Я буду скучать

Ужасно болит голова. Неприятное ощущение. В прочем, я уже привык. Подобные приступы не были редкостью. За прошедшие со дня аварии полторы недели это был уже 8-ой. Другими словами они происходили с периодичностью в примерно раз в 2 дня. Поначалу это напоминало пытку: представьте, что по вашим вискам стучат молотком, одновременно с этим вгоняют в затылок раскалённый прут и засыпают в глаза красный перец. Всё это сопровождается жуткой болью в грудной клетке. Не знаю, как я пережил это. Видимо на мне положительно сказывалось присутствие рядом со мной Шенна. После того разговора с доктором Джекиллом ему позволили остаться со мной в палате на время курса лечения. Во время приступов он всегда сидел около моей кровати и держал меня за руку, пока, наконец, лекарства не начинали действовать, а я не засыпал, убаюканный снотворным и ласковым шёпотом брата. Подобное я испытывал первые 3 дня. Дальше дело пошло на поправку. Сначала исчезло ощущение жжения в глазах. Ещё спустя день – прекратились резкие боли в затылке, правда, иногда они всё же возвращались, но очень редко. Стук в висках постепенно перешёл в монотонный гул. Зато добавились такие неприятные симптомы, как головокружение и тошнота. Видимо, сказывается сотрясение. Однако если сравнивать с тем, что было в начале, то вполне можно было сказать, что это лишь «цветочки». Поэтому я перестал понапрасну отвлекать врачей от работы и не нажимал на кнопку вызова, когда чувствовал что – либо из вышеперечисленного. Я просто уверен, что в больнице полно пациентов нуждающихся в их помощи больше, чем я. Да и Шеннона волновать не хотелось… С этой аварии он стал сам не свой: весь на нервах, бледный, что в принципе не возможно с его цветом кожи. А ещё эти кошмарные синяки под глазами. И всё из-за меня. Надеюсь, когда меня выпишут, он сможет отдохнуть. Сейчас брат вышел на улицу, что бы встретить Эмму. Надо было решить, что делать с туром, и обговорить все накопившиеся за это время вопросы. А их, надо сказать, было приличное количество и до аварии. Мне просто страшно представить, сколько их теперь. Однако я уверен, что рвётся она ко мне не только из-за работы. За то время, пока мы с ней работаем, между нами завязались довольно крепкие дружеские отношения. Она буквально стала для меня сестрой, нередко я ей доверял даже больше чем Шенну. Естественно она была в курсе наших отношений, однако эту тему мы всё же обходили стороной. А теперь и говорить то не о чем. От неприятных воспоминаний кольнуло в груди, однако я списал это на недавнюю травму. Дверь почти бесшумно открылась и в комнату широким шагом вошла Эмма, а следом за ней, куда менее бодрый брат. - Джаред, как это понимать? Правила дорожного движения для кого писаны? Ты вообще думал, когда под машину лез? – начала она меня отчитывать. В этом вся Эмма. Шенн устало усмехнулся и, посмотрев на меня, одними губами прошептал: «Держись». - Эмм, успокойся. Я жив, почти здоров. Всё нормально. - Нет, Джей, всё более чем не нормально! Ты хотя бы представляешь, каких нервов стоило мне утрясти это дело? Хорошо, хоть, обошлись стандартным штрафом… - Каким штрафом? – я непонимающе уставился на неё. - Ты… ничего… ему… не… сказал? – медленно разворачиваясь, задала она свой вопрос Шеннону. - О чём? – всё так же недоумевал я, но меня, похоже, не замечали. - Я не хотел его волновать. Ему нужен отдых, в том числе и от лишней информации, - проговорил мой брат. - Но ты мог бы посоветоваться об этом со мной, - продолжала настаивать Эмма. - Да о чём вы вообще говорите?! – повысил голос я. Их словно ударило током. Шенн уставился в пол, а Эмма присела на стул рядом со мной и начала говорить. - Тот парнишка, что чуть было не убил тебя, оказался сыном местного «авторитета». Эдакая крупная шишка. Почти сразу нашлись свидетели