Разум Мертвого Дракона

      К вечеру Тимофей пришёл в «Одноглазый валет». Серафима все же согласилась прийти, но Зверев догадывался, что это решение далось ей путём долгих раздумий. Все-таки, он бы и сам не знал, как себя вести, окажись он в подобной ситуации. Хотя, вряд ли бы он в такое влип.       Тимофей занял самый дальний и неприметный столик в углу кафе. Он старался не выделяться в толпе посетителей, поэтому молча разглядывал входящих людей и молился, чтобы не зашёл кто знакомый.       Стеклянная дверь отворилась в очередной раз, и на пороге показалась Серафима. Вместо высокого хвоста её светлые волосы были распущены и лежали на плечах ровными волнами, а на смену спортивному костюму пришли кожаные сапоги, джинсы, кофта и зимнее пальто. Девушка посмотрела по сторонам и, заметив Тимофея, направилась к нему.       — Привет, — поздоровалась Серафима и села напротив. — Ты хотел о чем-то поговорить?       Тимофей пробежался по подруге оценивающим взглядом. Долмацкая не выглядела ни смущенной, ни робкой. Вела себя как обычно, будто ничего и не случилось. То-то он не заподозрил, что из близких ему людей не только его мать хранила от него тайны.       — Да, — кивнул Тимофей. — Нас с тобой многое связывает. Такое, о чем другие ребята даже представления не имеют. И я не собираюсь выдавать им все наши секреты. Ты со своим рентгеновским взглядом видишь меня насквозь, а я знаю все о твоих прошлых преступных делишках.       — Потому что и сам принимал в них участие, — усмехнулась Серафима. — К чему ты ведёшь, Тим?       — Как я уже сказал, мы знаем секреты друг друга. Но я терпеть не могу, когда у друзей есть секреты от меня. Как правило, это всегда плохо заканчивается. Не так давно на мою квартиру в Санкт-Эринбурге был совершён налёт. Украли матрикул и куклу моей матери. Особую антикварную куклу из её коллекции.       В этот момент подошёл официант. Тимофей отвлёкся и с самым невозмутимым видом заказал себе чашку кофе. Серафима молчала, и Зверев сделал заказ и для неё. Едва работник удалился, Зверев перевёл холодный взгляд на Долмацкую и продолжил:       — Их было трое, а я один. Знатная вышла потасовка. Совсем как тогда, после ограбления исторического музея. Помнишь, ты ещё вырубила меня в порту ударом ноги в висок? И знаешь, я ведь узнал этот удар. Точно так же ты пыталась свалить меня и в моей квартире!       — Что? — воскликнула Серафима.       Тимофей резко поднялся и склонился над Долмацкой. Девушка невольно вжалась в диван. Зверев наклонился к ней и прошипел:       — Это была ты. Так что не вздумай лгать. Только ответь мне на два вопроса, Серафима. Зачем ты забрала матрикул и куклу моей матери? И могу ли я после всего этого считать тебя своим другом?       — Тимофей, ты привлекаешь внимание, — тихо сказала Серафима.       — Это тебя сейчас беспокоит? Что о твоих делишках может узнать кто-то ещё?       — Отпусти меня. Мне больно!       Тимофей опустил взгляд и заметил, что крепко держит руки Серафимы. Но Зверев лишь прищурился и гневно произнёс:       — Больно? Да что ты знаешь о настоящей боли? Ничего. А меня столько раз предавали, Серафима. Если ты сейчас не расскажешь мне всю правду, я отпущу тебя и уйду. Но и ты тогда больше не попадайся мне на пути!       Они молчали, а затем Серафима шумно выдохнула и опустила голову.       — Ты прав, Тим. Это была я.       Тимофей резко отпустил её и рухнул на своё место. На руках Долмацкой были заметны кровоточащие царапины, но извиняться он сейчас не станет. Не в такой ситуации.       — Зачем?! — простонал Зверев.       — Отец приказал. Приказ Скорпиона. Я не буду обсуждать в таком людном месте детали, но мой отец собирает матрикулы и кукол убитых членов Королевского Зодиака.       — Но зачем?       — Он хочет повторить ритуал семнадцатилетней давности. Вернее, хотел его повторить, но после того, как раскрылось, кем ты являешься… Отец отложил его как запасной вариант, но подготовку не забросил. Чтобы в случае чего быть готовым.       — Очень на него похоже, — мрачно сказал Тимофей. — Повезло ему, что сейчас я буду занят другим делом. Иначе бы пошёл за ответами и к нему.       — Не сомневаюсь. Кстати об этом, — вдруг встрепенулась Серафима. — Я лечу с вами.       Тимофей вскинул брови, и Долмацкая смутилась.       — Конечно, вряд ли ты захочешь меня видеть… — вздохнула она.       — Чем является мое слово против слова Скорпиона, — невесело усмехнулся Тимофей. — Я не в праве тебе запретить. Но хочу уточнить… Если возникнет ситуация, где тебе будет нужно доложить о чем-то отцу, а мы будем против. Что ты выберешь?       Серафима мешкала с ответом.       — Вообще-то я лечу тайно от него.       Тимофей в изумлении моргнул.       — Я не ослышался?       — Отец всюду меня контролирует. Хочу хотя бы недолго побыть вне зоны его досягаемости.       — Я… — Тимофей растерялся. — Не ожидал.       — Так… Можно мне с вами? Я пойму, если ты откажешь, и не обижусь. Все-таки…       — Ты уже наверняка билеты купила, — отмахнулся Зверев — Так что поздравляю, ты принята в наш тайный отряд по спасению мира. Но за тобой должок.       — Долги ты не забываешь, — печально улыбнулась Серафима.       Как только заказ принесли, Тимофей и Серафима взяли стаканчики с кофе и пошли на выход. Напряжённость между ними всё ещё была, но уже не такая, как во время разговора по душам. Как только друзья вышли на улицу, то решили немного прогуляться, и тогда вся скованность сошла на нет.       — Умеешь ты запугать, Тим, — вдруг фыркнула Серафима.       — Вообще я всегда так говорю, когда пытаюсь докопаться до истины. Но сегодня я особо старался.       — И не говори. Но я не про нашу беседу. В спарринге ты показал себя очень даже неплохо.       — О, это, — вмиг смутился Зверев. — Сам не знаю, что на меня нашло. В последнее время мне очень трудно сдерживать свои силы. А после такого всплеска я практически ничего не могу сделать, лишь жалкие искры.       — Да? — удивилась Серафима.       — А ещё всё болит и ломит. Я чувствую такую усталость, что чудом не падаю на месте.       — Странно, — нахмурилась Долмацкая. — Обычно при использовании своей силы ни у кого нет таких последствий. Даже у Огненных волков.       Тимофей сделал глоток кофе.       — В любом случае, мне следует взять это под контроль.       — Ты будто не выдерживаешь, — продолжала размышлять Серафима. — Что случится, если твоя мощь возрастёт ещё?       Тимофей остановился. А ведь и правда. Что с ним произойдёт, когда огню просто не хватит места?       — Слушай, я не хочу об этом думать, — честно признался Зверев. — Давай сменим тему.       — Давай, — тут же согласилась Долмацкая. — Но если что, сразу говори мне. Я постараюсь помочь.       — Сообщишь отцу?       Серафима поджала губы.       — Я не стану этого делать и предлагаю тебе свою помощь как друг. Ты мне не последний человек, Тимофей, а близкий товарищ. Неужели я не могу поддержать тебя?       Тимофей хмыкнул.       — Я не скоро забуду твой налёт. Но спасибо, что рассказала правду. Пусть её и пришлось вытаскивать из тебя щипцами.       — Я не хотела, чтобы ты знал, но не из плохих побуждений. Мне до сих пор стыдно за свой поступок. Я говорила это отцу и не поленюсь сказать об этом тебе.       — Но извинений я не услышу? — хитро прищурился Тимофей.       