Хорошие дети плачут молча

"Давай Руперт. Не будь тряпкой. Избавь их...избавь их...избавь!" Уже одетый в чёрный свадебный фрак Руперт, стоял перед зеркалом в своей комнате и долго вглядывался в пустое отражение. Юноша не узнавал себя. Тот, кто смотрел на него из зеркала был вовсе не Руперт. Но кто же тогда? Человек из зазеркалья улыбался ему. Улыбался так широко, что казалось, уголки его рта вот-вот разорвутся, создавав ещё более жуткий образ. Глаза гостя, абсолютно чёрные и совершенно не человеческие, смотрели со странным восторгом и вожделением. Руперт чувствовал, как тот тихо скрипел сжатыми зубами, издавая подобие полуслышемых смешков. Он смотрел. Смотрел, не смея отвести взгляд. Казалось, если отвернуться, странный гость освободиться из своего зеркального заточения и вцепиться зубами в его глотку. Внезапно, голова существа за тонкой стеклянной пеленой слегка опустилась влево, будто намекая на обратную реакцию, которую должен проявить Руперт. Юноша повиновался и взгляд его упал на маленький нож, что лежал в пиале с фруктами. Рука потянулась сама собой, аккуратно забирая ножик и сжимая тот в ладони. Он знал, что от него хотели. В голове совершенно не осталось лишних мыслей. Всё стало совершенно не важно. Ни свадьба, ни гости, ждущие его одного, ни мать и не Элеонора, уже наверняка стоящая у алтаря. Руперт рассматривал блестящую поверхность ножа, ухом улавливая тихое поддерживающие скрипучее сопение откуда-то из недр зеркала. Словно завораженный он поднимает левую руку и подносит к запястью серебряное лезвие, оставив расстояние в каких-то пару миллиметров. В одном все они точно не правы. Руперт знает, как сделать что-то полезное. • • • Роберт бежал так быстро, как только несли его ноги. На церемонии Руперта не было, при том, что она уже давно началась. В голову лезли совершенно не лестные мысли, а в ушах неприятно звенело. Юноша заглядывал в каждую комнату на своём пути, всё быстрее и быстрее приближаясь к покоям брата. У дверей в комнату Руперта стояла Долорес. По позе стало видно, что она хотела постучать, но, видимо, внезапный визит племянника ей помешал. Женщина насупилась, повернувшись всем корпусом к подбежавшему парню. - Что ты здесь забыл? Если пришёл на свадьбу - иди в зал. - Я пришёл к Руперту, мне нужно ему кое-что сказать - юноша попытался схватиться за металлическую ручку, но женщина преградила ему путь, лицо её становилось всё свирепее. - Последний раз предупреждаю, держись подальше от моего сына! Ты лишь ухудшаешь его состояние! - голос графини едва ли не переходил на крик, руки сжались в кулаки, а на виске выступила венка. - Я ухудшаю?! Да вы..! Но Долорес и слушать не стала, подняв бледную руку, она с силой постучала в двери, но не услышав никакого ответа, повторила ещё несколько раз, выкрикнув имя сына. За стуком ничего не следовало. Ответа не было и спустя минуту, тогда женщина потянула за железную ручку, но с ужасом обнаружила, что дверь заперта. - Руперт! Немедленно открой, Руперт! - в голосе графини нарастала паника и каждый удар по силе затмевал предыдущий. - Отойдите! - Роберт отодвинул в сторону перепуганную женщину и, повернувшись боком, с силой ударил предплечьем дверь. Послышался хруст древесины и лязг петель. С третьего удара, дверь с грохотом отворилась, влетая в стену. Сердце Роберта тут же пропустило пару ударов. В открывшейся их взглядам комнате на полу, совершенно без сознания, лежал Руперт. На лбу Роберта проступил ледяной пот, а желудок резко свело. На секунду ему показалось, что он задыхается, но практически тут же это чувство прошло. Долорес же была бледна словно смерть, её слегка приподнятые руки ужасно дрожали, глаза расширились, а дыхание застыло. После первых секунд шокового состояния, оба тут же рванули к лежащему юноше и упав на колени, принялись приводить его в сознание. Потряхивали, аккуратно били по щекам. Находясь в прострации, графиня увидела кровь на полу только спустя какое-то время, она с ужасом приподняла руку сына, увидев на запястье средней длины порез. - Господи...