Agnosthesia

Пауль Когда я пришел в более-менее вменяемое состояние, оказалось, что времени только десять утра и у меня еще есть в запасе примерно часа полтора, так как дорога до офиса займёт около двадцати минут. И раз уж намечался кое-какой заработок, то я решил, что вполне могу себе позволить позавтракать в какой-нибудь кафешке по дороге, заодно неспеша прогуляться и проветрить голову. Надеюсь, это поможет мне выглядеть прилично, а не как будто я только и делаю, что заливаюсь алкоголем. Крис уже умчался в свой магазинчик, хотя вчера намеревался устроить себе выходной. Даже похмелье не помеха, когда занят любимым делом. Неспеша одеваясь, я пытался наметить примерный план действий. Насколько я понял, Оливеру и его начальнику нужны портреты, это хорошо, с изображением людей у меня никогда не возникало проблем. Нужно будет выяснить точные сроки, размер оплаты и подписать договор. Похоже, люди серьезные, и с бумажками не должно возникнуть проблем, как и с предоплатой. Проходя мимо зеркала в коридоре, я резко затормозил и уставился на своё отражение. Все организационные вопросы вылетели у меня из головы в один момент. Блять. Серьёзно, Пауль?! На меня смотрела похмельная рожа с мешками под глазами и, сука, с волосами цвета сбесившейся фуксии! Я досадливо застонал и ударил кулаком по стене рядом с рамой. И когда только успел?! Этот эпизод вчерашних похождений начисто стёрся из памяти. Нихрена не помню. Пиздец, теперь мои новые работодатели подумают, что я какой-то клоун! Благо, волосы у меня не настолько длинные, чтобы их нельзя было скрыть под шапкой. Лучше уж так, чем выглядеть отбитым подростком в разгар пубертата, который решил выделиться из серой массы. Выходя из дома, я был в таком шоке от своей же выходки, что пошел по улице на автомате, пытаясь вспомнить какой чёрт дёрнул меня совершить подобную глупость. Примерно через полчаса бесцельных блужданий я начал замерзать, всё же на улице зима, хоть и довольно паршивая на мой взгляд. Я не особо обратил внимания, где и на какой улице нахожусь и заглянул в ближайшую подвернувшуюся мне на пути кафешку. Позавтракать всё же стоило. Пройдя вглубь помещения, я уселся за угловой столик. Утром тут почти никого не было, кроме пожилого мужчины с газетой за барной стойкой и парочки подростков за столиком у окна, поэтому скучающая официантка тут же подошла ко мне, подавая меню. С трудом выдавив из себя вежливую улыбку, я принялся изучать местный ассортимент. Девушка не отходила далеко, поэтому быстро приняла мой заказ и удалилась. А я наконец поднял голову и в ожидании своего латте с парой крендельков с мясом и омлета с беконом, наконец огляделся. Твою-то мать… Нееет, нет, нет, нет, только не снова! Настроение испортилось окончательно и бесповоротно. Я сидел за тем самым столиком, в том самом кафе-баре, которые перевернули мою жизнь с ног на голову девять лет назад… Воспоминания ворвались лавиной в сознание, снося хрупкие преграды, отгораживающие меня от тех нескольких лет ада, возведённые с таким трудом. Одна ночь, и я влюбился без памяти в человека, которого больше никогда в жизни не видел. Наяву по крайней мере. В то утро я не подал вида, притворившись, что он мне просто понравился, почти предложил ему повторить, в надежде, что он хотя бы оставит номер телефона. Я не знал о нём абсолютно ничего, кроме его имени. Хотя и оно могло быть выдуманным. Цвен. Ни с кем мне не было так, как с ним. Хотя я активно искал ему замену долгое время, надеясь, что найду того, кто вытеснит его из моей головы и сердца. Звучит конечно крайне глупо, так влюбиться в, по сути, незнакомого парня за несколько часов общения. Но я ничего не мог с собой поделать. Потом, во время учёбы в любые удобные моменты я возвращался в Берлин и часами сидел в этом баре, в надежде, что он заглянет сюда снова. Всё было напрасно. На этом самом диванчике я рисовал его портрет с натуры. Потом я рисовал их десятки, если не сотни, но уже по памяти, которая как будто отпечатала его лицо на моей сетчатке. Надо будет откопать их все и выбросить. Лет через пять я смирился, что больше не увижу его, и очень постарался забыть. Думал, получилось. В груди болезненно заныло, и я чуть не расплакался, с горечью осознавая, что всё вернулось, как будто мы виделись вчера. Волна отчаянной безысходности начала затапливать сознание. Мне уже почти тридцать, а ощущение такое, будто снова семнадцать. И мне это совсем не нравится! Сколько ещё лет он будет меня мучить, прежде чем я заново отстрою ту стену в своей голове? Официантка с приветливой улыбкой поставила передо мной кофе и тарелку с омлетом, но взглянув на меня, улыбаться резко перестала.  — Простите, с вами всё в порядке? Может быть нужно вызвать врача? — девушка выглядела крайне обеспокоенной. Господи, всё настолько херово, что люди вокруг думают, что мне нужен врач?!  — Нет-нет, спасибо, со мной всё хорошо, не стоит беспокоиться.  — Если вам что-нибудь понадобится, я буду недалеко, — она отошла к бару и о чём-то тихо заговорила с парнем за стойкой, периодически бросая на меня тревожные взгляды. Аппетит пропал, я отодвинул от себя тарелку с горячим завтраком и взялся за кофе. Захотелось немедленно свалить отсюда подальше, и как меня угораздило не глядя зарулить именно в это заведение… Я заставил себя остаться на месте, сколько можно портить себе нервы несбыточными мечтами и призрачными надеждами?! Вместо тяжёлого отчаяния вдруг появилась жгучая злость. Сколько я пережил бессонных ночей и часов безуспешного ожидания случайной встречи? С меня хватит! Чтобы как-то отвлечься, я попытался вернуться к мыслям о предстоящей встрече. Вытащив из стойки салфетку, я достал из внутреннего кармана куртки цанговый карандаш и принялся бездумно черкать на белоснежной поверхности. Это всегда помогало мне сосредоточиться. Раз уж мне, судя по всему, предстояло немало поработать в ближайшем будущем, времени на самокопания и пустые грёзы у меня не будет. Тем лучше для меня. Когда чашка опустела, я посмотрел на часы на стене. Пора идти, как раз успею ещё немного прогуляться. Пока я доставал деньги, всё та же официантка, принёсшая счёт бросила взгляд на исчерканную мной салфетку и опять заулыбалась.  — Отлично рисуете! — её лицо буквально просияло, похоже, она думала меня подбодрить таким образом. Но меня эта фраза как будто полоснула ножом, я уже слышал её здесь от него… Я глянул туда же и замер. Ну что за хуйня… Я сердито смял салфетку, бросил её в чашку, отдал девушке деньги и почти выбежал на улицу. Достав телефон, я набрал Шнаю, в надежде, что он не сильно занят.  — Да, Шнайдер! — похоже, он ответил не глядя, кто звонит. На заднем фоне послышался испуганный девчачий вскрик и мелодичный грохот, если это можно было так назвать. Похоже, новенькая сотрудница не совсем справляется со своими обязанностями и очередной раз уронила какую-нибудь гитару.  — Сегодня ничего не планируй, вечером мы опять нажрёмся.  — Пауль? Что-то случилось? Тебе не дали работу? Может не стоит уходить в запой, ты сегодня и так еле встал, — вопросы посыпались на меня скопом, в голосе Дума я слышал беспокойство, стало приятно, что хоть кто-то в этом мире за меня волнуется по-настоящему.  — Нет. Точнее, не знаю, я там ещё не был. Тут другое…  — Ты можешь мне внятно объяснить, что произошло? С каких пор ты, ещё не отойдя от похмелья, снова рвешься испытать все его прелести? Или это… — на том конце линии на пару секунд повисло молчание. — Ты же вроде покончил со своей нездоровой недолюбовью к этому мужику, разве нет? — похоже со мной и правда всё так плохо, раз друг по голосу понял, насколько это серьёзно. Я молчал и смотрел в серое небо с полминуты. Тяжело вздохнув, наконец ответил:  — Как оказалось, нет.  — Господи, только не это… Что там успело такого произойти за час? — в трубке снова на некоторое время воцарилась тишина. — Ладно, вечером увидимся, расскажешь. Убрав в карман телефон, я закурил, мрачно уставившись в землю. Я не выдержу всё это ещё раз! Внутри теплилась надежда, что это просто минутная вспышка воспоминаний, и если как следует напиться сегодня с Крисом, то наутро всё забудется. *** Подойдя к зданию, в котором находился нужный мне офис, я посмотрел на часы. Без пятнадцати минут двенадцать. Не опоздал, хоть что-то сегодня идёт как надо. Ещё раз прокрутив в голове все необходимые детали, которые предстоит обсудить с новым работодателем, я зашёл внутрь. Поднявшись на лифте на нужный мне этаж, я завернул в коридор и прошёл до самого конца, как было написано в письме, которое мне пришло на почту. За дверью из матового стекла обнаружилось небольшое помещение, в котором обычно бывают приёмные с симпатичными секретаршами. Здесь было пусто, не считая огромного фикуса между двумя дверями с именными табличками. «Рихард Ц. Круспе» и «Оливер Ридель». Я подошёл ко второй, постоял минуту, глубоко вдохнул и постучал.