После гостей Польша четыре дня бессовестно бездельничала в компании Германской Империи, с которым проводила большое количество времени на диване. Да, она его так и не собрала обратно.
Польша лежала в одной части дивана, листая что-то в ноутбуке, а ГИ в противоположной, читая другие книги Рейха в планшете. Оба не нарушали личные границы и просто создавали приятную компанию друг другу. Даже разговоров как таковых не было. Наверное, ГИ за два дня потратил все свои запасы общительности. Ну, что же, тем лучше для обоих.
— Что творится… Я хочу поехать к Америке, ты со мной? — спросила Польша, прервав тишину. Она дочитала новости о наказании США и теперь хочет как можно скорее увидеть его. Немец одобрительно кивнул, не отрываясь от сюжета детектива. Уже почти все книги сына прочитал за столь короткий срок. Ну, для него это своеобразный отдых, перед тем как будет целыми днями сидеть над научными книгами и пробирками.
— Тогда собирайся, хочу сегодня успеть к нему, — Польша поднялась с дивана, забрав с собой ноутбук, и направилась к лестнице с тревожными мыслями.
Она давно к нему не приезжала. Да что уж там, Польша с ним почти полгода нормально не разговаривала. Примерно с того момента, когда он натянул на себя несколько масок сразу и начал постоянно встревать в неприятности. А ведь когда-то Америка был образцовым государством, который жил работой. Прям на радость отцу (Великобритании). На данный момент этот «король вечеринок» переложил бо́льшую половину своих обязанностей на секретаря. Бедный мужчина в свои сорок выглядит в лучшем случае на шестьдесят. Всё благодаря работе сутками и нескончаемому стрессу. В то время как сам американец всегда выглядит как мужчина в полном расцвете сил. Ну, пока очки солнцезащитные не снимет и не покажет всем свои краснеющие глаза. И нет, это не физиологическая особенность, а просто лопнувшие от напряжения сосуды. Про его регенерацию и говорить нечего.
Сама Польша помнит Америку весельчаком и безумно бодрым государством. Чего стоят те минуты в заведении с живой джазовой музыкой. Но тогда он делал это ради Польши, чтобы помочь расслабиться и отвлечься. Он ни разу не позволял себе пойти и повеселиться одному, потому что считал себя не достойным этого: «Вот когда моё государство будет самым влиятельным и сильным, тогда и буду веселиться для себя».
Прошли годы, и Америка действительно стал одним из самых сильнейших государств. А это значит, что можно выполнить собственное обещание.
Началось всё, смешно сказать, с похода в самый простенький бар на окраине столицы. Хотелось войти во вкус с самого малого. И ему этот поход так понравился, что США решил продолжить открывать для себя мир развлечений. И он так вошёл во вкус, что до сих пор не может остановиться.
— Так значит тут сидит мой собрат по несчастью, — раздался ироничный голос ГИ, когда Польша припарковалась рядом с двухэтажным белоснежным домом.
— Угу, только у тебя браслеты на руках, а у него на ногах. Постарайся не злорадствовать над ним, — последнюю просьбу Польша озвучила в тот момент, когда Германская Империя расплылся в ехидной улыбке. Дело в том, что ГИ может кататься куда угодно, а вот Америке запрещено покидать свой дом дальше, чем на метр. Этот факт почему-то заставил ГИ чувствовать себя лучше и придумать тысячу и одну штуку для Америки.
— Постараюсь, — не очень убедительно прозвучало, но Польша лишь закатила глаза и вышла из машины.
ЕС ни разу не преувеличил, когда сказал, что НАТО злится, как чёрт. Видимо, его терпению пришёл конец, и тот решил ужесточить наказание. Сперва НАТО лично приехал в полицию и дал согласие на то, чтобы США провёл трое суток в тюрьме, а после забрал оттуда и посадил Америку под домашний арест. И не просто, а со специальными отслеживающими браслетами. Всё как положено и без подачек. Надоело организации закрывать глаза на выкрутасы этого неугомонного американца.
Польша об этом всём узнала, когда Евросоюз пересказал ей телефонный разговор во время приведения себя в порядок перед работой. Польша тогда была выспавшейся, (спасибо виски перед сном), и запомнила всё вплоть до даты освобождения от ареста.
И, когда Польша поведала об этом Германской Империи, тот даже как-то приободрился. Ну, конечно, мысль о том, что ты не один среди тысяч других государств с «наручниками» ходишь, особенно греет душу.
