Хорошие дети плачут молча

До свадьбы оставалось каких-то жалких три дня. Все в поместье усердно готовились к такому важному событию, до блеска натерали полы, украшали всё внутри и снаружи. Поместье сияло как никогда, в отличии от Руперта, лицо которого с каждым днём становилось всё бледнее и бледнее. На днях графиня настояла на стрижке для сына, оправдывая это тем, что в новую жизнь нужно вступать с новой причёской. Сам Руперт и слова ей не сказал, словно и вовсе разучился отказывать. Казалось, юноше уже совершенно всё равно и на эту свадьбу и на свою дальнейшую судьбу. Роберту самому интересно, как он смог пробраться в поместье, не выдав себя с потрохами ни слугам, ни хозяевам сей обители. Он ловко, словно змея, проскользнул в комнату кузена и медленно закрыл её ключом, что снял с крючка. Звук, издавший закрывающийся замок, привлёк внимание Руперта и тот медленно обернулся к брату. - Роберт? - Он самый - улыбнулся парень и приблизившись к Руперту, сел рядом на широкий подоконник - Скучал по мне? Роберт надеялся услышать от брата что угодно, колкую шутку, недовольство или тихое фырчание, но никак ни этот молчаливый полуживой кивок, от которого улыбка парня медленно начала спадать с лица. Руперт снова отвернулся к окну и подтянул к груди колени, становясь похожим на того маленького мальчика, каким был шесть лет назад. Глаза Роберта скользнули по его блёклому силуэту и остановились на светлой макушке с несколькими серебристыми завитками. В них парень словно увидел всё нынешнее положение дел. Человек, которого он любит всё больше и больше отдаляется, теряет цвет и закрывается в себе, а он абсолютно бесполезен. Ничего не может сделать. - Хей, Руперт - позвал парень, попытавшись улыбнуться - Прости меня за это... Юноша медленно повернулся, вопросительно зыркнув на брата. - За что ты... Он не успел договорить, как чужие губы легонько коснулись его собственных. Практически невесомо и совершенно по-детски. Руперт мог поклясться, что отчётливо услышал стук сердца, даже непонятно чей, свой или брата. Отреагировать он не успел, так как Роберт медленно отстранился. - За это. - закончил парень, ожидая дальнейших действий кузена. Глаза Руперта походили на два фарфоровых блюдца. Юноша смотрел так удивлённо, словно и не знал о чужих чувствах. Словно это был их первый поцелуй. Кажется, он весьма смутился, но изо всех сил пытался себя не выдать. Такая реакция лишь умилила Роберта. На его лице расплылась тёплая улыбка и вновь приблизившись, он оставил лёгкий поцелуй на чужом лбу. Через пару мучительно долгих секунд нежный поцелуй последовал в щеку под правый глаз, затем под левый. Руки Роберта ласково легли на чужие щёки, а губы легко чмокнули в кончик носа. От такого Руперт, всё ещё пребывая в прострации, неистово покраснел, практически не смыкая круглых глаз. Сердце сходило с ума, словно вот-вот разорвётся от перегрузки. Роберт тихо усмехнулся и снова прислонился к чужим губам. На этот раз поцелуй был откровеннее. У юноши спёрло дыхание от горячего порыва где-то в груди. Он целует его. Роберт целует его. И это совсем не похоже на детское баловство. Только что раскрытые глаза вдруг помутнели, взгляд потерял чёткость и веки прикрылись. Воздуха становилось всё меньше и Руперт отстранился, жадно глотая его ртом. Роберт, словно завораженный, прислонился губами к бледной шее, оставляя дорожку из ласковых поцелуев и медленно спускаясь вниз. Когда рука брата растегнула первую пуговицу на рубашке Руперта, в того словно молния ударила. За считанные пару секунд он увидел, как слова матери становятся явью. Увидел, как Роберт лишается на эшафоте головы, и это зрелище тут же вернуло его в реальность. Парень немедля оттолкнул от себя кузена и дрожащими пальцами застегнул шиворот белоснежной рубашки. Роберт тоже будто очнулся, и его взгляд резко превратился в ужасно обеспокоенный и виноватый. Он словно совершил преступление, перешёл невидимую черту чужого доверия. Голос парня прозвучал тихо: - Руперт, я... - Уходи!  - дрожащий голос Руперта сорвался на крик. - Прости пожалуйста! Я не... - Уходи, чёрт тебя дери, Роберт! Просто уйди! - он вжался в стену, как уличный котёнок, прячущийся от огромной собаки и тяжело задышал. Роберт виновато опустил взгляд в пол и тихо кивнул. - Я уйду...только прошу, не кричи. Эти медленные шаги, направившиеся к двери показались Руперту самыми тяжёлыми на свете. Роберт ушёл. Тонкие руки крепко вцепились в светлые пряди, словно желая вырвать их с корнем. Лицо опустилось на поджатые колени, а по комнате пронёсся пронзительный вопль. • • • • Время шло так медленно, будто его кто-то намеренно растягивал. Три дня превратились в неимоверную пыточную карусель. У Руперта не было желания даже есть, он практически не вылезал из своей комнаты, каким бы не был предлог. Всё, что у юноши получалось - это думать. Думать обо всём, что сейчас творится вокруг него. "Ты портишь всем жизнь. - твердил навязчивый голос в голове - Роберта из-за тебя могут убить, счастливая жизнь Элеоноры никогда не будет реальностью, если та станет твоей женой - голос нещадно бил по самым больным местам, заставляя сжиматься во всё более и более крохотный комок - Даже родители считают тебя полнейшим провалом. Признай, Руперт, ты - ничтожество. - глубоко из нутра парня вырывались отчаянные мольбы прекратить эти моральные пытки, но голос лишь упорствовал громче - Что полезного ты принёс своим существованием?!" - Ничего. Секундная пауза и потерянный голос парня резко сорвался на крик. - Я абсолютно ничего не принёс! Это ты хотел услышать?! Теперь доволен?! Руперту показалось, что после его ответа голос словно успокоился, на сей раз прозвучав спокойно и даже...ласково? "Тогда ты знаешь, что должен сделать, не так ли?" - Я... Скрип открывающейся двери заставил Руперта обернуться на звук, перестав вести монолог. Дворецкий, заглянувший внутрь комнаты, учтиво оповестил юношу, что госпожа Долорес ждёт того в своём кабинете. Если раньше Руперт всегда приводил себя в порядок, прежде чем посетить матушку, сейчас он даже пальцем не повёл. Светлые волосы так и остались в хаотичном беспорядке, рубашка помята, воротник наполовину растёгнут, а под глазами виднелись огромные черные круги, делая хозяина удивительно похожим на ходячий труп. По мрачному коридору поместья раздавались медленные шаги. Руперт старался не смотреть по сторонам. Парню казалось, что картины, наблюдающие за ним со стен, злобно смеются и вот-вот вырвавшись, вцепятся тому в горло. Дойдя до нужной двери юноша замешкал. Поднятый кулак не решался постучать, застыв в воздухе. Разговаривать с матерью - последнее, что ему сейчас хотелось. Минута, две и взяв себя в руки, он наконец зашёл. Графиня сидела за столом всё в такой же позе и разбирала очередные бумаги. Она мимолётно подняла глаза на зашедшего сына и произнесла: - Почему так долго? Подойди. Руперт сделал пару шагов вперёд. Долорес вальяжно встала со своего места и подошла к сыну. Он сильно вытянулся за последние пару лет и сейчас макушка матери только слегка доставала до его ключиц. Женщина скользнула глазами по парню и слегка нахмурилась. - Что с твоим внешним видом? - её руки быстро поправили чужие воротник и волосы, а затем легли на бледное лицо, слегка повернув его в разные стороны - Почему глаза красные? Ты плакал? Руперт с недовольным видом убрал руки матери со своего лица. Неужели обязательно трогать? Когда юноша был совсем малышом, она часто держала его за лицо, смотрела в глаза и поглаживала большими пальцами щёки. Тогда маленькому Руперту казалось, что это самое приятное чувство на свете, сейчас же, ее прикосновения вызывали лишь холодное безразличие и раздражение. - Зачем ты меня звала? - апатично бросил он, стараясь скрыть агрессию, кипящую внутри. - Я не могу просто так увидеть сына? - Не припомню такого рвения. С каждой секундой сдерживать гнев, становилось всё тяжелее и, кажется, графиня это заметила. Взгляд женщины на секунду опустился в пол, однако, практически сразу поднялся. Она словно хотела что-то сказать, но никак не решалась. - Я хочу посоветоваться с тобой по поводу свадьбы. Парень зло ухмыльнулся. - Интересуетесь моим мнением? Матушка, вы точно здоровы? - это прозвучало даже более ядовито, чем планировал Руперт. - Прекрати паясничать. - строго отрезала женщина и сложила руки за спину - Нам нужно наконец дополнить список, осталось всего пара дней. Скажи мне - она сделала небольшую паузу - есть ли кто-то, кого ты хотел бы пригласить на свадьбу? - Нет. Однако, есть тот, кого я НЕ хочу видеть на свадьбе. Женщина заинтересованно приподняла бровь и выпрямилась. - Неужели? Кто же это? - Я. Весь интерес женщины тут же развеялся, а глаза налились кровью. Казалось, она вот-вот впадёт в дикую ярость и начнёт кричать, но совладав с чувствами, всё-таки взяла себя в руки. - Больше ни слова. Можешь возвращаться в свою комнату.  