Многосложность

Ну, первые впечатления от этого клуба были, так скажем, своеобразные. Неоновый свет и лазерные лучи. Довольно темно. У нас был резерв на столик, за который мы и сели. Люди внутри, действительно ничего не стеснялись. Не было замечено ни одной женщины, только мужчины. Но какие… Здесь были бородатые мужики на шпильках и даже, абсолютно голые парни на танцполе. Куда ни посмотри, можно было увидеть трахающихся людей. Парами, втроём и даже вчетвером… — Ты ещё не был в Берлине. Хм, там и не такое можно увидеть, — говорит Глеб. — А ты, я смотрю, ходок по таким заведениям? — А то, — он подмигнул, притянул к себе и поцеловал в макушку, — ты многого обо не знаешь, детка. — Надеюсь, у меня будет достаточно времени, на узнавание. — Целая жизнь, малыш. Если не захочешь другого. — Не захочу, Глеб. Уже, нет. — Можешь заказать пиво, здесь оно вкусное. Я разрешаю. — А ты будешь? — Нет. — Тогда и я тоже, нет. — Хорошо. Возьмём по безалкогольному коктейлю. Здесь очень вкусный с имбирным соком и лимонным сиропом. Глеб и Илья делали заказ, а я таращился на происходящее на сцене. Там миловидный парень, сидя на высоком стуле, пел грустную песню под гитару. Всё бы ничего, но…на нём были только кожаные стринги и большие черные ботинки. Да уж…нисколько не расслабляет. Нам принесли напитки и я, облокотившись спиной о Глеба, вполоборота смотрел на танцпол. Разглядывал людей. На сцене постоянно всё менялось. Кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то кого-то поздравлял. В перерывах людского потока на сцену, диджей включал музыку. А я неспешно потягивая коктейль (который, кстати, оказался очень вкусным), слушал разговоры Глеба и Ильи. Они говорили, о каких-то делах. О чём-то спорили. Итана, вообще не было слышно. Когда я обернулся, чтобы глянуть где он…увидел его мелькающую макушку под столом. Он отсасывает Илье? Бля, охренеть! Но…так заводит. Тааак, надо пройтись. — Я в туалет схожу. — Подожди, малыш. Я с тобой — Глеб, я что не справлюсь? — Не в этом дело. — А в чём? Я ушёл, буквально на пять шагов дальше Глеба, а меня уже облапали со всех сторон…даже кто-то успел сжать член через ширинку… — Я же говорил, подожди меня, — Глеб притягивает к себя, показывая всем, что я с ним. И мы благополучно доходим до туалета. — Не ожидал? — Чего? Что будут хватать за яйца? — О, тебе это понравилось? Тогда… Он запирает за нами кабинку и встаёт на колени. — Снимай портки, малыш. Отсосу, как в лучших туалетах Лондона, — помогает расстегнуть джинсы и ржёт. — А как же…ты приказываешь, я делаю? — А я и приказываю – стой и получай удовольствие. — Слушаюсь, Глеб Викторович. Я вцепился руками в его волосы. Потому что то, что он делает…короч, я не могу стоять, мои ноги становятся ватными. Я смотрю сверху, Глеб поднимает тёмные глаза на меня и подмигивая, заглатывает. Вот же…я полностью его, навсегда. Только его! Никогда и ни за что не будет по-другому! Он проходится языком по яйцам, сосёт причмокивая и снова член внутри, до глотки. Мммм, кайф! Я откидываю голову назад и кончаю. Жду, когда Глеб поднимется с колен и поцелует меня. Он знает, что я люблю, именно так. Его припухшие губы, после минета, касаются моих. Его язык, с моим привкусом, ласкает мой. Поцелуй требовательный, подчиняющий… — Мой приказ исполнен? Ты получил удовольствие? — Да, я очень послушный. — Люблю тебя, — поцелуй в висок. И сильные руки притягивают к себе, — пойдём. — Глеб, а как же публичность? Ты же говорил…а сам запер нас в кабинке, — мы выходим из туалета и натыкаемся на трахающуюся парочку. — Я хотел, чтобы в тот момент, всё было именно так. Только ты и я. Но ещё не вечер. Хочешь публичности — будет. — Нет. Наблюдать прикольно, но…то, что ты разложишь меня на столе и все будут видеть…как-то такого не хочется. — Почему, сразу на столе? Можно и на сцене. — Ты больной? — смотрю на него, а он не сдерживаясь ржёт. — Я шучу. Но если, хочешь? — Нет. — А зря. Здесь частенько такое бывает. — Трах на сцене? — Да. Еще и прожектор могут включить, чтобы лучше видеть. — Бля, куда я попал… — Не бойся. Захочешь — будет. Нет, так нет. И да, про танцы на столе и прочую фигню, я шутил. Просто, интересна была твоя реакция. Я смотрю на него и не могу сдержать смех. — И как реакция? — Как я и