***
От прохладного утреннего ветра плечи покрылись мелкими мурашками. Волнистые кудри каштанового цвета развевались по воздуху, временами скрывая от глаз девушки сверкающую гладь воды. Кейт сидела за маленьким столиком во дворе, пытаясь насладиться этим прекрасным утром. Прекрасным… Нет, оно таковым не было. После целой бессонной ночи, тысячей бесконтрольных всхлипов и беззвучного плача, разве можно назвать хоть что-то прекрасным? Нет. Конечно, нет. Когда не остается слёз, и ты просто лежишь, глядя в потолок сухими глазами, красными от отсутствия соленой влаги. Хочется закрыть их, провалиться в беспамятство и больше никогда не просыпаться. Но веки не опускались, и Кейт продолжала мучить себе, винить в собственной глупости, дурацкой наивности и… Как могла она вообще испытывать к нему хоть какие-то чувства, кроме отвращения? Но прошлое не перепишешь, а слова не вернешь. Так же, как нельзя выключить сердце, что предательски тянуло в груди. Утром она не узнала собственное отражение в зеркале, больше напоминавшее со стороны зомби. Впалые глазницы, серые безжизненные радужки, смертно-бледного цвета кожа… Куда девалась та вдохновленная жизнью девушка, которая была здесь вчера? Нет ее больше. Она же клялась себе, обещала, что будет сопротивляться, что это был о д и н е д и н с т в е н н ы й раз. Но вчера это случилось снова. Случилось и всё… И нет ни одного объяснения, нет ответа на вечный вопрос «почему?». Просто захотела… Почувствовала, как необходимо ей было прижаться к его спине, ощущая тепло, исходящее от разгоряченного напряженного тела, слышать бешеное колыхание сердца в его груди. Не хотелось больше обманывать саму себя, изводить ненавистью к нему, стараться отвлечься. Это не помогало. Больше нет… Миниатюрная ложечка медленно кружилась с легким звоном, перемешивая молоко с напитком в милой фарфоровой кружечке бледно-розового цвета. — Я думала, ты не любишь кофе, — вывел из задумчивости звонкий голос подруги. Ну вот, опять притворяться, делая вид, что всё в полнейшем порядке, и что вовсе не ты плакала всю ночь в подушку, закрывшись у себя в комнате. — Сегодня он мне просто необходим, — Кейт пыталась улыбнуться, но выходило не очень убедительно — Выглядишь довольно… уставшей, — обеспокоенно сказала Вик, с подозрением прищуривая глаза, — что-то случилось? — Ничего, — соврала девушка, нервно сглатывая и пряча взгляд, всматриваясь в кружку. Ничего. Опять это слово. Почему-то каждый раз, когда она лжет, произносит именно его. Подруга с недоверием смотрела в глаза Кетрин, прекрасно понимая, что та солгала, но допытываться не стала. — Как знаешь. Виктория села рядом на соседний стульчик, элегантно закидывая одну ногу на другую. — Ты помнишь, что будет завтра? — попыталась она сменить тему. — Честно… нет, — вздохнула Кейт, извиняющимся взглядом смотря на подругу. — Я тебе раз двадцать уже говорила, вспоминай! — Прошу, просто скажи, — взмолилась девушка, — иначе моя голова сейчас просто лопнет. — Мы выступаем завтра, — с обидой в голосе ответила Вик, — как ты вообще могла такое забыть? И правда. Она ей говорила. Много раз говорила, но все мысли сейчас витали во вчерашнем дне… И в звуке трескающегося стекла, долетающего из ванной… Голос Виктории вновь отключился, сливаясь с фоновым звуком, в то время как Кейт замерла с поднесенной к губам кружкой, смотря перед собой невидящим взглядом. -…бы видела эти костюмы! Просто зашатаешься! — не затыкалась девушка, даже не замечая, что ее вовсе не слушают, — Кейт…? — Ах да… костюмы, да, — произнесли механически ее губы. — Ты меня не слушаешь! — крикнула девушка. Не слушает. Она все еще представляет, как кулак Дамиано врезается в зеркало, разбивая его на множество мелких осколков. Она видит себя — сидящую в слезах на холодном полу в коридоре. Видит, как эта хрупкая девушка с наполненным болью до краев сердцем вздрагивает от внезапного шума. Как ей хочется кинуться туда, проверить… Но она сидит, сжимает руки в кулаки с такой силой, что на коже остаются алые полукруги от впивающихся в нее ногтей. Надо было вбежать в эту ванную, распахнуть дверь и… Кейт потрясла головой, отчаянно пытаясь избавиться от непрошенных мыслей, что не скрылось от любопытных глаз Виктории. — Ты странно себя ведешь сегодня, — сказала та, — и не вздумай на недосып свалить. Я знаю, что дело не в этом. Кажется, отрицать было бесполезно. — Не в этом, — согласилась девушка, сцепляя пальцы в замок, — могу я кое-что спросить? — Да, конечно… всё что хочешь. Кейт глубоко вздохнула, нервно ерзая на стуле. — Ты… разговаривала сегодня с Дамиано? — Нет, — Виктория растерянно хлопала ресницами, удивленная этому вопросу, — а что? — Просто… я сказала