Уж ему ли не знать, как Серафима не любит признавать свою вину. Поэтому он прыснул, когда девушка закатила глаза и приложила руку к сердцу.       — Прости мне, благословенный, — протянула она. — Грех, что лежит на моей душе тяжким грузом…       Друзья засмеялись.       — Давай провожу тебя до академии, — предложила Серафима.       — А как ты домой пойдёшь? Одна?       — Поверь, у меня в одиночку шансы добраться до дома без проблем куда выше, чем твои. И не меня чуть не прихлопнул Свежеватель.       — Откуда ты знаешь?       — Отец рассказал.       Ребята свернули на дорогу и неторопливо двинулись вдоль леса к академии. Мимо проезжали редкие машины, подсвечивая багровый туман и тут же скрываясь в его дымке.       — На какой поезд вы хотите? — спросила Серафима.       — Который в час ночи. Пока доедем до Санкт-Эринбурга, пока окажемся в аэропорту… Уверена, что сможешь сбежать незаметно ото всех?       — Я и не такое проворачивала, и тебе ли об этом не знать. К тому же, сегодня состоится ещё одно заседание Королевского Зодиака. Отца точно дома не будет.       В этот миг в багровой дымке показались два силуэта. Тимофей и Серафима, едва увидев их, остановились.       — Эй! — окликнул их Зверев. — Кто вы?       Силуэты замерли и не ответили. Словно хотели что-то сделать, но мешкали. И Тимофею это не понравилось.       Он кивнул Серафиме, и друзья одновременно сорвались со своих мест. Незнакомцы ловко увернулись, но один из них тут же воскликнул:       — Мы свои, свои!       Тимофей вскинул руку, создавая огненный шар. Округа тут же озарилась зеленым светом, являя двух черноволосых парней. В свете пламени зрачки их глаз превратились в узкие щелочки.       Тимофей облегченно выдохнул. Оборотни Парда отряхнулись и выпрямились.       — А вы не промах, ребята, — присвистнул один из них.       — Простите, что напугали, — извинился второй, как две капли воды похожий на первого. — Просто и мы не сразу поняли, кто перед нами. Что вы тут делаете?       — До отбоя время ещё есть, — невинно сказала Серафима. — Поэтому решили прогуляться.       — Гулять сейчас опасно. Лучше идите-ка вы по домам.       Хрустнула ветка. Тимофей посмотрел в сторону и с любопытством поинтересовался:       — А кто ещё с вами?       В этот момент кусты разошлись в стороны, и на дорогу с воем выпрыгнул огромный монстр в волчьей шкуре. Герман довольно проурчал:       — Не стоило тебе отходить далеко без защиты, Зверев. Я только этого и ждал!       Оборотни покрылись иссиня-чёрной шерстью, и Подольский удивленно моргнул.       — Пантеры? — его уродливая морда искривилась в оскале. — Вот так подарок! Получу три шкуры за раз! Но сначала ты, волчонок!       Огромный волк прыгнул на Тимофея. Зверев отскочил в сторону, рассыпая искры. Братья-близнецы с шипением ринулись на врага, но Свежеватель откинул их в стороны.       В темноте что-то блеснуло, и раздался выстрел. Герман с рыком пошатнулся, но не упал. Серафима выстрелила ещё раз и попала Свежевателю в глаз. Монстр взвыл и тут же бросился на девушку.       — Нет! — закричал Тимофей.       Он почувствовал жар, который рос с каждой секундой. Но Тимофей все ещё был измотан и не знал, чем обернётся ещё один такой приём, поэтому медлил.       Огромный волк мерзко захихикал и взмахнул лапой, полоснув Серафиму по руке. Девушка с воплем упала на землю, выронив пистолет, и прижала раненую руку к себе.       — Не стоило этого делать, мерзавка! — взревел Герман и вскинул лапу.       Но на него тут же набросились оборотни. Тимофей вскинул руки, создавая два огненных шара, и, стоило пантерам отскочить, метнул их в Свежевателя. Герман отлетел в сторону, но не загорелся. Даже магия не приносит ему вреда!       