думал. Ты моя, покорная детка, — целует в нос. Я не отрывая от него взгляда сажусь за наш столик, рядом. Не могу понять, что он имеет ввиду? Что я был согласен, на всё, по умолчанию? Или, что скорее всего, сам этого хотел и Глебу нужно было просто, лишний раз в этом убедиться? — Эй, вы где пропали? — Отлить ходили. — Я уж хотел вас искать. Сейчас, Итан петь будет. А ты будешь, Глеб? — Нет. Сегодня не то настроение. — Глеб, ты поёшь со сцены? — я даже не думал… — Успокойся, малыш. У меня это всё на уровне самодеятельности. А вот Итана, действительно, стоит послушать. — Но та песня, на французском…она была великолепна. — Я спою её, ещё много раз. Но только для тебя. На сцену вышли музыканты, расселись, настраивая свои инструменты. Появился Итан. Казалось, что он очень высокий. На нём были чёрные потертые и местами рваные джинсы.Чёрные кеды и кожаный чёрный жилет на голое тело. Он сел перед микрофоном на высокий стул. Одна нога согнута в колене, упирается в перекладину стула, другая стоит на полу. Волосы растрёпаны, спадают на плечи, закрывая половину лица. Глаза подведены чёрным. Красивый. Я оглянулся на Илью, у него было такое умильное выражение лица… Он не отрывал взгляда от сцены. «…You call the shots babe Распоряжайся мной, детка I just wanna be yours Я просто хочу быть твоим…» (I Wanna Be Yours Arctic Monkeys). Пел, Итан, шикарно. Низкий, бархатный голос окутывал, проникая в самое сердце. Песня закончилась и… Без секундного отдыха, начинается другая. Отбрасывается стул, солист вскакивает на ноги. «…You can get get anything that you want. Ты сможешь получить всё, что пожелаешь, Baby just shout it out shout it out. Детка, просто прокричи об этом, прокричи громче…» (Kiss You One Direction). Танцпол завёлся, а Итан…поразил. — Да, малыш, да. Илья, в муже души не чает. Всё делает для него. Любовь… сразу и навсегда. С самого первого его появления на сцене. — А, так он, изначально, влюбился в музыканта? — Ага. Смотри, пошёл доказывать публике, что исполнитель только его. Я вижу Илью. Он на сцене, дарит Итану цветы и целуя, обнимает. Шепчет что-то, а тот смущаясь кивает. Все кругом кричат, хлопают. Однозначно, атмосфера этого странного клуба, стала уютнее. — Глеб, я благодарен тебе. За то, что заставил поехать с тобой. Боюсь представить, если бы я остался… — Не переживай. Всё хорошо. Завтра от Ильи, вернее уже сегодня, поедем пораньше. Хочу тебе Лондон показать таким, каким его знаю я. А потом уже рванём домой. — Хорошо. — Ещё по коктейлю? — Нет, просто воду и твой член во мне, пожалуйста. — А? — Глеб, трахни меня, — и я разварачиваюсь к нему спиной, сажусь сверху и приспускаю штаны. Упираюсь руками в стол, чуток его отодвигаю… — Лёша…мммм…подожди…дай презер… Глеб приподнимает мои бёдра, раскатывает презерватив по члену и я медленно насаживаюсь. Лицо горит огнём, живот скручивает предвкушением. Как я люблю его член в себе! Эти ощущения...дарят весь мир! Я закрываю глаза и приподнимаясь, насаживаюсь снова. Глеб не выдерживает…как и всегда, начинает вбиваться сам.Вокруг много людей. Но для меня существует лишь один. С ним, я становлюсь свободным. Мне нравится, что за соседним столом с нас не сводит взгляд парочка парней. Я смотрю на них, закусываю нижнюю губу и кончаю в кулак Глеба. Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать. Это, сука, охуенно! Глеб следом. Откидываюсь на него, а он обнимает и прижимает к себе. Беру салфетку со стола, вытираюсь сам и вытираю руку Глеба. - Понравилась публичность? — смеётся. Я встаю, натягиваю штаны и целую его. - Люблю. С тобой, мне нравится всё. Всё, что между нами происходит. Слышишь? — Да, малыш. Готовься, завтра будет сессия. — Где? — я удивлён. — Заедем в одно место. — Я буду ждать, Глеб Викторович, — опускаю голову, закрываю глаза и моё тело обдаёт жаром. Спина начинает ныть. Хочу подчинения, хочу боли…хочу быть в его власти. Дыхание сбивается. Боже, я уже и сейчас готов… — О, мой маленький. Я скучал по тебе такому. Хочешь, приказов своего Мастера? — его рука на моей шее, приподнимает большим пальцем подбородок, — посмотри на меня. — Хочу. Очень, — я поднимаю глаза и смотрю на Глеба. Вижу, его блестящий взгляд. Никого не нужно, кроме него. Ничего не надо, лишь бы вот так, всегда рядом.