Сквозь страх и презрение

      Решать проблемы — его главная обязанность перед Олегом и святой долг перед его покойным отцом. Володя всегда готов был и пулю поймать и почку продать ради спасения или покоя самых близких, но вот такие моменты он ненавидел. Осторожно припарковавшись возле бюджетного кафе «Ласточка» он со вздохом вышел из хаммера, громко хлопнув дверью. Узкие серые глаза сразу зацепились за ещё советскую вывеску, что за пятнадцать лет успела изрядно полинять.       «Ох, прямо как в тот день…» — с горечью почесав выбритый затылок. — «И почему этот сарай не закрыли ещё?»       В кафе было почти безлюдно. Среди около десятка незнакомых лиц, что почему-то любили здешний аромат пережаренного масла и дешёвого кофе, зоркий взгляд выцепил одинокую худощавую женщину у окна с длинными чёрными волосами. Она небрежно откинулась на стуле, куря и смотря в окно на знакомые улицы.       Володя неприятно поморщился; в отличие от него, эта женщина почти не изменилась — всё такая же худая и острая, как осиновый кол. Она подняла взгляд, тут же замечая гостя, и подозвала рукой, дабы он к ней подсел. Мужчина неумолимо приблизился к ней, уместившись напротив на маленьком железном стуле.       — Рада, что ты всё-таки пришел, — с давно позабытой хрипотцой. — Давно не виделись, Бык.       Володя сдержанно кивнул, до боли стискивая зубы.       — Давненько, Ермолова, — удивляя непривычным покоем в голосе. — Чем, блядь, обязан?       Она улыбнулась, медленно затягиваясь.       — Да так, мимо пролетала, решила в родной городишко завернуть, — снова оборачиваясь к окну и подпирая нетипично маленький подбородок рукой, — по памятным местам пройтись…       — Ага, очень, блядь, интересно, — перебив и подозвав официантку, заказывая крепкий кофе без сахара. Когда девушка ушла, он наклонился, прогибая пластиковый и затёртый до дыр стол. — А теперь не пизди и говори, как есть.       Женщина хмыкнула, прикрыв впалые глаза.       — Как есть, да?.. — с каким-то сомнением. — Ну, хорошо, мне нужны деньги.       — Устройся официанткой, — наперегонки посоветовал тот. Ермолова криво улыбнулась, отворачиваясь от окна и уверенно смотря Володе в глаза.       — Нет, ты не понял…       — Я всё прекрасно понял, — огрызнулся тихо, — и искренне советую тебе тоже это понять.       Женщина посмотрела на него пару секунд, что-то взвешивая у себя в голове и снова затягиваясь.       — Ты, кажется, забыл, что ты мой должник, — струсив пепел в пластиковую пепельницу.       — Да ну? И за что я тебе должен?       — За свободу крошки-Олега, — ласково шепнула Ермолова, неестественно улыбаясь. Володя стиснул кулаки, понимая — она лишь провоцирует.       — Тебе за это был должен его отец, — сдержанно отпив свой обжигающий и безвкусный кофе, — и он заплатил тебе пол лимона долларов, а не расстрелял вместе с бандой, попутно поджигая ваш наркопритон за то, что похитили его сына и держали месяц в плену.       Женщина удивлённо приподняла нарисованную бровь — очевидно за эти годы «Бык» укротил свой пробивной нрав, став мудрее. Или же просто постарел.       — Да, но деньги кончились, а с мёртвых спросу нет, — безразлично пожав плечами и снова затягиваясь. — Но ты есть. И твой крестник тебе всё ещё невероятно дорог…       Володя так громко поставил чашку на стол, что, казалось, она треснула.       — Если ты, шмара, хоть на километр к нему приблизишься, я срежу ножом с тебя вот эту дурацкую татуировку и заставлю её сожрать, — угрожающе указывая пальцем на бешеную крысу, выбитую на предплечье женщины. Та ласково погладила её тыльным боком ладони будто она была настоящей и ручной.       — Ладно-ладно… больно надо, — отмахиваясь. — Тем более что он меня, наверное, и не вспомнит, хотя я помню его отлично.       Владимир опасливо прищурился.       — Маленький сладкий мальчишка на грязном матраце под кайфом и со стеклянными глазами, — дразняще улыбаясь. — Так много моих ребят облизывались на это юное тельце…       — За-ва-лись! — в его глазах сверкнула знакомая до сладкой боли алая искра. Ермолова ужасно скучала по ней все эти годы и, если бы всё сложилось иначе — ради неё осталась бы в России. Женщина улыбнулась, примирительно подняв руки вверх.       — Володь, мы можем уладить всё полюбовно, — мягко, подвинувшись поближе. — Я всего лишь хочу немножко денег и где-то сныкаться на полтора года от Интерпола. Больше ничего.       — Интерпол? — удивлённо, — Что ты натворила, Ермолова?       — Ну по мелочи, — отмахиваясь и закатив глаза, — наркота, пара убийств, кибер-тероризм… В сравнении с тем, что творят в Кремле — детский сад, ясельная группа.       Владимир тяжко вздохнул; двадцать лет назад он бы и жизни для неё не пожалел, но настоящий мужчина между любовницей-абьюзеркой и лучшим другом, который не раз его из говна вытаскивал, выберет друга. И за полвека жизни принципы Володи стали только крепче.       — Я уже всё сказал, — одним глотком осушив чашку и чувствуя, как её мнимое тепло бегает по горлу. — Ищи себе другую лежанку, тут тебе не рады.       — Бык?.. — подняла она взгляд, когда он встал из-за стола.       — А если ты ещё хоть раз покажешься мне на глаза или потревожишь тех, кто мне дорог, то никакие проблемы тебя уже волновать не будут. Ясно?       Ермолова удивлённо похлопала короткими ресницами, набрав в лёгкие воздуха, чтобы что-то ответить, и тут же сдуваясь.       — Ясно-ясно…       Тот кивнул, услышав нужный ответ, и ушёл так же неумолимо, как и пришел когда-то в её жизнь. Женщина обиженно скрестила руки на груди, откинувшись на стуле и замотав головой. Такой расклад не входил в её планы, но и не перекрывал их. На столе завибрировал смартфон, на который за всё время разговора никто не обратил внимания. Женщина разблокировала его, посмотрев на экран и улыбнулась, увидев слово «Доступ открыт». Это кафе София Ермолова любила не только за его расположение в центре города и постсоветскую аутентичность, но и за бесплатный, а главное быстрый Wi-Fi.       — Есть ведь много других способов добиться желаемого, — жестоко улыбнувшись, шепнула она себе под нос, погружая свои хакерские программы, будто заточенные крысиные зубы, в новую жертву.       Он лично позвонил ему и предложил встретиться, а голос при этом дрожал и был такой жалобный, что Лёня опять не смог ему отказать. У парня было лишнее время между обедом и работой, пока Олег собирал совещание, так что он решил подъехать на его машине к набережной. Солнышко припекало, чайки орали как резаные, а прибой ласкал уши неуловимым шепотом. Руслан стоял возле скамейки под тенью молоденькой липы. Он немного отпустил щетину и волосы, которые завязал в короткий хвост, получив немного лихой пиратский вид.       Они поприветствовали друг друга, и Лёня даже разрешил себе небрежно похлопать его по круглым сильным плечам. Неприятно было признавать, но блондин скучал по этой тёплой скале, что на фоне острого со всех сторон Олега казалась настоящим монолитом. Они медленно пошли вдоль пешеходной эстакады наслаждаясь погодой и видами. Руслан выглядел виновато, даже подавленно и это напрягало. Было заметно, что он нервничает. Слово за слово и парни даже не заметили, как перешли к сути встречи.       — Лео… — когда-то такое желанное и интимное имя теперь звучало бесцветно, — помнишь те фотографии, что пришли мне на почту?       Лёня на секунду сморщился.       — Помню — кивая, — как и твою пощёчину после этого.       Руслан цокнул языком, потирая затылок. Лёня никому не говорил об этом, даже Олегу — не любил выносить настолько личный сор из избы.       — Мда… прости за это. У меня в голове что-то замкнуло просто и…       — И хватит.       Они продолжали медленно идти вдоль верениц мамочек с колясками и пробегающих любителей спорта.       — Короче, — почесав нервно затылок, — у меня есть один знакомый, графический дизайнер, он посмотрел те фотки и сказал, что это очень качественный, но фотошоп.       — Да неужели?! — издевательски выдал Лёня, приспуская на нос солнцезащитные очки. — Вот так чудеса!       Руслан с болью посмотрел на него, безропотно принимая эту саркастическую горькую пилюлю.       — Лео ты не понимаешь? Нас хотели разлучить.       Тот остановился, горько вздыхая и поправляя платиновую чёлку.       — Даже если так, — снимая очки и холодно смотря бывшему в глаза, — то, что ты так легко повёлся на такую банальную уловку, меня обидело сильнее, чем твоя рука.       Руслан взволнованно свёл брови домиком.       — Я знаю, я поступил гадко, прости! — пытаясь взять парня за руку, но он увёл её за спину. — Дай мне всё исправить.       — Нечего уже исправлять. У каждого из нас своя жизнь, пусть так и будет.       — Это из-за той девушки, да? — взволновано поинтересовался Рус. — Из-за Люды? Там ничего серьёзного, просто интрижка. Я их брошу…       Слово резануло по ушам скрипом старой болгарки. Леонид оторопело остановился, не моргая и вглядываясь в бывшего.       — Их? — шатен закусил губу от досады. — Кого «их», Руслан?       Он отвёл взгляд, стыдливо опуская голову.       — Кого «ИХ»?! — не унимаясь, обращая на себя внимание проходящих мимо людей. Ответ пришёл в его голову вместе с ударом прибоя в лицо. И он пугал своим бездушием.       — Ну ты и мра-азь… — ошеломлённо выдохнул Лёня, чувствуя ни с чем несравнимое отвращение ко всего лишь секунду назад приятному и милому человеку.       — Это случайно вышло… — жмурясь и разводя руками.       — Ну естественно! — возмущённо вскидывая руки и тут же берясь за лоб. — Просто в голове не укладывается…       — Она сделает аборт, если я ей скажу, — такому холодному тону мог даже Олег позавидовать, — просто дай мне время…       — ЧТО?! — казалось, что возмущению нет предела. — ТЫ соображаешь, что несёшь?!       Руслан в непонимании моргнул, разрушая этим тонкую грань иллюзии, которая застилала глаза Леониду. Парень испуганно попятился на шаг, увеличивая расстояние.       — Даже не думай, всё кончено!       — Лёня, серьёзно, из-за такой мелочи?.. — с пренебрежением. По хребту парня пробежали мурашки.       — Жизнь, даже случайная, не мелочь, — выдав так, будто повторял какую-то цитату из Библии. — Для меня так точно!       Он нацепил очки на нос и на пятках обернулся к машине, стремительно удаляясь. Руслан поражённо смотрел ему в след. В душе что-то сломалось, пронзительно пища. Он бросился за ним вдогонку, поймав за локоть и вывернув к себе.       — Я думал, что ты любишь меня, — обвинительно, — что я тебе нужен!       Лёня обернулся, снимая очки, с холодной злобой таращась на бывшего и пытаясь если не словами, то взглядом донести мысль в его толстый череп.       — Так и было. Я любил тебя Руслан, но ты любил себя рядом со мной.       Оторопевшее молчание — знак согласия. Приняв его, парень снова надел очки и вырвал руку из цепких лапищ, подходя, наконец, к машине. Уже когда он сел за руль и пристегнулся, культурист догнал его, опираясь руками на капот.       — Я знаю, кто заказал эти фото! — Лёня поднял на него совершенно пустые глаза — это было похоже на очень бездарную попытку задержать его ещё хотя бы на пол секунды.       — Я тоже, — спокойно заводя мотор иномарки, — и я ему благодарен.              Лёня и раньше догадывался, но тогда это было просто туманным предположением. Теперь же, благодаря Руслану, картина начала принимать более чёткие очертания. Олег единственный из его знакомых, кто имел и связи, и возможности так подставить. А учитывая то, что у них уже отношения (наконец-таки!), у него был ещё и мотив. С одной стороны, блондин злился за такое вмешательство в личную жизнь, но с другой… Если бы не это, то со временем всплыло бы что-то другое, и тогда разрыв с Русланом был бы намного больнее, что в душевном, что, возможно, и в физическом плане.       