My Dear — Chen
23:58 Чан плетётся за поникшим, но спокойным Сынмином в его комнату. Все происходит молча, но эта тишина так ненавязчива, что желания прервать ее не возникает. Кристофер чувствует себя таким ребёнком, виня себя за то, что вытворял днём в соседней комнате, представляя ноги в чулках. «Просто чулки, это просто фантазия, да, Чан?» Он углубляется в комнатку, освещенную тусклым светом засыпающей улицы. Сынмин разворачивается и закрывает за ними дверь. Стало быть зачем, ведь никого больше нет в этом непонятном мирке. Мин указывает рукой на собственную кровать, когда видит Чана, что мнётся на одном месте. — Как будто бы я старше. — Сынмин произносит это без доли упрёка в голосе. Кристофер забирается на одну сторону кровати, ближе к стене, сначала усаживаясь на колени, выжидая действий младшего. Сынмин вторит движениям старшего, оглядываясь на окно, а после разворачиваясь к Чану. Они лежат несколько минут молча. — Ты завёл будильник? — Крис вспоминает про работу. — Да, но чуть раньше обычного. Сынмин успокаивающе смотрит в глаза лежащего напротив, а после лишь придвигается, протягивая руки. — Можно? — Он старается не стесняться, выходит правдоподобно. Чан сцепляет одну пару рук, а свободную Сынмин кладёт между ними. — Спокойной ночи, Чан-хён, — Мин мягко улыбается, понимая, что его может ранить любое слово, зная, что Чану страшно. — если что — говори, кричи, плачь, делай всё, чтобы я обратил на тебя внимание. Чан смущается. Он почти сразу закрывает глаза, скрываясь от чарующих, малознакомых глазок. — Спасибо.Acid Rain — Lorn
01:28 Чан глотает воздух тоннами. Задыхается. Серое существо плывет вокруг шеи. Так страшно, потому что сегодня Чан спит с Сынмином. Снова. Кристофер ворочается. Он мечется из стороны в сторону, но сам чувствует лишь недостаток воздуха. Недостаток чего угодно. Сынмин не может до него докричаться. Чан плачет. Чан сам уже не знает от чего. Лучше бы это существо скорее его задушило. Он так устал. — Чани-хён, проснись. — Сынмин поталкивает Кристофера. Чан открывает глаза и абсолютно спокойно поворачивает голову к младшему. Только одна капля в уголке глаза и пустой взгляд. Чан устал от непонимания того, что с ним. Сынмин резко подминает Кристофера, маленького Кристофера, в свои объятия. А старший все ещё безмолвен. Он не переводит все в шутку, не торопится убежать. Молчит? — Я могу тебе показать ещё раз? — Чан водит руками по спине Сынмина. Последний отстраняется, боясь касаться первый, отдавая все в руки Чану. — Ты пока не знаешь об одной детали. — Крис повседневно снимает с запястья часы, обнажая руки, покрытые совсем новыми порезами. Сынмин сжимает собственные руки в замок, прерывисто дыша. Чан продолжает свои действия, начиная закатывать домашние штаны. С середины икроножной мышцы правой ноги начинают виднеться белые узоры, выкроенные давно. Продолжение, что следует по колену — было болезненней, оно свежее. На ляшке — совсем недавно прошитая иголкой кожа. Чан начинает плакать снова. Но теперь он не один. Сынмин слишком чувствителен к людям. К нему? — Я могу показать свои ноги, если ты хочешь чего-то взамен. — Сынмин не любит рассматривать собственное тело, потому что приходится вспоминать о синяках. Шорох ткани, сопливые вдохи, а Мин медленно поднимает левую штанину, параллельно опуская по пяток собственные чулки. Ссадины, темно-фиолетовые синяки и шрамы от сигарет. — Мои родители ярые фанаты, чтобы избить меня, знаешь. — Сынмин дергается и посмеивается, начиная плакать сильнее. — В последний раз, когда меня выгнали из дома, мне пообещали, что мужики не будут касаться такой помятой шлюхи, поэтому эти синяки запомнились больше. Кристофер придвигается на коленях, медленно поднимая руки к милым щекам. Ногтем большого пальца аккуратно проводит у глаза, вытирая все новые и новые слёзы. Локти бережно перетекают с плеч, расправляя руки на спину Сынмина, будто закрывая его крыльями. Такими чёрными. Их можно очистить? Мин просачивает пальцы правой руки в блондинистых кудрях, потрепавшая макушку, левой кистью проводит по лицу, останавливаясь у уха и, растопыривая пальцы, прижимает ладошку к нему. — Не слушай то, как я плачу. — Сынмин вяло улыбается.