Дым и Сигареты

Заинтересованный взгляд не спеша скользил по ее хрупкому телу, по этим тоненьким ручкам, обхватывающим нежно-голубенький телефон, следил за тем, как пальчики откидывают в сторону прядь волос. Кажется, каждый жест девушки Дамиано знает наизусть, воспроизводит в своей голове во сне, видит и мечтает, чтобы так же нежно эти подушечки пальцев касались его кожи. На шее, на груди. Там, на спине, где она когда-то обводила ладонью узоры татуировок, заставляя табуны мурашек бежать по распаляющемуся с каждым соприкосновением телу. Дамиано вымученно закрыл глаза и откинул голову назад до тихого хруста в позвоночнике, выгнулся, почти достигая макушкой кожаного подголовника. Как же он устал… Просто устал. От всего и от всех. В основном от себя. И от всей бессвязной ерунды, что забивает его голову круглосуточно, не отпуская даже во снах. Это стало словно неотступной манией, навязчивой идеей, крутящейся во вскипающих мозгах на повторе, мешая соображать, просто сводя с ума. Как в вечной агонии он смотрит в ее глаза, слушает, как она говорит с его друзьями — с его блять друзьями — в то время, как он лишь сжимает кулаки, не имея права даже обернуться. Пялится на нее. Бесстыдно. Нагло. Так, словно имел ее уже тысячи раз в каждой комнате их гребаного дома, растягивал на том кухонном столе, даже не заметив вошедшего Томаса, привязывал жестким ремнем к своей кровати, а в ванной трахал, прижав низом живота к той ледяной раковине. Он даже сейчас буквально насилует ее своим безумным взглядом. Безумным, ведь она просто сводит с ума, лишая возможности думать вообще, одним своим присутствием, а если ей вздумается хоть на малейшую секунду, хоть на миг поднять на него свои серебристые радужки… Боже… Да он же просто… Просто не выдержит этого, ворвется с этого кресла и накинется изголодавшим по ее губам поцелуем. Не прошло еще и дня, а Дамиано уже скучает по вкусу ее губ, по этому сладковатому нежному оттенку вишневой гигиенической помады, которой она пользуется. Такой нелепой… абсолютно не подходящей ни к ее повседневному макияжу, ни к стилю одежды, но такой… Такой, что сознание отключается, когда этот бездарный привкус приторной вишни смешивается под давлением его губ с горьким запахом сигарет. Две крайности. Не сочетающиеся. Разные до невозможности, но не способные — больше нет — не способные существовать отдельно. Дамиано громко выдыхает, и отчаянный выдох этот пропадает, тонет в мерном гуле воющих за прозрачным стеклом иллюминатора турбин. Вот бы смешать с этим шумом все бесполезные мысли, которые беспрестанно давят сверху, загоняя больное подсознание в безвыходный угол. Чтобы просто не думать. Хотя бы эти бесполезные полтора часа, тягучие и липкие, словно только что заваренная карамель, но лишенные ее сладости. Хотя бы эти девяносто оставшихся минуточек, пока шасси со свистом не коснутся полосы, провести без мучительных мыслей, набивающих сознание. Чтобы не вспоминать это долбаное утро и свихнутого Томаса. Если бы он только знал, что этот чертов кретин все испортит под утро еще больше, чем ночью, то предпочел бы вообще не показываться на глаза друзьям. Однако вместо этого он снова сделал хуже, вновь наблюдал, как девушка смаргивает подступающие слезы, стараясь скрыть ото всех свои покрасневшие глаза. Но он все видел. Каждую маленькую слезинку, что стекала по коже. Не только видел, он чувствовал. Чувствовал горящие порезы на щеках, словно эта соленая влага на лице девушки невидимым огнем прожигала его в тех же местах. Но это было утром… Сейчас ее серые радужки беспрестанно бегали по экрану смартфона с каким-то сосредоточенным интересом во взгляде. Похоже, она читала… Тоненькие пальчики Кейт медленно завели прядь волос за ухо. Дамиано захотелось натянуть ее на кулак и потянуть назад, заставляя девушку выгнуться в пояснице, прижимаясь к нему бедрами… Этими бедрами, которые он стискивал своими жесткими руками, прижимая к шершавой поверхности деревянного стола, ощущая ее нежную кожу, покрытую мурашками от его прикосновений, и еще… Нет. Нахер. Он не станет думать об этом. Дамиано скривил губы так, словно что-то очень горькое перекатывалось на языке. Хотелось достать из кармана и выкурить целую пачку этих несчастных сигарет, чтобы отвлечься, но совсем рядом была Кейт и эта ее дурацкая нелюбовь к дыму. Бесит. Выводит из себя до тлеющей под ребрами ярости. Взгляд карих глаз не желал отпускать ее облик из своих оков, и Дамиано лишь молча наслаждался, бесцеремонно разглядывая брюнетку. Именно разглядывая, любуясь тем, как подрагивают ее реснички, когда глаза увлеченно двигаются то вниз, то вверх по страничке. Сегодня на девушке были кожаные брюки клеш в цвет ее волос, довольно необычные, учитывая ее стиль, и бежевая свободная блуза с широкими рукавами. Подперев рукой щеку, от чего ее лицо стало лишь еще более милым, она сидела, полностью погрузившись в книгу. Для нее не было уже вокруг самолета, городов и стран, мелькающих за стеклом иллюминатора, не было и нахально смотрящего на нее безотрывно Дамиано. Однако он был. И если не в ее собственном отдельном мирке, то в реальности уж точно. И в этой самой реальности он опустил руку в карман, нащупывая там свой айфон, после чего заглянул в чат с Кетрин. Абсолютно пустой. Без единого сообщения. До этого дня. Быстрыми движениями пальцев он настрочил крутящиеся на языке слова и отправил, кинув на девушку взгляд слегка прищуренных глаз. Положив телефон на столик экраном вниз, Дамиано устало потёр глаза и незаинтересованно зевнул, поворачиваясь к окну. На фоне темного ночного неба можно было различить лишь медленно плывущие мимо, белеющие во тьме, беззаботные