* * *
Курт стоял у своего распахнутого шкафчика в коридоре школы. Его теснили ученики, проходящие мимо и обязательно задевающие того плечом. А Хаммел тщетно старался запихнуть учебники внутрь, чтобы освободиться от этой ноши, хотя бы до следующего учебного дня. Он предпринял ещё одну попытку засунуть туда разом все книги, но идея оказалась неудачной. Всё содержимое ожидаемо вывалилось из рук и с лёгким грохотом упало под ноги. Издав вымученный вздох, парень опустился на корточки, чтобы подобрать учинённый им же беспорядок. Этот день уже не предвещал быть добрым. С самого утра Курт чувствовал себя каким-то неуклюжим и рассеянным, и это не уставало подтверждаться на практике. Собирание учебников под ногами школьников было унизительным и совсем непростым занятием. Один хулиган даже додумался пнуть тетрадь ногой, чтобы Курту было «сподручнее» до неё дотянуться. Но, к счастью, ползать по коридору на дальние расстояния не пришлось. Тетрадь вернулась к владельцу в руках Квинн. ― Большое спасибо, ― тут же поблагодарил Курт, когда девушка вручила ему последнюю потерянную вещь, и он смог подняться. ― Плохой день? ― Пока сложно судить насколько, ― ответил Хаммел, справившись с укладкой книг в шкафчик, а также с его замком, ― То есть, да. Он ужасен. ― Кому-то ведь всегда может быть хуже, чем тебе. Курт прищурился от неоднозначности её выражения. Ему показалось, что Квинн имела в виду что-то конкретное. А точнее ― кого-то. ― Извини? ― Не обращай внимания, ― отмахнулась Фабрей, мило улыбнувшись, ― Просто мне тоже сегодня не повезло. Хаммел хотел спросить о причине её невезения, но не стал. Вместо этого он проследовал за девушкой, за которой поспел лишь по её желанию. Квинн специально шла медленно. ― Тебе нужно поговорить с ним? ― Квинн напрямую обратилась к Курту, чуть повернув к парню голову. Она как будто что-то знала, и Хаммел собирался выяснить, что именно. ― Ты о Блейне, так? ― Так. ― Да, я хотел это сделать, как только найду его. Кажется, он меня избегает. ― И ты не знаешь, почему? ― не дала продолжить Фабрей, и Курт не сразу кивнул ей в ответ. ― С ним что-то произошло. То есть… Что-то такое, что подорвало его уверенность. Я имею в виду… ― Какое-то происшествие? ― Да. Пусть даже несерьёзное, но с тех пор Блейн воспринимает всё не так, как мы. Более остро, понимаешь? Самое незначительное действие, слово, фраза, что угодно. Может повлиять на него вот так. Как что-то ужасное и неисправимое. ― И как ты думаешь, ― девушка снова посмотрела на Курта, ― что это могло быть? Хаммел предсказуемо пожал плечами и отвёл грустный взгляд в сторону. ― Вчера он был слишком подавлен. Как будто… Как будто на него разом обрушился весь мир. Будто он потерял смысл в жизни, его растоптали. Ударили прямо по больному. А я знаю, по чему именно. Его проблема ― это самое уязвимое, что есть в Блейне. ― Наверное, ты прав, ― согласилась Квинн и зашагала быстрее, но Курт не спешил отставать. ― Ты ведь знаешь о том, что случилось. Совсем не спрашивая, а в утвердительном тоне произнёс Курт, обгоняя девушку и останавливаясь напротив. Квинн тоже пришлось остановиться и демонстративно вздохнуть, закатывая глаза. ― Расскажи мне, и я смогу помочь Блейну, ― потребовал он. ― Разве ты не должен сам во всём разобраться? ― Да, но, если я буду знать о случившемся, то дело пойдёт быстрее. Хаммел скрестил руки на груди, всем своим видом выражая намеренность получить интересующий его ответ. Девушка колебалась. Она задумчиво пожевала губу, а после снова взглянула