Прогретый воздух из приспущенного окна овевал задумчивое лицо, выдувая из головы тревогу и злость. Поговорить или тем более скандалить с Олегом на эту тему не хотелось; то, что он чувствовал к Руслану, было бледным воспоминанием на фоне окрыляющей привязанности к Амурскому, но подозрения в том, что он может влиять на его жизнь куда больше и глубже, мощными корнями прорастали сквозь душу.       «Пока не буду говорить» — спокойно рассуждая, поглаживая пальцами лоб. — «Прямых доказательств нет, а скандал устраивать не хочется»       За горизонтом пёстрой автострады замаячил офис Олега. Спешить было некуда, во всех смыслах, и Лёня, уверившись в том, что лучше всего просто подождать и увидеть, что будет дальше, уверенно надавил на газ.              Уже на подходе к кабинету он услышал забористые маты Олега. Взглядом спросив секретаршу: «Что случилось?» и не дожидаясь ответа, парень без стука зашёл во внутрь.       — Да мне насрать как это вышло! — кричал тот в телефон, стоя лицом к окну. — Восстановите и усильте защиту и найдите эту мразь!       Его бесконтрольная ярость ударила Лёню наотмашь, выбивая всякие мысли из головы.       — Олежа?.. — тихо позвал он, закрывая двери. Тот тут же обернулся, подзывая его к себе рукой. Парень неуверенно приблизился к мужчине, который сразу сгрёб его в охапку, моментально успокаиваясь.       — Меня не интересуют технические детали, — монотонно выдав в телефон, положив голову парню на плечо, — восстановите работу сервера и устраните вирус. Не справитесь к вечеру — уволю к чёртовой матери.       И отключился, небрежно бросая мобильный в кресло, зарываясь носом в волосы парня. Тот обнял Олега в ответ, успокаивающе поглаживая по спине. Они стояли так минуту или две, пока мужчина, пропустив сквозь себя сладкий аромат и тепло Лёни, не успокоился, выпуская его из объятий, но всё ещё держа за руку.       — Что случилось? — обеспокоенно, прислонившись боком к стеклянному столу.       — Какая-то сволочь взломала сервер в Летиции, — со вздохом, тяжко бухаясь в кресло, предварительно положив цветастый мобильник на стол.       — Ого… Зачем?       — Не знаю, — потирая переносицу, — но взлом был очень грамотный и аккуратный, не пострадала ни сеть, ни техника.       Он потянулся в карман брюк за сигаретами, но вовремя остановился, вспомнив, что Лёня не в восторге от дыма и курения в целом.       — Много данных клиентов могли уплыть…       — И это тебя выбесило? — ласково погладив по руке. В глазах Олега засияла тень улыбки.       — Не только, — подходя к окну, нервно упирая руки в стороны, отчего его расстёгнутый пиджак приподнялся, напоминая крылья летучей мыши. — Я финансовый партнёр Летиции, поэтому в базе больницы есть и мои данные. Через них хакер проник и в мой комп.       Леонид удивлённо охнул, искренне волнуясь.       — Благо у меня антивирус мощный — сразу заблокировал доступ, но я теперь ни телефоном, ни ноутом пользоваться не могу. Вот, сижу звоню с Nokia Оксаны.       Он кивком указал на цветастый телефон с фенечкой в форме стрекозы. Лёня откровенно уселся на стол, задумчиво скрестив руки и свесив ноги.       — Может, это конкуренты? В городе ещё много группировок, таких как твоя?       — Есть пару, но вот мозгов что-то подобное намутить нет. Меня и раньше взламывали, но это было так халтурно, что даже смешно.       Он обеспокоенно потёр гладковыбритый подбородок, что-то прикидывая в голове.       — Не-е-ет, здесь работал профи — всё настолько чисто и аккуратно, что подкопаться почти не к чему.       — Что-то пропало?       — Вроде нет, — пожимая плечами, — но мои файлы могли скопировать…       — Для шантажа? — Олег обернулся, лукаво улыбаясь; его тешила эта забота и созвучность мыслей с возлюбленным.       — Скорее всего. Ты не волнуйся, это часть моей работы, я давно привык к такому.       Лёня склонил голову набок, невинно дуя губы.       — Мне плохо, когда тебе плохо, Олежа, — ласково, помахивая в воздухе ногами. Тот тепло улыбнулся, краснея под лучами зенитного солнца. Он снова подозвал рукой Лёню к себе, и они крепко обнялись.       С того времени как они начали свои «новые», но тайные отношения, едва неделя прошла. Олег учился простым вещам, таким как улыбка, объятия, доверие, а Лёня с каждым часом открывал в своем теперь уже парне все больше новых, невероятно трепетных и нежных граней. Поцелуи для них стали такой же нормой, как когда-то латекс, успокаивая похлеще любого массажа. Олег буквально таял под его губами, чувствуя, как секунды растягиваются сладким, пчелиным мёдом.       — Что ты со мной делаешь, Лёнька? — ласково шепнул он ему в ухо, пока тот осыпал его шею поцелуями. — И как мне теперь весь Мир дальше ненавидеть, а?       Тот улыбчиво хмыкнул, сильнее прижимаясь, выбрасывая из головы обиду и подозрения. Такому, как Олег, всё можно, даже зубами ему кости ломать, чтобы сквозь них на свободу взлетали птицы… Главное было не брякнуть это вслух, в порыве страсти, ещё и становясь перед ним на колени, потираясь щекой о ремень на штанах, иначе от былой змеиной гордости ничего не останется — только сброшенная кожа.       — Олег Олегович, пришли ваши деловые партнёры! — голос Оксаны из интеркома был радостно проигнорирован в тот момент, когда Лёня уже укладывал мужчину в кресло, попутно не переставая целовать. Раньше именно его ублажали, дабы он ноги раздвинул, а с Олегом Лёня с полуоборота заводится, да так, что потом фиг остановишь. Магия настоящей любви, не иначе.       — Олег Олегович, вы меня слышите?! — настойчиво требует внимания секретарша. Брюнет тянет парня к себе, и тот с ногами залезает к нему сверху на кресло, вжимаясь, позволяя до боли цепляться за плечи и прикусывать себя за шею.       — ОЛЕГ ОЛЕГОВИ-И-ИЧ?! — надрывается женщина. Тот со злобой рычит, понимая, что офисный интим лучше отложить.       — Ëб твою мать… Пусть зайдут! — с силой нажимая на кнопку приёма звонка и через не хочу стаскивая с себя Лёньку. Тот с пониманием сползает, поправляя одежду и волосы.       — У меня ещё совещание, на, верни Оксане, — передавая телефон и подтягивая галстук.       — Хорошо, — пытаясь отдышаться, — прожду тебя в холле.              Лицо у Оксаны чуть ли не светится, когда Лёня выходит к ней с телефоном. И это свечение не тухнет, даже когда парень садится на мягкий диван, в ожидании. Под её по-детски пытливым взглядом ему становится не по себе.       — Что? — раздражённо, ожидая пока автомат сделает ему кофе. Ксюша задорно ухмыляется, складывая ладони домиком и опирая на них свою кудрявую голову.       — Ни-че-го, — едва ли не мурлыча от непонятной радости. — Просто вы с Олегом Олеговичем так сблизились…       Лёня дует губы, заинтригованно вскинув бровь.       — Прям не разлей вода стали, — прикрывая лоснящиеся глазёнки. Ох, хотел бы он рассказать ей в деталях, что у них за «дружба», и насколько она «сильная». Вплоть до анатомических деталей описать каждое мгновение, пока лицо Оксаны не станет того же пунцового цвета, что и её блузка, но ради Олега смолчит.       — Мы дружим. Крепко, — чеканя каждое слово и забирая из автомата напиток.       — Ага-а, — вздыхая. — Очень-очень крепко.       Он медленно вдыхает носом пыльный воздух офиса и как-то незаметно для себя потирает переносицу чисто в Олеговом жесте.       — Ксюш, — сдержано, — если продолжишь свои недвусмысленные намёки, то я очень близко познакомлю твой комп со своим кофе, поняла?       Она удивлённо вскидывает брови, тут же выпрямляясь и пододвигая ближе к себе клавиатуру.       — Да, хорошо, поняла, — кивает, ухмыляясь и думая: «Поняла, что мне пора уже писать яойные фанфики»              Совещание длилось едва ли не час. В основном в кабинете было тихо, но иногда проскальзывали заковыристые маты Олега, от которых пухленькая секретарша морщила лицо. Леонид тихо сидел в телефоне, читая новости и потягивая кофе. Ожидание тоже часть его работы, но теперь к нему вполне заслуженно можно было приписать «томительное».       