То ли мир стал жестче, чем был,
То ли я взял больше, чем мог,
Мне выпало рваться на части
На ветрах дорог.
Группа «Алиса» – «Взрыв».
– Ложись! Крик Уилла резанул воздух как рев бензопилы. Громкий, резкий, с запахом страха и отчаяния. За одну лишь секунду я увидел заголовок в местной газете «В результате взрыва газового баллона в мотеле “Тихое место” погибли три человека». Я ногой оттолкнулся от стола, и взрыв, раздавшийся совершенно неожиданно, обрушил на меня стол и соседние стулья. Взрывная волна протащила мое тело до ближайшей пальмы, о которую я ударился плечом. Доски стола разлетелись в щепы, и одна из них вонзилась в бедро, к счастью, не очень глубоко. – Уилл! Уилл! Я не слышал свой голос, оглушенный взрывом. Чертов Джек Кроуфорд! Убью! Глаза искали Грэма, а нашли труп Дю Морье, обезображенный осколком тарелки. Уголок фарфора торчал из ее глаза, а сам глаз потек по щеке, покидая череп Беделии. Взрыв свернул ей шею, и теперь тело лежало грудью на земле, а оставшийся глаз смотрел на ветви пальм. Лампа валялась за кустами, и над местом взрыва сгустилась тьма, нагоняющая на меня первобытный страх. – Уилл! Уилл! Где ты? Если он мертв, если Джек убил его... Кроуфорд потерял страх смерти и принес взрывчатку с собой, понимая, что он тоже может остаться здесь. Ощупывая землю вокруг себя, я полз в сторону, где, по моим предположениям, мог быть Грэм. Ладони саднило, а мелкие осколки продолжали впиваться в кожу, рисуя на ней кровавые узоры. – Уилл! Со стороны мотеля никто не бежал, не кричал громко и взволнованно. Вероятно, хозяйка уже спит, напившись снотворного, чтобы дать покой больным ногам. А Чийо? Где Чийо? Неужели Джек остановил и ее? Каким образом? – Ганнибал... Шепот тихий, но уверенный. Я попытался встать, но щепа в ноге не дала мне этого сделать, а достать ее сейчас я не мог – начнется кровотечение. – Я иду! Иду... – Ганнибал, меня придавило столом. В темноте я сумел различить очертания развалившегося надвое стола и ногу Грэма, зажатую железным остовом. – Сейчас. Сейчас. Я сглотнул и подполз ближе. – Что с тобой? – спросил Уилл, глядя, как я ползу. – Вражеская стрела, – пошутил я. Привстав на одно колено, я собрал все свои силы и, ухватившись за толстые железные ножки стола, приподнял его, чтобы Уилл мог отползти. – Даже не сломал, – выдохнул с облегчением Грэм, глядя на свою ногу. Он подполз ко мне и ощупал лицо, убеждаясь, что я здесь и я жив. Мне послышалось, что он всхлипнул в темноте, и я поймал его ладонь губами, прижимаясь к ней и целуя: – Уилл... – Я так испугался, Ганнибал! Я схватил его в охапку и прижал к себе, наслаждаясь близостью и теплом. Все, что мне нужно, – Грэм, живой и невредимый. – Уилл, принеси полотенце, мне нужно извлечь дерево из бедра, иначе я не встану. Несмотря на темноту Грэм уверенно зашагал к рукомойнику, над которым развевалось на ветру голубое полотенце. Схватив его, он тут же вернулся и припал на колено передо мной. Его руки слегка подрагивали, он взволнованно рвал ткань на полосы, помогая мне бинтовать ногу. Внезапно облака рассеялись, и на место взрыва проник тусклый свет луны, кое-как освещавший развалины кухни. Уилл, подняв глаза, замер, а затем схватил мое лицо в ладони и долго рассматривал, словно не видел много лет. – Уилл? – выдохнул я, прежде чем он поцеловал меня в губы. * * * Свет луны осветил лицо Ганнибала, и я замер, чувствуя, как сердце отчаянно бьется в грудной клетке. Обхватив его лицо ладонями, я всматривался в проступающие черты, такие родные и желанные, что мне становилось дурно от одной мысли – я мог никогда их больше не увидеть! Лицо доктора светлело, заблестели карие глаза, бусинки пота покрыли лоб и намочили челку, отросшую до самых глаз. Щеки доктора были испещрены мелкими порезами и ссадинами, а скулы стали еще острее – Ганнибал значительно похудел после ранения. Держа его в ладонях, я почувствовал желание коснуться его губами, попробовать его крови, дотронуться языком до ранки на нижней губе. Кто может остановить меня? Наклонившись к Лектеру, я поцеловал его, нисколько не заботясь о том, что разбитая губа может причинить ему боль. Сейчас я хотел удовлетворить только лишь свою потребность. Ганнибал закрыл глаза и ответил на поцелуй, более того, он положил мне руку