на друга. ― Я ничего не знаю. Совсем ничего, ― наконец, сказала Квинн, а затем, не обращая внимания на раздосадованный стон Курта, устремила взгляд через его плечо, ― Но я вижу Блейна, и он может захотеть прояснить ситуацию. Фабрей похлопала парня по спине, оставляя одного. Но Курт не решался следовать её совету. Он продолжал оставаться на месте и смотреть на Блейна, который, держась за Сэма, направлялся к выходу. Тот не выглядел счастливым или чуть более счастливым, чем вчера. Он был всё так же разочарован, этим сквозило даже отсюда. Это читалось в его опущенном взгляде и манере не поднимать голову, чтобы никто не смог этого различить. Хаммел собрал всю волю в кулак, чтобы пробраться сквозь толпу учеников и выйти из школы. Он замедлил шаг только на крыльце, потеряв Блейна из виду, но сразу отыскав его кудрявую макушку, удаляющуюся от здания. Курт бросился за ним. Он преодолел несколько ступеней, оказавшись на лестничном пролёте, с которого ещё не спустились Сэм с Блейном. Эванс замер, заметив запыхавшегося Курта, который жестом попросил отпустить Андерсона и оставить их одних. Тот послушно отступил, не отвечая на вопросы Блейна о том, куда он уходит, и пресекая попытки друга ухватиться за его одежду. Хаммел не стал ничего объяснять. Он только протянул руку и коснулся ладони друга, наблюдая за эмоциями на его лице. Тот потрогал его ладонь, нахмурил брови, а потом отдёрнул руку, видимо, узнавая. ― Где Сэм? ― Он ушёл. ― Это ты его отправил? ― Нам нужно поговорить, не считаешь? Блейн, постой! Курт кинулся вперёд, чтобы успеть удержать Блейна за локоть и притянуть обратно. Тот старался не переводить на него глаз. Он знал, что Хаммел всё поймёт, только взглянув. Он точно разглядит в нём то, что никто не смог увидеть за целый день. ― Пожалуйста, выслушай меня, ― попросил Курт, сжимая его ладонь обеими руками, и парень больше не сопротивлялся, но до сих пор оставался напряжённым. Как будто готовым сбежать в любой момент. ― У меня ведь всё равно нет выбора, правда? Я даже уйти не смогу, ― как-то обречённо парировал Андерсон, но Курт решил его разубедить. ― Сможешь. Если тебе что-то не понравится, я позову Сэма. Ты уйдёшь вместе с ним, а мы так ничего и не решим. Ты оставишь меня здесь одного? Рукопожатие стало более ощутимым и мягким, а Блейна, казалось, зацепили эти слова. Теперь он занял такую позу, которая должна была донести до собеседника его намеренность выслушать. Андерсон отрицательно помотал головой. ― Нет, я… Я никогда не оставлю тебя, если ты сам этого не захочешь. ― Не захочу, ― уверенно заявил Курт, поглаживая его руку и чувствуя, как она расслабляется от его прикосновений, ― Только не избегай меня больше. Блейн снова опустил голову, на этот раз пытаясь скрыться от самого Курта. Он крепче сжал его пальцами, как будто находя в этом какую-то осязаемую поддержку. Хаммел хотел уверить его в том, что всё в порядке, только бы тот не расстраивался и не чувствовал себя виноватым, но Андерсон опередил его. ― Прости, просто… Мне стыдно за то, что было. И я не мог… Не мог заставить себя подойти к тебе, потому что вчера… ― Давай забудем о вчера? Давай не будем вспоминать о плохом? ― Но это случилось! Это всё равно было, хотим мы этого или нет. А я бы не хотел. ― Я знаю, Блейн. Курт подошёл ближе к сжавшемуся у перил лестницы другу. Он выглядел таким ранимым и виноватым, что Хаммел никак не мог избавиться от сочувствия в собственном взгляде. Конечно, Блейн не мог этого заметить, но такое ощущение, что мог