Свежеватель гулко расхохотался, вновь поднимаясь на четыре конечности. Тимофей подскочил к Серафиме и, подняв девушку на руки, отбежал с ней под дерево. Он бережно положил её на снег и сказал:       — Подожди здесь. Я разберусь.       Серафима кивнула, скривившись от боли. Но внезапно её глаза широко распахнулись, и девушка воскликнула:       — Тимофей!       Зверев резко обернулся, но Свежеватель поднял его над землей и швырнул в сторону. Раздался хруст, и Тимофей сдавленно вскрикнул. Силы у Германа тоже прибавилось…       На чудовище опять наскочили оборотни, но Подольский отмахнулся от них, как от мух. Пантеры предприняли ещё одну попытку и подскочили снизу, ударив по лапам. Герман плюхнулся на снег, и братья начали пытаться его порвать, но не смогли даже ранить.       — Что за чертовщина?! — прорычал один из оборотней.       В этот миг Герман поднялся, скидывая с себя врагов, и вновь бросился на Тимофея. Зверев из последних сил увернулся, но Свежеватель успел схватить его зубами за плечо и поднять над землей, как безвольную куклу.       — Попался! — радостно взревел он, пачкая парня вязкой слюной. — Стоять, котики! Иначе я его убью!       Тимофей стиснул зубы. Герман прокусил плечо и по ощущением пару рёбер, кровь быстро мочила одежду, окрашивая её красным. Тимофей не мог сконцентрироваться от боли, пламя не поддавалось.       — Превращайся, волчонок! Или хочешь повторить наш недавний аттракцион?       Раздались другие выстрелы, шипение и вскрики. Тимофей вдруг с ужасом осознал, что Герман пришел не один.       — А может, мы заберём оборотней с собой? Их организм имеет огромную ценность для наших ритуалов…       Герман повернулся вместе с Тимофеем в зубах, и Зверев увидел, как оба брата-близнеца валяются на снегу, тяжело дыша. Оборотни практически не шевелились, а снег под ними пропитался кровью. Рядом с ними стояли Татьяна Купала и Алика Миронова со вскинутыми пистолетами, от который все ещё поднимались струйки дыма.       — А что с этой делать? — раздался голос Сабины Ферез.       Девушка стояла около Серафимы и направляла её в сторону дуло пистолета. Долмацкая уже лежала без сознания.       Тимофей зарычал. Все из-за того, что он не решился проявить свою силу!       — Забирайте, если вам так надо. Я бы и от их шкур не отказался, но в моих руках приз куда лучше! А девчонка… Мне абсолютно безразлично, что с ней станет. Если она и останется жива, нас здесь уже не будет.       Девушки ухмыльнулись и повернулись к оборотням. Они сунули руки в карманы и вытащили серебряные кинжалы.       — Нет… — прохрипел Тимофей.       — Ты ещё говоришь? — полюбопытствовал Герман. — Я подумал, ты уже…       — Нет!!!       Тимофей вспыхнул ведьминым огнём. Раздался громкий хруст, и Германа откинуло в сторону ударной волной. Зверев бесшумно приземлился на землю и медленно поднялся.       Вещие Сёстры испуганно шарахнулись от него и вскинули пистолеты. Свежеватель поднялся и ошарашенно смотрел на парня, даже позабыв об откушенной в челюстях руке.       Тимофей осмотрел себя и осклабился. Та сила вновь била из него ключом. Зверев дёрнул плечом, и на месте оторванной руки выросла новая, в которую тут же хлынул ведьмин огонь.       — Зря ты со мной связался, — проговорил он раздвоенным голосом и поднял взгляд на противников. — Зря вы все сюда пришли.       — Не подходи! — завопила Татьяна.       Раздался выстрел, но Тимофей ловко увернулся. Он вмиг оказался у Купалы и выбил ногой пистолет из её рук. Девушка выудила из-за пояса кинжал, но Тимофей сжал её руку и оскалился, наклонившись к самому лицу испуганной девушки.       — Не пройдёт, — прошептал он ей в самое ухо.       Тимофей усилил хватку, и кожа некромантки зашипела. Татьяна закричала, и Зверев кинул её на снег, поворачиваясь к остальным.       Сабина и Алика окаменели и боялись пошевелиться. Свежеватель зарычал, и Тимофей посмотрел на него.       — Покончим с этим, Герман. Раз и навсегда.       Зверев бросился к огромному чудовищу, поджигая за собой траву зеленым пламенем. Наэлектризованный воздух колол лёгкие при каждом вдохе, но Тимофей чувствовал только силу, которой он обладает. И пока она не иссякла, он должен одолеть всех врагов.       Герман взмахнул когтистой лапой, подкидывая Тимофея в воздух. Вновь брызнула кровь, но раны мигом излечились. Зверев извернулся и ударил Свежевателя кулаком по затылку. Монстр упал на снег, но не получил ни царапины.       Тимофей прищурился и встал у него на спине в поисках швов. Но в этот миг оставшиеся в строю Вещие Сёстры вновь вскинули пистолеты и открыли огонь. Тимофей соскочил с Германа и спрятался за его огромной тушей, но Подольский с рёвом поднялся.       — Превращайся, Зверев! — взревел он.       Тимофей заметил чёрные швы и оскалился.       — В другой раз, Герман!       Зверев зелёной молнией нырнул под чудовище и, выпустив когти, полоснул по толстым нитям, поджигая их одним ударом. Хлынула чёрная слизь, и Свежеватель завопил, откидываясь на спину.       Тимофей повернулся к Вещим Сёстрам, но тех уже не было на месте. Даже Татьяна Купала исчезла без следа.       Зверев хмыкнул. Сбежали, значит?       Тимофей повернулся к воющему Герману и неторопливой походкой двинулся к нему. Но с каждым шагом он чувствовал, как силы начинают его покидать.       Нет. Нельзя сейчас. Нельзя дать Герману уйти!       Свежеватель поднялся, и Тимофей встал на месте, окидывая его презрительным взглядом. Нельзя показывать, что он слабел.       Свежеватель покачнулся и сверкнул своими красными глазами.       — Я не прощаюсь, красавчик! — сплюнул он и рванул в лес.       — Буду ждать твоего возвращения, — нахально улыбнулся Тимофей.       Как только хруст веток перестал быть слышимым, огонь и свет вокруг Тимофея погасли. Зверев рухнул на колени, пытаясь протолкнуть в лёгкие воздух.       На место огню пришла ослепительная боль. Она вызывала разноцветные круги перед глазами, не позволяла кричать, держала за горло мертвой хваткой. Тимофей даже пошевелиться был не в состоянии: при каждом движении боль вспыхивала с новой силой.       «Надо помочь остальным»       Тимофей попытался подняться, но упал на снег. Тело его не слушалось.       Раздались шаги, но Зверев даже не обернулся. Если это враги, то у них есть прекрасный шанс закончить начатое. Он уже ничего не сможет поделать.       — Клык?! Коготь?! Твою же дивизию, то-то они на звонки не отвечали!       — Что здесь случилось?! — послышался голос Альфа.       — Господи! — ахнула Женя Степанова.       — Только этого не хватало! — выругался Вернер. — Надо вести их в больницу! Давайте, скорее!       Тимофей почувствовал, как кто-то попытался взять его. Но в теле тут же вспыхнула боль, и Зверев не смог сдержать болезненного вскрика.       — Тим? Тим, ты слышишь меня? — позвал Альф. — Скажи, что у тебя повреждено?       — Это не травмы… — прохрипел Тимофей. — Это… Огонь… Там ещё… Серафима…       — Да, мы нашли её, — быстро выпалил Огненный волк. — Слышь, только попробуй коньки отбросить!       Зверев слабо улыбнулся, но тут же закашлялся. Трава рядом с ним окрасилась багровыми брызгами.       Тимофей обессилено закрыл глаза. А когда открыл, находился уже в абсолютно другом месте.