Роберт, порез! У него порез! - женщина в конец перестала себя сдерживать, отдаваясь панике. Крупные слёзы потекли по бледным щекам, а голос сорвался на хриплый крик - Мой мальчик..мой бедный мальчик! Господи! - в истерике она хватала сына за лицо, словно боялась упустить последний шанс привести его в чувства. Роберт понял, что если не возьмёт дело в свои руки, всё может закончиться плачевно. Быстрыми движениями парень приложил два пальца к чужой шее и обнаружив, хоть и слабый, но пульс, несказанно обрадовался. Схватив рыдающую тётю за плечи и слегка встряхнув, он строго произнёс: - Тётушка, не время плакать! Скорее зовите врача, а я затяну рану, чтобы остановить кровь! Быстрее! Женщина уставилась на племянника заплаканными глазами и проглотив ком в горле, понимающе кивнула. Она сразу встала на ватные ноги, пытаясь удержать равновесие и быстро направилась к залу, придерживая подол бордового платья. Роберт тут же принялся за работу. Оторвав рукав своей белой рубашки и сделав из него подобие жгуты, он крепко обмотал место пореза, затянул так сильно, как смог. Затем поднял Руперта на руки и уложил на кровать. Пульс всё ещё чувствовался и, казалось, стал даже интенсивнее. Роберт очень надеялся, что это действительно правда, а не просто его разыгравшееся воображение. Оставалось лишь дождаться доктора. Роберт присел у изголовья кровати и взяв чужую руку в свою, приложил к здоровому запястью большой палец . Он хотел всё время быть уверен, что сердце Руперта бьётся. Состояние тремора отступило, осталась лишь странная боль в груди, словно кто-то тянул его душу в разные стороны. Свободной рукой Роберт провёл по  лбу брата, заправив светлые пряди за ухо. Юноше до сих пор не верилось в реальность происходящего. Как Руперт мог так поступить? Приподняв чужую руку, он прильнул к ней щекой и слегка потёрся, словно котёнок о любимого хозяина. Парень прикрыл глаза и прислонив к бледной ладони губы, оставил кроткий поцелуй. Хотелось прижать к себе этого дурака, прижать и никогда не отпускать, чтобы ещё глупостей не наделал, но силуэт Руперта казался таким тонким и хрупким, что, Роберт действительно боялся просто сломать его, словно фарфоровую куклу. К счастью, у семьи Де-Клермон был свой личный врач, и жил он в паре минут от поместья, от того и ждать долго не пришлось. В комнату влетело три человека, сам доктор, а за ним и графиня с супругом. Женщина сразу же прикрыла за собой сломанную дверь. Полностью осмотрев юного графа, общупав раненное запястье, проверив наличие пульса, прослушав сердце и осветив зрачок, мужчина вынес вердикт: - Молодой граф подвергся сильному стрессу, его организм выглядит очень истощенным. Рана на запястье не глубокая, выглядит так, словно он упал в обморок в процессе и от того не успел сильно себе навредить. - вытащив из ушей металлический стетоскоп и повесив тот на своей шее, он тяжело выдохнул - Физическое состояние у господина Руперта не критическое, однако, я не могу ручаться за психологическое... Графиня поджала тонкие губы и взволновано спросила: - Что вы имеете ввиду? Мистер Шелс, с моим сыном всё же будет в порядке? Мужчина виновато отвёл глаза в сторону прежде чем тихо произнести: - Госпожа, я могу лишь зашить рану. - он оглянул всех присутствующих в комнате и потёр затылок - Если ваш сын действительно хотел навредить самому себе, тем более так серьёзно, то... Повисло недолгое напряжённое молчание, доктор будто опасался заканчивать своё предложение. - Что? Что вы хотите этим сказать? - вступился граф. Брови его спустились к переносице. - ...