почувствовать. Он ведь всегда прекрасно различал каждую скрытую от его глаз эмоцию на лице друга, даже не принимая прямого зрительного участия в их разговорах. Блейн видел его насквозь, как бы парадоксально это не звучало. Поэтому в общении с ним Курт так осторожничал, боясь задеть даже не намеренно. ― Ты не виноват. В жизни каждого человека… ― Курт, ― обречённо позвал его Блейн, и тот замолчал, проглотив все остальные слова, которые собирался произнести, чтобы объяснить, что он не осуждает его и готов простить. Андерсон пошатнулся, отошёл на шаг назад и взялся рукой за холодные перила. Ему как будто нужна была поддержка. Не только моральная, но и физическая. Он был словно обессилен, заставшими его врасплох обстоятельствами. Словно это давило на Блейна прямо сейчас. В этот самый момент, когда он не мог устоять на ногах. ― Курт, ты не обязан прощать меня за то, что я сделал вчера, ― он выдохнул, чтобы продолжить, а Хаммел не смел ему мешать, ― Я знаю, что ты никому не позволил бы так обращаться с собой, поэтому не надо… Не надо переступать через себя. ― Ох, Блейн, ― Курт попытался подойти, но наткнулся на вытянутую вперёд руку, и этот жест прямо говорил о том, что разумнее оставаться на месте. Только сейчас все отголоски разума никак не отрезвляли парня, а наоборот. Ему нельзя было повиноваться этому. Нужно было другое. Например, прислушаться к собственному сердцу, чувствам, желаниям. А единственным желанием сейчас было ― подойти, обнять, коснуться губами и прошептать на ухо о том, что прояснит ситуацию. То, о чём должен был сказать уже давно. ― Перестань, ― спокойно попросил Курт, убрав его руку, и сделал шаг навстречу, но Блейн по-прежнему не отступал, и не думая подпускать друга ближе. Только он не учёл то, что Хаммел был настроен решительно. Вскоре Андерсон оказался вплотную прижатым к парню, но его ладони, будто в последней попытке оградиться, всё ещё упирались тому в грудь. Таким образом, Блейн не старался защитить себя. Он заботился о Курте. О том, как ему будет лучше. О том, чтобы избавить его от такой обузы в своём лице. Но совсем не подозревал, что Хаммел думал совсем иначе. Он пытался заглянуть в глаза Блейна, которые до сих пор были опущены, скрытые пышными ресницами. Друг сопротивлялся и никак не желал его слушать, но Курту это было нужно. ― Блейн, посмотри на меня. Андерсон обомлел от такой просьбы, а потом почувствовал, как заботливая ладонь легла на его щёку и попыталась заставить его поднять голову. Его глаза уже были на мокром месте. Хаммел совершенно точно понимал то, о чём просил. Это не было каким-то прямым условием, он хотел, чтобы Блейн «увидел» нечто другое. То, что мог видеть даже сквозь темноту. ― Посмотри, прошу, ― Курт грустно улыбнулся, когда наполненные слезами каре-зелёные глаза забегали по его лицу, пытаясь выхватить эту самую улыбку из густой тьмы, воцарившейся повсюду, ― Вот так. Ты чувствуешь? Андерсон чуть опустил взгляд, а потом снова метнулся выше, почти сталкиваясь с внимательными голубыми глазами, но снова промахиваясь и устремляясь чуть правее. Только Хаммелу и этого было достаточно, чтобы ощутить толику облегчения, засевшую в сердце. Курт погладил его скулы большим пальцем и заметил, как Блейн отреагировал на это движение, чуть склонив голову в его сторону. А потом кивнул. ― Всё хорошо. Я ни капельки не злюсь на тебя, правда. ― Но я поступил неправильно. Мне нужно было тебе рассказать. ― Разве все и всегда могут поступать правильно? ― Курт вскинул бровь, ожидая