Дым и Сигареты

За спиной с шумом захлопнулась дверь, отделяя залитый смехом слегка уставших под вечер друзей пассажирский салон от уличной прохлады. Девушка едва заметно вздрогнула, ощутив, как теплая ладонь вокалиста выскользнула из ее крохотных пальчиков. Они были такими маленькими, почти беззащитными по сравнению с его — крепкими, загорелыми, покрытыми замысловатыми татуировками. Она никогда не понимала этих черных узоров. Сердце жалобно заныло под рёбрами от всепоглощающего чувства пустоты, которое медлительно вкрадывалось в само ее существо, прямо под кожу, неспешно разъедая изнутри, просачивалось в маленькие трещинки. Рука резко метнулась вперед, но замерла, так и не достигнув отдалившегося итальянца, схватив лишь безжизненный воздух, лишенный того тепла, что хотелось бы сейчас ощутить. Протяжно вздохнув, Кейт бросила косой взгляд в сторону заинтересованно беседующих друзей, пробежалась им по салону, по кругленьким иллюминаторам, отыскивая любой ориентир, способный помочь ей отвлечься. Выглянувшие из-под светленькой челки голубенькие глаза радостно сверкнули, наткнувшись на стоящую в дверях девушку, а не накрашенные губы растянулись в приветливой улыбке. — Вот вы где, — воскликнула басистка, переводя ликующий взгляд на протаскивающего по проходу сумку вокалиста, — я уже думала отправиться на ваши поиски. Со знакомого кожаного диванчика раздался задорный смешок — зависающий в телефоне светловолосый юноша не пропускал мимо ушей ни одну прозвучавшую в воздухе фразу и выжидал подходящего момента для искрометной, по его мнению, шутки. Неряшливо отбросив в сторону девайс, он опустил сведенные вместе ладони между колен и подался вперед, всем видом показывая свою теперешнюю заинтересованность в происходящем вокруг. Ещё бы. Ведь сейчас на борт ступила никак не дающая ему покоя парочка, в адрес которой можно с легкость пульнуть парочку колких словечек, чтобы их жизнь сказкой не казалась. — Дами, вы с Кейт успели заблудиться в метре от самолёта? — взволнованно спросил Томас, в нарочитом испуге округлив глаза, от чего его вечно скрытые под челкой брови поднялись еще выше, безнадежно затерявшись в белокурых прядях. Безучастно закатив глаза, вокалист молча прошагал мимо, неспешно направляясь к излюбленному креслу у кругленького окошка, из которого весьма удобно было наблюдать за клубящимися по другую сторону стекла облачками в темном небе. — Вас двоих… и правда долго не было, — задумчиво пробормотала Виктория, уставившись куда-то в наполовину скрытый под тёмными волосами висок Дамиано. Довольный замечанием подруги Раджи издевательски усмехнулся, но тут же взвыл, когда дорожная сумка вокалиста ненамеренно — или всё же с долей умысла — наехала колесиком на носок его туфель, больно надавливая на большой палец. Скривив губы от недовольства, Дамиано смерил гитариста злобным взглядом, безмолвно заставив его захлопнуть уже приоткрывшийся, готовый к очередной бестолковой шуточке рот. — Итан, — бросил он, не отводя глаз от потирающего ногу друга, — закинь это туда. Кивнув в направлении багажного отсека, он протянул барабанщику свой изрядно потертый черный чемодан. — Сам уже не в состоянии? — хмыкнул Торкио, все-таки охотно принимая из его руки сумку. — Тебе ближе. — Полметра же такая большая разница, — издевательски выгнул бровь пришедший в себя Томас. Легонько усмехнувшись, Торкио лишь покачал головой, подавляя желание высказаться так же открыто, как Виктория, или же шутками, вроде их светловолосого друга, но все же выбрал привычную роль стороннего наблюдателя. Он бросил довольно многозначительный взгляд на до сих пор стоящую возле входа девушку, которая, воспользовавшись заминкой, тоже с радостью передала ему свой багаж, на что Итан лишь услужливо подернул плечами, мол, к Вашим услугам. Осмотревшись, Кейт двинулась к своему креслу, медленно опустившись на сиденье напротив отстраненно глядевшего в иллюминатор вокалиста, под аккомпанемент его ритмично постукивающих по бежевому подлокотнику накрашенных ногтей. Чувствуя на себе проницательный взгляд голубых радужек, она