— Надеюсь, он будет трезвым. В противном случае, нам придётся подождать, пока этот весельчак не придет в себя. Не хочу говорить с клоуном, — Польша неспеша прошла ко входу и без особой надежды нажала на звонок. Но, когда двери тут же открылись, славянка недоверчиво оглянулась на беззаботного ГИ, после чего прошла по дорожке к крыльцу.
Попав в просторную прихожую с черным матовым полом и белыми стенами, Польша удивилась тому, что её не встречает сам хозяин дома. Странно, вспомнил что гостей голыми не встречают и решил сходить за халатом?
— О! Ещё одну заказал. Когда успел-то? Только учти, что пока он нам не заплатит, ты ничего не получишь, — в коридоре появилась высокая рыжеволосая девица в коротком золотистом платье и босая. Каблуки в руках держала.
Польша быстро смекнула, что к чему. Ну, всё понятно: заказал проституток, а сам перепил и отрубился, не оплатив честный труд и лишнее время. Частая ошибка самонадеянных мужчин.
Следом за ней из гостиной прибежало ещё трое похожих друг на друга девушек с недовольными и уставшими кукольными лицами.
ГИ же в искреннем непонимании прошёл внутрь мимо брюнеток под их внимательным взглядом и заглянул в гостиную, в которой спал Америка на диване.
— Не просыпается. Мы его не будили, а то ещё разозлиться и выгонит без денег, — пояснила миниатюрная блондинка, устало оперевшись о стену.
— Так, — Польша, сведя брови, стремительно прошла в гостиную и, увидев спящую красавицу, взяла рядом стоящую бутылку шампанского и вылила на лицо соне. От такого контрастного душа мужчина проснулся, недовольно бурча что-то себе под нос и разлепляя красные глаза.
— Ёб… Ахуели? — разозлился он, ещё не придя в себя и вытирая куском пледа лицо. Но через мгновение он всё-таки рассмотрел перед собой проституток, Польшу и ГИ. Он спит? Да, нет, для сна слишком странная сцена. Но убедиться в реальности происходящего ему помогла сама Польша.
— Будь добр, для начала рассчитайся с девушками за работу, — процедила Польша, гляда на Америку с укором. Тот заторможенно поднялся, с трудом переваривая услышанное. Да, если у него так с ходу просят деньги, то это точно реальность.
— Ах, да-да… Кошелёк в сумке, возьми сама сколько надо, — протерая глаза, промямлил Америка, рухнув обратно. Видимо, хорошо вчера «повеселился», раз ноги не держат. Польша взяла брендовую набедренную сумку с золотым узором, которая валялась возле дивана, и, вынув из неё кошелёк, уточнила у девушки неподалеку: «Сколько?» Девица внимательно проследила за действиями Польши и, причмокнув жвачкой, сообщила нужную сумму. ГИ присвистнув, сложил руки на груди и, последовав примеру блондинки, облокотился о стену. Кажется, ему было забавно наблюдать за данной сценой.
Польша небрежно вынула всю наличку и, сунув её в руки рыжей, указала на выход. Девушки, судя по тому, как ломанулись из дома, были счастливы поскорей уйти отсюда с обещанными деньгами. А Польша вернулась в гостиную, тяжело выдыхая.
— Честно говоря, я не ожидал, что ты приедешь, Поль. Но спасибо за визит, хочешь что-нибудь выпить? ГИ, а ты? У меня есть…
— Спасибо за предложение, но я за рулём. Но выпила бы кофе, — Польша уселась на диван, отпихивая рядом лежащие бутылки из-под рома и вина.
— Поль, из безалкогольного у меня только кола и… Вода, — Америка, шатаясь и запахивая стильный черный халат, проковылял до минихолодильника. Со стороны США выглядел помятым и потрёпанным.
— Тогда давай колу, а… — Польша запнулась, когда увидела на ноге американца массивный чёрный браслет. На вид жутко неудобный.
— Ну, с тобой всё понятно… ГИ, я надеюсь, ты-то составишь мне компанию? — заговорчески предложил он, достав бутылки колы и рома. ГИ, который всё это время был безмолвным наблюдателем, подошёл к Америке, забрал ром из его рук и сунул обратно в холодильник.
— Невежливо напиваться на глазах у девушки в компании другого мужчины.
От такого серьёзного тона Америка покорно закивал, снова шагнув к дивану и отдав колу Польше. Да и сама она неслабо удивилась такому тону немца. Вот именно в такие моменты, когда Германская Империя сдержанно и спокойно заступался или приводил в чувство кого-то, остро ощущался возраст. Стоило только вспомнить как он себя вёл с ЕС в их первую встречу.