ему кое-что вчера и… теперь я не уверена, — опустив взгляд, тараторила она, — в общем, не важно… я лишь спросила. — Кейт… — Вик положила свою ладонь поверх слегка подрагивающих рук девушки, стараясь приободрить, — если ты спросила — значит важно, не надо отрицать очевидного. — Даже если это приносит боль…? — голос дрогнул, а широко открытые глаза беспокойно метались по лицу подруги. — Даже если это приносит боль, — утверждение, — я знаю, что он бывает невыносим… — Вик, ты забыла, что он сделал? Разве могу я… что-то чувствовать к нему после этого? — Но ты же чувствуешь, верно? Кейт смущенно отодвинулась, освобождая свои ладонь от ее рук. — Можешь не отвечать… Главное, чтобы ты сама знала ответ. — Я знаю ответ, но не знаю, что с этим делать… как я должна себя вести… особенно, если для него мои чувства ничего не значат. — Я хорошо знаю своего друга и… может я не должна говорить тебе это, но я уверена, что ты очень важна ему. — То, что он начал приставать ко мне после кучи выпивки, ничего не означает, — девушка сурово взглянула на подругу. — Нет, Кейт, я же вижу, как он смотрит на тебя… Это не простое желание переспать с тобой, — серьезный голос Вик и правда убеждал, — ну хотя и это тоже. Девушка отвернулась, чувствуя, как щеки предательски покрылись пунцовыми пятнами, а сердце в груди застучало набатом. — Зачем, — она лихорадочно сглотнула подступивший к горлу комок, — зачем он вёл себя так… тогда? — Хотела бы я знать, — раздосадованно произнесла Вик, — но он точно не хотел этого. — Как же, — недовольно фыркнула Кетрин. — Ты зря так, — упрек в ее голосе, — ты не представляешь, как ему было тяжело. — Я не верю… Вряд ли это из-за меня… — Никому не говорила этого, но… В тот вечер Дамиано хотел покончить с собой. Сердце пропустило один удар, ухая куда-то вниз, в бездонную пропасть. — Неужели…? — во рту пересохло, — нет, он бы не стал, он ведь такой… — Какой? — усмехнулась Виктория грустной улыбкой, — Самоуверенный.? Самодостаточный…? — она покачала головой, — это лишь маска, Кейт… А под ней человек, которому сейчас очень трудно, как и тебе. Девушка никак не могла поверить в слова подруги, хотя в глубине души знала, что та говорит абсолютную, неоспоримую правду. — Как твоя подруга, я очень хочу попросить тебя быть осторожнее, потому что он может причинить тебе боль, — предостерегала Виктория, — но, как его подруга, прошу, пожалуйста, не делай ему хуже, иначе в один день, он не сможет больше это переносить… В голове будто взорвали целый ящик фейерверков. Шумело так, что не было слышно собственных мыслей. В ушах стучало, а от осознания, что она могла потерять его, стала подкруживаться голова. Добрая часть сказанных Викторией слов успешно пролетела мимо ее ушей, но суть последних предложений, все же удалось уловить. — Я не сделаю хуже, — заверила Кейт подрагивающим от рвущегося наружу всхлипа голосом. В уголках глаз накапливалась соленая влага, намереваясь упасть на бледные щеки, но она не придавала тому значения. — А еще? — спросил суровый голос Вик. -…и я буду осторожна, — убедила Кейт подругу, — не волнуйся за меня. — Главное, чтобы ты за себя волновалась, — покачала головой девушка, аккуратно поднимаясь со стула. В задумчивости оглядев подругу, Кейт тихо произнесла: — Спасибо тебе… за всё. Виктория мягко улыбнулась ей, услышав эти слова. — Знаешь… Он тоже так сказал.***
За обеденным столом было пусто. Как-то тихо и неуютно, словно за ним собрались не друзья, а абсолютно чужие люди, чей единственный общий друг так и не явился. И да, Дамиано как всегда отсутствовал. Никто уже и не надеялся увидеть его здесь, вместе со всеми, как было раньше. Да и когда было то самое раньше? Мало кто помнил, каковой была их жизнь до встречи с Кетрин. Все ребята сильно привязались к девушке и полюбили ее, притом каждый по-своему. Представить этот дом без нее теперь казалось и вовсе невозможно. Но они теряли Дамиано, теряли чуть больше с каждым днем. Словно тень, он жил среди них, не попадаясь никому на глаза, ни заглядывая в лица, не общаясь… Вставал раньше других, чтобы незамеченным выйти во двор и выкурить несколько сигарет. Завтра должен состояться концерт, но он махнул рукой на все репетиции, послав к черту всех, кто донимал его этим. Твоя обязанность. Как бы не так… Единственная его обязанность сейчас — это остаться на плаву среди всего происходящего в его жизни дерьма. И он один — виновник всего этого… Как и во все прошедшие дни, он пропустил обед, ровно так же, как и завтрак. Молча ковыряясь ложкой в супе, Итан косился на девушку, обдумывая план действий. Да, он хотел помочь другу, кажется, сильнее, чем желал помощи сам Дамиано. Впрочем, не он один