поспешно обернулась на нетерпеливо заламывающую пальцы басистку. — Так всё же… почему вас так долго не было? — несмело спросила та. Кейт поджала губы и, слегка замявшись, тихонько ответила: — Ну… мы… — У нее молния на чемодане разошлась, — вполне уверенно прервал девушку Дамиано, лениво поворачиваясь к подруге, — пришлось помочь. Промычав себе под нос парочку несвязных слов, звучавших весьма удовлетворенно, Вик снова откинулась затылком на диван и, абстрагировавшись от внешнего мира с помощью двух древненьких наушников, прикрыла глаза, потеряв интерес к дальнейшим расспросам. Сидевшая напротив вокалиста брюнетка только сейчас обнаружила себя вжатой в кресло и нервно покусывающей губу. Выдыхай, Кейт — уже можно. Поблагодаришь позже. Немного расслабившись, девушка с признательностью посмотрела на Дамиано, но тот не заметил. Каштановые кудри хаотично спадали на лоб, кидая тени на загорелую кожу, когда он слегка нагибал голову вниз, безынтересно разглядывая фотографии в телефоне. Левая рука поднялась выше, медленно заправив одну прядь за ухо, таким до боли знакомым жестом, что захотелось повторить его своими пальцами. Несколько волосиков случайно зацепилось за оттягивающий мочку уха массивный череп из чистого золота. Дамиано подернул уголком рта, недовольно исправляя возникшую неприятность. Кажется, Кейт уже знала наизусть каждое движение, которое он способен сотворить своими губами. Помнила, как он кривит их от раздражения, как усмехается. Знала она и нежную улыбку, чаще всего адресованную лишь ей одной, а его излюбленная самодовольная ухмылка посещала порой даже во снах. Сознание тут же подкинуло вид его приоткрытых губ, так сладко и возбужденно выстанывающих её имя прямо в спутанные волосы на макушке. Нет, она никогда это не забудет. Это просто невозможно забыть! А карие глаза музыканта, затуманенным взглядом изучающие ее оголенное тело, утопающее в черных простынях. Его томный вздох, когда пальцы девушки коснулись ремешков на тяжело вздымающейся груди. Он никогда не покинет уши Кейт. Он будет там всегда. Просто всегда. Она и сейчас слышит. Так же отчетливо, как сорвавшийся со слегка горчащих, соблазнительных губ стон, который Дамиано так трепетно сдерживал долгое время. Пусть вначале ей было больно, страшно, до безумия неловко, но этот звук… Просто слышать, что ему хорошо… оно ведь стоило того, верно? Прошлая ночь, она… была лучшей в ее жизни. А Дамиано тоже так скажет? — спросил где-то внутри ехидный, надоедливый голосок. И сердце жалобно завыло от пронесшихся в голове слов, что захотелось зарыться лицом в ладони, попрятав ото всех желающие скатиться по бледным щекам соленые капли. Но от себя не скроешь. Глаза оставались сухими — все слёзы вылились утром, промачивая и без того влажную подушку в пропахшем сигаретным дымом и сексом номере вокалиста. Теперь все выплаканные слёзы собирались в бездонное озеро внутри, чуть ниже сердца. Как достать их оттуда, пока соленым ядом они не затопили целиком всё тело, превращая бегущую кругами кровь в обжигающую своей обидой влагу? Рваный выдох вырвался из раскаленных легких, застывая где-то в глотке — Дамиано смотрел на нее. Недолго. Лишь укоризненно стрельнул исподлобья холодным взглядом своих карих глаз, напоминающих сейчас поблескивающую в свете неоновых лампочек смолу, заставил мигом отвернуться, словно прикоснувшись к чему-то невероятно горячему, обжигающему. Такими они и были всегда, его глаза — об них и правда можно было обжечься. Словно говорящие — не смотри. Отвернись. Пока не поздно. Пока ещё можешь. Кейт уставилась на скрещенные от неловкости руки, лежащие на коленях, спряталась под трепещущими ресничками от этого ледяного взгляда, способного превратить в пепел, несмотря на наполняющий его холод. Постаралась отвлечься — не получилось. Непослушные мысли вновь и вновь возвращались бумерангом к прошлой ночи. Остекленевшие мигом серебристые радужки приковались к собственным пальцам, которые бездумно ковыряли крохотный заусенец на левой руке. Иногда лишь они скользили чуть выше, против воли разглядывая обтянутые