Почему-то Польша в обычное время даже не акцентировала на этом внимание. Может потому что он оптимист и превосходный артист? Наверняка, но сейчас она была приятно удивлена и даже ощутила… Благодарность.
— Ты прав, ты абсолютно прав, ГИ, — развалившись возле славянки, Америка внимательно посмотрел на неё. Польша с досадой отметила, что у него белки глаз почти полностью стали красными, как при запущенном конъюнктивите, а цвет кожи неприлично сильно побледнел. А США улыбается. Улыбается и смотрит прямо в серые глаза собеседницы.
— Дай угадаю, тебя прислали ко мне прочитать лекцию о том, что я позорю другие государства распущенным поведением? Какой я моральный урод и мудак? Что мне нужно завязать с этой хернёй и взять себя в руки, да?
И всё с такой улыбкой, словно не сомневается в своих догадках. Польша вовремя осознала, что не стоит сейчас вести себя как занудная мама. Тем более простые нравоучения пройдут мимо ушей. Нужно просто… Вести себя с ним открыто.
— Не угадал. Я приехала, чтобы потратить на тебя один вечер своего отпуска и просто поговорить по душам. Давно мы этого не делали, не правда ли? — смягчив тон и облокотившись на спинку дивана, Польша посмотрела на настенные часы в позолоченной оправе.
— Шутишь? Вау… Неожиданно. Давно меня просто так не навещали. Отец, конечно, заезжал на часок мозги промыть, но это так. Уже рутина.
— А родственники или друзья? — подал голос ГИ, обойдя диван и сев рядом с Польшей. Америка усмехнулся.
— А они всегда чего-то от меня хотят: деньги, услуги или весёлую компанию на вечер. Тупо посидеть и попиздеть со мной никто не хочет, — с какой-то неуловимой горечью ответил Америка, потерев шею.
— Иди приведи себя в порядок и таблетку от похмелья прими, а мы тебя подождём, — сказала Польша, как бы невзначай взглянув на свои ногти.
— Слушаюсь и повинуюсь, — наигранно произнёс Америка и поспешил в сторону ванной комнаты.
Польша облегчённо выдохнула и без задней мысли положила голову на плечо ГИ. Это действие заставило Империю вздрогнуть. Чего это она? Она так только с Китаем позволяет себе обмякнуть на диване или… Уже нет?
— Моя надзирательница уже утомилась? — удивлённо спросил ГИ, слегка повернув голову в её сторону и улыбнувшись. Польша тяжело вздохнула.
— Нет. Просто меня огорчило его состояние. Слишком наигранно себя ведёт, да и внешний вид мягко говоря… Потрёпанный.
— Я готов поспорить, что жизнь сама вернёт его в прежнее состояние. Вот если бы он мог умереть от такого, то тут только могила бы исправила ситуацию. А так, он перебесится. Подростковый бунт, только запоздалый.
— У тебя было что-нибудь подобное? — вопрос сам вылетел, Польше стало искренне интересно. Даже голову запрокинула, чтобы на него посмотреть. А тот улыбнулся, прикрыв глаза.
— Было. Сейчас стыдно вспомнить, но в семнадцать я сбежал в какой-то кабак неподалеку от дома на ночь и перепробовал всё, что можно было. Хотелось почувствовать себя взрослым мужчиной, которому можно всё: и девушек, и алкоголь, и веселительный порошок. Глупое желание, не правда ли? Это сейчас я с высоты опыта могу сказать, что совершал глупые поступки. А Америка пока не может здраво оценить и посмотреть на ситуацию иначе. Нужно время, понимаешь?
Польша лишь кивнула. Его вывод действительно логичен и имеет место быть. Славянка даже вспомнила о своих молодых глупостях и усмехнулась.
— Не знаю, когда мы стали так близки, что мне захотелось рассказать тебе об этом, но… — выдержав паузу и ощутив заинтересованный взгляд ГИ в макушку, она продолжила, — Как-то мне подарили целую стопку романов, в которых на прямую говорилось: «Близость с мужчиной делает девушку женщиной». А мне в свои шестнадцать так хотелось почувствовать себя старше, чем есть на самом деле. Ну и решила попробовать пару сцен из романа с юношей… Кем-то из прислуги.
— Что-о? — протянул он наигранно осуждающим тоном, — Какая распутная девица, вы только посмотрите на неё. Чего смеёшься? Тут плакать от стыда нужно, а она хихикает. Ужас.
