Sweet dreams are made of this
Who am I to disagree.
Travel the world and the seven seas
Everybody's looking for something.
Сладкие мечты сделаны из этого.
Кто я такой, чтобы не соглашаться?
Я объездил весь мир и увидел, что
Все что-то ищут.
Sweet Dreams* Marilyn Manson
Проснувшись, я понял, что впервые за долгое время выспался. Тело было легким и отдохнувшим, хотя, наверное, так и должно быть, ведь я на отдыхе. Опустив босые ноги на пол, я улыбнулся и посмотрел в потолок. Разбитый жизнью ангел взирал на меня с упреком, прятавшимся в белых глазах, а возможно, и вовсе желал уединения и покоя от вечных постояльцев. – Доброе утро, ангел, – сказал я и даже приподнял руку в приветственном жесте. Ангел промолчал, но я и не ждал ответа. Встав с кровати и дойдя до холла, я прислушался: – Чийо? Японка появилась в проеме балконной двери, держа в руках бокал со свежевыжатым апельсиновым соком. У меня свело скулы, как только я представил себе его кислинку на языке. Девушка выжидающе замерла, а потом повернулась, чтобы вновь выйти на балкон. – Не уходи. – Что? – она хмурилась, вероятно, плохо спала. – У тебя ведь есть гель для волос? – Зачем тебе? – Устал ходить лохматым. Девушка кивнула и прошла мимо, обдав меня потоком теплого воздуха. Я уловил запах кокосового крема для тела, которым она натиралась каждое утро. Наверное, не пропускает ни одного участка тела, ни одной впадинки. – Держи, – японка вернулась и вложила в мою ладонь маленькую баночку с приятно пахнущим гелем. – Спасибо. Проводив ее взглядом, я прошел в ванную комнату и посмотрел в зеркало. Да, кажется, я начинаю стареть, и сеточки мимических морщин становятся четче и глубже. Жизнь накладывает отпечатки на лицо, штрих за штрихом, мазок за мазком. Причесавшись и уложив волосы, я прошел в спальню и присел на корточки перед чемоданом. Рубашки и галстуки неуместны в такой жаре, брюки и пиджаки тоже. Порывшись в вещах, я достал тончайшую льняную рубашку с коротким рукавом и льняные бежевые штаны со шнуровкой на поясе. – Что ты делаешь? – раздался за спиной голос Чийо. – Переодеваюсь. Девушка развернулась и молча ушла, оставив меня одного. Переодевшись, я выдвинул верхний ящик старого обшарпанного комода и взял паспорт и деньги, положив их в маленькую кожаную сумку. Денег было много, как и счетов, на которых они хранились. Деньги – двигатель жизни и действий. Взглянув на себя в зеркало, я улыбнулся и поправил выбившийся седой волос: – Чийо! Японка появилась в дверях не сразу, но, как только она вошла, ее глаза стали шире и удивленнее: – Могу я узнать, куда ты собрался? – Я скоро вернусь, ждите меня здесь. – Прогулка в одиночестве? – У меня есть незаконченное дело в Балтиморе. Чийо усмехнулась и облизнула губы: – И как ты туда доберешься? – Найму яхту на побережье. – Это плохая идея. – Самая лучшая, что посетила меня за последние дни. Девушка ухватила меня за локоть и прошептала: – Ты не можешь уйти! – Отпусти, пока твоя рука функционирует, как ей положено. Японка разжала пальцы и отошла, разглядывая меня карими глазами. Она злилась и не пыталась это скрыть: – Тебя поймают и упекут в клетку на весь остаток дней. – Я буду очень осторожен. Выйдя на улицу, я вдохнул теплый воздух и улыбнулся. Все будет хорошо. У меня. А вот для Аланы у меня припасен неприятный сюрприз. Несмотря на то что Карденас – маленький город, на пристани было людно. Жизнь бурлила и кипела, булькая разнообразными голосами и лицами. Люди спешили по делам, перекрикиваясь с возницами и велосипедистами, что разрезали толпу как волнорезы. Я остановился у маленького кафе, где всего-то и была пара столиков с клеенчатыми скатертями. Взяв стакан домашней колы, я сел за столик и закинул ногу на ногу, пристально наблюдая за моряками, что суетились на пристани. – Хотите нанять судно? Я обернулся и увидел молодого кубинца, держащего в руках запотевшую бутылку минералки. Черные глаза внимательно следили за мной, словно он узнал меня, что, конечно, маловероятно. – Хотите предложить мне круиз? – Возможно. Я кивнул на соседний