черным атласом брюк бёдра вокалиста. Кейт лихорадочно облизнула кажущиеся теперь невероятно сухими губы, мечтая, чтобы Дамиано не увидел выступивший на ее щеках румянец. Интересно, заметь сейчас он реакцию девушки… его бы это позабавило или бы обрадовало? Господи, не важно. Просто не думай. Самовнушение работало со сбоями и вовсе не помешало покалывающему чувству переместиться куда-то в низ живота. Ощущения трущихся об собственное тело бёдер Дамиано слишком навязчиво нарезали круги в голове. Кейт поерзала в кресле, выдавив жалобный скрип из искусственной кожи. Всё вокруг раздражало. Эти подлокотники казались теперь жутко неудобными, свободно сидящая на плечах блуза слишком жаркой, спинка больно врезалась в позвоночник, вынуждая выгнуться в пояснице и лишь плотнее вжаться ягодицами в сидушку. Чёрт… Вспомнились его горячие руки, сжимающие почти больно кожу. Сперва там, а потом… Нет, всё. Хватит. Она не станет думать об этом. Только не о его умелых пальцах, скользящих внутри нее и доставляющих такие ощущения, о которых Кейт даже никогда не догадывалась. Боже, как же ей… — Понравилось? — вклинился в нескончаемый поток дальнейших непристойных мыслей о сидящем напротив Дамиано тоненький голосок Виктории. Кейт вздрогнула всем телом, резко обернувшись к подруге. — А… что…? — смогли только произнести глухим шепотом обездвиженные губы девушки Голубые глаза басистки прищурились, изучая меняющиеся эмоции на лице Кейт, словно та давно знала обо всём, произошедшем прошлой ночью. Плечи дрогнули в очередной раз от скользнувшей внезапно в сознание непрошенной мысли. А вдруг и правда знала…? — Так что… тебе понравилось? — повторила свой вопрос подруга, в глазах которой отражалось полнейшее непонимание и вполне ощутимое беспокойство. Руку протяни и коснись — вот насколько ощутимо было оно сейчас, почти витало в воздухе, если не лежало уже неподъемным пластом. — Ч-что понравилось? — уточнила Кейт, слегка заикаясь. Напряженный взгляд карих глаз усердно сверлил сейчас ее лицо где-то у виска, вынуждая все мышцы моментально онеметь. Девушка чувствовала его буквально кожей. Не было сомнений — он смотрел на нее. Выжидающе. Только не промахнись, Кейт. Не сейчас. Что же понравилось, Вик?! Отчаянно вопило подсознание. — Концерт, — односложно ответила сбитая с толку подруга, в недоумении хлопнув своими широко раскрытыми голубыми глазами, — здорово же было, да? — добавила совсем тихонько. — Здорово… да… — сказала на выдохе всё ещё слегка ошеломленная девушка. Спереди послышался приглушенный смешок, но Дамиано умело скрыл улыбку, подперев щеку рукой в каком-то излишне утомленном движении. Смеётся… Конечно. Не ему же задают такие провокационные вопросы. — Кейт ты… в порядке? — переживание в её голосе. — Да, да… я в норме, правда. Слабоватая улыбка нарисовалась на губах брюнетки, но кажется, была она не особо убедительной. Впрочем, не удивительно. — Уверена? — не переставала докапываться Виктория, не спуская глаз со словно забившейся в уголок подруги — с таким уж усердием та вжалась в кожаное кресло. — Да, нормально. Кейт легонько подернула плечами, стараясь заверить басистку в правдивости собственных слов, хотя сама не сильно им верила. — Просто ты заметно побледнела, вот я и спросила, — замявшись, пояснила весьма озадаченная Виктория. Из горла вырвался довольно странный звук, больше напоминающий нервный смешок. Кейт отмахнулась рукой, сославшись на усталость или что-то в этом роде. Кажется, сработало. Пусть даже если и не надолго… Виктория еще пару раз с подозрением взглянула на девушку, никак не желая верить в это ее «нормально», но в итоге отступила и задремала на ближайшие полтора часа полета, прикрыв глаза шелковой маской дня сна. Наконец найдя в себе силы оторваться от рассматривания вокалиста, Кейт переключилась на мелькающие за стеклом иллюминатора темные облака. Сперва они напоминали собой клубящиеся грозовые тучи, так и норовящие пролиться на летящий меж них лайнер очередным ливнем, затем небо понемногу расчистилось, и на фоне опустившейся на землю темноты можно было различить