на затылок и прижался крепче, раздвигая мои губы своим языком. Привкус металла тут же наполнил рот, и слюна смешалась с кровью – моей и его. Такой вкусный поцелуй! Такой желанный! Я впитывал его, боясь сказать, что вижу. Вижу каждую морщинку, каждую царапинку и малюсенькую родинку под левым глазом. – Уилл, – выдохнул он, когда я слишком сильно надавил на его ногу. Ганнибал улыбался несмотря на ранение и был доволен, что мы живы. – Я... – Мне хотелось сказать, что этот испуг за его жизнь многое мне дал, хотелось признаться, что, потеряв его, я бы потерял часть себя, хотелось так много сказать, но я чувствовал, что сейчас не время и Джек холодной тенью маячит на горизонте, выглядывая, остался ли кто живой. – Чийо должна была прийти, – Лектер ласково провел по моей щеке пальцами и принял мою руку, опираясь на нее, чтобы встать. – Не думаю, что она жива. – Ты расстроишься, если все же жива? – Да, – честно ответил я. Ганнибал внимательно посмотрел на меня и улыбнулся: – Незачем волноваться о ней. Идем. * * * Песок был все еще горячий, когда я шла по пляжу. Он набивался в сандалии, и мне казалось, что я иду босиком. Лунный свет серебрил узкую дорожку на беспокойной глади воды и дарил ощущение покоя. Дневной зной ушел вместе с криками чаек, и остался лишь тихий плеск волн. Здесь так прекрасно! Так спокойно! Я присела на небольшое валун и положила руки на колени, уверенная, что проведу здесь достаточно много времени, прежде чем вернусь к Ганнибалу и Уиллу. Взрыв раздался неожиданно, ввергнув меня в секундный ступор. Я, соскочив с валуна, кинулась к мотелю, выбирая самый короткий путь. В голове уже возникли образы разрушенного номера, раскиданных вещей и мертвых мужских тел. Подбежав к мотелю, я остановилась, глядя на наши окна, целые и невредимые. Нет даже трещин, только черные квадраты, смотрящие на меня с высоты второго этажа. Кухня! Я развернулась на пятках и тут же потеряла сознание от обрушившегося на меня удара по голове. ...Головная боль зудела в затылке, как назойливая оса, что бьется в закрытое окно. Бззззззз... Бззззззз... Где я? – Мне даже не жаль, что все так происходит, – раздался голос Кроуфорда. – Всех вас одним шлепком. Я подняла глаза и увидела, что мы находимся, судя по всему, в его номере. Джек сидел напротив, закинув ногу на ногу, и смотрел на меня. Одна рука лежала на животе, спазмы мучали его все сильнее. Вся его посуда даже во время самого первого завтрака была обсыпана мельчайшей пылью мышьяка. Излюбленный метод убийства Агаты Кристи. – Где Ганнибал? – шепотом спросила я, не надеясь на ответ. Мужчина хмыкнул и посмотрел в окно. Кажется, взрыв действительно произошел на кухне. Жаль. Так жаль... – Убей уже, чего ты тянешь? – Наслаждаюсь. – Нет, ты просто боишься одиночества. Убив всех нас, ты теряешь смысл жизни. Пусть и той короткой, что у тебя осталась... Джек. * * * Я боялся, что не донесу Элизабет до номера, сильные спазмы скрутили внутренности. Мне казалось, что кишки наматывают на вертел, медленно, мучительно. Акклиматизация? Вот уж нет. Взрыв раздался, когда я, положив девушку на кровать, спустился в холл. Нужно было проверить, сработал ли мой план. Увидев боковым зрением приближающуюся с побережья фигуру, я скрылся в тени пальм. Маленькая японская собачка Ганнибала встала как вкопанная и уставилась на окна мотеля, выискивая очаг взрыва... – Нет, ты просто боишься одиночества. Убив всех нас, ты теряешь смысл жизни. Пусть и той короткой, что у тебя осталась... Джек. Я осторожно встал со стула и подошел к японке, привязанной к плетеному стулу. Она скребла пальцами подлокотники, желая освободить руки. Ее пальцы были неестественно скрючены и походили на бледные корни деревьев, которые выкорчевывают садовники, чтобы на их месте посадить цветы. Сейчас этот садовник я, и, глядя на эти белые пальцы, мне хотелось взять секатор и отрезать их к чертовой матери. – С одиночеством, – я встал за спиной Чийо, – мы знакомы давно. Я обхватил шею японки, тонкую и хрупкую, и сжал, лишая кислорода. Пока еще есть силы, я сделаю это своими руками. Девушка захрипела, задыхаясь, а затем затихла, расслабилась. Со стула на пол потекла моча, образуя мутную лужу. Подойдя к двери, я взялся за ручку и замер – в коридоре послышались шаги.