облачка. В глазах уже слегка рябило от множества прочитанных строчек, когда на экране высветилось сообщение от неизвестного номера. «Кейт, какого черта?!» Весьма в его стиле, ничего не скажешь. Девушка внезапно поменялась в лице, недоуменно уставившись сперва на эти три слова, а затем на последовательность цифр номера. Кейт нервно теребила краешек силиконового чехла ногтем большого пальца, в то время, как Дамиано прожигал ее нетерпеливым взглядом, но девушка была слишком встревожена, чтобы заметить. Вскоре любопытство уже в который раз одержало верх, и ногти девушки неуверенно застучали по экрану, набивая ответное сообщение. «Простите, а кто пишет?» От кресла напротив послышался горький смешок, но Кейт, хоть и обратила внимание, не поняла причину. Однако таинственный незнакомец не тянул с ответом и выдал на этот раз весьма дерзкое: «У тебя даже не забит мой номер?» «А должен?» Сидящий в метре от девушки Дамиано многозначительно хмыкнул, покачивая ногой в воздухе. Кажется, этот разговор начал слегка поднимать ему настроение. «Ты даже в сообщениях грубишь обаятельно.» «Сочту за комплимент.» Указательный пальчик девушки ритмично постукивал по корпусу телефона. Дамиано заметил, как легкий намек на самодовольство коснулся ее губ, которые сейчас расплылись в улыбке. Он усмехнулся лишь краешком рта и начал лениво печатать сообщение, держа телефон в одной руке. «Веселишься, Кейт?» Вокалист перевел на нее взгляд именно в тот момент, когда она коснулась ладошкой лица, удивленно прикрывая ей свои губы. Ее глаза превратились в узенькие щелочки, в серебристых радужках мелькнула мгновенная догадка, и девушка мельком осмотрела сидящего напротив итальянца. Тот уже увлеченно кривлялся перед фронтальной камерой. Девушка раздраженно закатила глаза. Ну не подумала же она, в самом деле, что это его сообщения…? Кейт задумчиво уставилась в свой телефон. Теперь предположений не осталась и она начала покусывать нижнюю губу, усердно размышляя. Спустя пару минут она утомленно выдохнула и, потерев уставшие глаза, выключила смартфон, откладывая в сторону, решив не отвечать вовсе. До ушей тут же дошел пиликающий звук уведомления. На погасшем экране мгновенно вспыхнули новые слова. «Та улыбка на твоем лице мне больше нравилась.» Он. Кейт резко подняла голову, вглядываясь в ухмыляющееся лицо Дамиано. Точно он. Итальянец сидел в кресле, вальяжно заложив одну руку за голову и закинув ногу на ногу. На губах красовалась самодовольная улыбка. Заметив взгляд девушки, он вопросительно выгнул бровь и многозначительно посмотрел на телефон в ее руках. Кейт покрутилась по сторонам — никто из ребят не следил за их переглядками, и всплеснула руками в воздухе, приоткрывая рот с безмолвным «что?» Закатив глаза, итальянец принялся с легким раздражением что-то печатать, Кейт открыла чат. «Ты не ответила на мой вопрос.» Вопрос? Девушка пару раз хлопнула глазами, прежде чем обратила внимание на его первое сообщение. Бровки нахмурились. «Какого черта — это не вопрос.» Появившаяся на светящемся экране фраза вынудила Дамиано недовольно фыркнуть. Откровенно озвучивать свои мысли не хотелось, но что делать, если Кейт такая непонятливая. «Почему ты плакала?» Глаза девушки мгновенно округлились от удивления. «Когда?» Дамиано был краток. «Утром.» Теперь Кейт выглядела еще более пораженной. Она и подумать не могла, что он заметил, ведь всю дорогу до аэропорта ей пришлось наблюдать лишь его широкую спину. Какое-то время она слишком увлеченно прожигала взглядом его татуированные пальцы, обхватывающие металлическую ручку сумки на колесиках, смотрела на побелевшие костяшки, и воспоминания подкидывали ей ощущение его рук на собственных запястьях, крепкую хватку ногтей на подбородке, впивающуюся в кожу, и что-то стыдливое закрадывалось в голову, заставляя низ живота предательски тянуть от одного лишь взгляда на его руки. От одного лишь гребаного взгляда ей хотелось ощутить на себе касания этих пальцев, чтобы черный лак облуплялся, когда его ногти будут впиваться в кожу, оставляя зудящие царапины на спине. Ведь ей так хотелось! Чертовски. Непреодолимо. Но подсознание тут же подкинуло причину утренних слёз, напрочь вынося из головы остальные мысли и фантазии. …в восемь. Так он ответил ей. Сухо. Без эмоций. Когда она, заламывая пальцы от нерешительности, смотрела на него с подрагивающими ресницами, спросив тот дурацкий вопрос про время вылета, ведь не знала, как начать, как завести разговор. А ведь так хотелось… Просто услышать его голос. Хотелось, чтобы он поднял на нее свои карие радужки, чтобы самодовольно усмехнулся и подшутил над глупостью ее вопроса, заставляя отвести взгляд в сторону, густо краснея. Как он обычно делает. Как она любит. Любит… Нет, не так… Как ей нравится? Допустим. Но он почти физически оттолкнул, ударил одной фразой, этой своей невозмутимой односложностью и холодом в голосе. Кейт пыталась оправдать это, сослаться на его недосып, усталость или переживания перед концертом, но больше всего ей казалось, что вновь она и есть причина его равнодушия. Казалось, что всё из-за ее поведения после их ночного… столкновения. На столе. Ой, то есть на кухне. Да, на кухне, разумеется. Ведь после всего она сбежала. И Дамиано был прав, когда сказал девушке у порога ее комнаты, что она начала это. Начала. Поцеловала. Довела до безумия и бросила чертовски возбужденного стоять посреди кухни. Кажется, у него и правда есть причина обижаться. Можно врать себе и другим, делать вид, что всё в порядке, но это больно. Ужасно больно, когда твои попытки сблизиться, завести простой разговор за обычным блин завтраком встречают равнодушием. Было