мигающие белые огни стробоскопов с крыльев движущихся вдали других самолетов. Стоящий в салоне шум и мерное покачивание убаюкивали, и Кейт не заметила, как потяжелевшие веки медленно опустились, утягивая в темноту очередного тревожного сна. Она не заметила, как задремала, так же, как не заметила устремленных на нее внимательных карих глаз. Не было больше в них того пронизывающего нутро холода или недовольства — только граничащее с всеобъемлющей нежностью тепло. Где-то сбоку перешли на едва уловимый шепот заметившие заснувшую девушку Томас с Итаном, с пылом обсуждающие прошедший концерт. Пару раз они, сами того не замечая, повышали голос. Тогда Дамиано окидывал друзей яростным взглядом, вынуждая мгновенно замолчать. И когда только охранять сон этой маленькой занозы вошло в его привычку? Дамиано ещё не понял. Но когда этот крохотный носик издает такие прелестные посапывания, пусть хоть летит весь мир к чертям — он будет рядом. Следить, чтобы никто не ворвался и не спугнул эту написанную поверх бледных щек умиротворенность. Он с умилением разглядывал безмятежно лежащие на коленях ладошки. Взгляд коснулся тонких запястьев, таких слабых, с неимоверной легкостью позволяющих прижать себя с изголовью кровати, к бетонной стене, к фонарному столбу на безымянной улочке в центре Амстердама, да много ещё к чему, только он не пробовал. Но попробует. Поклялся он себе. Обязательно попробует, только всё потом. Сейчас же его глаза зачарованно поднялись чуть выше, к слегка просвечивающему сквозь бежевую блузу нижнему белью, к так невыносимо-аппетитно вздымающейся под этим кружевным — он был уверен, что кружевным — элементом гардероба небольшой груди. Дамиано приложил все усилия, чтобы не представлять себе, не вспоминать, как правильно она смотрится в его ладонях, эта грудь, или как покрывается мурашками кожа вокруг, когда он слегка прикусывает зубами затвердевшие горошины сверху. Пусть мысли об этом и были до невозможного заманчивы, вокалисту удалось отогнать их подальше, запереть глубоко внутри себя хотя бы до завтрашнего вечера. Сейчас он не станет… Лучше не думать о подобном в окружении надоедливых людей, вроде Томаса — потом не отмажешься от бестолковых шуток и нескончаемых вопросов. А острый носик тем временем уткнулся в кожаную обивку сиденья. Кейт слегка повернула голову во сне, демонстрируя итальянцу левую щечку. Ни капельки привычного румянца. Дамиано тихонько усмехнулся, не в состоянии сдержать улыбку при виде того, как приоткрылись ее нежные губы, обнажая ряд беленьких передних зубов. О да, он помнит, на что способны эти крохотные острия. И язык, словно в подтверждение, скользнул к маленькой ранке на нижней губе, ощущая легкий привкус металла. Он готов чувствовать эту незначительную боль. Нет, не просто готов… Дамиано наслаждался этим покалыванием и почти молился, чтобы оно не проходило. Никогда. Время замедлилось, осторожно и тягуче просачиваясь между густыми ресничками брюнетки, а потом и вовсе остановилось, позволяя радужкам цвета горького шоколада жадно вглядываться в лицо девушки. Так, словно видит ее в последний раз. Словно завтра никогда не настанет, а самолет их застынет навечно в этих облаках, так и не достигнув родной Италии. Но этого не случилось. В сопровождении легкой тряски лайнер, выпустив шасси, мягко коснулся посадочной полосы. В иллюминаторах замелькали расставленные повсюду красноватые фонарики, и вскоре самолет остановился. Кейт пробормотала себе под нос что-то несвязное и, поерзав в кресле, медленно перевернулась на другой бок, не желая просыпаться. Вот ведь соня… Дамиано незаметно осмотрелся — друзья были заняты кто чемоданами, кто сворачиванием наушников. Одно было ясно точно — никому не было до него сейчас никакого дела. Вот и прекрасно. Он нерешительно подался вперед, несколько мгновений вглядываясь в слегка напряженное лицо Кейт, а затем помотал головой, словно отбросив в сторону какие-то сомнения, и осторожно коснулся костяшками пальцев раскрытой ладошки девушки. Пробежавшая по телу электрическая волна заставила брюнетку распахнуть сонные