Германская Империя специально говорил таким артистическим тоном и «осуждал» Польшу в шутку, и та по достоинству оценила юмор.
— Да-да, и мне… — не успела закончить мысль Польша, как Америка снова появился в гостиной всё в том же халате. Ну хоть голый не ходит, и на том спасибо.
— Так, я снова в эфире! — Америка втиснулся между Польшей и ГИ, тряхнув сырыми волосами и поставив коробку с какой-то настольной игрой на столик.
— Боже, что это за вонь? — Польша скривилась от резкого запаха чего-то травянистого и одновременно пряного.
— О, это новинка. Аромат каких-то ферамонов с какими-то цветами. Нравится?
ГИ резко подскочил с дивана и просто вылетел в коридор. Польша поспешила за ним, не на шутку испугашись такой непонятной реакции. Америка в недоумении остался сидеть на диване.
ГИ остановился в прихожей, глубоко дыша и чувствуя то самое чувство… Только не снова! Только не сейчас… Он чуть снова не провалился в сознание. Столько лет прошло, а он до сих пор помнит это отвратительное чувство… Но почему сейчас? Из-за запаха? Бред…
— Стой! — грубо приказал ГИ, отвернувшись от Польши, оцепеневшей в коридоре от такого громкого голоса. Да и сам ГИ удивился такой резкости и ощутил страх. А если он сейчас озвереет и накинется на Польшу или Америку? И тогда снова суд и башня… Каменные ледяные стены, сырость и долгое одиночество.
— Тебе плохо? Объясни хотя бы, что случилось, — Польша начала потихоньку приближаться. Шаг за шагом. Она ощутила, как внутри всё похолодело.
— Я… не знаю почему, но то раздражение вернулось. Как Америка вошёл в комнату, так сразу ощутил… — ГИ закрыл глаза и потёр лицо руками, сгоняя страх. Как же он не хочет потерять контроль.
Польша замерла, отбросив попытку подкрасться к нему со спины. Нужно проявить привычное хлоднокровие.
— Выйди во двор и посиди там, я потом сама тебя обратно позову. Не паникуй и сделай дыхательную гимнастику, — распорядилась Польша, после чего стремительно ушла обратно в гостиную, мысленно пытаясь успокоить саму себя: «Так! Без паники, Польша, сейчас будем разбираться в причине.»
— Что у вас там случилось? Скорую вызывать? — осведомился встревоженным голосом Америка, когда заметил напряжённый вид славянки.
— Принеси мне флакон новых духов и сходи в душ, кажется у ГИ сильная аллергия на них, и я хочу понять на что именно, — Польша начала говорить металлическим и серьезным тоном, от чего Америка тоже напрягся и без лишних слов сбегал за духами, после скрывшись в ванной.
— Так… — Польша села на диван, внимательно осмотрев хрустальный флакон и, найдя название, начала искать в интернете состав этих духов. Но ничего не вызывало у Польши вопроса, она примерно знала все компаненты. Конкретно в этом флаконе был мускус, ферамон, жгучий перец и… Щербин? А это что ещё такое? Польша тут же начала искать определение этого слова и наткнулась на статью о цветке Щербин, который обладает резким, но приятным сладковато-пряным ароматом. Тут же появилась ещё одна статья, где говорилось о том, что ярко-оранжевые лепестки Щербина сушили, наполняли ими мягкие мешочки и использовали в качестве вкуснопахнущего оберега на удачу. Лепестки начали добавлять ещё в женские и мужские духи. Но в маленьком количестве, так как сильный запах этого растения вызывает головокружение и сонливость… А у государств? Об этом информации нет. Это настораживало, так как некоторые вещества и компоненты могут вызывать иную реакцию у бессмертных. Небольшая сыпь, головокружение и тошнота. Что ж, у Польши появилась одна теория, которую нужно было доказать. И для этого нужно будет пройти медицинское обследование в скором времени.
— Ну, что, ты нашла? — Америка появился в трусах и с полотенцем на плече. Польша сосредоточенно читала и даже не обратила на него особого внимания.
— У ГИ может быть аллергия на Щербин, — промямлила она, выключив телефон.
— Ого, сильная у него аллергическая реакция, раз уж он так бурно отреагировал. Знаешь, я слышал, что эти Щербины ещё в наркотики добавляют, ну чтобы забыться на некоторые время, но это я так… к сведению, — Америка в конце вспомнил, что Польша не оценит данную информацию и, неловко кашлянув, прошёл к кухонному столу. Первый этаж был как огромная студия с кухней и гостиной одновременно. Достаточно современное решение и удобное.