всё время поглядывал на Кетрин за столом. Обеспокоенная утренней беседой Виктория, сидела как на иголках, переживая за подругу, то и дело бросая на нее вопросительные взгляды. Один лишь Томас был увлечен своей тарелкой, хотя тоже чувствовал лежащее в воздухе неподъемным пластом напряжение. Воротило даже от безумно вкусного супа, приготовленного Итаном, тошнило, ведь на протяжении нескольких часов подсознание беспрестанно подкидывало самые худшие изображения. Темно красные порезы на руках его безжизненного тела, алые струи крови бегущие по бледной кожи, а он… застыл с блаженной улыбкой на губах. Все наконец-то кончилось. Девушка прижала руку к губам в попытке сдержать рвотные рефлексы, тяжело сглотнула и, глубоко дыша, отодвинула от себя тарелку. Пробегаясь испуганными глазами по лицам ребят, заметила в них не меньший испуг, что был отражен сейчас в собственных зрачках. — Кейт, всё хорошо? — поинтересовался Томас, единственный человек, не знающий, что за чертовщина происходит в этом доме в последнее время. — Да… просто слегка подташнивает. Она попыталась встать, но покачнулась, схватившись рукой за голову. Вик подскочила к ней как раз вовремя, чтобы успеть придержать. — Всё, пойдем отсюда, тебе точно надо полежать… Под перепуганными взглядами остальных ребят, Виктория, заботливо поддерживая подругу рукой, повела ту к ней в комнату. Постепенно дыхание восстанавливалось, а тошнота отходила на второй план, освобождая место нестерпимой головной боли. — Давай сюда, вот так…осторожно, — Вик помогла ей поскорее лечь в постель, — прикрой глаза и попробуй подремать, станет лучше… Ты ведь итак сегодня не спала почти. — Не сваливай на недосып, — пыталась пошутить ослабевшим голоском Кейт, прикладывая ко лбу ладонь, — так же ты сказала? Девушка нежно смотрела на подругу с капелькой жалости в глазах. Ей так хотелось для нее просто человеческого «хорошо» в жизни. — Все образуется, — ласково произнесла она, — я в этом уверена, а сейчас поспи, ладно? Кейт лишь промычала что-то невнятное в ответ, прикрывая пульсирующие от боли глаза. Через пару мгновений она уже крепко спала, даже не услышав, как Виктория вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Однако в этот раз она предпочла бы лучше не спать… Под закрытыми веками, там, в израненном подсознании разворачивалась целая картина. Дамиано стоит перед распахнутым настежь окном, держась одними кончиками пальцев за каменную раму. Ледяной ветер хлестает по лицу, спутывая, бросая на прикрытые глаза пряди длинных волос. Не имея возможности пошевелиться, словно скованная невидимыми цепями, девушка стоит позади него, совсем близко. Только бы поднять руку, уцепившись ногтями за рубашку… Но тело не слушается… А он всё стоит. Там, на самом краю. Всего один её шаг отдаляет их друг от друга. И всего один его шаг отдаляет от смерти. Хочется вырваться из этих оков, обхватить его руками, оттаскивая от пропасти, но вместо этого с ее потрескавшихся губ слетает необратимое: — Я тебя ненавижу. И Дамиано делает шаг… Оковы с грохотом падают ей под ноги, девушка подается вперед, но успевает заметить лишь его тело, неизбежно летящее вниз и скрывающееся в тумане. — Я не хотела… — произносят подрагивающим голосом ее губы сквозь всхлипы и скатывающиеся по щекам слёзы. …но этими словами уже ничего не изменишь. Покрытая холодным потом, Кейт вскакивает с кровати, стараясь унять бешено стучащее сердце. Частое дыхание шумом отдает в уши. Торопливыми шагами она подбегает к окну, резко откидывая в сторону легкую занавеску. Прохладное дуновение ветра обдает лицо, шею, отрезвляет. Это всего лишь сон. Прикрыв глаза, Кетрин вдыхает уличный воздух, успокаивая дыхание. Это помогает. Последовавший за этим холодный душ окончательно привел в себя, но та страшная картина, казалось, никогда уже не покинет ее голову. Закрывая глаза, она снова и снова видела, как Дамиано разжимает пальцы, падая вниз…***
С обеда прошло уже три мучительных часа, потраченных на успокоение собственных нервов. В желудке тянуло от недоедания, девушка ничего не ела со вчерашнего дня, если не считать двух ложек так и не допитого утром кофе. На подгибающихся от каждого шага ногах, Кетрин спустилась вниз, на кухню. Не встретив никого ни в коридоре, ни на лестнице, она решила, что дома никого и слегка успокоилась. Отвечать на нескончаемый поток никчемных вопросов сейчас точно не хотелось… Окрыленная мыслью, что сможет поесть без очередного нервного потрясения она чуть ли не влетела на кухню, замечая сидящего к ней спиной за столом Дамиано. Тут же окаменев от неожиданности, она застыла на месте, прижав руку ко рту, избегая лишнего звука. Желая уйти незамеченной, Кетрин