ответа. ― Несмотря на то, что должны… ― Я рад, что ты это понимаешь. ― Да, только, Курт, ― Блейн снова попытался найти его глаза, даже неосознанно он всегда так делал, обращаясь к другу, потому что в отличие от других ребят, к Курту он испытывал безграничное доверие, которое выражалось пускай и в таких мелочах, ― Я бы никогда. Никогда не поступил так, как поступил с тобой вчера, если бы не было того случая. Если бы я не был так раздражён и зол. Не на тебя, конечно, а на себя самого. ― Но что… ― Хаммел прикусил язык, боясь утолить своё любопытство неосторожным вопросом. Он ведь прекрасно понимал, что воспоминания могли ранить Блейна повторно, но тот совсем не испугался. Он будто был наполнен решимостью посвятить друга в случившееся. ― Они… Те парни, Курт, ― Андерсон судорожно выдохнул, опуская взгляд, снова поднимая и на этот раз отводя в сторону, ― Я был в коридоре, пытался найти свой шкафчик. Я никого не трогал, клянусь! Только услышал их шаги позади себя… Блейн вцепился в руку Курта, до сих пор остающуюся на его щеке, а потом почувствовал и вторую, заботливо расположившуюся чуть ниже на шее. Курт не переставал успокаивающе поглаживать похолодевшую кожу друга. ― Я молился, чтобы они просто ушли, но… ― он запнулся, облизнув губы, а потом поджав их, но продолжил, ― Один парень так сильно толкнул меня. Я, правда, был готов ко всему, но это было неожиданно и… Блейн снова проглотил воздух и, так и не найдя в себе силы говорить дальше, замолчал. А Курт не мог сдержать слёзы, застывшие прозрачной обжигающей влагой на бирюзовых радужках. Он чувствовал, как обида, стыд и разочарование ― те самые чувства, которые, должно быть, сейчас и тогда испытывал Андерсон, передавались ему всего лишь через прикосновения. Или же посредством чего-то невидимого и неосязаемого между ними. Какой-то тесной связи. Поэтому в душу забралось беспокойство и свернулось там, горечью отравляя каждую клеточку тела. Курт хотел сказать другу хоть что-нибудь, чтобы атмосфера перестала быть такой давящей, но Блейн заговорил первым: ― Тогда я потерял свой рюкзак, ― голос звучал больно безразлично, ― А потом ползал на коленях и подбирал всё, что оттуда вывалилось. Мне жаль, что они это видели. ― А мне жаль, что у них нет мозгов, ― парировал Курт, замечая лёгкую улыбку на губах Андерсона, а потом тот отпустил руку друга и вытер не пролившиеся слёзы тыльной стороной ладони. Хаммел притянул Блейна к себе и крепко обнял, чувствуя то, как ему с энтузиазмом ответили тёплые объятия друга, а его голова расположилась на плече. ― Спасибо, что рассказал мне. Это очень много значит. ― Знаю, ― будто довольное мурчание раздалось у самого уха, и Андерсон уткнулся носом в сладко-пахнущие волосы друга, ― Поэтому я и сделал это. Я мог рассказать о таком только тебе. Губы Курта дрогнули в благодарной улыбке. Он крепче прижал к себе парня и погладил по спине, чувствуя себя намного лучше.* * *
Парни вместе дошли до дома. И Блейн приятно удивился, когда рука Курта коснулась его ладони, а потом он переплёл их пальцы. Это было что-то правильное. Что-то такое, чего хотелось уже давно, и что обещало стать постоянством. Которое Андерсон, конечно же, впустит в их совместную прогулку до дома и будет по-настоящему счастлив каждому такому случаю. Очевидно, в тот момент Курт заметил засиявшую на лице Блейна улыбку, которая по-прежнему появлялась на губах, как только парень вспоминал об этом простом жесте, тепло запечатлевшемся где-то глубоко внутри ― в самом сердце. Андерсон слышал