— А какой ещё у них эффект? — неожиданно для Америка поинтересовалась Польша, на что тот завис, вспоминая собственную реакции.
— Ну лично мне захотелось перестрелять и перебить всё живое, но это сменилось желанием танцевать и трахаться. На спайс похоже, но не то.
Тут Польша встала и приблизилась к Америке, накладывающему ветчину на тарелку.
— А что если этот Щербин для нас- это усиленный спайс?
— Может быть, но к чему это ты клонишь? — Америка взглянул на нее с подозрением и потянулся в ящик за хлебом.
— Да я вот о чем подумала: а что если ГИ тогда был невменяемым из-за переизбытка Щербины в организме? Он говорил, что носил мешочек с какими-то травами и чувствовал раздражение. Может быть тогда он ещё и парфюм с этим запахом наносил.
— Может быть. Но почему тогда другие так не звереют? — спросил он и откусил сэндвич.
— Вот этого я не знаю, — Польша, сидя на стуле, недовольно отвела взгляд на край стола. А ведь правда: почему?
— Ну всё, хватит, зови этого алергика обратно. А то убежит и начнёт убивать всех подряд, как в былые времена.
Польша закатила глаза, но встала и ушла во дворе, ища глазами Империю. Долго искал не пришлось, ибо ГИ сидел прямо на газоне возле куста жасмина. Следы на джинсах от травы не отстираются… Но Польша ничего не стала говорить, а просто встала перед ним, загараживая солнце.
— Полегчало? — серьезно осведомилась Польша. Но вопрос был глупым, так как по тяжёлому дыханию и трясущимися рукам, можно было догадаться, что ГИ ни разу не полегчало.
ГИ покачал головой, закрыв глаза и опустив голову пониже. Польша на это мысленно решила попробовать самостоятельно успокоить данный приступ. Сперва медленно приблизилась, присела на корточки, после чего взяла ледяные дрожащие руки ГИ. Странное ощущение, обычно они горячие. Тот не скрывая удивления поднял помутневший взгляд, полный страха, тревоги и опасения. У Польши что-то внутри больно кольнуло, и та поняла, что сейчас у него паническая атака. И Польша была готова убить себя на месте за то, что оставила его одного, на растерзание страху.
— Посмотри на меня и не отворчаивайся. Вот так, хорошо. А теперь вместе делаем глубокий вдох и выдох, думаем о хорошем. Об отдыхе у Германии, тебе ведь было весело тогда? Думай об этом, — Спокойно и уверенно говорила Польша, не прирывая зрительного контакта. Тремор начал проходить и дыхание немца медленно восстановилось.
Когда же Германская Империя пришел в себя, и в темных глазах появился живой блеск, то тот неловко повернул голову и отстранился от Польши, вставая с газона. Польша мысленно облегчённо выдохнула и тоже поднялась.
Польша медленно повернулась и направилась в дом, а ГИ за ней по пятам.
— Приношу свои извинение за случившееся. Кажется, я рано радовался свободе. Ну что? Когда меня обратно в башню отвезёшь? — убийственно спокойным и смиренными тоном спросил он, вызвав у Польши лишь немой вопрос: «Ты о чём вообще?»
— Я не собираюсь сажать тебя в тюрьму за аллергию и паническую атаку. Иди в дом, укради бутерброд у Америки, и забудь об этом. Но если приступ снова вернётся сегодня, то поедем в больницу. А если нет, то поговорим об этом, когда вернёмся домой, — Услышав, что шаги за спиной прекратились, Польша остановилась и обернулась.
Тот взгляд, с которым на неё посмотрел Германская Империя, просто заставил Польшу улыбнуться. «Он меня только что увидел?» —пронеслось у неё в голове. Но в одно мгновение этот странный взглядом сменился обычным. В пару шагов ГИ оказался рядом с ней и положил руку на плечо, продолжив дорогу к гостиной.
Первым делом Америка настежь открыл окна и двери по всему первому этажу, чтобы помещение проветривалось лучше, так же он заботливо откопал в закромах полупустой аптечки таблетку от аллергии для ГИ, чему последний был признателен. Подстраховаться не помешает.
И вот теперь они втроём сидели на полу, с какими-то карточками, принесенными Америкой для какой-то игры и старательно пытались сделать вид, что ничего не случилось. Польша и ГИ внимательно слушали воодушевленного и приободрившегося американца. Видимо тому доставляла несказанное удовольствие только мысль о том, что с ним проводят спокойный вечер. К тому же он уже был полностью трезв и та излишняя наигранность исчезла.