того, что ты шёл по проезжей части. Началось разбирательство… - Но как они могли начать его без меня? Я ведь всё это время был здесь. - Я… - проговорил мой брат, вновь вперившись взглядом в пол, - я был доверенным лицом. Если бы я не явился в суд, тебя бы возможно даже посадили, хотя это ты являешься пострадавшим. - С горем пополам мы добились того, что бы с нас сняли штраф в довольно кругленькую сумму, - продолжила Эмм, - но теперь это не так важно. - Почему это? – уставился я на неё. - Потому что, глупенький! – она потрепала меня по голове, - Когда-нибудь ты поймёшь. Ладно, что было то прошло. Поговорим о делах насущных. Что будем делать с туром? Спонсоры в праведном гневе требуют, что бы уже через неделю ты мчался с концертом в Европу. - Я что-нибудь… - Нет, - отрезал Шенн, - Ничего ты не придумаешь и никуда не поедешь. Я всё сказал. - Шеннон, у нас график… - Да плевать я хотел на график! Твоё состояние всё ещё не стабильно и я не хочу потерять брата только из-за того, что какой-то старый хрен рискует остаться без денег! – он посмотрел на меня настолько суровым взглядом, что я невольно сжался в комок. - Что мне им ответить? – робко пискнула Эмма. - Скажи… - но договорить мне не дали. - Скажи, что бы засунули свои требования куда подальше. Тур переносится на полгода. И это - окончательное решение. Обстановка в комнате значительно накалилась. Почувствовав это, Эмма быстро затараторила: - Ладно, всё передам. Джей, - она повернулась ко мне, - поправляйся и старайся не творить больше подобных глупостей. Встав со стула, она направилась к выходу. Шенн отлепился от стенки, что бы проводить, но она бросила на ходу: - Я сама дойду. Пока, парни! Дверь медленно закрылась. Брат устало потёр переносицу и сел на место, где буквально несколько мгновений назад сидела Эмм. - Как ты себя чувствуешь? – спросил он. - Ты спрашиваешь об этом уже третий раз, - улыбнувшись, ответил я. Внутри, конечно, я всё ещё злился на него за то, что он просто так взял и принял за меня все решения. Но с другой стороны я ему за это благодарен. Я всё ещё был в отвратительном состоянии и вряд ли смог бы скакать по сцене. - Да? Не заметил… - Угу… Мы погрузились в молчание. Каждый думал о своём. Не знаю, что творилось в голове Шеннона, но вот мои мысли крутились только вокруг него. Старший брат. По отношению к нему это были не просто слова. Он всегда меня оберегал, всегда был сильнее, напористее. Он мог забыть о каких-то своих делах, но всегда помнил о том, что его нерадивому младшему братцу надо поесть или поспать. Помню, когда мы были вместе, и я засиживался за работой, он отбирал у меня лэптоп и велел подниматься в спальню. При этом он всегда ворчал, как какой-нибудь старик, о чём я не забывал ему напоминать. За что тут же получал шуточный подзатыльник. А потом… Потом мы занимались любовью. Медленно, растягивая удовольствие от долгожданной близости. Что-то меня опять не туда занесло. Я окинул брата взглядом. Он успел задремать, удобно расположив свою голову на своих локтях. Я поднял руку и погладил его по голове. Он тут же проснулся и посмотрев на меня своими тёмными со сна глазами спросил: - Тебе что-то нужно? - Ты устал, - я не торопился убирать руку, аккуратно перебирая его, успевшие отрасти, волосы, - Иди, поспи. - Я свежий, как огурчик. - Ага, как маринованный, - ухмыльнулся я. - Ладно, - как-то быстро сдался Шенн, - но если что то понадобится – зови. Обещаешь? - Мамой клянусь! Он улыбнулся, а потом сделал то, чего я никак не ожидал. Наклонившись надо мной, он осторожно коснулся губами моих губ. Со стороны это выглядело не более чем проявлением братской любви. Но мне показалось, что за этим жестом было что-то большее. Спустя вечность я «очнулся» и повернул голову. Шеннон уже спокойно сопел на своей кровати. А может… мне не показалось?