глаза. Кажется, в зрачках можно было разглядеть краешек быстро ускользающей от сознания дремоты. До ушей сквозь окружающий шум и разговоры прокрался низкий шепот вокалиста. — Прилетели, Кейт. Прилетели… Мы дома… Его шепот всегда звучал так или только сейчас она впервые услышала его по-настоящему? Слишком… Одного этого звука было слишком. Пусть просто молчит, иначе весь мир замрет в своем обесцвеченном состоянии на фоне его голоса. Отстраненно кивнув склонившемуся над ней музыканту, девушка сползла с кресла, придерживаясь ослабевшими ручками за подлокотники. Казалось, что ноги вот-вот подогнутся, неумолимо отправляя девушку на холодный пол. Голова слегка подкруживалась. В не желающих здраво соображать мозгах всё ещё пульсировал какой-то неспокойный сон. Лучше бы она вообще не спала во время полёта… Пребывающий в абсолютно бодром состоянии барабанщик, вновь выполняющий роль стюарда, энергично доставал из багажного отделения различные сумки, передавая их друзьям. Собственный чемодан казался просто неподъемным, ручка изгибалась под давлением побелевших пальцев, некрепко обхвативших ее. На подкашивающихся ногах Кейт едва смогла спуститься вниз по напоминающей небольшой трап откидной лесенке. Верно, упала бы, если бы не подавший вовремя слегка вспотевшую ладонь Томас, которому она сумела тихонько пробормотать с благодарностью приглушенное «спасибо». Со снисходительной улыбкой на губах Дамиано наблюдал за тем, как Кейт неуклюже перекладывает чемодан из левой руки в другую, явно надеясь, что станет легче. Только вот не становилось, и девушка продолжала волочить его за собой, чуть ли не спотыкаясь об выступающий край. Колесики наехали на шов между плитами и Кейт замерла, почувствовав, как чьи-то горячие пальцы накрыли сверху ее ладонь, останавливая. Она обернулась только для того, чтобы уловить самодовольную ухмылку на губах стоящего рядом Дамиано. Яркие фонари взлетной полосы отбрасывали четкие тени, превращая скулы на его лице в остро наточенные ножи. — Давай я, — предложил он с уверенностью в голосе, смотря на девушку сверху вниз своими темными глазами. Словно сопротивляясь гипнозу, Кейт слегка отшатнулась и попыталась поднять наехавший на трещину в бетоне чемодан. Не получилось. — Я сама, — буркнула она, вынуждая вокалиста убрать ладонь, и возобновила попытку. Опять ничего. Это несчастное колесико, вставшее враспор, никак не поддавалось. Кейт чуть ли не зашипела от раздражения и от собственной слабости. Всего лишь чемодан, и то она бессильна. Дамиано небрежно сунул свободную руку в карман и продолжил улыбаться, поглядывая на бесплодные попытки девушки. Ее старания его забавляли, как и желание показаться сильнее. — Ну что? — незаинтересованно бросил он, выжидающе выгнув бровь. — Справлюсь, — тихонько ответила Кейт сквозь стиснутые зубы, наконец, сдвинув чемодан с места. Дамиано весьма удивленно, почти одобрительно, хмыкнул себе под нос и лениво побрёл следом за медленно шагающей впереди девушкой. Время уже перевалило за полночь, а потому кроме стоящего неподалеку заказанного заранее микроавтобуса ребят никто не встречал. Не было ни безумных фанатов, ни вспышек камер. Только безмятежное миланское небо и теплый ветерок, так по-родному, по-домашнему путающийся в волосах. Кейт споткнулась в очередной раз и остановилась, усталым движением головы перебрасывая копну каштановых волос на одну сторону, чтобы не мешали. Не выдерживающий больше этого зрелища Дамиано подался вперед, вновь накрыв ладонь девушки своей. — Давай сюда, — привычный приказной тон, обдавший холодом. — Нет… — несмело произнесла Кейт, потерянно глядя на итальянца, — я же сказала, что справлюсь. Вокалист закатил глаза и раздраженно скривил губы, грубо вырывая из хрупких ручек тяжелый чемодан — Несу я, — рявкнул он, быстрым шагом направившись к автомобилю, — и не спорь, — предупредил, заметив ее приоткрывшийся в немом удивлении ротик. И она не стала. Лишь молча поплелась позади, уставившись на широкие плечи вокалиста, скрытые под слегка помятой на спине черной рубашкой. Татуированные пальцы, крепко