то возможно он попытается сделать это ещё раз и следующая попытка может оказаться удачной. Доктору было явно неприятно от всех произошедших событий. Он служил этой семье много лет, ещё даже до рождения Руперта и видеть, как человек, выросший чуть ли не у тебя на глазах, пытался покончить с собой - тяжело. Однако, он понимал, что в сложившейся  ситуации родителям юного графа намного хуже нежели ему, поэтому старался говорить чётко и по делу, не разводя лишней воды. - Что же нам...- голос Долорес дрожал и муж, видя её состояние, безмолвно накрыл тонкую ладонь супруги своей. - Когда юный господин придёт в сознание нужно будет внимательно следить за его поведением и общим самочувствием. Отгородить от острых предметов и не спускать глаз. - мужчина подвинулся ближе к лежащему Руперту и начал развязывать наложенный Робертом жгут - Сейчас я зашью порез. Рана практически перестала кровоточить и отложив в сторону пропитавшуюся алой жидкостью ткань, доктор открыл свой кожаный медицинский саквояж. Внутри лежало много чего, от разнообразных микстур до игл разной длины и толщины. Мистер Шелс аккуратно выудил наружу стеклянную баночку со спиртом, полупрозрачный шовный материал и тонкую, словно хвоя, иглу. Подложив под ранененную руку специальную деревянную опору и проспиртовав рану, он принялся зашивать разрез. Ни один мускул на лице Руперта не двинулся, видимо, тот прибывал в довольно глубоком обмороке и ничего не чувствовал, однако, Роберт посчитал, что это даже хорошо, ведь ему было бы ужасно больно наблюдать за страданиями брата. Когда доктор закончил со швами, ещё раз протёр больное место спиртом и наложил бинт. Он сложил все принадлежности обратно в саквояж и чуть нервно поправил очки. - У меня есть знакомый врач-психиатр - неловко начал доктор - Я мог бы договориться с ним о госпитализации господина Ру... - Это шутка?! - мужчину прервал раздраженный голос Роберта. Юноша сжал в руке бледную ладонь брата и прижал к себе - Вы не упрячите его в психушку! - Мы не спрашивали твоего мнения, Роберт - строго произнёс граф - Доктор Шелс наверняка лучше знает, что нужнее Руперту. - Там не лечат, а добивают! - Прекрати нести бред! - на этот раз вступилась Долорес. Ее глаза всё ещё были красными, а на щеках не до конца высохли дорожки слёз. - Роберт, больница - лучший вариант! Там за ним будут присматривать квалифицированные специалисты! - Это вы несёте бред! Хотите отдать его в дурку? Он не сумасшедший, просто запутался! - Господин Роберт, прошу вас...- доктор прикрыл глаза и устало потёр переносицу, но договорить снова не успел. - Нет! То, что вы предлагаете - вовсе не выход! Туда отправляют только неугодных, от которых желают избавиться! - его голос звучал твёрдо и серьёзно, несмотря на ужасно потрёпанный вид. Графиня переглянулась с мужем и устало выдохнула. - Пожалуйста, тётушка...- уже более тихо произнёс юноша - Вы же и сами понимаете, что ему будет лучше остаться... Женщина насупилась и с какой-то неуверенностью посмотрела сначала на племянника, затем на сына. В её глазах застыло странное сомнение вперемешку со страхом и взгляд резко опустился в пол. - Долорес...? -  с волнением прозвучал голос графа. Не услышав ответа, тот перевёл строгий взгляд на Роберта - Посмотри, до чего ты ее доводишь! Если тебе... Мужчина хотел отругать племянника и высказать всё, что думает, но его остановила внезапно поднятая ладонь супруги, призывающая замолчать. Графиня наконец подняла голову и повернулась к доктору. Её спина тут же выпрямилась как по струнке, а голос потвердел. - Мистер Шелс, благодарю вас за оказанную помощь, но в данный момент я считаю, что моему сыну лучше остаться при мне. Доктор понимающе кивнул и даже тихо выдохнул с каким-то облегчением, словно всей душой надеялся именно на такой ответ. После того, как граф с графиней ушли проводить мистера Шелса, Роберт аккуратно погладил бледную тёплую щеку Руперта и наклонившись, поцеловал в лоб. - Не волнуйся...