нескорые шаги друга по своей комнате и всё время старался не упустить и уловить каждое его движение. Где тот находился, что делал и что собирался сделать затем. ― Спасибо, что помог мне с этим, ― нарушил тишину Блейн, окончательно запутавшись в маршруте парня и таким образом надеясь его восстановить. Курт отозвался согласным мычанием, и, кажется, он находился у шкафа с вещами. Абсолютно точно это было так, потому что, спустя минуту, это подтвердил звук открываемой дверцы. Андерсон удовлетворённо вздохнул, а потом потёр гладко выбритую щёку. ― Наверное, я ужасно выглядел с трёхдневной щетиной, ― он усмехнулся. ― Хм, нет, ― Хаммел закопошился, подбирая другу одежду на ночь, ― Это было даже сексуально. ― Что? ― Блейн рассмеялся, ― Брось! Скорее всего, нелепо. ― Какая чушь. Я говорю чистую правду. ― Тебя это… Кхм, возбуждает? Трёхдневная щетина? ― А ещё лучше недельная. ― О, Курт, ― Андерсон снова не сдержал усмешки. ― Это тоже правда. Только не смей экспериментировать с этим, ― нарочно строго приказал парень, на что друг кивнул, уверенный в том, что тот на него смотрит. ― Даже если я захочу стать более сексуальным для тебя? ― Для меня ты не можешь быть… ― Курт ненамеренно прервался, обдумывая то, как прозвучат следующие слова. В любом случае, он ведь собирался сказать очередную правду, почему бы и нет? ― Более сексуальным. Блейн свёл брови у переносицы, будто вникая в смысл сказанного и решая для себя: хорошо это или плохо. Он ведь не задумывался о таких вещах раньше. Точнее ― после того, как потерял зрение. Андерсон больше не считал себя привлекательным для других парней. Для них он был всего лишь инвалидом. Вызывал лишь жалость и сочувствие, так Блейн и считал, поэтому больше даже мысленно не возвращался к этой теме. А теперь Курт говорит о его сексуальности, как о чём-то само собой разумеющемся. ― Курт, я… ― Никак не могу разобраться, ― словно нарочно перебил его Хаммел, ― Что ты будешь надевать? ― Оу, ― Блейн нервно потёр висок, ― Там… Там в первом ящике. Мои шорты и футболка. Послышался тихий шорох, шум у комода, а потом Курт оказался намного ближе, чем был до этого. Он взял руку друга и помог ему нащупать одежду. Тот с благодарностью это принял, в то время пока Хаммел отошёл к окну, чтобы закрыть его на ночь. Он знал, что Блейн постоянно скидывал с себя одеяло во сне, поэтому боялся, что друг может простудиться, как бы тому не нравилось слышать капли дождя на улице. Когда Курт снова повернулся к Андерсону, парень уже натягивал просторную футболку через голову, ероша и без того взлохмаченные кудри. Губы Хаммела непроизвольно растянулись в добродушной улыбке. Он вернулся к кровати и помог другу завершить приготовления ко сну, поправив съехавший набок ворот. ― Теперь ложись, ― ладонь Курта легла на плечо Блейна, и он попытался помочь ему удобнее расположиться на подушке, но тот не спешил поддаваться этим действиям. Андерсон безошибочно потянулся вперёд и взял его руку в свою. ― А ты? ― как-то жалобно спросил Блейн, поднимая на него невидящий взгляд. ― Я ещё побуду с тобой, ― успокоил Курт. После этих слов плечи Андерсона расслабились, и он послушно лёг на бок, подложив руку под подушку. А Хаммел присел перед другом на корточках только после того, как укрыл его по пояс, убедившись в том, что так он точно не замёрзнет. ― Ты здесь? ― шёпотом спросил Блейн, заранее прекрасно зная ответ. ― Я здесь, ― таким же шёпотом отозвался Курт и бережно пригладил парню прядь за ушком. ― За окном уже стемнело? Ты выключил