осторожно развернулась на пятках. — Заходишь или как? — окликнул уставший голос. Тишина. — Кейт? — сухо спросил он без эмоций в голосе. — Как ты…? — удивилась она. — Любой другой уже бы зашел, а не стоял бы на пороге, — спокойно объяснил Дамиано, но девушка могла бы поклясться, что расслышала насмешку в его голосе. — Я просто подумала, что… — Ты не мешаешь, — резко перебил парень, так и не оборачиваясь, — проходи, — почти приказной тон. И она послушалась. Аккуратно протиснувшись через проем, Кейт зашла на кухню, слегка сжавшись, и окинула взглядом Дамиано. В серой домашней футболке и того же цвета спортивных штанах, резинкой стягивающих бедра. Взъерошенные волосы хаотично спадают на лоб, а вновь ненакрашенные глаза омертвевшим взглядом ловят каждое ее движение. Неужели всё правда…? Все слова Виктории… Тебе правда настолько тяжело? Словно прочитав мысли девушки, Дамиано отвёл взгляд в сторону, стараясь и вовсе не замечать её. В нетронутой тарелке напротив него покоились спагетти, перемешанные с ароматным соусом песто. — Почему ты… обедаешь один? — задала вопрос девушка, пытаясь избавиться от неловкого молчания, неприятно стучащего по ушам. Откликнулась на ее голос лишь наполнявшая комнату тишина. Девушка прикусила губу, подавляя подступающие к глазам слёзы. Больнее всего осознавать, что тебя игнорируют, когда ты с большим трудом стараешься сделать первый шаг навстречу. Проглотив слёзы, она достала из холодильника оставленную там тарелку с супом и неуверенно присела рядом с Дамиано на соседний стул. Какие-то несколько секунд он всматривался в лицо Кетрин. Смотрел, как она заводит за ухо прядь волнистых волос, как подносит к губам ложку супа и… И отворачивался. Не мог смотреть на эти небольшие пухлые губы, которые так хочется накрыть нежным поцелуем, извиняясь за всё, что сделал неправильно в прошлом. — Вы завтра выступаете? — спросила осторожно девушка. Дамиано лишь слабо кивнул головой в ответ, всё так же избегая ее взгляда. — Уверен, что это хорошая идея? — Почему нет? — Выглядишь… не очень, — почти шёпотом, а он лишь усмехнулся краешком губ, наконец поднимая на нее свои карие глаза, наполненные какой-то безнадежной тоской. — Ты тоже. — Не лучшие слова от мужчины, — грустно улыбнулась Кейт. — Я к тому, что тебе стоит поспать, — объяснил итальянец с серьезным видом. — Только что пыталась, но… ничего хорошего из этого не вышло. — Дурной сон? — догадался Дамиано. В его глазах промелькнул страх от того, что она вновь видела во сне его. — Да… знаешь, мне снился ты, — начала она, слегка запинаясь и глядя на него испуганными глазами, — и ты… — Я снова это делал, да? — перебил он ее хриплым, низким голосом, смотря перед собой невидящим взглядом, — снова причинял тебе боль? Его голос дрогнул, и он сглотнул, пару раз взглянув на девушку, но тут же вновь опустив глаза в пол. Кейт лишь непонимающе покачала головой, отрицая его догадку. — Нет. Ничего такого, — произнесла она, когда он едва слышно облегченно выдохнул, — ты… в общем… Забудь, это не важно. — Ты не хочешь говорить? — Просто я очень испугалась, но это ничего, просто сон… — Если я ничего тебе не делал, тогда чего ты испугалась? Он уже ничего не понимал из ее слов, не понимал ее смущения или опущенных ресниц, которые начали слегка подрагивать от нерешительности в ее голосе, но больше всего не понимал этой тишины. Почему она молчит? Почему ее щеки покрываются ярким румянцем, а руки подрагивают? Блять, просто скажи… Скажи уже что ты там видела, иначе мой мозг лопнет от твоего молчания. — Это просто сон, но я видела, как ты хотел… как ты, — она запиналась, не желая обнажать перед ним свои страхи, — я видела, как ты погиб… ты покончил с собой, — добавила она шепотом, поднимая испуганные глаза на Дамиано. Он молчал, а лицо его окончательно превратилось в непроницаемую маску. — Ты ведь никогда бы не сделал такого… так ведь? И снова тишина. Мучительное молчание, в котором так хотелось бы услышать его голос, говорящий, что все будет хорошо, что она лишь перенервничала, но он молчал… — Дамиано…? — дрожащий тонкий голосок, — пообещай, что ты… что никогда не сделаешь такого, — взмолилась она, — пожалуйста. — Тебе так важна моя жизнь, Кейт? — насмешливо спросил он, удивленно приподняв брови, пытаясь сохранить самообладание, хотя сердце под ребрами застучало чаще от одного вида ее глаз, говорящих громче, чем многие слова, слетевшие с ее губ. Девушка сглотнула, судорожно пытаясь придумать, как выкрутиться из настолько неловкой ситуации. — Любая жизнь важна, — уверенно произнесла она, скрестив руки на груди, но глаза выдавали. — Ты уходишь от ответа, — сухо заметил Дамиано, нетерпеливо покачивая