— Каждый по очереди вытаскивает карточку с вопросом и задаёт другому игроку на выбор. Если игрок не захочет отвечать, то отдаёт по одной фишке тому, кто задал этот вопрос. А если ответит, то забирает фишку он. У кого в конце больше фишке, тот и победил. Я начинаю первыми.
Америка вытянул белую карточку и, прочитав вопрос, с интересом взглянул на немца, которому эта забава была в новинку.
— ГИ, носил ли ты женские вещи?
— Если примерка платья на́ спор считается, то да, — вопрос даже не смутил его, хотя Америка рассчитывал на немного другую реакцию. Но увы. И отдав ему жёлтую фишку, взял из вазочки рядом виноградину и закинул в рот. В это время ГИ уже ознакомился со следующим вопросом и тут же посмотрел на Польшу.
— Польша, Что в себе ты бы поменяли?
— Длину волос, стиль в одежде и… Своё поведение. Америка, сколько у тебя было половых партнёров?
— Знала же что не сосчитаю. Бери, — Америка с хитрой улыбкой сунул фишку Польша и достал карточку. — О-о-о… ГИ, были ли у тебя эротические фантазии и какие именно?
ГИ и без лишних слов сунул фишку Америке. Видимо посчитал вопрос через чур пошлым. А жаль, ведь американец надеелся на такой же уверенный ответ, как и в прошлый раз.
— Кхем, Польша, совершала ли ты что-нибудь безрассудное на вечеринке?
— Нет. Я не позволяю себе выйти из-под контроля. Можно попасть в интернет и испортить репутацию всему ЕС и себе.
Америка закатил глаза и цокнул. Слишком много воды.
— Да у тебя самая чистая репутация, ничего страшного не случится, если один день повеселишься.
— Я не знаю, что должно случиться, чтобы я намеренно это сделала. Так, Америка, в…— Польша не успела прочитать вопрос, как раздался телефонный звонок. Она тут же ответила и, услышав голос Лауры, просто встала и ушла в коридор. Америка и ГИ переглянулись, с подозрением отнесясь к уходу девушки.
И пока Польша активно обсуждала возможные даты, мужчины решили побеседовать.
— Тебе идут рисунки на теле. Особенно вот этот змей, — Империя кивнул на черно-красную татуировку на руке. Америка улыбнувшись задрал рукав халата и специально вытянул руку.
— Спасибо, ты пока первый, кому они понравились. А знаешь, мне кажется, тебе тоже пойдет черная тату от шеи и до запястья.
— О-о-о, спасибо, нет. Я уж лучше предпочту небольшой рисунок в раёне груди, но не более.
— Ну как знаешь. Польше нравятся мужчины с длинными тату, — тихо добавил Америка, поправив рукав халата.
— Правда? — Заинтересовался ГИ, вызвав этим на лице американца хитрую ухмылку. Немец тут же стал серьёзнее.
— Так значит она тебе приглянулась. Да, я всегда знал что она пожизненно будет связана либо с русскими, либо с немцами.
— Не говори ерунды. Я благодарен ей. Не более.
— Да что ты говоришь, — Америка совсем расплылся в насмешливой улыбке. Ещё и черти в глазах заплясали.
Но, ощутив тяжёлый и серьезный взгляд ГИ, тут же убрал улыбку. США никогда не умеет вовремя закрыть свой рот и иногда получает за это. Хорошо, что хоть отделался только взглядом, а то этот немец на многое способен.
— В любом случае ты намного лучше назойливой европейской организации, — у Германской Империи округлились глаза.
— Ты знаешь? Я думал что у них тайный союз.
— Только слепой и глухой не заметит этой больной химии. Так ещё они часто вместе на публике появляются. — Америка потянулся к подносу за бутылкой колы для себя и гостя.
— Что она в нем нашла? Не подумай чего, но этот вопрос у меня давно засел в голове. Она не глупая и не слепая, так почему терпит свинское поведение? — Приняв стеклянную бутылку и сделав глоток, Империя заметил, как Америка потупил взгляд и словно вспомнил что-то очень неприятное.
— Она тебе рассказывала об отце Варшавы? — Вопрос был неожиданным и вызвал у немца недоумение.
— Она говорила, что не помнит его, — хмуро произнёс ГИ.