Графиня безразлично повернулась к сыну спиной и встала к закрытому окну, ясно давая понять, что разговор окончен. Руперта захлестнула ледяная волна обиды. Она всегда так делала. Просто отворачивалась. Кулаки крепко сжались практически до хруста. В висках отдавало собственным пульсом. Ему хотелось плюнуть на растоптанные остатки гордости и расплакаться прямо здесь, но слёзы словно просто закончились. - Продолжаешь плевать на меня? На мои чувства? - не выдержав произнёс парень - Ты вообще помнишь... - Я помню, - не поворачиваясь перебила женщина- что у нас был договор. - Но... - Если желаешь Роберту счастья, то женишься на Элеоноре и больше не будешь поднимать эту тему. Другого выбора у тебя нет. Почему...почему Руперту показалось, что под его кожей что-то шевелится...?                                   *        *         * Роберт мог поклясться, что ещё совсем чуть-чуть, и его голова к чертям взорвётся от заполняющих ее мыслей и самобичивания. "Идиот! Идиот! Ты огромный идиот! - Парень уже второй день корил себя за недавний поступок. - Знал ведь, как ему плохо и всё равно полез целоваться! Какой ты мужчина если даже в руках себя держать не можешь?!" "Свадьба уже сегодня. Сегодня в пять вечера". - вдруг эхом отдало в голове Роберта и нутро панически задрожало "Как он сейчас? Надеюсь, всё хорошо...Ох...Идиот...я такой эгоистичный идиот..." Раздался стук в дверь. - Милый? Голос матери заставил парня наконец перестать себя изнурять и взглянуть на часы. До обеда ещё есть время, так в чём же дело? После позавчерашнего дня Роберту тяжело довался приём пищи, поэтому, чтобы не волновать родителей, тот ссылался на отсутствие аппетита, которое обязательно вскоре пройдёт. Однако графиня, не взирая  ни на что, приходила к его комнате перед каждым приёмом пищи, чтобы напомнить сыну о важности еды для растущего организма. Женщина всё не входила, предпочитая терпеливо ждать за дверью. Роберт быстро встал с кровати и разгладил оставшиеся на шёлковом покрывале складки, поправил волосы и сухими ладонями протёр лицо. Мама не должна видеть его в таком жалком состоянии. Роберт знает, что та будет переживать даже сильнее чем он сам. Юноша незамедлительно отворил тяжёлую дубовую дверь, впуская женщину внутрь. - Матушка, что-то случилось? - Роби, я переживаю...- сложив на груди тонкие ладони, обтянутые ажурными перчатками, она подошла ближе к сыну - ты второй день ничего не ешь, разве так можно? Посмотри, бледный совсем, мешки под глазами...- женщина быстрым движением ухватила чужие ладони - а руки то какие ледяные! Что случилось? Неужели и от мамы скроешь? Она смотрела на него снизу вверх своими большими оливковыми глазами так горестно и тревожно, что совесть Роберта начинала биться и вырываться из горла, словно дикая птица. Его мать была очень доброй и сердобольной женщиной, которой всегда весьма тяжко отказывать. Но как Роберт мог рассказать? - Это сложно...всё очень сложно...- выдохнув, произнёс парень и устало потёр переносицу Графиня понимающе сжала руки сына и нежно погладила тыльную сторону большими пальцами. Роберт тепло улыбнулся этому маленькому жесту поддержки и поддался вперёд, заключая мать в недолгом объятии. - Расскажи мне, дорогой - медленно отстранившись попросила она - Может смогу дать совет, и ты, наконец, перестанешь морить себя голодом. Как думаешь? Роберт снова тихо выдохнул, растрепал черные локоны и опустился на край своей кровати, куда тут же аккуратно присела и графиня. Он не знал с чего начать и как вообще сформулировать мысли так, чтобы его не посчитали сумасшедшим развратником. Скрепив пальцы в крепкий замок, юноша осторожно начал объяснять: - Я запутался и не знаю, что делать...