Когда из дверей, наконец, начали выходить угрюмые лица бандитов, которых построил «пацан», Лёня поймал себя на мысли, что не хочет видеть Олега злым или огорчённым, хотя хмурая надменность, безусловно, шла его красивому лицу. Как и нежная улыбка. Мужчины сразу втолкнулись в лифт и исчезли, а через пару минут из кабинета вышел сам Олег, устало потирая шею.       — Спасибо за телефон, выручила.       — Не за что. А Лёня для вас лифт вызывает, — кивнув в сторону парня, что зажимал кнопку вызова, мерно притопывая ногой. Олег хмыкнул, криво улыбаясь и это не прошло мимо секретарши.       — Он в последнее время такой услужливый стал, — с каким-то намёком ухмыльнулась она.       — Так надо, — холодно, но всё ещё неотрывно смотря на парня.       — И вы стали намного мягче.       — В каком смысле? — едва ли не сквозь зубы.       — Ну-у видно, что он на вас благотворно влияет, — вообще не реагируя на его злобу. — Когда он рядом, вы всё такой же сдержанный, но от вас начинает теплом веять…       В голове у Олега что-то пронзительно щёлкает. Он медленно наклоняется над столом помощницы, урча загробно-тигриным голосом:       — Оксана, я не знаю, чего ты там себе понавыдумывала, но советую таких вещей больше не озвучивать. Особенно на людях.       Девушка шокировано поднимает на него голову, позвякивая золотистыми серьгами в ушах.       — Иначе я заставлю тебя съесть всю документацию, что у тебя на столе, ясно? — ласково похлопывая по стопке бумаг возле членообразного кактуса. Девушка косится на тридцатисантиметровую кипу, понимая, что он не шутит, и молча кивает. Тот кивает в ответ, выпрямляясь и спокойно идя к лифту, в котором его уже ждут. Как только он закрывается, Ксюша откидывается в кресле, запрокидывая голову и мечтательно потягиваясь.       — Всё завтра с утра регистрируюсь на Фикбук и начинаю писать слэш-роман с элементами БДСМ, — широко улыбаясь и закусывая в предвкушении губу. — И назову его… «Грань допустимого»!.. или ещё как-то.              Дома Олег не унимался, звоня уже с телефона Лёни по нужным номерам, раздавая указания, советы, пытаясь взять внезапный кризис под контроль. Его нервная фигура постоянно маячила у окна, пока парень готовил ужин. Это тоже была часть его профессиональных обязанностей, ведь кроме салата и вареной курицы Олег ничего не ел, просто потому, что не умел готовить, даже гречку. А на пельменях сидеть, как и в дорогих ресторанах, не было ни времени, ни желания.       Ужинали они тоже обычно вместе, обмениваясь новостями и событиями за день, но сегодня это желание было сведено на нет. Лёня молча клевал еду, вспоминая Руслана и его слова; Олег к своей остывшей порции приступил тогда, когда парень успел перемыть всю посуду и не моргая пялился в плазму, щёлкая пультом.       — Я наверх, — послышалось со спины, — присоединишься?       — В каком смысле? — сонно оборачиваясь и лицезрея уже полураздетого Олега с полотенцем на плече.       — В смысле массажа, — почесав подбородок, — хотя… как хочешь.       Лёня улыбнулся, потягиваясь и провожая глазами его худощавую фигуру. В отличие от парня, который выглядел скорее спортивно-утончённым, Олег был просто худым, как шлагбаум, хотя постоянные занятия йогой придавали телу некую эстетичность. Кожа была всё такая же бледно-желтая, пальцы — узловатыми, а щиколотки — худыми, но теперь в его осанке проявилось ещё что-то, по-настоящему благородное и звериное.       Парень смотрит ещё пару минут на пустые лица по ту сторону экрана, которые пытаются убедить его в важности того, что происходит сейчас в мире, и с отвращением отключает телевизор, внезапно понимая, почему бабушка во время просмотра новостей с каждым годом всё громче смеялась.       