ногой под столом. Разглядывая скатерть на столе так, что парню были видны лишь ее длинные реснички, она скромно произнесла лишь одно слово: — Да. — Что да? — с раздражением в голосе переспросил он, не понимая, к чему относилось это дурацкое слово. Кейт слегка подвинулась ближе с краю стула, смущенно поднимая свои серые глаза на итальянца. — Важна. Сердце замерло. Остановилось, кажется, так же, как и время, царящее вокруг них. Всего одно единственное слово. Но сколько в нем было неозвученных чувств и слепой нежности. Распахнутая нараспашку душа смотрела на парня из ее серых радужек, но он не верил. С приоткрытым ртом Дамиано уставился на почти не дышавшую девушку, пытаясь отыскать скрытый мотив в ее словах, но не находил. В мыслях мелькнула догадка. — Ты… говорила с Итаном? — спросил он, недоверчиво вглядываясь в ее лицо, однако девушка лишь пару раз хлопнула в недоумении глазами. — Нет… А о чем я должна была с ним поговорить? — Значит он ничего… не рассказал тебе? — с трудом произнес он свой вопрос, игнорируя стучащую в висках кровь. — Нет, — негромко ответила Кейт, — а о чем он хотел рассказать? — Ни о чем, — отрезал грубо Дамиано, — забудь об этом. — Но… — Я сказал — забудь! — рявкнул он, резко поднимаясь со стула и отодвигая от себя тарелку. Девушка хотела еще раз спросить его, о чём таком важном она должна была узнать от Торкио, но солист уже скрылся за громко хлопнувшей дверью.***
Темно-оранжевый закат размашистой кистью раскрасил вечернее небо в золотистые оттенки, заливая дворик янтарными лучами света. Долгая и изнурительная генеральная репетиция перед концертом наконец закончилась, и уставшие ребята, еле передвигая ногами, поплелись во двор. — Ну как ты тут без нас отдыхала? — спросил с лучезарной улыбкой слегка вспотевший от беспрерывной игры на гитаре Томас, подходя к шезлонгу, — не скучала? Перекинув каштановые кудри на одну сторону, Кейт отпустила на землю тяжело дышащую от жары Чили, которая несколько часов сидела у нее на коленях с высунутым язычком. — Скучала, — улыбнулась девушка парню, — как можно по вам не скучать? — игриво добавила она. — Так чего же ты не зашла в нашу студию? — удивился Раджи, бесцеремонно стирая со лба пот подвернувшимся под руку полотенцем. — А меня никто и не приглашал, — пожала плечами Кетрин, — да и мешать вам не хотелось… — Разве ты можешь кому-то помешать? Скорее наоборот. — Значит, в следующий раз я буду там первой, — заверила его девушка, весело хихикая. Вслед за ней рассмеялся и Томас, присевший рядом на траву. Вечер и правда был прекрасным, солнце уже пекло не так сильно, как весь прошедший день, а легкий прохладный ветерок нежно трепал волосы за спиной. В компании Раджи, смеясь над его зачастую глуповатыми шутками, девушка постепенно отвлекалась от разговора с Дамиано за обедом, хотя та самая вещь, которую она якобы должна была услышать от Итана, никак не выходила из головы. Торкио, как на зло, исчез где-то на кухне за очередным кулинарным шедевром, а это занятие к серьёзному разговору как-то не особо располагало. Девушка, расслабившись, откинулась на спинку шезлонга, пока Томас увлеченно рассказывал, как сильно облажался на одном из старых выступлений. Хотя, по его словам, этого никто из зрителей и не заметил, ему теперь будет стыдно до конца своих дней. Кейт искренне смеялась над его рассказами, слушая различные истории из весьма разнообразной жизни парня. -…я тогда думал, что она от меня уже не отстанет, мне даже пришлось расписаться прямо на… — Черт, прямо в глаза светит, — перебила Кетрин парня, жалуясь на солнце, — теперь везде эти зеленые круги… — Надела бы темные очки, — предложил Раджи, — чего мучаться? — Настоящее мучение — это идти за ними на второй этаж, — печально вздохнула девушка, махнув рукой в сторону дома. — Если хочешь, — сказал Томас, снимая свои солнце-защитные очки, — возьми мои. В глазах девушки загорелись искорки признательности, но она умело их скрыла. — Нет, не стоит, — покачала она головой, — тебе самому без них будет не комфортно. — Да брось, я же итальянец… привыкший к солнцу и все такое, — засмеялся Раджи над своей же шуткой, — вот… Быстро привстав с земли, Томас осторожно надел свои очки на девушку, случайно касаясь при этом ее щеки рукой. — Благодарю, о Томас из Måneskin, — театрально сказала Кейт, улыбаясь, чем заставила Раджи расхохотаться в полную силу. Беззаботно смеясь вместе с другом, девушка вдруг заметила на себе пристальный взгляд с другого конца патио. Недовольные глаза сидящего под навесом Дамиано смотрели прямо на нее с каким-то явным осуждением, которое, казалось, ядом прожигало кожу. — Чего это с ним? — спросила Кетрин у находившегося