— Значит не рассказала… Ладно, я получу по шее за свой длинный язык, но внутренний голос подсказывает, что ты должен узнать… А может я просто доверчивый сплетник, — Америка встал и подошёл к выходу в коридор, чтобы закрыть двери и убедиться, что Польша ещё разговаривает по телефону. После он вернулся на место и понизил голос.
— В общем… После второй мировой Польша захотела простого женского счастья, ну и решила найти себе мужа и построить с ним семью. Она говорила, что ей была нужна правая рука, поддержка и другая подобная херня. Ей просто хотелось любви и она и обзавелась богатым мужчиной, домом и сыном. Все было бы просто шикарно, если бы не одно «но», а именно неравенство… И это не совсем так, как ты себе представляешь. Её муж был лишь человеком со стёртой в порошок самооценкой благодаря характеру Польши. Она то тогда быстренько давала понять благоверному: кто в доме хозяйка. А тому это начало надоедать и он…
— Начал изменять, — заключил ГИ, вспомнив разговор с Польшей в беседке. Она тогда мельком говорила про минусы брака, но он тогда не придал этому большого значения, а сейчас пазл потихоньку складывался.
— Верно. Ну и раз уж на то пошло, то тогда попробую угадать: как Польша поступила с ним, когда узнала об измене?
Германская Империя взял паузу и голубого задумался. У него в голове уже сложился образ Польши, поэтому уверенно ответил.
— Она забрала сына и молча ушла?
На это Америка нервно усмехнулся и, прекрыв глаза, опустил голову.
— Она убила его, после чего сожгла дом и уехала с сыном.
Германская Империя усмехнулся, смотря в одну точку. Кажется такой вариант его не так уж и удивил. Или же он не мог это воспринять всерьёз.
— Интересная история. Но ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнил немец.
— Ты не понял? Она после этого была очень долго несчастной и одинокой. А когда на горизонте появилась неплохая партия, то тут же решила засунуть свой характер поглубже. Как бы поменяла гордость на долгожданное «счастье». Но, как ты уже заметил, это не особо помогало, а только ухудшало ситуацию.
Германская Империя напряг спину и отвёл глаза в сторону, обдумывая услышанное.
— Каждое государство хочет быть счастливым. Но пытаясь добиться этого, мы становимся только более несчастными, — неожиданно твердо произнёс он, что-то осознав, — А ты счастлив, когда пьёшь, куришь, употребляешь и тянешь улыбку?
Америка сжал челюсти и отвёл глаза, словно провинившийся мальчишка. Однако этот вопрос врезался в сознании и начал прокручивать заново и заново. А вот ответить он не мог.
На этом моменте в гостиную заходит сама Польша, убирая телефон в сумку. И судя по ее лёгкой улыбке, она скоро поедет на сеанс к Лауре.
— Простите что ушла, неотложный звонок. Ну что, продолжим? — монотонно предложила она, осматривая обоих.
Империя смотрел на неё каким-то странным взглядом, а Америка натянул улыбку и покрутил фишку в руках.
— ГИ, ты снова плохо себя чувствуешь? — Обеспокоенно поинтересовалась Польша, на что получила отрицательный ответ.
— К чёрту эту игру, Поль, расскажи что-нибудь интересное. Например как летала на территорию Турции со Словакией, Чехом и Венгрией. Вас там вроде обокрали и-и-и… Какой-то шейх принял Чехию за девушку и чуть к себе не забрал.— Решил перевести разговор Америка в свою пользу.
ГИ сразу заинтересованно посмотрел на Польшу, которая с улыбкой вспомнила поездку. Краткое описание поездки повергло его в небольшой шок, будто США шутит. Но оказалось, что это никакая не шутка…
***
Три часа пролетело незаметно под рассказы славянки и Америки, сопровождаемые хохотом, возмущениями и потреблением сладкой газировки с крекерами. Даже ГИ не остался в стороне и поведал о забавных случаях из прошлого. И всем было хорошо: Польша чувствовала себя полной сил, Америка подпитывался энергией, а ГИ просто наслаждался компанией.
И когда Америка провожал гостей, то чувствовал себя отдохнувшим и со свежей головой. Словно уже несколько лет не ходил по клубам. Этому чувству он был благодарен, смешно сказать, Польше и Германской Империи.
***
Переступив порог дома, Польша и Германская Империя вместе без лишних слов отправились на кухню и сели за стол. Оба понимали, что то, что случилось сегодня, игнорировать нельзя.
— ГИ, мне сегодня позвонила мой психотерапевт и на сеанс я записала вместо себя тебя. Поверь, ты нуждаешься в лечении больше всех.