больно. И она плакала. Хотя обещала, что не позволит ни одной слезинке скатиться по щеке из-за этого самодовольного, заносчивого, наглого, абсолютно бесстыдного, красивого… чертовски сексуального… Кейт нервно облизнула губы, замечая, что и сейчас этот секс-символ прожигает ее взглядом, от которого внутри все начинает полыхать. Разглядев легкую тень недовольства в его глазах, девушка тут же вспомнила про его вопрос, на который придется что-то отвечать. Рассказать правду? Дамиано, знаешь, я плакала, потому что ты не посмотрел на меня за завтраком… Ясно. Обойдемся без правды. «Не важно.» Кратко. Лаконично. Так и надо. Довольная своим ответом, девушка отвернулась к окну, однако новое уведомление заставило вернуть взгляд к горящему экрану. «Важно» Да чтоб тебя… Кейт скрипнула зубами, уставившись на парня напротив. «Тебя касается?» «Я знаю, что это из-за меня.» Девушка хлопнула ртом — какая самонадеянность — и уже хотела опровергнуть его слова в следующем сообщении, но вокалист ее опередил. «Не отрицай.» Большой палец завис в воздухе над клавишами, не успев напечатать достойный ответ. Да и был ли смысл, когда он как всегда прав. Кейт кинула на сидящего напротив итальянца потерянный взгляд. «Что ты тогда хочешь услышать?» «Сказать, Кейт.» Девушка не поняла и уставилась на быстро бегающие по клавишам пальцы Дамиано. Объяснение не заставило себя ждать. «Не накручивай.» Изумленно посмотрев на парня своими сверкающими радужками, в которых сейчас отражался включенный экран телефона, Кейт не заметила на его лице и намека на былую усмешку. Он говорил серьезно. Хоть и не понимал, что из его действий или слов расстроило девушку, Дамиано желал объяснить ей, что не хотел этого, не хотел снова доводить ее до слёз. Едва уловимо кивнув, Кейт слабовато улыбнулась и свернула чат, отворачиваясь к окошку. Вокалист не сводил с девушки взгляда. На сердце стало спокойнее, но с окончанием их разговора, закончилось и всё веселье. Вновь навалившаяся скука вынудила зевнуть пару раз за минуту, а для сна или даже непродолжительной дремоты оставалось совсем мало времени. Залюбовавшись утонченным профилем девушки, Дамиано проследил глазами ее острую скулу, мысленно проведя по ней подушечками пальцев, спустился взглядом ниже, уловив движение ее языка на губах. Такое до боли знакомое. Привычное. Захотелось повторить его своим языком, чувствуя дурацкий привкус вишневой помады. Ещё раньше, чем он сам понял, что делает, его пальцы уже набрали сообщение. Девушка заметно вздрогнула — телефон слегка завибрировал от пришедшего уведомления. «Не делай так.» Эти слова сами вышли из-под кончиков пальцев. Кейт нахмурилась, увидев их, и сдвинула бровки. «Не делать как?» «Хватит облизывать свои чертовы губы.» Девушка непонимающе перевела взгляд на вокалиста. Тот всё так же вальяжно сидел в кресле, однако она не могла не заметить, что всё тело парня жутко напряжено. Казалось, еще немного и от него во все стороны полетят раскаленные искры. Кейт сощурила глаза, злорадно усмехнувшись про себя. Неизвестно, какой дьяволенок смог захватить на минутку ее сознание, но он точно получил повышение от Сатаны. Взглянув на итальянца из-под наполовину опущенных ресничек, девушка вывела пальчиками еще одно сообщение. «Не делать вот так?» Глядя прямо в его карие радужки, не отрываясь от них ни на миг, Кетрин повторила свое излюбленное движение. Только медленнее. Гораздо медленнее. Так, чтобы вокалист мог без труда проследить взглядом за ее языком, который осторожно скользил от одного уголка рта до другого по слегка приоткрытым алым губам. Дамиано лихорадочно сглотнул, приводя в движение ярко выделяющийся кадык. Вишневая помада частично стерлась, уступая место поблескивающей от неоновых лампочек внутри салона влаге, оставшейся на губах после невесомого касания ее языка. Девушка с легкостью заметила, как наливаются черным цветом его глаза, почти полностью вытесняя мягкий коричневый оттенок. Заметила, как мужчина сжимает челюсти, от чего его острые скулы еще четче выделяются на худом лице. Так тебе и надо — подумалось девушке с капелькой самодовольства. Этот раунд соблазнения несомненно остается за ней. Игриво улыбнувшись краешком губ, Кейт подмигнула судорожно сжимающему в руках телефон вокалисту и вновь отвернулась к иллюминатору. Теперь перед глазами плыли темные клубящиеся облака, убаюкивая своим спокойствием. Дамиано бы такое не помешало. Сморгнув пелену перед глазами, он беззвучно выругнулся про себя. Это всё ее гребаные губы. И эта вишня, размалеванная по ним помадой. Оно не должно так работать. Не так, что крышу срывает от одного ее движения. А она не должна доводить его. Ведь он всегда может ответить, а вот она… Она вообще не поняла, что сделала только что. Словно, кто-то пробрался внутрь и напрочь отключил мозги, ну или же… вообще заменил их. Она бы никогда не сделала такого специально, не стала бы. Это слишком глупо и… опасно. Девушка видела его потемневшие глаза и понимала, что перешла черту этой своей игрой. Но как же он смотрел… Лежащий на коленях девушки телефон жалобно пиликнул, и Кейт с замирающим сердцем потянулась к кнопке включения. «Ещё раз — и я сделаю это прямо здесь.» В непослушном сознании девушки, полностью захватившем ее внимание, всплыла заманчивая картина, как он берет ее прямо на полу частного самолета, как она стонет, и звуки эти сливаются с гулом турбин. Сердце заколотилось в бешеном ритме от одной лишь мысли об этом. Щеки подернулись легким румянцем, и она точно знала — Дамиано заметил. С его губ в качестве подтверждения сорвался ехидный смешок. Старательно избегая взгляда мужчины, Кейт обернулась к сидящим на диване