рядом парня, тут же прекратив смеяться. — С кем? — не понял Томас. — С Дамиано, — шепнула девушка, — мне кажется, что он просто в ярости. Раджи удивленно обернулся, кидая вопросительный взгляд на друга, но тот уже успел отвернуться и теперь с равнодушным видом ковырял облупившийся на ногтях лак, вальяжно развалившись в кресле. — Ишь ты, кто объявился, — недовольно хмыкнул себе под нос Томас, — Эй, Дам, — уже громче, — иди к нам, не отбивайся от коллектива. Закатив глаза, солист нехотя встал с кресла, напрявляясь к ребятам и закуривая по пути очередную сигарету, крутя в руке пачку Camel. — Ну, говори уже, что хотел, и я пойду, — прошипел он другу. — Во-первых, — начал Томас, поравнявшись с ним, — где ты был? Сморщив нос, Дамиано перевел взгляд с него на Кетрин, которая сидела с очками Раджи на голове. С его блять сраными очками в волосах. — Вы двое неплохо спелись, — выплюнул он глядя на девушку, — даже вопросы одинаковые. Глаза Томаса расширились от неожиданной реакции солиста, но он продолжил, стараясь не подавать вида. — У нас была генеральная репетиция, это важно, между прочим, а ты, — гневно сказал он, ткнув друга в грудь указательным пальцем, — всех подводишь. — Я справлюсь и так, — заверил Дамиано, откидывая от своего тела его руку. — Как знаешь, — пожал плечами парень, — если облажаешься, это будет наша с Кейт любимая история. Вновь переключив свое внимание на девушку, итальянец раздраженно выпустил в нее сизый едкий дым, заставляя отвернуться, закашлявшись. Хотелось вывести ее на эмоции, но Кетрин продолжала молчать, глядя на него осуждающим взглядом, который словно пытался разбудить в парне совесть, но это только подогревало злость Дамиано. — Наша с Кейт, — язвительно спарадировал он слова Томаса, — словно ее мнение зависит от твоего. Его глаза выжидающе смотрели на девушку, наливаясь гневом. Она уже хотела вскочить со злосчастного шезлонга и ответить что-нибудь колкое, но Томас в успокаивающем жесте положил свою руку ей на плечо. Ярость уже хлестала через край, Дамиано до скрежета стиснул зубы, а по скулам заходили желваки. Хотелось положить два пальца в рот и выблевать из себя эту тошнотворную картину вместе с органами. — Что ты к ней прицепился? — завелся Томас, — тебе мало было? Да, черт возьми, мало! — Ты теперь ее защищать будешь, да? — спросил сквозь зубы Дамиано, сжимая кулаки. — Буду, а тебе-то что? — раздраженно выпалил Раджи, — мне теперь с ней общаться нельзя? — Нельзя! — выкрикнул солист раньше, чем до его сознания долетел смысл собственных слов. Он нервно поправил рубашку на шее, словно от жары расстегивая четвертую пуговицу. Всё ещё сидящая молча до этого момента Кетрин поняла, что пришло время вмешаться, пока лучшие друзья ненароком не перессорились за сутки до выступления. — Еще как можно, — возразила она, поднимаясь, — я сама буду решать, с кем мне общаться. Горящие злостью глаза Дамиано, не отставая, проследили за ее движением и за тем, как беспомощно рука Томаса упала с ее плеча, когда Кейт подалась вперед. Он усмехнулся. — Ну что, уже решила? — махнул он головой в сторону Томаса, — или тебе напомнить вчерашнюю ночь? — спросил он с дьявольски-самодовольной ухмылкой на губах. Ох, как же двусмысленно это прозвучало. Кейт вспыхнула, чувствуя, как щеки мгновенно залились цветом. — А что вчера было? — с вызовом в глазах спросила она парня, — что-то не припомню никак… Хороша, чертовка… Но этого мало. — Если хочешь, — протянул он приторным голосом, подходя ближе к девушке, — мы можем пойти к порогу моей комнаты, и всё вспомнить… Мы ведь оттуда начали? — Хватит! — вскрикнула девушка, резко отталкивая от себя его руки. Слёзы брызнули из глаз от одного вида его злобной ухмылки, — ты просто… — Какое обзывательство будет на этот раз, Кейт? — Никакого, — всхлипнула она, — я устала от этого… Я не хочу портить всё еще больше… — Я не порчу, лишь хотел напомнить… — Хватит говорить эти мерзкие вещи! — перебила его девушка, чуть ли не плача, — почему ты не можешь вести себя нормально со мной? Почему ты не можешь запретить ему себя трогать?! Светловолосый всё это время никак не желал отлипать от девушки, даже сейчас приобнимая ее за плечи в попытке успокоить. — Что в этом мерзкого? — спросил Дамиано, полностью игнорируя вторую часть сказанного, — ты же сама пришла ко мне вчера, — прощебетал он, скользко улыбаясь. — И я уже жалею об этом, — выпалила Кейт, невзирая на скопившиеся слёзы, — зря я беспокоилась о тебе, зря обняла вчера, это был просто… внезапный порыв, — защищалась девушка, — лучше бы ты и дальше пропадал где-то, как всю эту неделю! Улыбка тут же сошла с его лица, вновь сменившись яростью. — Что бы ты и дальше