Олег наверху, киснет в ванне-джакузи, откинув голову и закрыв глаза. Он всегда так делает, объясняя тем, что за день задолбался пялиться на ненавистный Мир и хочет посмотреть на что-то приятное, например темноту. Лёня не спеша достаёт из специального комода нужные принадлежности для массажа, моет до локтей руки, разминая попутно пальцы, и выдавливает из тюбика масло с ароматом шалфея.       От первых же касаний длинных пальцев по плечам Олег начинает удовлетворённо урчать, прижимаясь щекой к тёплой ладони. Лёня улыбается, любуясь его кошачьей нежностью, разминая шею, плечи, предплечья…       — Как на работе? — осторожно. — Что-то уже прояснилось?       — Я не хочу сейчас об этом, честно, — устало вздыхая и ещё больше откидываясь на бортик ванной. — Указания отдал, счета и номера заблокировал, так что остаётся только ждать…       — Всё будет хорошо, Олежа, — успокаивающе шепчет парень, наклонившись к его влажному уху. — Вот увидишь.       — С тех пор как ты есть, у меня всё хорошо, — запрокидывая голову и целуя его в нос. — Даже когда всё через задницу.       Лёня улыбается, закусывая губу, и целует в ответ, пытаясь под бурлящей водой найти его пальцы, снова сплетая их вместе.       «Да, ты не идеален» — горько сознаваясь себе в мыслях и утопая в его дыхании, — «Но таких, как ты, нет больше нигде…»       — Я хочу кое-что сделать, — ласково, немного отодвигаясь и прикрывая Олегу глаза, — подожди пару минут.       Тот молча соглашается, расслабленно вздыхая. Хуже этот день уже не станет, и сейчас Лёня — все, что ему нужно. Парень тихо выходит из ванной, начиная раздеваться. Тело вибрирует и укрывается гусиной кожей от волн предвкушения, хотя в квартире Олега термостат выставлен на приятные +25 градусов. Он стягивает с себя футболку, джинсы, боксеры, оставаясь полностью обнажённым и складывая одежду в спальне на кресле. Пару секунд смотрит на себя в ростовое зеркало — аки ангелочек — и так же тихо возвращается в ванную.       Олег всё ещё отмокает в пузырях, закрыв глаза и глубоко дыша. Влажные пряди угольных волос слиплись на лбу, укрывая его замысловатыми узорами. Капли воды на плечах дрожат под вечерним солнцем, переливаясь. Даже желтоватая кожа в закате кажется другой и сладкой, как заварной крем. Лёня облизывается, закусывая в желании губу и максимально осторожно залезая к Олегу в джакузи.       Ванная достаточно просторна для двоих, но всё ровно узковата, поэтому ноги парня под водой тот чувствует едва ли не сразу.       — ЛЁ?!.. — только и успевает выдохнуть перед тем, как парень резко двигаясь к нему, закрывая рот рукой.       — Тише, не волнуйся, — ласково убирая её и тут же целуя. — Я не смогу тебе помочь со всеми бедами, но одну точно исправлю.       Он пододвигается ближе, всем телом, приобнимая Олега за шею и тыкаясь носом в висок. Тот трясётся, взволнованно дыша, не зная, куда девать что глаза, что руки.       — Т-ты что д-дела?..       — Попробуй меня обнять, — просит, садясь на него сверху и давая понять, что абсолютно обнажён, открыт перед ним. — Сильно, как сегодня в офисе.       У Олега даже зубы начинают стучать. Руки через силу тянутся к влажному подтянутому телу, несмело его оплетая. Взгляд замыленный, потерянный, слегка испуганный, дыхание хриплое. Леониду кажется, что ещё чуть-чуть и он сознания лишится от всего этого.       — Лёня-я… — шепчет в истоме и вдруг как с цепи срывается; прижимает к себе, хаотично целуя в шею, ключицы, грудь, живот. Тот тянется ещё ближе, обнимая, путаясь пальцами в мокрых прядях, чувствуя, как нарастает желание в их разгорячённых телах. Он запускает одну руку под воду, быстро нащупывая твёрдый член Олега, что едва ли не кипит, и начиная его массировать. Тот начинает сладко рычать, откидываясь назад. Вода пузырится и пенится уже не так от воздуха, как от их ласк. Лёню заводит то, как Олег реагирует на всё происходящее, стонет, дышит его именем, сладко мурлыча, но не выпуская из рук, осыпая поцелуями тело.       — Сделай так же, — шепчет Лёня. Мужчина едва собирает глаза в кучу, пытаясь осмыслить услышанное.       — Давай, коснись меня там, — слегка отодвигаясь, давая нужное пространство и улыбаясь.       Олег поражённо вздыхает — если бы полгода назад, кто-то сказал бы ему, что он помешается на каком-то там парне из другого конца города и будет дрочить ему в собственной ванне, он бы оплевал этого человека с головы до ног. А потом потушил бы сигарету об его глаз. Но с Лёней ничто не кажется грязным или неправильным, наоборот — Амурский ловит чистый, концентрированный кайф от вздохов и всхлипов влажного, во всех смыслах, любовника.       — Да-а… вот так, — прикусывая губу и держась рукой за его раскалённое плечо. Олег прижимает лоб к его лбу, всматриваясь в сияющий изумрудами лес, дыша его вздохами и двигаясь с ним в такт, пытаясь по памяти повторить те движения, что делал раньше с ним сам Леонид. И судя по тому, как он начинает звать его всё громче и громче — получается у него просто на ура.       Парень тоже баклуши не бьет, продолжая дрочить Олегу, чувствуя, как в горячую от ласк воду начинает тонкими нитями вплетаться смазка, а потом и сперма. Олег кончает первым, не выдерживая происходящего и с силой откидываясь, едва ли не ломая себе спину. Лёня разочаровано вздыхает, но тот сразу же приходит в себя, отталкивая его и наваливаясь на него сверху, жадно целуя, кусая, напористо лаская двумя руками так, что Лёня срывается в крик и кончает от этого звериного напора, ударившись головой об край ванной.       Боли нет, только искры в глазах и захмелевшее от ласк, сорванное дыхание, слитое в одно с Олеговым, что целует его под вспененной водой.       — Молодец, — с улыбкой шепчет Лёня, когда они всплывают из своего маленького омута, будто рыбы, что приросли друг к другу телами. Олег не церемонясь хватает его за шею, максимально приблизив к себе — глаза у него безумные, пылают изнутри янтарём и пламенем.       — Смотри только на меня! — приказывает, обязует, требует. — Целуй так только меня! Касайся и будь таким только со мной, и я весь этот город утоплю либо в крови, либо в золоте если ты скажешь!       — Олег?!.. — едва успевает выдать, прежде чем его заключают в новые стальные объятия.       — Ты даже не представляешь, что я чувствую, — со стоном, оглаживая ему плечи и спину, без стеснения опуская руки всё ниже. — Насколько это сильнее меня и всего, что я знаю!       Лёня осторожно трётся подбородком о его мокрые плечи не в силах ни думать, ни слышать, ни соображать.       — Возможно… это даже любовь, — говорит в околдованном бреду Олег, беря его лицо в свои пальцы. — Слышишь? Я, наверное, люблю тебя, Лёнька!..       Доходит не сразу, но, когда пелена в его глазах тает, у парня, алеют уши.       — «Наверное»? — с улыбкой, не веря и радуясь.       — Я не знаю… не уверен, — опускает голову. — Просто со мной это впервые. У меня такое чувство в груди… будто сердце с каждым ударом и умирает, и возрождается. Это может быть любовь?       У Змееловова всё замирает под кожей — пульс, дыхание, мысли.       — А ты этого хочешь? — хрипло и сдавлено, чувствуя, будто в горле хлопает крылышками канарейка.       — Да, — с болью и истомой, — очень хочу.       И Лёня не выдерживает, начиная плакать и смеяться одновременно. Мужчина пальцами вытирает его слёзы, улыбаясь.       — Тогда это она, Олежа, — обнимая в ответ и целуя. — Это она.       В золотых глаза блестят бриллианты то ли слёз, то ли воды. Олег прижимается к нему, поглаживая по мокрым волосам, улыбаясь так широко, что щёки вот-вот треснут.       — Я люблю тебя, Лёня, — ласково, искренне, шепча и целуя, и Лёня до боли сжимает его плечи, задыхаясь в радостных всхлипах.       — Слава Богу!..              Домой Леонид так и не уйдет, оставшись с ним на всю ночь. Они заснут в одной постели, тесно обнявшись и целуя друг-другу веки, желая «Сладких снов». Олегу впервые за долгие месяцы приснится что-то хорошее, а Леониду впервые не будет слишком тесно или холодно с кем-то в одной кровати.