- его глаза печально опустились в пол - Совершенно понятия не имею... В глазах графини отражалось немое сочувствие вперемешку с огромной любовью. - Так бывает, дорогой, мы ведь люди, а людям свойственно путаться в вопросах и ответах... но разве не для этого нужны близкие? Те, с кем ты можешь поделиться чувствами и попросить совета. - Что делать, если дорогому сердцу человеку очень плохо? Если он буквально увядает на глазах...с каждым днём всё хуже и ты больше всего на свете боишься потерять его... - голос парня предательски дрогнул. Меньше всего на свете он хотел сейчас плакать. В глазах женщины промелькнула маленькая искорка удивления и та словно что-то для себя осознала. Она вновь улыбнулась и положила ладонь на чужие напряженные руки, сомкнувшиеся в замке. Роберт наконец поднял глаза на маму. - Тогда будь рядом с этим человеком - ласково произнесла она - щека к щеке, душа к душе. Всем нам порой нужно чувствовать кого-то родного, знать, что есть в мире тот, кому мы нужны и очень важны - женщина аккуратно заправила выпавшие пряди сына за ухо и прикоснулась к бледной щеке тёплой ладонью. Роберт положил руку поверх материнской и тоже улыбнулся. В глазах резко зарябило. На секунду он почувствовал себя маленьким мальчиком, греющимся тёплым светом, исходящим от столь близкой души. Женщина с хитринкой приподняла одну бровь и слегка наклонилась, не переставая улыбаться. - Я знаю этого "дорогого твоему сердцу" человека, родной? Лицо Роберта тут же вспыхнуло, превратившись из пастельно белого в ярко розовое. По спине словно прошёлся электрический разряд. Парень попытался улыбнуться, но вышло как-то криво. Графиня тихо хихикнула и наклонившись к чужому уху прошептала: - Свадьба начнётся через пару часов. Ты успеешь добраться. Не теряй времени, дорогой. Глаза Роберта немедленно округлились, а челюсть чуть не ударилась об пол. От такой картины женщина издала ещё один короткий смешок. - Ты...ты знала??? - его лицо из ярко красного вдруг стало практически белым, словно из парня выкачали всю кровь - Но... - Милый, я пока хорошо вижу. От мамы ничего не скроешь. - тут она неловко улыбнулась и прекрыла глаза - К тому же, ты очень много говоришь во сне. Роберт от накатившего стыда тут же закрыл лицо руками и мелко задрожал. В голове огромными буквами отбивало ритм лишь одно слово "ПОЗОРИЩЕ". Он не хотел смотреть матери в глаза, нет, физически не мог. Парень чувствовал как горит каждая клеточка его тела. Лишь спустя несколько секунд он смог выдавить из себя нечто похожее на слова, а не просто мычащие звуки: - Я...просто я...чёрт! Ты наверное считаешь меня извращенцем? - голос звучал надрывно и выдавал дикое волнение - Я пойму если... Но женщина его остановила, положив тонкую ладонь на чужое плечо. Наконец, у Роберта получилось убрать руки с лица и взглянуть на мать. Ее лицо не выражало ни гнева, ни брезгливости, оно смотрело понимающе и нежно, словно на наивное дитя. - Тебе не нужно передо мной оправдываться, дорогой - она приподняла руку и заправила прядь черных волос сына за ухо. - Конечно, сначала я была обескуражена...- на секунду женщина словно задумалась - но так бывает. Человек не может выбрать сам кого ему любить. На всё воля Создателя и если так уж получилось, что же мне перестать любить своего ребёнка? - графиня наклонилась к сыну и обвила того руками, прижимая к себе - Ты ведь часть меня, часть моей души, неужели ты, глупыш, думал, что из-за такой мелочи я смогу отказаться от тебя? Не обижай свою маму такими мыслями. - Мама...я не знаю получится ли у меня...- голос всё также дрожал, а между бровей появилась тонкая складка. Отстранившись, женщина встала с кровати, поправила фуляровое платье и тихо произнесла: - Если знаешь, что хочешь - действуй. - ее улыбка сияла ярче самой прекрасной звезды, согревая в груди решимость - Лучше не суметь что-то сделать, нежели жалеть, что даже не попробовал. - на этих словах она медленно засеменила к двери и исчезла за дубовыми дверьми.