свет или ночник ещё горит? ― Уже довольно темно и в твоей комнате тоже. Но я всё ещё могу отчётливо видеть твою мечтательную улыбку. Блейн улыбнулся шире, и Курт не смог не повторить это, словно был его зеркальным отражением. Его пальцы так и не оставили волос парня. Они играли с кудрями, перебирая и накручивая их по всей длине. На Андерсона это действовало расслабляюще. Таким образом обозначалось присутствие Хаммела совсем близко, и этого могло бы очень не хватать. ― Уже слишком поздно, так ведь? ― Нет, ― с намёком на продолжение ответил Курт, ― Как раз самое время. ― Для чего? ― лицо Блейна мгновенно сменило выражение на забавное непонимание происходящего, и Хаммел приблизился, подавшись к нему навстречу, чтобы объяснить. ― Для этого. В следующий момент температура воздуха между их телами заметно повысилась, и Блейн ощутил это странное предвкушение, заставившее его трепетать. Потому что он совершенно ясно представлял себе, что Курт близко. Очень близко. Всего пара секунд, и его губы накрыли губы Блейна, мягко касаясь их. А потом немного приоткрылись, чтобы захватить нижнюю губу Андерсона и оставить на ней влажный след от поцелуя, затем слизнув его послевкусие. Ни одному из них не хотелось, чтобы это так скоро заканчивалось, поэтому Блейн решил проявить хоть какую-то инициативу. Он чуть отнял голову от подушки, чтобы иметь возможность обхватить ладонью шею Курта и продолжить, снова сталкивая их губы и на этот распахивая свои шире, целуя парня совсем по-другому. Так, как никогда и никого не целовал до этого. С тем самым чувством переполненности любовью к своему другу. С тем самым ни с чем несравнимым чувством. И Хаммел отвечал ему взаимностью. Он послушно открывал рот, впуская неопытный язык Блейна внутрь и занимая в этом ведущую позицию. Но Андерсон не возражал, скорее напротив. Ему нравилось то, что происходило между ними сейчас. То, как накалился воздух. То, как смешалось их шумное дыхание, еле слышные стоны и такие ласкающие слух звуки первого настоящего поцелуя. Когда Блейн, наконец, чуть отстранился, оставляя на губах Курта последнее напоминание о том, что только что произошло, и переводя рванное дыхание, он улыбнулся. Его ладонь соскользнула с шеи парня, а сам Андерсон старался устойчивее держаться на локте, на котором незаметно для самого себя приподнялся, чтобы быть ближе и целовать настойчивее. А Курт так и застыл с приоткрытым алым ртом, во все глаза наблюдая за парнем напротив. Он был невероятно красив. Безусловно, Хаммел замечал это и раньше, но сейчас в нём было что-то неуловимое. Возможно, это была искренняя благодарность в его взгляде. Возможно, гулкое сердцебиение, смешивающееся с бешеным сердечным ритмом Курта и выдающее их настоящее отношение друг к другу. Потому что Блейн никогда не был просто другом. Теперь ведь можно это признать и бежать некуда. Да, Хаммел и не надеялся на то, что ему удастся и в этот раз. ― Самое время… ― Андерсон поспешно сглотнул, ― для этого? ― Не только. Курт смущённо улыбнулся, заметив то, как Блейн приподнял бровь, должно быть, в данный момент ожидая от него, чего угодно. ― У меня ещё осталась минутка, чтобы дать тебе ответ. Ресницы Андерсона задрожали, когда парень снова оказался в непосредственной близости от его лица. Блейн чувствовал, как приоткрыты его губы, и с них вот-вот должно было что-то сорваться. Что-то, от чего даже по незнанию захватывало дух. ― Я тоже люблю тебя, Блейн. Курт поцеловал его снова ― слишком нежно и слишком сладко. ― Доброй ночи.