обхватившие рукоять дорожной сумки, так и приковывали к себе взгляд серых глаз, не способных теперь от них оторваться. Но пришлось-таки, когда ноги нехотя принесли слегка задумавшуюся девушку к микроавтобусу. Остальные ребята двинулись к багажнику, а Кейт, неловко помявшись у двери и почувствовав себя абсолютно лишней, решила поскорее спрятаться от посторонних глаз внутри транспорта. Расположившись на бежевом кресле возле окошка, она принялась разглядывать огни уже хорошо знакомого ей города за стеклом. Глаза так и закрывались, моля о крепком и продолжительном сне. Было впору продать душу за хороший отдых или мягкую постель. Вскоре показались слегка уставшие, но по-прежнему увлеченные разговором Виктория с Томасом, ни разу не взглянувшие на девушку, а за ними — неунывающий и, как обычно, молчаливый Итан. Слегка нагнувшись, пробрался в салон Дамиано. Откатывающаяся дверь медленно закрылась позади него, когда он прошел внутрь. Кейт вздрогнула и обернулась, слишком резко, когда вокалист намеренно коснулся ее ноги своим коленом, заставив заметно сжаться. Понимая, что никто из друзей не смотрит, Дамиано позволил себе мягко улыбнуться. Умиленный реакцией девушки на его мимолетное прикосновение он едва смог сдержать смех. А вот Кейт насупилась, недовольно сжав губы и показательно отвернувшись снова к окну. Дамиано отметил про себя ее стиснутые вместе колени и неловко сцепленные в замочек пальцы. Ей было неуютно, и он знал это. Осторожно коснулся ладонью ее рук, вынудив девушку резко втянуть в себя воздух и напуганно обернуться. Серые радужки в страхе метнулись к беседующим друзьям, а затем обратно — к расплавленному шоколаду, поблескивающему бликами в карих глазах музыканта. — Всё хорошо, Кейт, — тихонько шепнул он ей на ушко, — никто не видит. Она прикрыла глаза, почувствовав, как его теплое дыхание колышет спадающие по плечам каштановые кудри, когда он зарывается в них носом. — Ты… не можешь быть в этом уверен, — так же тихо возразила девушка, слегка покусывая нижнюю губу от напряжения. — Смотри сама, — опалил кожу шеи низкий голос с хрипотцой, вызывая сотни мелких, бегущих по телу мурашек, — никому нет дела. Оглядевшись в очередной раз, она убедилась в его правоте — каждый был увлечен либо разговором, либо мигающим в полумраке автомобиля телефоном, никто и правда не смотрел в их сторону. Кейт с облегчением выдохнула, стараясь унять бешено стучащее сердце в груди, и всё-таки отодвинулась в сторонку, подумав, что будет лучше сохранять дистанцию. Дамиано с раздражением фыркнул, явно не довольный ее решением. Недолгое время он наблюдал за тем, как девушка безуспешно пытается увлечь себя разглядыванием ночных улочек за стеклом, проезжающих мимо редких автомобилей и различных вывесок на итальянском. С ума сойти, как интересно. Уставшие веки опускались и задерживались внизу чуть дольше, чем нужно, пока Кейт не заставляла себя с трудом приоткрыть глаза. Зевала, прикрывая ротик бледненькой ладошкой и отворачиваясь от вокалиста, который еле-еле подавлял желание зевнуть следом. Прошлой ночью они спали меньше обычного… — Кейт, — тихонько произнес Дамиано, заставив девушку слегка вздрогнуть от неожиданности, — до дома не меньше часа, можешь поспать. Брюнетка пару раз моргнула глазами и подернула плечами в попытке взбодриться. Только вот не помогало. — Да я не… — Поспи, говорю, — перебил вокалист не терпящим возражений тоном. Немножко поежившись в кресле, Кейт пару раз опасливо взглянула на сидящего рядом музыканта, но всё же послушалась и, откинувшись на подголовник, прикрыла глаза. Не спи, не спи, не спи. Повторяла она сама себе. Не спи, не… спи… Но долгожданная дремота уже скрыла под своей пеленой серебристые радужки, утягивая в одной лишь девушке известный мир сновидений. А Дамиано… он наслаждался видом ее подрагивающих не накрашенных ресничек, тем, как умиротворенно вздымается небольшая грудь под блузой. Кажется, он мог бы вечно смотреть на девушку вот так. Со всей нежностью, на которую он только был способен. Сейчас она отражалась в его глазах, пока никто не видел эти