ребятам, пытаясь сосредоточиться на их разговоре. Весьма интересном, кстати. Так и не уловив суть, девушка решила отвлечь их, ну и саму себя от созерцания вокалиста, очередным глупым вопросом. — Я тут подумала… Мы приземлимся где-то в десять вечера, не слишком ли поздно? — О, Кэти подала голос, — обрадовавшись, воскликнул Раджи, откладывая телефон в сторону и пихая локтем в бок сидящую в наушниках Вик, — я уж думал, что ты уснула. Брюнетка мягко улыбнулась, всеми глазами уставившись на светловолосого юношу. Сидящий напротив Дамиано начал постепенно вскипать от злости при виде ее милой улыбочки. — Рассказать, почему так поздно? — спросил Итан, не поднимая на девушку глаз. — Угу, — радостно кивнула Кейт. — Все фанаты знают, что завтра концерт, но никто не в курсе, когда мы появимся в городе, — объяснял с расстановкой Торкио, облокотившись рукой на спинку кожаного дивана, — чем ближе ночь — тем меньше людей будет нас караулить у аэропорта или отеля. Так гораздо удобнее. — Согласна, — крикнула Виктория, поднимая кверху руку с зажатым в пальцах стаканом с томатным соком, — а то помнишь, как тогда… ну в этом, как его? — В Берлине? — мигом догадался Томас. — Да-да-да, — затараторила Вик, подскакивая на диване, — еле до отеля дошли, черт возьми! — Надеюсь, сегодня не будет таких проблем, — послышался слегка напряженный голосок Кейт. — Не боись, мы тебя точно в обиду не дадим, — заверил Томас, приняв серьезный вид. — Я за себя и не переживаю, — слегка приглушенно ответила Кейт, смущенно поглядывая на Дамиано. Томас натянуто улыбнулся, но промолчал, пожалев чувства девушки, но пребывающая в слишком хорошем настроении Виктория решила разбавить обстановку. — Эй, Дами, кажется, за тебя переживают! — крикнула она и прыснула со смеху. Вокалист раздраженно поджал губы, взглянув на моментально покрасневшие щеки Кейт, которая потерянно опустила глаза в пол, не смотря теперь ни на ребят, ни на него. — Заткнись, Вик, — рявкнул он, недовольно сморщив нос. — Да я что? — обиженно воскликнула девушка, — просто завидую… белой завистью, конечно же! За меня бы кто переживал так… Словно найдя выход из неловкой ситуации, Кейт быстренько встрепенулась. — Я не переживаю ни за кого, — твердо произнесла она, подняв подбородок. Все четверо непонимающе уставились на девушку, и она продолжила: — Потому что уверена — вы справитесь.

***

Небо над Амстердамом было затянуто темными, светлеющими лишь слегка у горизонта тучами. Город встретил накрапывающим летним дождиком, мелкими каплями срывающимся с этих сероватых клубов на мокрый асфальт под ногами. После тридцатиградусной итальянской жары даже такое небольшое похолодание казалось необычным. Эта пасмурность была почти сказочной, нереальной… Крохотные лужицы хлюпали под остроносами кожаными туфлями, разнося по пустынной улице чавкающий звук. Капли также падали и на слегка спутанные на затылке волосы вокалиста, скатывались по длинным каштановым прядям, смачивая, и спадали вниз, оставляя мокрые темнеющие пятна на бардовом пиджаке, лишь частично прикрывающем грудь. Карие глаза с нескрываемым интересом сверлили спину идущей впереди девушки, свободная блуза которой обвисла на плечах, промокшая от множества дождевых капель. Под влажной светлой тканью слишком заметно просвечивал кружевной беленький бюстгальтер, лямки которого скрывали от взора спадающие по плечам волнистые волосы. За Кейт волочился ее чемодан, постукивающий колесами по заполненным гудроном швам на взлетной полосе. До заказного микроавтобуса было совсем недалеко, но заманчивое желание податься вперед и выхватить багаж из ее рук, помогая донести до автомобиля, никак не покидало сознание. Дамиано ускорил шаг, и в один момент рука сама собой потянулась к рукоятке чемодана, но схватила лишь наполненный влажностью воздух в пяти сантиметрах от нее, ведь взгляд случайно зацепился за ухмыляющегося Томаса, который еще и сложил губки вместе, мечтательно изображая поцелуй. Дамиано одернул руку и театрально закатил глаза, безразлично отходя от девушки под оценивающим взглядом друга, наблюдающим за ним. Падающие с неба капли заглушали шаги его обуви, не позволяя Кейт услышать, как он приблизился, а раскиданные по плечам волосы закрыли силуэт итальянца от ее бокового зрения, и она даже не узнала о том, что творилось за ее спиной. Очередная унция раздражения и злости на Томаса посыпалась в бездонное хранилище, куда-то внутрь — под самое сердце. Дорога до отеля прошла напряженно: Дамиано все двадцать минут прожигал взглядом висящую на плечах Раджи одежду. Казалось, что еще чуть-чуть и она могла бы полыхнуть от его уничтожительной ярости, но транспорт вовремя остановился на парковке. Фанатов не было — путь был свободен. Здание, расположенное рядом с одним из многочисленных каналов города, заметно возвышалось над стандартными пяти-шестиэтажными домиками. Регистрация прошла быстро и без заминок, к большой радости ребят. Торчать на ресепшене полчаса — это меньшее, чего хотелось вокалисту этим вечером. А то, чего хотелось больше всего, сейчас стояло, болтая и то и дело кивая Виктории, в ожидании лифта. Кейт заняла двухместный номер вместе с гитаристкой, Томас традиционно поселился с Итаном, а вот Дамиано достался собственный люкс. Закончив распаковку вещей, ребята вместе поужинали в ресторане, что располагался на первом этаже отеля. Трапеза проходила почти в полной тишине — каждый витал в своих мыслях, полностью обособившись от остальных. Усталость от перелета, размышления о концерте и прочих предстоящих мероприятиях целиком захватили друзей, и из всех возможных разговоров за столом слышались лишь приглушенные просьбы передать