стул, и он сел, поставив бутылку на стол. Маленькие ручейки изменили направление и вдоль пластмассовых боков потекли на скатерть. – Мне нужно в Мэриленд. – Это не близко, – ответил парень. – Большое расстояние, – я улыбнулся, – большая плата. – Хотите избежать границы? Я промолчал, разглядывая суда, качающиеся на волнах. Если не сегодня, то завтра я обязательно найду капитана, что согласится совершить долгое плавание вдоль берегов Америки. – Я согласен, – вдруг сказал парень и назвал цену. Она оказалась меньше, чем я рассчитывал. Ветер всколыхнул скатерть, и она надулась как парус, будто предвещая мой круиз. – Меня зовут Родриго, и моя яхта вон там, – он указал рукой на повидавшее жизнь судно. – Ее зовут «Леди». Я прищурился и посмотрел на судно, одиноко качавшееся у самого края пирса. Оно было аккуратно выкрашено белой краской, которая, я просто уверен, еще издавала запах. Паруса были сложены, и мачта стремилась в небо тонкой иглой, будто пытаясь коснуться редких перистых облаков. Судно было хоть и небольшим, но двухпалубным. – Когда желаете отправиться? – спросил Родриго. – Прямо сейчас. – Путь неблизкий. – На яхте есть еда и вода? – Разумеется. – Это все, что нужно. – Как ваше имя, сеньор? Я посмотрел на Родриго, коснувшись рукой сумки, где лежал паспорт на имя Эдварда Нортона: – Эдвард. – Англичанин? – Да, англичанин. * * * Ступив на борт «Леди», я ощутил душевный подъем, свойственный рыбаку, что отправляется на реку ранним утром. Судно качалось на волнах будто конь, нетерпеливо перебирающий копытами в предвкушении дикой скачки. Я прошелся по палубе и отметил чистоту и порядок. Дойдя до носа яхты, я коснулся форштага и улыбнулся. – Эдвард? Обернувшись, я увидел Родриго, стоящего у борта и держащего в руках кранец: – Поможете? Кивнув, я подошел к парню, чтобы помочь убрать кранцы. Брызги холодной воды попадали на ладони, и я был рад, что могу чувствовать их. – Сколько мы будем плыть? – При хорошей погоде «Леди» дает двадцать пять узлов, так что... около двух дней. – Быстрее никак? – Я постараюсь. – И еще, – закинув последний кранец на борт, я посмотрел парню в глаза, – если подождешь меня пару дней, я снова тебя найму. – Отчего не подождать, сеньор? Ехать обратно с пассажиром выгоднее, чем одному. – Тут ты прав. Крик чайки резанул по ушам, и я поднял голову на звук. Птица сидела на верхушке мачты и разглядывала нас, приоткрыв клюв. Мне хотелось взмахнуть рукой и согнать ее, но вместо этого я спустился в каюту и сел на койку, прикрыв глаза от усталости. * * * Когда берег скрылся из виду и «Леди» окружили соленые воды, я поднялся на верхнюю палубу и посмотрел вдаль. Крики чаек остались позади, как и Карденас. Атлантика лениво катила свои воды, и этой ночью мы должны войти во Флоридский пролив. – Эдвард? Я оглянулся и посмотрел на Родриго, стоящего у штурвала. Парень выглядел уставшим и сонным. – Не приготовите мне кофе? В условиях нашего плавания просьба не показалась мне дерзкой, это скорее необходимость, вызванная моим желанием скорее приплыть в Мэриленд. – Черный? – Черный и три ложки сахара, – кивнул Родриго. Спустившись в маленький камбуз, я достал банку арабики и засыпал кофе в турку. Вспыхнуло пламя горелки, и напиток стал источать аромат обжаренных зерен, наполняя им помещение. Божественный запах для тех, кто любит кофе. Я чуть склонился над туркой и глубоко вдохнул. Чашку с напитком Родриго принял с благодарностью, кивнув мне несколько раз. Он пригубил кофе и зажмурился от удовольствия. – Никогда не умел вкусно варить кофе, – признался он. – В чем секрет? Я пожал плечами и улыбнулся: – Его нет. – Не может быть! Глаза парня смеялись, и я мог видеть лучики морщинок, уходящие к вискам. Жизнь на море забирает молодость, соленый воздух безжалостно добавляет годы. Его угольно-черные волосы, стянутые в тонкий хвостик, трепыхались на ветру как маленький флажок. – Ночью будем проплывать Фрипорт и зайдем в его гавань для ночевки. – Хорошо, – ответил я и посмотрел вдаль, словно уже ожидая увидеть Багамские острова.