я никогда не позволю им отдать тебя в это ужасное место. - на секунду его лицо стало таким печальным, словно тот потерял на войне всю семью, голос дрогнул, а ладони сомкнули чужую - Я такой эгоист, Руперт... думал только о собственных чувствах - руки крепче сжались, будто страшась отпустить - Пожалуйста прости меня... Из коридора послышались шаги и уже через несколько секунд, но пороге комнаты показались Долорес и Малькольм. Они подошли ближе и графиня аккуратно присела на кровать. Её рука медленно приблизилась к лицу Руперта и пальцы ласково пригладили золотые локоны. Она выглядела ужасно истощённой. Совсем не похожа на обычную себя. Даже не ругалась, увидев, как Роберт держит руку брата. - Спасибо... - тихо выдохнул юноша, взглянув на совершенно потерянную графиню. Граф же молча стоял рядом, глаза его печально смотрели то на жену, то на Руперта. - Я никогда не думала, что всё дойдёт до такого... - полушёпотом произнесла женщина, не отрывая глаз от лица сына - Просто представить не могу, что было бы если...- ее голос заметно дрогнул, словно та была готова снова расплакаться, а тонкая рука прекрыла сжавшиеся губы. Малькольм тут же подошёл ближе, положив ладонь на плечо супруги. Казалось бы, такой простой жест, но смог немного успокоить графиню. - Дорогая, давай я принесу воды...- ласково произнёс он, но супруга лишь отрицательно покачала головой. По какой-то причине, у Роберта было настойчивое чувство, что он наконец сможет нормально находиться рядом с Рупертом.                              *          *          * Руперт очнулся лишь спустя несколько часов. Граф и графиня должны были уладить дела с несбывшейся свадьбой, объяснить всё гостям и извиниться перед семьёй Уилдрой. Элеонору практически сразу увезли, объяснив это тем, что леди не стоит видеть столь кровавых сцен. Гости разошлись довольно быстротечно, а слуги немедленно убрали все украшения и декорации к свадьбе. Сейчас они были абсолютно ни к чему. С Рупертом остался лишь Роберт, не отходивший от брата ни на шаг. Когда юноша наконец открыл глаза, несколько секунд его взгляд был прикован к потолку. Он непонимающе вглядывался куда-то в одну точку. Мысли будто слиплись в одно непонятное бесформенное месиво и думать стало крайне сложно. - Эй...- еле слышно выдохнул Руперт, нахмурившись от резкой боли в висках. Собственный голос эхом отдавался в голове. Задремавший рядом Роберт резко открыл глаза, едва услышав голос брата. Он подскочил и тут же схватил чужую руку, расплывшись в улыбке. -Я здесь, я здесь! - быстро протороторил юноша, глаза его чуть ли не засветились от счастья. Наконец оторвав взгляд от потолка, Руперт перевёл его на брата. - Роберт..? - юноша пощурился, пытаясь сфокусировать взгляд и избавиться от размытых пятен, а затем приподнялся на локтях, приняв полуседящее положение. Руперт даже моргнуть не успел, как его сжали в крепких объятиях. Голова затрещала с новой силой от столь быстрого движения, а в запястье отдало резкой болью. От неожиданности парень застыл в недоумении, так и не удосужившись обнять Роберта в ответ. Голос брата был полон счастья, хоть и звучал так, словно тот читает нравоучения: - О чём ты вообще думал!? Все чуть с ума не сошли! - сильнее прижавшись к Руперту, громко проговорил он - Я уж подумал больше тебя не увижу! Ты невероятный чурбан! Чурбан и эгоист! - Р...Роберт - сквозь зубы тихо выдавал парень, схватившись пальцами за чужую рубашку - Не кричи так...голова раскалывается... После этих слов Роберт аккуратно отстранился, придерживая брата за плечи. Руперт выглядел очень заспанным. Под глазами легли чёрные круги, на бледном лице покрасневшие нос и щёки, волосы спутались, образовав на затылке причудливый хохолок, а взгляд неясный, словно затуманенный. Он казался весьма болезненным, однако, жара точно не было. Роберт бы почувствовал. - Руперт...