соль или стоящую слишком далеко миску с салатом. Взглянув на уминающего за обе щеки пищу Томаса, вокалист понял, что аппетит испарился, и, лениво ковыряясь в тарелке, стал обдумывать, как провести этот вечер хоть с каким-нибудь удовольствием. Называемая совместным ужином пытка подошла к концу, и утомленные ребята разбрелись по своим номерам. Хорошо, что удалось разместиться на одном этаже. Сбросив тяжелые, давящие туфли из натуральной кожи, Дамиано нащупал перламутровую кнопку на стене. Мягкий свет с щелчком залил комнату, спускаясь с небольших лампочек под потолком. Шагая по темному паркету, вокалист дошел до спальни, окидывая ее изучающим взглядом. Пройдя мимо широкой кровати, застланной матовым черным бельем, он откинул в сторону плотный тюль, освобождая от него окна. Панорамные, они открывали вид на раскинувшийся внизу город. Переливающаяся миллионами огней Северная Венеция манила, звала пройтись по этим улочкам, затерявшись среди гуляющих по ним парочек влюбленных. Нагоняющий тоску дождь давно закончился, оставив за собой небольшие лужицы на дорогах, сверкающие в свете уличных фонарей. Стрелки часов приближались к полуночи, но Дамиано не стал раздеваться или отправляться в душ, нет. Он раскрыл чемодан и надел найденную в нем шляпу с широкими полями, после чего решительно двинулся в сторону входной двери. Темный коридор был в том же стиле, что и номера. Тусклый свет заливал все пространство, наполненное тишиной — многие постояльцы уже давно спали, мирно посапывая в подушку. Громкий стук в дверь нарушил это спокойствие. Никто не ответил, и Дамиано ожидающе уставился на висящую на стене картину. Золотые абстрактные мазки превращались в замысловатые полосы, крутились, перемешиваясь с черным цветом и вовсе пропадали в нем. Того же цвета золотая рукоять двери осторожно дрогнула, словно изнутри номера кто-то коснулся нечаянно ее рукой, но дверь не распахнулась. Дамиано усмехнулся. Он знал, что это она. — Я знаю, что ты стоишь и смотришь в глазок, Кейт. Стоит. Смотрит. Обводит взглядом массивные серьги в виде золотых крестов, свисающие с мочек его ушей, видит, как сверкают в полумраке коридора выглядывающие из-под широких полей фетра его карие радужки. Пальцы нерешительно сжимают металлическую рукоять. Она не хотела открывать и могла бы ответить через дверь, но боялась разбудить храпящую в другой комнате Викторию. Глубоко вздохнув, девушка всё же вышла к итальянцу, испуганно протиснувшись через открытую щелочку между косяком. В серых глазах вспыхнуло недовольство, она огляделась по сторонам, отмечая, что в коридоре больше никого нет, кроме них двоих. — Нас могут увидеть, — яростно зашипела Кетрин сквозь сжатые зубы. — Значит, зачем я здесь, тебя вообще не интересует? — выгнув бровь, спросил Дамиано, — может, я и не к тебе? Мужчина наклонился вперед, от чего по ноздрям ударил привычный запах дыма, горьковатый, но уже казавшийся девушке почти сладким, желанным… Она не отшатнулась, выдержав его взгляд с высоко поднятой головой. — Если ты к Вик — она спит, — достойно ответила девушка, давясь неприятной горечью, что образовалась в горле от мысли о том, что итальянец правда пришел не к ней, а к подруге. Она уже потянулась к ручке двери, желая зайти обратно в свою комнату, но почувствовала прикосновение горячих пальцев на своей коже. Ладонь Дамиано легла поверх ее собственной, не давая нажать на рукоять двери. Кейт приоткрыла рот от удивления, в горле пересохло от мгновенно распространившегося по телу жара. — Стой, Кейт, — мягко произнес итальянец, не отстраняясь, — я пошутил. Девушка судорожно сглотнула. Мозги работали с трудом, ведь ощущение его пальцев на своей ладони приковало к себе внимание непослушных глаз, которые тут же опустились вниз, уставившись на привлекательно вздувшиеся венки на руке вокалиста. — Эм… тогда… — собравшись с духом, она оторвала взгляд от его загорелой кожи, — зачем ты здесь? — Я знал, что ты не спишь, — признался Дамиано. Его ладонь аккуратно отцепила пальцы девушки от дверной ручки, чуть сжимая теперь в своей хватке. Он подался ближе, все еще крепко держа ее руку. — …и этот город тоже не спит, — бархатно прошептал в самое ушко, обдавая оголенные участки кожи горячим дыханием, вынуждая мелкие волоски на шее встать дыбом от ощущений. Дамиано перевел взгляд с их сцепленных рук на бледные щеки удивленной девушки и спросил: — Ты со мной? Кейт потерянно хлопнула глазами. Ее мысли были уже совсем далеко отсюда. Они сбились, еще когда через стеклышко глазка на двери показались его искусно спрятанные под шляпой кудри. — К-куда…? — пробормотала она, нервно заводя за ухо выбившуюся прядь волос. — Увидишь. Дамиано улыбнулся краешком губ и переплел их пальцы, потянув девушку за собой по коридору. Кейт рассмеялась и пошла следом, откинув свои страхи и сомнения. Ну если и не насовсем, то сегодня она оставила их за порогом той комнаты, где храпела ничего не подозревающая Виктория. Остановившись у лифта Дамиано недоверчиво спросил: — Точно идешь? — Только если ты потом не затащишь меня к себе в номер, — хмыкнула Кейт, игриво улыбнувшись. — Ничего не обещаю, — самодовольно протянул Дамиано и, искренне улыбаясь, потянул ее за руку вслед за собой в подъехавший лифт. Вечерняя прохлада врезалась в лица с первым налетевшим порывом ветра. Она путала волосы девушки, раскидывая по воздуху кудри, а Дамиано шел рядом, опьяненный их ароматом, которым теперь наполнился воздух вокруг них. Он так и не отпустил ее руку. И был готов поклясться, что не отпустит ее вообще. Они шли навстречу ветру, который подхватывал и уносил с собой ее девичий смех, срывающийся с алых губ, пока вокалист