***
Fairy of shampoo — TXT
Чан бродит по лесу. Видит самого себя. Маленького Кристофера, который сидит у большого дерева. Тот тихо всхлипывает, потому что отец запрещает плакать. «Мальчикам нельзя». Кристофер плачет, но Чан не помнит почему. Он старался забыть. В тот день его котик нечаянно уронил вазу со стола, и, видимо, это стало последней каплей для родителей. Котик лежит сейчас здесь. Под этим деревом. — Он все равно старый. — Говорил отец. Дом совсем рядом. Пройти пару тропинок вправо, он будет стоят на опушке. А хочется ли ему вообще видеть родителей? Нет. — Зайчик, ты в порядке? — Чан не знает, что стоит спросить у самого себя. Кристофер вздрагивает и, поджимая коленки к себе, начинает вытирать слёзки на щеках. — Ты скажешь папе, что я плакал? — Мальчик дрожит, оглядываясь на, недавно засыпанную землей с листьями, ямку. — Пойдём, прогуляемся? — Чан игнорирует вопрос, не желая вспоминать об отце в этом обросшем лесу. В этом цветущем лесу. Кристофер озирается по сторонам и медленно начинает подниматься. В его маленьких ладошках плюшевый серый волчонок. — Я Кристофер, а его зовут Минни. — Малыш представляет себя и своего маленького друга. — Папа говорит, что это имя для девочек. — Кристофер поникает и плетётся к Чану, озираясь по сторонам и обнимая Минни под боком. — Но ты же знаешь, что он мальчик, — Чан улыбается. — он же твой друг. — А как твоё имя? — Кристофер подбегает, чувствуя спокойствие рядом, с таким странным и таким понятным ему одновременно, старшим. — А меня зовут Чан, — Он продолжает мягко улыбаться. — да, просто Чан. — А у меня в полном имени тоже! Тоже! — Мальчишка зажигается, подпрыгивает и чуть ли не задыхается. — Я Бан Кристофер Чан, но папа говорил, что глупо рассказывать своё полное имя налево и направо. — С важным видом он начинает первую часть предложения, но заканчивает уже в расстроенным. — Забудем про него? — Забудем. — Кристофер скачет непонятно куда, по лесной тропинке, задевая ножками, проросшие сквозь одинокие ветки, кусты. Чану этот ребёнок напоминает скачущего по темному переулку Сынмина. Такого взрослого ребёнка Сынмина. — Я знаю одно место, где можно найти сотню бабочек. — Чан не поспевает за младшим, не зная, куда тот его ведёт. — Я и так чуть ли не бегу за тобой, Кристофер. — Старший посмеивается. — У Минни голова ещё не болит? — Нет, он очень любит бабочек, а ещё любит терпеть.***
3:44 Чан резко отрывает голову от кровати, сжимая руками простынь. Сынмин сидит в наушниках за столом, покачивая ногами в кружевных чулках. Он что-то рисует, но почему ещё не лёг спать? «Глупый вопрос, Чан, ты же занял его кровать». — про себя думает, когда младший роняет карандаш и ныряет на его поиски под стол. Вылезти спокойно у него не входит, и Мин врезается в стол. — Вот же блять. — Младший шипит, откладывая своё занятие и отключая наушники. — А чего это мы сквернословим? — Чан снова хочет поднять себе настроение, потому делает важный вид и складывает ноги по-турецки. — Лучше бы ты спал. — Неожиданно серьёзно отвечает Мин, зло озираясь на хёна и направляясь в сторону кухни. Чан не понимает, что именно сделал не так, но Сынмину и самому стыдно за то, что на обычную шутку он так вспылил. Неудобно. — Ты хоть помнишь, что предлагал пару часов назад? — Доносится из другой комнаты от Сынмина. — Честно? — Чан отчаянно пытается найти силы встать с постели и вспомнить своё желание. — Нет. — Зато честно. — Сынмин заходит в спальню, держа в руке стакан апельсинового сока. — Ты же такой не пьешь. — Так это тебе. — Свободной рукой младший перебирает мягкие голубые шорты, опуская взгляд в пол. — Извини, что разозлился. Сынмин ставит стаканчик на стол, хватая свой скетчбук. Он забирается на кровать неуклюже, будто ему вовсе не 22. — Ты хочешь, чтобы я посмотрел? — Чан ехидничает. — Да, хочу. — Младший толкает его в бок, оставляя альбомчик открытым на последней странице. Старший пялится на картинку, видя в рисунке только своего котика, которого последний раз видел в год, когда Сынмин только родился. За двадцать два года Ликси совсем не изменился в его сознании, хоть Чан и старался прятать питомца от разума за кружевными занавесками. Плохо старался, потому что такое укрытие почти прозрачное. — Этот котик такой красивый. — Очень тихо произносит Чан, проводя пальцами по шероховатому рисунку, будто глядя на того, самого милого, кота. — Эй, ты чего? — Сынмин не знает, на что думать. Плохо нарисовано? Но Чан бы сразу такое сказал. — Что не так? — Ничего, — Старший