крохотные огоньки в них. Даже Кейт не видела… Ей и не надо — решил он однажды. Пусть знает какие угодно стороны его многогранного характера, но только не эту. Слабую сторону, что он не желает показывать никому. Колесо микроавтобуса наскочило на небольшую ямку в потрескавшемся асфальте, вынуждая автомобиль подскочить. Кейт непроизвольно повернулась в кресле, уронив голову на плечо Дамиано при резком повороте. Дыхание сбилось. Он замер, боясь пошевелиться и прервать чуткий сон девушки, чувствуя, как макушка брюнетки несильно упирается ему в шею. Небольшая прядка каштановых волос спадала на безмятежно прикрытые глаза, скрывая лицо, и Дамиано не сдержался — осторожно завёл ее за ухо, едва-едва коснувшись подушечками пальцев нежной кожи на щеке. — Какая же ты милая, когда спишь, — беззвучно шепнули пропитанные сигаретным дымом горьковатые губы вокалиста. Девушка что-то пробормотала сквозь сон и нащупала своей крохотной ладошкой лежащую на подлокотнике руку мужчины, аккуратно обвившись вокруг нее хрупкими пальчиками. Мягко улыбнувшись, Дамиано наклонил голову набок, прижавшись своей колючей щекой к спутанным на макушке волосам девушки. И словно отключился мгновенно весь внешний мир. Тихие разговоры друзей стали едва различимым шепотом, а потом и вовсе потонули в мерном гуле работающего мотора. Где-то вдалеке, на слегка затуманенной улице послышалась чья-то сработавшая сигнализация. Так тихо, будто пробиваясь сквозь невидимую пелену. Мало-помалу дремота начала одолевать и Дамиано, но он не простил бы себе собственный сон в подобный момент, когда можно ближайшие полчаса смотреть на ее подрагивающие реснички и слышать лишь тихое посапывание, слетающее с этого острого носика. Нет, он не станет спать. Будет лишь смотреть на девушку, словно под наложенными чарами, снимать которые ему никогда и не захочется. Существовал ли наркотик сильнее, чем это хрупкое создание, доверчиво опирающееся на его плечо и мирно посапывающее куда-то в воротник черной рубашки? Вряд ли. Может для кого-то другого, но только не для него. Тридцать минут пролетели незаметно. Стали туманом, растворившись в спокойно постукивающем о рёбра сердце в груди. Словно очнувшись от анабиоза, Дамиано разглядел за окном знакомый бежевый домик с деревянной калиткой. Выходить не хотелось, вставать не хотелось… Остановите время, прошу. Просто позвольте ему навсегда остаться здесь, ощущая рядом ее крохотное тело. Больше он сейчас ни о чем и не мечтал. Томас выскочил первым из микроавтобуса, почти по-пьяному покачиваясь то право, то влево и потирая глаза. Он даже не обратил внимание на пригревшихся в уголке друзей. Сладко потягиваясь, выпорхнула следом и Виктория, к счастью, не разбудившая спящую на плече вокалиста девушку. Единственным, кто вспомнил о сидящем позади всех Дамиано, был Итан, бросивший довольно многозначительный взгляд на друга и уже приоткрывший рот, но вокалист поднес указательный палец к своим губам, вынуждая барабанщика перейти на шепот. — Выходить всё же придется, — тихо произнес он с умиленной улыбкой, — буди её. — Не надо, — едва слышно возразил вокалист, — пусть спит… Как-то слишком несвойственно-ласково Дамиано провел рукой по каштановым волосам девушки, замедлившись у слегка вьющихся кончиков. Торкио слегка удивленно взглянул на друга, явно пораженный его внезапным порывом, но через пару секунд с пониманием поджал губы. — Сможешь донести её до дома? — уточнил барабанщик, поглядывая на часы. — Не сомневайся, — самоуверенно хмыкнул Дамиано, осторожно отстегивая ремень безопасности. — Первый раз вижу, — покачал головой всё ещё не пришедший в себя Итан, но тут же замолчал встретившись с прожигающим взглядом карих глаз. — Чемоданы наши захвати, — недовольно буркнул ему вокалист приказным голосом. — Без проблем, — обреченно выдохнул Торкио, повернувшись к другу спиной, — на руках уже носит, обалдеть можно, — шепнул себе под нос. — Ты что-то сказал? Раздраженный голос в сопровождении холодного взгляда, метнувшегося в сторону барабанщика. — Ничего, — ответил Итан, улыбнувшись, и вышел из машины, оставляя