увлеченно рассказывал забавные истории с различных концертов. Это был тот самый разговор, содержимое которого уже ни один из них не вспомнит. Даже если очень постараются, воспоминаниями станут лишь яркие эмоции и заливистый смех, отражающийся от стен соседних домов. Кейт пыталась, но так и не смогла вникнуть в слова итальянца, залюбовавшись его улыбкой. Быть может и вовсе не было смысла в слетающих с этих притягательных губ предложениях, ведь и он не мог думать ни о чем, кроме ее широко распахнутых серых глаз и виднеющихся в них смешинок. Мимо мелькали привязанные к перильцам велосипеды, замысловатые уличные фонарики, заливающие набережную теплым светом, редко попадались гуляющие парочки туристов или просто жителей города, до сих пор находящие романтику в ночных прогулках вдоль водных каналов. По воде временами пробегали волны от проплывающей по ней моторной лодки, а затем вновь становились лишь слегка колышущейся мелкой рябью, в которой серебристой полосочкой света отражалась неполная луна. С последними упавшими на землю капельками дождями небо стало расчищаться. Тучи раздвинулись, открывая перед глазами девушки усыпанный звездами небосвод. Кейт без труда отыскала во тьме любимую звездочку и стала увлеченно рассказывать о легенде, связанной с созвездием Северной Короны. А Дамиано слушал, закинув голову, от чего пряди волос непослушно выбились из-под шляпы, хаотично разлетевшись в стороны. Слушал и смотрел на яркую беленькую звездочку, на самый крупный кристалл в короне, именуемый Альфеккой. Свет звезды очаровывал, желая приковать к себе взгляд парня, но его глаза желали смотреть лишь на стоящую рядом девушку, чью крохотную ладошку он нежно сжимал в своей руке. Она не замечала, как вокалист поворачивает голову, смотря уже не вверх, а наблюдая за ней, восхищенно рассказывающей о созвездиях. Реснички подрагивали, когда она увлеченно тыкала указательным пальчиком куда-то в раскинувшееся над городом небо, продолжая что-то говорить. И не важно, о чем были те слова, Дамиано улыбался. Ужасно глупо улыбался, наслаждаясь ее веселым голоском, чуть подрагивающим от налетающего с ветром холода. — …а если посмотреть правее… Да, туда. То увидишь Капеллу — это вон та яркая звездочка, и она… Кейт запнулась, чувствуя, как горячая ладонь выскользнула из ее руки, а через мгновение плотная ткань коснулась оголенных плечиков, заслоняя от прохладного дуновения. Девушка медленно обернулась, с благодарностью глядя на парня. Он улыбался. — Так теплее, Кейт? Бархатный голос, согревающий не меньше, чем этот бардовый пиджак, висящий теперь на ее хрупких плечах. Девушка смущенно кивнула, не отводя взгляда от светящихся глаз Дамиано. — Намного… — тихо ответила она, осматривая его оголенные руки и плечи, выглядывающие из-под белой простенькой майки, — а тебе не будет холодно? — спросила Кейт с легким беспокойством. Вокалист покачал головой. — Я в норме. — А я… — девушка потёрла замерзшие ладошки друг об друга, слегка замявшись, — забыла, о чем говорила. — Про самую яркую звезду в созвездии Возничего. Глаза Кетрин изумленно распахнулись. — Про Капеллу, — медленно произнесла она, — так ты разбираешься…? Дамиано пожал плечами, небрежно сунув руки в карманы брюк. — Немного. — Здорово… Только жаль, что тебе пришлось всё это слушать, если ты и так знаешь. — Не жаль, Кейт, — возразил вокалист, снова покачав головой, — мне нравится твой голос. Нравится. Нравится ее голос. Что-то теплое ласкало вздымающуюся от дыхания грудь изнутри от этих слов, нежно растекалось в сознании, подогревая бледные щечки. Дамиано усмехнулся, тепло глядя на девушку. — Всегда будешь так краснеть? — просил он с издевкой, — даже ночью заметно. — Я не покраснела, — возразила Кейт, прижимая ладошки к пылающей коже, — тебе кажется. — Конечно, — не удержался и усмехнулся вновь. — Смешно тебе? — Очень, — честно ответил итальянец, смотря на девушку с высоты своего роста. Он хоть знает, на что способен этот его чертовски горячий, почти обжигающий взгляд карих глаз? Еще как знает — фыркнуло в ответ подсознание, и девушка с ним охотно согласилась. Если бы не знал, не стал бы использовать эту махинацию в любой подходящий момент. — Всегда, — шепнула девушка, позволяя себе утонуть, расплавиться в темных радужках цвета горького шоколада, — если будешь меня смущать. — Я еще не начинал, — ответил таким же шепотом вокалист, вновь хватая девушку за ладонь. Она хотела вырваться, но он не позволил. — Покажу кое-что… Тебе там понравится, обещаю, — произнес он в ответ на ее недовольное шипение. — Посмотрим, — выпалила Кейт с наигранной злостью в голосе, хотя на самом деле тихонько хихикнула про себя. Конечно, понравится. Она не сомневалась в этом и просто шла следом за уверенно шагающим по улице итальянцем. Настолько уверенным, словно этот город принадлежал ему. И снова хлюпающие под ногами лужицы, медленно проносящиеся мимо указатели улиц, какие-то неразборчивые фразы на голландском, ослепляющие фары автомобилей и поблескивающая вода в каналах. Они перешли очередной мостик. Уже близко. Дамиано завел девушку в довольно тихое место у реки, в ресторанчик с выходящей прямо на набережную деревянной террасой. Людей было мало. Лишь в углу сидела за столиком парочка подростков, не замечающих ничего вокруг, кроме улыбок друг друга. Девушке приглянулось место у перил, и она потянула вокалиста за собой. Прямо в метре от них, внизу, под деревянным полом, мерно плескалась вода, с шумом разбиваясь о борта канала. — Что-нибудь будешь? — спросил итальянец, протягивая Кейт меню, когда она опустилась на деревянный поскрипывающий стульчик. — Есть… точно нет. — Тогда можно