— Ты расскажешь о сегодняшнем Германии? — словно не услышав предыдущих слова, тихо спросил ГИ, глядя в пространство. Кажется этот вопрос волновал его больше собственного самочувствия.
— Пока нет. А потом посмотрим, но на сеанс ты в любом случае пойдешь. Так же завтра посетим больницу и проверим есть ли у тебя аллергия. На этом всё, спокойно ночи, — твердо произнесла Польша, встав с места.
Она уже хотела уйти, как ГИ остановил ее, придержав за руку, и посмотрев полными благодарности глазами. Польша немного смутилась.
— Польша, я могу попросить тебя об одном очень… странном одолжение? — Понизив голос, поинтересовался немец.
— О каком? — Польша внимательно посмотрела на него, сев обратно на стул. Немец закрыл глаза и тяжело вздохнув, продолжил.
— Я могу… сегодня переночевать в гостиной? В компании телевизора будет спокойнее.
— Конечно можешь. Моё присутствие нужно? Я могу посидеть рядом, пока не уснёшь, — Спокойно спросила она, положив руку тому на плечо.
ГИ внутри ощутил приятное спокойствие и, найдя в себе достаточно мужества, медленно кивнул в знак согласия.
***
Лёжа на боку и глядя на уснувшую рядом Польшу в полумраке, Германская Империя думал о сегодняшнем разговоре с Америкой. Он долго смотрел на неё и не мог понять, как можно притягивать к себе отборнишых уродов. Сначала отец Варшавы, потом ЕС, а теперь и он. Как будто сама вселенная решила обременять Польшу мужчинами.
Убрав прядь с лица девушки, он ласково улыбнулся и пообещал самому себе, что не заставит ее страдать или плакать. Иначе он будет истинной мразью.
***
На следующий день с утра пораньше Польша и Германская Империя отправилась в больницу, где ГИ сдал тест на аллергию. Польша оплатила экспресс тест, поэтому результаты будут известны через час. А скрасить ожидание помог кофе из кофейни неподалеку.
Сидя в холле больницы на кожаных креслах, Польша пила горячий напиток и думала о том, что с ней происходит. С какой стати она вообще так забеспокоилась о здоровье ГИ? Почему ей не наплевать? Она могла спокойно связаться с Германией и доверить тому таскаться с ГИ по больницам и нанимать психотерапевта, но занялась этим лично. Ну тот факт, что она поменяла своё отношение к ГИ, очевиден. Вопрос в другом: как она к нему относится? Как к товарищу? Коллеге? Внутренний голос хотел назвать его другом и Польша покорно согласилась с этим. Действительно, ей с ним весело и хорошо, как с Венгрией и Чехией. Рядом с ним почему-то чувствуешь себя в безопасности, как с Китаем. В общении с ним Польша чувствует себя младше, но никак не старше, как это было с Евросоюзом… Так! Почему она вообще начала сравнивать ГИ и ЕС?
— Когда тебе снова на работу? — раздался тихий вопрос ГИ, который уже допил свой кофе и выбросил стаканчик в мусорку.
— Завтра. Тебя кстати завтра тоже ждёт рабочий день, стажёр.
— Прекрасно, надеюсь что всё пройдёт гладко, — бодро произнёс ГИ и посмотрел на время, — Думаю, можно уже иди за результатами.
Польша кивнула и направилась в нужный кабинет, в котором уже лежали на столе несколько папок с результатами. Женщина уточнила имя и выдала серую папку Польше. Славянка в коридоре вынула содержимое и просмотрела все пункты. И когда взгляд остановился на ярко-красном название " Острая реакция на попадание в организм Щербины», Польша убедилась в собственной правоте. И в то же время мысленно обрадовалась тому, что все прояснилось и больше можно было не опасаться легенд про магию и прочую ерунду. Ведь при желании можно было и раньше проверить ГИ в больнице и понять, что он просто болен. Но этот государственный лицемерный менталитет не рассматривает такого варианта.
— Ну что там? Всё настолько печально? — осторожно поинтересовался Германская Империя, нависнув над Польшей. Та закрыла папку и сунула ему в руки.
— Почитаешь в машине, пошли, — Польша только успела сделать несколько шагов, как раздался телефонный звонок. Она взглянула на экран и сердце сжалось. Без секунду колебания Польша приняла вызов.
— Здравствуй, Варшава, — неестественно тихо поприветствовала она сына. Германская Империя позади остолбенел от услышанного имени.
