голова и закладывает уши. Ноги подкашиваются сами собой, он удерживается пальцами за чужие бедра и медленно оседает на пол. Под ладонями голая сухая кожа, мышцы под ней ненапряжённые, упругие, Даби чуть надавливает, царапает ногтями, упивается дозволенностью. — Умничка, — Томура треплет черные жесткие волосы, разрешает себе чуть намотать их на пальцы, оттянуть, вызвав табун мурашек, и отпустить. Уже подушечками, едва касаясь, он щекочет кожу шеи и обхватывает подбородок. Даби занимательно-покорно следует прикосновениям, тянется к нему губами за поцелуем, но взаимности не получает. Его яркие как огонь глаза, неприкрытые, как это обычно бывает в таких случаях, изучают с интересом и хитрой услужливостью. Чёрные, словно вымазанные в саже, ресницы мягко обрамляют глаза, придавая им какой-то особый ублюдский шарм. — Открой рот, — пальцы удерживают за подбородок, не разрешают отвести взгляд. Послушен, как и ожидалось, Даби вдобавок высовывает язык. Шарик пирсинга поблескивает белыми бликами в свете люстры, и Томура думает о том, что хочет за него потянуть, но решает отложить на другой раз. Слюна собирается на губах каплей, срывается с них тягучей нитью, опускается на язык. Голубые глаза следят за ней все так же с интересом и непоколебимой покорностью. — Глотай. Шигараки наблюдает как прячется язык, смыкаются в усмешке губы и чувствует как сокращаются подъязычные мышцы. В награду он прижимается губами к губам коротко целуя, и Даби трактует этот знак как-то особенно у себя в голове, и, черт знает, близок он или нет.