проводила время с Томасом?! — сорвался на крик Дамиано, раздирая глотку. Глаза девушки округлились от удивления, а приоткрытые губы молча хватали воздух в попытке понять, что она только что услышала. Это была ревность…? И кажется, не только у нее в голове промелькнула эта догадка, но и стоящий в стороне Томас тоже заподозрил неладное. — Дам, хватит, — заныл он, — мы с Кейт… между нами ничего нет, кроме дружбы, — заверил Раджи, однако Дамиано вовсе не слышал этого. В подсознании на повторе стучало одно лишь слово «мы», мысли отключились, передавая управление кипящей внутри ненависти к этим двоим. Возможно, в следующую секунду Раджи уже валялся бы на траве с разбитой губой, но звонкий голос Виктории подействовал на всех весьма отрезвляюще. — Ой, как хорошо, что вы тут все вместе, — ликовала та, держа под руку Итана, — я как раз хотела совместную фотографию в инстаграм сделать, а то мы давно все вместе ничего не выкладывали. Тяжело выдохнув и прикрыв на пару секунд глаза, Дамиано разжал кулаки, отступая от Томаса. С его губ сорвалось немое «ты еще дождешься». Вик же подбежала к девушке, отталкивая Раджи, чтобы самой приобнять подругу. — Слушай, мы тут все встанем, а ты сфоткаешь, идёт? — нетерпеливо спросила она, протягивая телефон. — Эм… Да, конечно, — согласилась Кетрин, открывая камеру, — без проблем. В голове творилось что-то невообразимое, но девушка попыталась полностью переключить свое внимание на счастливую Викторию, которая возбужденно бегала вокруг всех, рассказывая что-то, разумеется, очень важное. — Дамиано, ты же с нами? — с надеждой спросила парня Вик. — Если Томас идет, — прозвучал в ответ угрюмый голос. — Иду, иду… Взмыленный и напряженный до предела Раджи никак не мог осознать развернувшегося только что диалога, но решил не забивать себе этим голову. — Так… вот сюда, чуть ближе к дереву, ага, — командовала Виктория, — давай, Кейт, фоткай! Первая фотография вышла весьма… своеобразной. Жизнерадостная улыбка Виктории светилась на пол-объектива, Итан тоже старался сделать менее серьезное лицо, и даже слегка пришибленный Томас смог изобразить радость. Только вот… всё портил Дамиано. Его почерневшие от ярости глаза метали молнии, сжатые чуть ли не до крипа зубов челюсти придавали ему чудовищно пугающий вид. Слегка опешив, Кейт пыталась намекнуть ему знаками, что стоит быть немного более… приветливым, но он еще больше кривил губы, замечая ее взгляд. — Дамиано, — неуверенно окликнула девушка, — надо бы немного… не смотри так злобно, хорошо? — Фоткай уже, — выплюнул он, не спуская с нее глаз. — Просто… Ты немного портишь кадр, — уже тише добавила она, испуганная своими же словами. — Порчу? — фыркнул итальянец, недовольно ухмыляясь, — значит сегодня без меня. Растолкав всех ребят, он быстрым шагом направился к выходу со двора. Расстроенная Виктория слегка захныкала: — Дам, ну что ты? Что с тобой такое? Это лишь фото! Но он, даже не посмотрев в ее сторону, только молча махнул рукой. — Куда ты? — крикнул Томас, смотря другу в спину. — Сигареты кончились, — буркнул Дамиано, хлопнув калиткой. Во дворе повисло неловкое молчание, все пораженно уставились друг на друга, лишь пожимая плечами в ответ на вопросительные взгляды. Молча вручив Виктории ее телефон, Кейт побежала к дому. Ребята что-то кричали ей в спину, но она не слушала. Хотелось просто запереться у себя в комнате, однако замок отсутствовал. Одна лестничная ступенька больно царапнула лодыжку, девушка споткнулась. Из покрасневших глаз брызнули слезы, серыми каплями падая на деревянный пол под ногами. Глубоко в подсознании что-то надломилось, с диким хрустом падая вниз, задевая застывшие шестеренки. Бежать — выдал заработавший в мозгу механизм. Бежать из этого проклятого дома, от всех этих людей. Она больше не может так жить, в вечно подвешенном состоянии, не понимая, чего ждать от него. В один день он будет смотреть на нее с нежностью в глазах, одним лишь взглядом оберегая от всего окружающего ее жестокого мира. А в другой день сам станет самым жестоким монстром из всех возможных… Смахивая ладонями падающие слёзы, Кейт принялась набивать лежащий под кроватью чемодан всем, что попадалось под руку. Лишь бы поскорее убраться отсюда… Крышка, как обычно, не закрывалась, заставляя девушку провозиться с молнией подольше, надавливая сверху коленями на чемодан. Когда всё наконец было упаковано, на пороге появился Итан, смотрящий на девушку серьезным взглядом. — Кейт, разговор есть, — сурово произнес тот, оценивающе оглядев комнату, понимая, что девушка решилась на побег. — Итан я… у меня нет сил больше это выслушивать, — тихий всхлип, — всё снова повторяется, — она отчаянно замахала