Agnosthesia

Рихард Сидя на подоконнике у себя в кабинете, я курил в приоткрытое окно и смотрел на бледно-серое небо, которое всегда портило мне настроение. А сегодня оно было особенно хреновым. Хорошо ещё без этих отвратительных осадков неопределённого содержания. Переведя взгляд на почти пустую улицу, я заметил парня с девушкой, которые шли в обнимку по тротуару и о чём-то весело болтали. Им не мешал ни холодный ветер, ни грязные лужи под ногами, они выглядели счастливыми и довольными жизнью. Интересно, как долго продлится у них эта идиллия? Хотя нет, не интересно. Олли постоянно пытается меня убедить, что пора остепениться и найти себе если уж не жену, то хотя бы постоянную девушку. Я знаю, что друг беспокоится за меня и не хочет, чтобы однажды я остался совсем один, когда молоденькие дурочки перестанут обращать на меня внимание. Я, между прочим, и сам ещё далеко не старый! Зря волнуется, мне лучше одному, чем с кем-то, кто быстро мне наскучит и начнёт раздражать. Я давно убедился, что постоянные отношения это не про меня. Возможно, со мной что-то не так, но кажется, я не умею любить по-настоящему. Или любовь до гроба — это выдуманная кем-то сказка, в которую многие верят. С другой стороны, вот тот же Оливер, я люблю его как друга, и он совсем меня не бесит уже много лет. Да, это немного другое, но всё же. Шум за дверью прервал мой сеанс самоанализа. Послышались голоса, негромко хлопнула дверь кабинета Риделя. Наверное, тот самый П. Ландерс пришёл на предварительное собеседование. Я же никого не хотел сейчас видеть, тем более одного из этих… Надеюсь, всё обойдётся и без моего присутствия. Ничего не имею против художников, но осадок от сегодняшнего сна вызывал не самые приятные ассоциации. Выбросив окурок, я закрыл окно и решил сходить в ближайшую кофейню. Сегодня мне понадобится не одна чашка кофе, чтобы не уснуть к середине дня. И минимум парочка пончиков. Выйдя на улицу, я прикурил очередную сигарету и огляделся, щурясь от ветра, бросающего дым в глаза. Да уж, городские пейзажи в такую погоду выглядят угнетающе. Тёмные деревья без листьев кажутся мёртвыми, как будто обгоревшими, совсем не верится, что весной они пробудятся ото сна и запустится новый цикл их жизни. Не смотря на уже развешанные повсюду рождественские украшения, при свете дня серые и чёрные тона делают общую картину унылой. Низкая пелена облаков буквально давит на голову сверху, мешая дышать и вгоняя в депрессию. Хотелось снега, который хоть немного скроет эти мрачные цвета и будет сверкать вместе с разноцветными лампочками. Или хотя бы чтобы просто выглянуло солнце, которое я так люблю. Даже зимой, когда оно не греет, его свет всегда хоть немного, но улучшает моё настроение, а высокое бескрайнее небо, пусть и с облаками, но его видно, дарит чувство легкой эйфории. Пожалев, что надел сегодня вязаную кепку, которая не закрывает уши, вместо обычной шапки, я поднял воротник пальто, втянул голову в плечи и сунул руки поглубже в карманы, пытаясь хоть так защититься от холодного пронизывающего ветра и поспешил перейти дорогу. Входя в тёплое помещение, с удовольствием вдыхая ароматы выпечки и кофе, я порадовался отсутствию других посетителей. Не придётся тратить время на лишнее ожидание. Высокий светловолосый парень в фирменном чёрном фартуке с логотипом кофейни приветливо мне улыбнулся, узнавая постоянного клиента.  — Добрый день, герр Круспе! Вам как обычно? — скорее утверждая, чем спрашивая, он уже начал готовить латте, зная, что я никогда не заказываю другой кофе. Из-под его руки профессионала всегда выходит отличный напиток с нежнейшей пенкой.  — Привет, Карл. Да, как обычно и два пончика. Пока я ждал свой заказ, пришло несколько уведомлений на телефон. Олли, видимо, не обнаружив меня на месте, отправил сообщение. Они почти закончили, подписывают бумаги. Ну и отлично. Когда я проходил мимо лифтов в сторону лестницы, один из них открылся. Уткнувшись в экран смартфона, я краем глаза уловил выходящего оттуда парнишку в потёртых чёрных джинсах и видавших виды красных кедах. Сунув руки в карманы куртки и смотря куда-то себе под ноги, он, проходя мимо, легонько задел меня плечом. Не оборачиваясь, бросил быстрое:  — Прошу прощения! — и поспешно вышел на улицу. Я не успел ответить, обернулся, глядя ему вслед и заметил ярко-розовые волосы, торчащие из-под тонкой чёрной шапки. Однако, ну и кадр… *** Вернувшись обратно, я вспомнил, что пора бы уже заняться поиском подарков на Рождество. С Олли в этом плане никогда не возникало трудностей. Какой-нибудь страшно вонючий и страшно дорогой набор заморского чая ему определённо понравится. С девочками я в этом году экспериментировать не буду, выдумывая всякие гравировки на украшениях. Разок уже хватило этого геморроя в прошлом году. Мой друг, бедолага, тогда знатно получил моральных люлей вместо меня. Я глупо хихикнул и закрыл лицо рукой, вспоминая его сердито-жалостливое выражение лица после, когда он мне сетовал на ситуацию и пытался ругаться. Это у него не очень получается, если честно. Чтобы Оливер Ридель на самом деле разозлился и начал ругаться, наверное, должно небо упасть ему на лысую макушку, не меньше. Возможно, стоит послушать его совета и заняться медитацией на досуге. Может меньше беситься буду по пустякам. Я достал один пончик и уселся в кресло, собираясь наконец уже заняться делом, но тут же раздался стук в дверь.  — Войдите! Оливер зашёл, положил на стол передо мной несколько листов с печатным текстом и сел напротив, деловито закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.  — Ну поздравляю, у тебя теперь есть персональный художник! — он усмехнулся. — Этот малый мне сходу заявил, что без подписанного договора и предоплаты в пятьдесят процентов работать не будет, представляешь?  — Вполне представляю, это нормально. Значит, серьёзный парень, видимо, уже наученный горьким опытом, раз про предоплату начал первым делом, — я взял бумаги, пробежался глазами по строчкам и невольно присвистнул. — Даа, немало они берут за свою мазню!  — Да уж, фраза «Художник должен быть голодным» уже не так актуальна, да? Хоть по нему и не скажешь, что он особо голодает, но и не шикует уж точно. После его слов я нахмурился и оторвался от просмотра подписанного договора. Опять что-то очень знакомое проскользнуло в мыслях.  — Что? Там что-то не так? — Олли наклонился, протянул руку и забрал у меня листы.  — Нет, с этим всё в порядке, — я решил поделиться странностями, происходящими уже второй день. — Просто я со вчерашнего дня ловлю какие-то дурацкие дежавю. Как будто пытаюсь что-то вспомнить, но никак не могу ухватить нужную мысль, она просто мелькает и исчезает. Меня это уже начинает бесить! — Я начал нервно перебирать пальцами, не зная, куда деть руки.  — Интересно, — Оливер откинулся на спинку стула, отложил бумаги и задумчиво поскрёб бороду. — Похоже, твоя память активно что-то пытается тебе сообщить, но ты упрямо не желаешь вспоминать какое-то событие. А может это какая-нибудь ерунда, и ты бесишься на пустом месте. Скорее всего, тебе просто нужно отдохнуть, ты слишком много работаешь, Рих.  — Не так уж и много, как все, — я пожал плечами, вытащил из кармана пачку сигарет и принялся её разглядывать. Захотелось курить. — Да и не чувствую я себя уставшим, тут другое. Как будто скоро должно произойти что-то важное. Но я не понимаю, что именно, да и глупо это как-то звучит. Я же не какой-нибудь грёбаный экстрасенс.  — Да тут не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что подсознательно ты замечаешь какие-то детали, которые сознательно пока не можешь обработать. Ну или что-то в этом роде. Тебе нужно разгрузить мозг. Либо учись уже делегировать некоторые вещи, либо бери отпуск. Расслабишься немного и поймешь в чём дело, без твоего вездесущего контроля за несколько дней мир не рухнет, — Олли вдруг как-то загадочно заулыбался, видимо, ему в голову пришла какая-то идея. — Может быть тебе уже нанять себе секретаршу, на которую можно будет скинуть часть бумажной работы? Только не безмозглую красотку, а такую, которая реально будет работать, а не находиться при тебе в виде украшения. От этого заявления я вскинулся и подозрительно прищурившись уставился ему в глаза.  — Ага, чтобы ты меня на ней тут же женил, да? Знаю я тебя! — в обвиняющем жесте я ткнул в его сторону пачкой сигарет, которую до сих пор вертел в руке.  — Слушай, кто из нас тут больше думает о женитьбе, ты или я? Оливер рассмеялся и развёл руками. Подловил, засранец! Сам мне забил этим голову, а теперь ещё переводит стрелки. Не в силах удержать серьёзное выражение лица, я засмеялся вместе с ним. Наверное, он прав, я, как всегда, накручиваю себе в голове несуществующие проблемы. Никого я нанимать конечно же не буду, а вот отдохнуть пару дней вполне можно — впереди как раз выходные. *** Когда Олли ушёл, я обнаружил, что кофе безнадёжно остыл, но это не помешало мне запить им оставшийся пончик. И наконец-то покурить. Часа через три, когда я ругался по телефону с очередным рабочим, который сообщил мне, что у них проблемы с прокладкой электропроводки, в дверь тихонько постучали. Наворачивая очередной круг по кабинету, я подошёл к двери и открыл. На пороге обнаружилась Ребекка, так кажется. Обворожительное блондинистое создание с лёгкими проблесками интеллекта в глазах. Интересно, что ей понадобилось так срочно, что она заявилась ко мне на работу? Кажется, она чем-то расстроена. Я приложил указательный палец к губам, прося её пока помолчать и взглядом указал на белый кожаный диван справа от двери. Продолжая хождения от двери к окну и обратно, в отражении в стекле я увидел, как она присела на краешек, достала из сумочки салфетку, маленькое круглое зеркальце и принялась поправлять макияж… или вытирать слёзы?! От внезапной догадки я резко обернулся от окна и убедился, что так и есть.  — Я перезвоню! Сбросив звонок, я поспешил выяснить тайну возникновения мини потопа в моём кабинете. Женские слёзы всегда ставят меня в тупик, особенно, если я не понимаю их причины. Я медленно подошел к Ребекке и присел на корточки напротив, убирая её руки от лица, тихо спросил:  — Милая, что случилось? Почему ты плачешь? Я наконец понял, что меня смутило, когда она вошла — под коротким бежевым пальто на ней были простые синие джинсы и серая водолазка, а волосы были не уложены небрежными локонами, а скорее растрёпаны. Значит, она примчалась, не заморачиваясь на сборы. Мне стало не по себе. Шмыгая носом и вытирая салфеткой градом катящиеся слёзы, девушка ответила, слегка заикаясь:  — Рихард, я должна тебе кое-что сказать, только не злись, хорошо? — такое обращение мне совсем не понравилось. Обычно она не называет меня так. Никогда не называет.  — Говори, не бойся, я не буду злиться, обещаю, — почему я должен злиться, мне было решительно не понятно. Пытаясь хоть как-то утешить, я погладил её по коленке и заглянул в заплаканные глаза.  — Я… Я беременна.