bloody americans / Чёртовы американцы

В её сад забрела американка. Светловолосая, восхитительная, улыбающаяся американка, но тем не менее американка. Если у Джейми и было какое-то правило, то это: никаких американцев до девяти утра. — Убить готова этих янки: они не могут подождать пять минут, прежде чем вторгаться на чужую территорию? Стоял октябрь, и хотя из-за облаков выглядывало солнце, бросая ласковые лучи на цветы Джейми, было всё же чертовски холодно. Эта девушка, разглядывающая гортензии и одетая в простую футболку, оставляющую её голые руки беззащитными перед непогодой, была, как свойственно многим американцам, явно не в себе. — Боже, ладно, лучше поставлю чайник. Пока чайник закипал на плите, Джейми уселась на столешницу, с удовольствием наблюдая, как пронырливая незнакомка изучает её великолепный кусочек рая. Она держалась как истинная американка — плечи расправлены, спина напряжена — и на ней были восхитительные солнечные очки, сидящие высоко на голове, как их не надела бы ни одна уважающая себя британка. Девушка явно испытывала благоговейный трепет, который постепенно успокаивал страхи Джейми о возможном покушении на её жизнь, а также наполнял её остро ощущаемым чувством гордости. Безусловно, американка вломилась в её сад, но Джейми не собиралась вызывать полицию из-за человека, смотревшего на её бергении, как на святыню. Как ни странно, это располагало к незнакомке — по крайней мере, будет располагать через две минуты, когда она соберётся с духом, чтобы иметь дело с американкой. Чайник предупреждающе засвистел, и Джейми принялась готовить две чашки чая. Правильным британским способом, разумеется. В этот момент она стояла спиной к американке, в блаженном неведении о нежных руках, медленно тянущихся к её драгоценным розам «Нового Рассвета». Конечно же, всему хорошему приходит конец: очевидно, было недостаточно просто забрести в чужой сад и глазеть на чьи-то цветы, — нет, чёртовой американке обязательно надо было взять и запустить свои маленькие американские ручонки к её премиальным розам. Джейми подумала, что это то ещё зрелище: она стояла, стиснув зубы, с двумя дымящимися чашками кипятка в руках и смотрела на вторгшуюся американку через кухонное окно. — Твою мать. Джейми посмотрела на часы. Ровно девять утра. Слава господу. Она открыла ногой дверь в сад, испытывая такую злость, что её движения стали только более точными. Она не собиралась проливать этот чёртов чай. — Не желаете чашечку чая, дорогая? Заблудшая американка резко дёрнулась назад с такой силой, что чуть не прихватила с собой бутон розы. У Джейми едва не случился инфаркт. — Оу, эй, эй… осторожно, осторожно, они особенные. Съёжившись, задыхаясь как жертва психологической травмы, которой недоставало бумажного пакета, американка выглядела крайне смущённой. — О боже, простите, пожалуйста! Я просто… Я думала… О боже, я просто случайно сюда зашла. Ничего себе, да что со мной такое? — Чёрт возьми, я так и знала, что вы американка. — Джейми в этом месяце была права просто десять из десяти. — Ну, в общем, да, — ответила девушка, несколько озадаченная тем, что ей не угрожают дробовиком или чем-то ещё, столь же опасным для жизни. Джейми стояла, чувствуя себя немного неловко, сожалея, что не может упереть руки в бока, чтобы выглядеть более внушительно. Не помогало также и то, что она до сих пор была одета в пижаму. — Что привело вас в мой сад в это чудесное утро? Я спрашиваю только потому, что вы, чёрт возьми, вторглись на чужую территорию. — О, я просто… ну, я… я увидела ваши прекрасные цветы, и… калитка была открыта, и, честно говоря, я даже не заметила, что сад относится к дому. Ёлки-палки. Американка была похожа на оленя, попавшего в свет фар, замершая и глядящая на неё испуганными глазами. Гнев Джейми рассеялся при виде этого слегка очаровывающего зрелища, но она всё же преувеличенно закатила глаза ради театрального эффекта. — Господи. Мне действительно пора начать запирать калитку. Или же она должна перестать распахиваться по ночам. Возможно, в следующий раз заявятся убийцы с топорами и озёрные демоны. Хотя у них может хватить ума не трогать мои цветы, поскольку они заняты убийствами и тому подобным. Американка вздрогнула. Джейми, выдохнув, расслабилась. — В следующий раз, может, просто постучите? И не будете прикасаться к цветам. Шок на лице американки сменился страхом. — В следующий раз? — Если вам когда-нибудь захочется посмотреть на красивые цветы, то да, я готова открыть вам калитку. Если только вы поклянётесь держать свои руки подальше от роз. Джейми, не в силах сопротивляться очарованию чёртовой американки, с трудом сдерживала улыбку. — Конечно, да, в следующий раз, — уголки рта незнакомки тронула робкая улыбка, — я буду держать свои руки при себе. Слово скаута. — Только убедитесь ещё, что будет не раньше девяти утра, чтобы не вызывать у меня стресс. — Стресс от чего? — От чёртовых американцев с утра пораньше, от чего же ещё. Улыбка на губах блондинки расцвела в полную силу. — Вы сможете к этому привыкнуть. — Я бы не была так в этом уверена. Джейми, глупо улыбаясь в ответ, стояла бы там вечно, если бы не напряжение в руках от того, что она так долго держит чай. Она, изогнув бровь, протянула левую чашку в сторону американки. — Вы примете моё щедрое предложение или нет? Здесь чертовски холодно. — Неужели в Англии принято предлагать чашку чая людям, врывающимся в чужой сад? — Конечно, нет, тем более — американцам. Я — исключение. Блондинка застенчиво взяла чашку из рук Джейми и обхватила её двумя нежными руками, как некую спасительную благодать. — Я Дэни, — пробормотала она над чашкой, прижимая её к губам. — Что ж, пойдём, Дэни. Давай заберём тебя с холода и из моего сада, пока ты не причинила никакого ущерба. Джейми печально улыбнулась. Похоже, она пропала.