головой, — всё рушится… Подошедший ближе Торкио, осторожно забрал у нее из рук чемодан. — Сперва успокойся, нельзя в таком состоянии куда-то ехать, — старался образумить он вздрагивающую от рвущегося наружу плача девушку. — Я не хочу уезжать, мне очень хорошо с вами, — призналась Кейт, — но я все порчу… вы группа, а из-за меня он… — слова утонули в очередном всхлипе. — Ты о Дамиано? — спросил Итан, хмуря брови. — Да… — помялась девушка, — Он странно себя ведет, пропускает все репетиции, почти не спит и отбивается от группы… Если из-за меня вы не сможете выступать, я себе этого не прощу, — уверенно говорила Кейт, — лучше мне уехать прямо сейчас. Она решительно потянулась за чемоданом, но итальянец мягко остановил ее руки, заглядывая в серые радужки Кетрин, наполненные невысказанной болью. Она не хотела уезжать. Не хотела по той же причине, по которой не хотела остаться. Дамиано. Он был дорог ей настолько, что ради его спокойствия, ради его счастья Кейт была готова уехать, даже понимая, что больше никогда не увидит его. Уехать, не смотря на обливающееся кровью сердце в груди, которое начинало биться чаще только рядом с ним. Понимая этот безнадежный взгляд на лице девушки, Итан убедительно произнес: — Если уедешь, ему будет хуже. И это подействовало. Руки Кейт ослабли, перестав хвататься за чемодан. Она удивленно глядела на парня, не находя слов для вопроса. — Лучше тебе присесть, Кейт, — начал Итан, махнув в сторону кровати, — тебе нужно знать кое-что про тот вечер в клубе. Недоверчиво покосившись на итальянца, девушка все же села. Он устроился рядом, продолжая серьезно смотреть в ее удивленные глаза. — Ты помнишь, как всё было? — Да… отчетливо, — непонимающе сказала Кейт, и осознав, что Итан выжидающе на нее смотрит, неуверенно продолжила, — Дамиано начал… приставать ко мне, когда я вышла из клуба. Тяжело вздохнув она опустила взгляд. Даже спустя неделю говорить об этом было невероятно тяжело. Внутри всё буквально сжималось от воспоминаний. — Ты не заметила ничего противоречивого в его поведении? — спросил низкий голос, — он не просил тебя уйти или что-то в этом роде? Подсознание тут же подкинуло ощущение горячего дыхания на шее и возбужденный шепот у уха: »…я говорил тебе уйти.» Слегка вздрогнув, Кейт обхватила себя руками в попытке унять сердцебиение. — Просил, — ответила одним словом девушка, — но… почему ты спрашиваешь? — Хочу, чтобы ты поняла. Он просил тебя уйти, потому что не мог контролировать себя, знал, что может сорваться и сделать тебе больно, — медленно объяснил Итан, отчеканивая каждое слово, — и это был не алкоголь, Кейт… — Ему что-то подсыпали… Не веря своей же догадке, девушка покачала головой. С губ сорвался истеричный смешок. — Нет, нет, не может быть… Почему он не сказал раньше? — вскрикнула она, закрыв лицо руками, — почему держал всё это в себе? — Я не знаю, — тихо сказал Итан, — но он до сих пор проклинает самого себя за то, что сделал. В груди что-то сжалось, на ум вновь пришли слова Виктории, глаза сразу защипало от соленой влаги. — Это ничего не меняет, — обреченный вздох, — каждая наша встреча заканчивается скандалом, и я не знаю… не думаю, что это получится изменить. — Я не могу объяснить или оправдать его поведение перед тобой, — произнес парень, складывая руки в замок, — я лишь рассказал тебе правду, — он хотел уже подняться, но Кейт удержала его за руку. — Постой… Могу я задать вопрос? — спросила девушка, судорожно облизнув губы. — Задавай. — Почему ты рассказал всё это? — Вчера Дамиано попросил меня о помощи, — нехотя ответил Итан, — я тоже ничего не знал до этого момента, хотя и догадывался. Такое поведение ему не свойственно. Я знаю своего друга, он никогда не сделал бы подобного, даже очень много выпив. — Он мог бы сам рассказать мне… Итальянец усмехнулся, по-доброму глядя на слегка растерянную девушку. — Ты бы ему поверила? — Ты прав, — расстроенно выдохнула Кетрин, — наверное, вряд ли… Да и не получается у нас с ним толком разговаривать. — Он тоже сказал мне это, — улыбнулся тепло парень, — сказал, что портит всё каждый раз, когда видит тебя. — Что правда, то правда, — сказала Кейт и нервно засмеялась, в глазах снова блеснули слезинки, — скажи, что мне делать? — Если тебя абсолютно не волнуют его чувства, — начал Итан, протягивая девушки чемодан, — то ты права, лучше сразу уехать, не давая ложных надежд, но я верю, что тебе не всё равно. Рвано выдохнув, девушка еле заметно кивнула, вытирая покрасневшие от слёз щеки тыльной стороной ладони. — Не всё равно, — подтвердила она, — но я правда не знаю, что делать. — Для начала выспаться, — мягко посоветовал итальянец, — завтра важный день… для всех.