выпить… Не обязательно спиртное, — добавил он после небольшой паузы. — Ты знаешь, что я не пью? — удивленно воскликнула Кейт. Она никогда не говорила ему об этом… Никому из группы не говорила, а он заметил, запомнил. — Да, — сдержанно ответил Дамиано, — опуская взгляд на обхватывающие краешек меню ногти, — с первого дня нашего… знакомства. — Угу… — промычала девушка, спрятав лицо за перечнем блюд в кожаной оплетке. Знакомства… Это было не знакомство. Не такое, каким принято его считать у нормальных людей в здоровых отношениях. Это был чертов кошмар, крутящийся целый месяц на повторе в голове. …а сейчас главный мучитель повел ее исследовать вместе ночной город. Девушка сдержала вымученный вздох. Зачем он произнес ту фразу, ломая на части весь прекрасный вечер? Всё было идеально, но… одно лишь упоминания и механизм в голове заработал, необратимо вращая внутри нужные шестеренки, режущие где-то под ребрами кожу острым своим краем, сотканным из воспоминаний. — Пожалуй, я ничего не буду, — скрежетнул по прохладному воздуху ее жесткий голос. Вокалист лишь отрешенно кивнул, тоже погрузившись в события того вечера. Нет, нет, нет. Не думай… пожалуйста! Это абсолютно не нужно, не сейчас. Не когда все просто замечательно, не когда от улыбки Кейт светилась, словно звездочка, на фоне потускневшего по сравнению с ней северного города. И это он был причиной ее приподнятого настроения, и он же его испортил… Черт. Девушка задумчиво вперила взгляд в стоящий на столике букетик каких-то нежных голубеньких цветочков. Красиво… Как и всё здесь. Как звездное небо над головой, как моргающая лампочка фонаря по другую сторону канала, вот-вот готовая перегореть, эта атмосфера покалывала глубоко под кожей, вдыхая в подсознание яркое желание жить и наслаждаться каждой прожитой минутой, забыв о прошлом, о той ночи, о тех слезах, ведь оно не настоящее. Ведь оно только здесь — в ее подсознании. В ее страхах и сомнениях. Но ведь она оставила их в номере отеля, верно? Спящими вместе со свернувшейся калачиком в кровати Викторией и не знающими ни о чем, что происходит здесь, на этой деревянной террасе. Эта тишина была нездоровой. Давила, закладывая уши. Длинные ногти девушки принялись нетерпеливо постукивать по поверхности столика, привлекая внимание Дамиано. Он отложил меню, глядя на девушку пустым взглядом. Сейчас скажет. Окатит с головой словами о том, что уже поздно, что надо возвращаться. Давай, Кейт. Не тяни. Она выдохнула, собираясь с мыслями, поймав на себе взгляд вокалиста. — Дамиано… Раз уж мы тут, почему бы… не сделать фото например? Сделать что…? Раз уж мы здесь?! И ты не хочешь поскорее убраться подальше?! Это же просто… Офигение. — Фото? — переспросил итальянец, кашлянув в кулак, чтобы привести в порядок норовящий дрогнуть голос. — Ну да… Можно прямо на фоне этих домиков, — Кейт махнула рукой, показывая на стоящие неподалеку, прямо за каналом, разноцветные невысокие здания. — Как хочешь, — сухо ответил Дамиано, подернув плечами, и поднялся со стула. Поджав губы, Кейт подошла следом, приблизившись к кованой оградке, у которой стоял итальянец. Сердце в груди забилось чаще от осознания того, что ей нужно будет прижаться к его манящему телу. — Эм… — Кейт застыла рядом с парнем и, не решаясь подойти ближе, открыла камеру в телефоне, — сейчас, секунду… Дамиано заметил смятение в ее глазах, почти граничащее с испугом и, схватив девушку за запястье, рывком притянул к своей груди. Кожа под накинутым на плечи пиджаком покрылась мурашками от соприкосновения с его телом. Таким желанным и пугающим одновременно, что это бессилие покалывало под кончиками пальцев, которыми против воли хотелось зарыться в его шелковистые волосы. Она помнит это ощущение… когда длинные каштановые кудри перекатываются в ладони, растекаясь между фалангами тоненьких пальцев. — Кейт, — прошептал Дамиано, самодовольно усмехнувшись, — дышать тебе всё ещё нужно. Черт. Девушка с трудом расслабила мышцы живота, которые напряженно держали внутри втянутый воздух. — Что ты… делаешь…? — Ты бы сама не подошла, — резонно ответил парень, выгнув бровь. Девушка пропыхтела что-то невнятное себе под нос, поднимая вверх телефон со включенной фронтальной камерой. На террасе раздались голоса. Теперь они здесь были не одни. Недовольно вздохнув, Дамиано опустил ниже поля шляпы, скрывая от вошедшей парочки своё лицо. Кейт убрала смартфон обратно в карман брюк. Горячие руки итальянца всё ещё распространяли обжигающее кожу тепло по телу прижатой к груди девушки. Он ощущал животом, как быстро бьется ее сердце о ребра от его близости. Вокалист усмехнулся, опуская руки на талию девушки. Ладони сомкнулись, подминая под себя плотную ткань багрового пиджака, висящего на плечах. По позвоночнику Кейт пробежал холодок, и она невольно содрогнулась. Уголок губ итальянца пополз вверх — он почувствовал, теперь в этом не было сомнений. В серых радужках проскочила буря смешивающихся друг с другом эмоций. Гребаный калейдоскоп смущения и желания, испуга и пылающей огнем страсти. Одна рука покинула талию девушку и достигла бедра почти интимным касанием. Кейт вспыхнула, задыхаясь судорожным вздохом, рвущимся из груди наружу. — Что-то не так? — спросил Дамиано, издеваясь, в паре сантиметров от ее лица. — Нет… Голос чуть не дрогнул, когда его пальцы с силой сжали кожу прямо через ткань брюк, вынуждая девушку придвинуться ближе. — А так? — его радужки насмешливо вглядывались в ее лицо, высматривая меняющиеся со скоростью света эмоции на нем. — Мы… на улице, — сдавленно проговорила девушка, прижавшись к парню тянущем от желания низом живота. — Тебя это смущает? — Да, — напуганно ответила