Дамиано наедине с Кейт. Подхватив девушку, словно невесомую пушинку, одной ладонью под лопатки, а другой под коленки, вокалист с легкостью поднял её с кресла и осторожно понёс к дому. Крохотный носик уткнулся в обтягивающую широкую грудь черную рубашку, продолжая тихонько посапывать. Теплый ночной ветерок нежно растрёпывал каштановые кудри, спадавшие по подрагивающим во сне угловатым плечикам. Дамиано был несказанно благодарен небесам за то, что неугомонный Томас давно скрылся вместе с вечными подколами в своей комнате, не увидев развернувшейся в гостиной сцены. У входной двери валяются кучей не разобранный с дороги чемоданы, освещаемые стоящей возле дивана тускловатой настольной лампой. А Дамиано несет её на руках… Скромно дремлющую в его надежной хватке, а Кейт и не знает, не догадывается. Паркет жалобно поскрипывает под тяжелыми кожаными туфлями, ступеньки лестницы постанывают трущимися друг об друга старыми половицами. Идёт дальше, вдоль потонувшего в полумраке коридора, ступая подошвой по местами выцветшему ковру. Перед глазами распахивается деревянная дверь. Пройдя внутрь, музыкант аккуратно опускает девушку на мягкую постель, застланную прохладной простыней. Хотелось отнести ее в свою комнату, наблюдать дальше за ее умиротворенным сном, но он отказался от этого соблазна, в очередной раз сделав всё правильно. Сквозь завывающие за окнами порывы ночного ветра ушей коснулось сонное бормотание. Едва уловимое. — Дамиано… — почти не размыкая губ, простонала Кейт, беспокойно ворочаясь в кровати и свозя в сторону неудобную блузку, полностью оголившую заметно выступающие ключицы. — Спи, спи, — мягко прошептал вокалист сквозь не сходящую с лица улыбку, склонившись ближе к девушке. Повинуясь довольно заманчивой идее, Дамиано подался вперед. Накрашенные черным лаком ногти коснулись перламутровых пуговок на бежевой блузке, несмело расстегивая их и стаскивая неудобную ткань с тела брюнетки. Она механически выгнулась в пояснице, помогая его рукам освободить ее еще от парочки элементов одежды. Больно прикусив нижнюю губу, Дамиано отвел взгляд, будучи не в состоянии спокойно смотреть на ее практически обнаженное тело, которого так и хотелось коснуться во всех лишь ему доступных местах. Особенно сейчас. Но он сдержался. Вокалист наскоро расстегнул собственную рубашку и, осторожно приподняв девушку, накинул черную ткань на ее худенькие плечики, снова укладывая на подушку. Тихонько хныкая что-то невнятное, Кейт отвернулась к стенке, оставляя самодовольно ухмыляющегося Дамиано за спиной. Бережно сложив пахнущие любимым шампунем девушки вещи на прикроватный столик, он тихонько шагнул к двери. Хотелось остаться, и посмотреть на реакцию Кейт утром, но он не мог. Грустно улыбнулся навязчивой мысли о том, как она проснется… Как мило зальются краской бледные щечки девушки, когда она обнаружит себя в одних трусиках и в его рубашке на голое тело, как судорожно будет копаться в воспоминаниях, пытаясь сообразить, что же было. Или не было? Не было. Уж он точно знает. А потому и выходит из комнаты, тихонько прикрыв за собой деревянную дверь. Без шума, только бы не разбудить. И так легко на душе, словно все тревоги мигом рассыпались мелкими кристалликами пыли. Не отходя от двери, он закурил. Просто, не думая, бесцельно. Достал пачку из переднего кармана темных брюк, выуживая оттуда одну сигарету, и поджег, характерно щелкнув любимой зажигалкой. Кто подарил ему и когда эту zippo, Дамиано уже и не помнил, да и не важно то было. Горьковатый дым поднимался к потолку, обволакивая сизым маревом оголенный торс вокалиста, а он всё шагал вдоль по коридору не желая возвращаться к себе в комнату. Здесь, напротив ее двери всё ещё было видно, как моргает перегорающая лампочка у лестницы. Завтра, вероятно, она уже не включится, и Итан полезет ее менять в самый разгар дня. Здесь, в этом коридоре, слышны мерно тикающие, отстающие на пару минут часы на стене. Стрелка на циферблате показывает без малого два. Быть может, пора бы уже ему спать? Но, быть может, он не хочет, чтобы этот день кончался…?