откладывает скетчбук, заглядывая в глаза младшему, надеясь его смутить. — Лучше давай поговорим о твоём внешнем виде. — А что не так, собственно? — Игра в гляделки всегда заканчивается его проигрышем, потому что Крис слишком напористый и игривый в этом. — Идёт тебе, а так, — Чан думает над тем, что только что выдал. Хотя, к чему скрывать правду? — ничего. — Ты меня на рассвет звал посмотреть вместе, а сам вырубился. — Ну так ещё только четыре с хвостиком, солнце раньше ради тебя не выглянет. — С хвостиком, — Передразнивает Сынмин. — звучит прям в твоём стиле. — Я не старый. — Щипая Кима над коленкой, Крис спускается с постели. — И всё я помню, книгу потом тебе найду. — Вот же. — Сынмин слезает следом за ним.***
Goblin — Sulli
— Ты бы хоть переоделся. — Чан шагает за Сынмином, поглядывая на его чулки. — Только носки не поменял, что такого-то? — Чулки. — Гольфы. Сынмин поднимается по лестнице на крышу, злобно фыркая на старшего, который то и дело отстаёт. — Вот мы просто идём по лестнице, ты чего такой медленный? — Засмотрелся я. — Если не на меня, то я с тобой не разговариваю. — На тебя, тут никого нет больше. — Почему лифт не работает? — Сынмину опять стало неловко из-за своей же шутки. — Да ты что? Очевидно же все, я же лифтёр. — Чан совсем останавливается, садясь на ступеньку. — Чан, мы проходим всего 3 этаж вверх, ты чего? — Сынмин спрашивает беспокойно. — Из-за пяти минуточек солнце ярче не станет, сейчас. Сынмин опускается рядом, рассматривая Кристофера. 4:46 — Болит что-то? — Зачем ты спрашиваешь, если знать не хочешь? — Хочу. Не думай за меня. — Сынмин спокойно реагирует на неочевидную провокацию. — Что насчёт твоих ночей? Как ты спишь? — Младший не хочет, чтобы кто-то молчал и терпел. — Как-то ты быстро с темы переключился. — Чан немного ошарашен вопросом. — Но ответ я всё-таки жду, не вздумай молчать. — Сынмин поторопился с напором. — Нет, извини, я не настаиваю. — Поднимемся и, может быть, поговорим, ребёнок. — Чан усмехается, резво подскакивая и начиная бежать вверх по лестнице. — Кто ещё тут ребёнок. — Вот видишь, я не старый.***
Сынмин расхаживает по очерченному пространству, поглядывая на Чана и на, восходящее над горизонтом, ярко-желтое солнце. Крис сидит у самого входа, не спеша выходить к краям крыши. — Я слышал, как ты тихо постанывал, когда спал у меня. — Сынмин опускается напротив старшего, уставляясь ему в глаза. — У меня два варианта, — Но Чан не даёт ему закончить. — Не продолжай. — Крис поднимает глаза на, расплывающееся в них же, небо. — Я не смотрю эротику во снах, по крайней мере сегодня не смотрел ещё. — Он усмехается. — Тогда не делай вид, что все хорошо, и не смейся в такие моменты. — Я знаю тебя всего три дня, не стоит за меня переживать. — Крис вовсе отворачивается, заглядывая в уголки своих мыслей. — За всех стоит переживать. — Сейчас я чувствую, что ты выставляешь меня ребёнком. — Если ты притворяешься, что все прекрасно, если справляешься с чем-то, то почему я должен считать тебя ребёнком? — Сынмин не любит быть таким, не клоуном, не веселым, а серьёзным, потому что тогда люди его вообще не воспринимают. — Меня мучают кошмары. — Ты можешь рассказать или в следующий раз придёшь ко мне? — Давай второе. — Чан переводит взгляд на, всё ещё прожигающего своим, Сынмина. — Они всегда разные. — Ты делаешь что-то, чтобы терпеть это? — Почему ты читаешь меня точно раскрытую книгу? — Шёпотом проговаривает Чан. — Задавай тогда все, что захочешь. — Твои руки не то, что сложно заметить. — Сынмин прикладывает ладонь к часам, медленно и осторожно проводя по ним. — Доверишь мне? — Я слишком мало тебя знаю. — Значит узнаёшь ещё. Чан протягивает руку, заключённую в браслете, покачивая головой в знак согласия. Он чувствует себя Кристофером, которому всего 5 лет, которым могут управлять, но сейчас это не отец. Сынмин расстегивает часы, видя пластырь, что окрасился в бурый цвет от крови. Младший снимает его, начиная гладить, новые и уже заживающие, шрамы, поглядывая на Чана, в глазах которого солнце отражается всё ярче. Капельки из уголков глаз, точно дождик, создающий радугу на солнце. — Гладить можно? Чан на это только кивает, подсаживаясь ближе к Сынмину, который устраивается под боком. — Видишь какой красивый рассвет, а если бы ты ещё спал. — Младший нежно проговаривает каждое слово, укладывая, свободной рукой, голову Кристофера к себе на плечо. Сынмин всё также проводит большим пальцем по запястью, будто проходясь по шерстке маленького котёнка.