Кейт, окинув взглядом пустынный ресторанчик, — и очень. — Однажды ты привыкнешь, — уверенно произнес Дамиано, возвращая ладонь на хрупкую талию девушки, вырывая из ее груди облегченный выдох, но отстраняться не стал. Вошедшая недавно парочка смеясь и улыбаясь прошагала мимо. — …обожаю Амстердам, — долетел до ушей звук женского голоса. Вокалист уставился на девушку перед собой. — А ты, Кейт? — прошептал он чуть громче, чем разбивающиеся об деревянную террасу мелкие волны, — успела полюбить этот город? Брюнетка заглянула в его карие радужки и поняла, что исчезает. Чертовски быстро исчезает, растворяется в их невыносимом жаре. И она знала, что вопрос был не о городе. Кейт втянула в себя носиком воздух и ответила на выдохе: — Кажется… да, полюбила. Дамиано был так близко, что девушка ощущала кожей, как впитывается в нее горьковатый запах сигарет, проникает внутрь, в нее, разливаясь по телу. И это было так чертовски правильно, что в груди начало неистово покалывать от нехватки этого перекатываемого на языке привкуса, вынуждая девушку глубоко вдохнуть, вновь до предела заполняя легкие этой приторной горечью. Исходящий жар от его глаз усилился, словно разгорающееся адское пламя. Словно сама преисподняя была заключена в этих карих радужках цвета колы, принадлежащих самому Дьяволу. Лежащие на худенькой талии крепкие руки парня в мгновение ока грубо развернули девушку так, что она приглушенно вскрикнула от неожиданности, когда спина коснулась кованого заборчика террасы. Она вновь подняла на него глаза, изумленно разглядывая его лицо, пытаясь прочитать хоть одну эмоции из того урагана, в который они смешались. Хриплый, до невозможного низкий голос с придыханием раздался где-то слишком близко, непозволительно близко. — Я тоже, Кейт… И шепот этот отдавался эхом внутри, стекая по венам вниз, к животу, скручивая внутренности и заставляя сжать бедра, сдерживая желание податься ими вперед. Девушка опустила взгляд чуть ниже, совсем чуть-чуть, чтобы мазнуть им по слегка приоткрытым губам Дамиано, по мелкой щетине, которой так хотелось коснуться нежными подушечками пальцев. Сердце замерло, когда она приподнялась на носочках. Неужели она осмелится…? Прямо так. Здесь. На террасе, куда в любой момент могут зайти? В подсознании, где-то глубоко внутри, словно из-за тюремных решеток, стучал запертый здравый смысл и моральные принципы, кричащие какую-то херову бессмыслицу. Единственное, что имеет смысл, — сейчас перед ней. Ее плотно сомкнутые губы прижались к пылающей щеке Дамиано, едва ли не касаясь уголка пересохших губ. Он замер, не решаясь пошевелиться. Замер и воздух вокруг, и бегущая рябь по воде. Плывущие по небу мелкие облачка — и те остановились. Дамиано перестал дышать, чувствуя как тоненькая ручка коснулась его оголенной под майкой груди, посылая мурашки по коже, заставляя их бежать по всему телу и закрадываться в само подсознание. Он тяжело вздохнул, когда влажные губы приоткрылись, и ее неумелый язык коснулся уголка его рта. Щелчок на задворках сознания — и крышу сорвало. Мгновенно и безвозвратно. От одного движения. Он резко повернул голову и впился в ее губы жестким поцелуем. Железное ограждение больно упиралось в поясницу. Казалось, что завтра на спине точно выступит крупный синяк, но это было не важно. Был только он. С ней. Здесь и сейчас. Был лишь вторгающийся в ее приоткрытый рот требовательный язык. Ее тоненькие ручки сжимающие хрупкими пальцами кожу предплечий, заставляя содрогаться. Дамиано дрожал, чувствовал, как возбуждение сносит голову. Знал, что Кейт заметит, но было всё равно. Она и сама дрожала. А он был готов выть от дикого, разрывающего душу желания, от невозможности опрокинуть ее на этот дурацкий столик прямо здесь, потому что думать о чем-то постороннем было просто невозможно. Это не был нежный поцелуй, каким делятся на улице обычный парочки. Нет. Это была страсть, приправленная адским пламенем, вырывающимся из груди вокалиста. Это была агония, достигшая своего апогея, когда слуха коснулся глухой выдох девушки. — Красивый город, — простонала Кейт, улыбнувшись сквозь поцелуй. — Лучший, — рвано выдохнул итальянец ей в губы, не отрываясь ни на секунду. Дрожащие руки девушки поднялись выше. Дамиано зарычал. Низко. Дико. Когда ее пальцы наматывали на себя его кудри, оттягивая назад. Он выгнулся, подавшись навстречу девушке. Чувствовал грузно вздымающейся грудью ее подрагивающее от желания тело, когда натянутый бугор в брюках коснулся ее бёдер. Дурацкая шляпа слетела с головы, падая прямо в шумящую позади воду. Ну и пусть… Это безумие. Чертово безумие. Неуместное, до неприличия дикое, разрывающее изнутри душу. Оно рвало на куски. Рвало его. Рвало ее. Обоих. Дамиано был уверен, знал наверняка, что никто и никогда не целовал ее так, как это делает он сейчас, стремясь завладеть ею, забрать всю без остатка. Сознание. Душу. Тело… Но ей плевать. Всё это давно принадлежит ему. И больше никому. — Дамиано… — простонала девушка в его умелые губы, и оба опешили. Остановились заглушенные собственным тяжелым дыханием и стучащим сердцем. Надо остановиться — упорно стучало по стенкам мозга подсознание. Вокалист попытался отстраниться, но хрупкие руки девушки мгновенно впились в его оголенные плечи, царапая острыми ноготочками раскаленную кожу. Кричащая мольба в ее глазах. Только не уходи, не отдаляйся, не отпускай… Только не сейчас, прошу. Его карие радужки заметались по ее лицу затуманенным, почти обезумевшим взглядом доведённого до грани, готового сорваться в любой миг. Дамиано крепко стиснул руками талию девушки и возбужденно выдохнул в ее опухшие губы: — Думаю, стоит вернуться в отель.