- юноша не мог оторвать от него взгляд. Сердце вдруг бешено заколотилось, сопровождаясь постепенно разливающимся теплом в груди. Руки сами потянулись за очередным объятием, но на пол пути застыли и опустились, не решаясь закончить дело - Зачем ты это сделал? Почему не поговорил со мной? Я бы придумал что-нибудь! Тут лицо Руперта из усталого медленно превратилось в угрюмое. Такая трансформация показалась Роберту весьма жуткой и на его виске проскочила холодная испарина. Как вообще столь спокойное выражение лица могло за пару секунд стать таким пугающим? Юноша сбросил с себя руки Роберта и спустил ноги с кровати, попытавшись встать, но тот практически сразу его остановил. - Ты куда? Не вставай так резко! - схватив брата, парень уложил его на место - Вот так. Сильно сопротивляться Руперт чисто физически не мог, поэтому, не став спорить, остался в лежачем положении. Роберт подсел чуть ближе и ласково спросил: ничего ли у брата не болит? Тот лишь отрицательно махнул головой и отвернул её к стенке, словно не желая продолжать их односторонний разговор. - У тебя болит горло? Молчание. - Болит? Игнорирование начало неприятно давить. - Руперт! - более громко произнёс парень. - Не болит у меня горло. - голос юноши был тихим, но чётким - Ты решил устроить мне допрос? - последняя фраза прозвучала довольно ядовито и зло. Роберта слегка удивило такое поведение. Он злится? Но почему? Или просто не пришёл в себя после такого сильного стресса? В любом случае, парень решил, что правильнее будет не отвечать агрессией на агрессию, тем более в нынешнем случае. - Я лишь волнуюсь о твоём состоянии - пожал плечами тот. - Я похож на ребёнка? Не надо со мной сюсюкаться, это бесит. - едко выплюнул Руперт, нахмурившись. - Неужели так сложно не вмешиваться, куда не просят... Терпение медленно покидало голову Роберта. Он был уверен, что не заслужил подобного тона. - Знаешь, ты на удивление быстро прыгаешь с состояния амёбы к состоянию ворчливого цинника. Раздражённо сказал юноша. Однако, когда взгляд его упал на больную руку брата, раздражение тут же ушло, уступая место трепетной заботе. Он аккуратно взял чужую ладонь в свои руки и погладил большими пальцами, наблюдая за неоднозначной реакцией Руперта, явно не ожидавшего таких действий с его стороны. - Я обидел тебя? Если да, то я не знаю чем конкретно. Но поверь, уж точно не хотел сделать больно... - Это ты сделал? - Руперт вытянул свою руку из чужих и приподнял, явно делая акцент на бинте. - Рану зашивал врач. - ТЫ позвал врача? - уже чуть более настойчиво произнёс юноша. - Ну...мы с тётушкой обнаружили тебя в комнате и...тогда...тогда позвали...-он произносил слова всё тише  и тише, пока совсем не замолчал, видя как лицо брата наполняется смесью гнева и какой-то невероятной тоски. - Чёрт...- сквозь зубы выплюнул Руперт, закрыв лицо руками - Я даже умереть не могу по своему желанию...- голос его наполнялся отчаянием и дрожал. Сейчас он действительно напоминал маленького ребёнка. Ребёнка, который потерял что-то очень важное, а все вокруг лишь сделали вид, что так и надо. - Не могу избавиться от проблемы... Глаза Роберта округлились, не смея моргать. - О чём ты? - взволновано прозвучал юноша и мягко положил руки на плечи брата - Руперт, нет никакой проблемы, ты просто... Но закончить Роберт не успел. Его со всей силы оттолкнули, ударив руками в грудь. Руперт зашипел от резкой боли в руке, но тут же, сжав челюсти до скрежета зубов выкрикнул: - Я - чёртова проблема! - в уголках глаз Руперта заблестели жемчуженки слёз, лицо покрылось красными пятнами, а руки сжались в кулаки - Ты правда не понимаешь?! Правда или строишь из себя дурака?! - слёзы крупными дорожками потекли по его щекам. - Ты можешь умереть, идиот! - голос его дрожал, срываясь на крик - А виной этому я! Меня не должно быть! Я приношу лишь проблемы тем кого люблю! Роберт уже и забыл, что Руперт умеет ТАК плакать. Горько, шумно, навзрыд. Конечно, он и раньше видел его слёзы, но тот всегда плакал так редко и тихо, выдавая себя лишь влажными дорожками на щеках, что сейчас подобное казалось Роберту дикостью. Яростный взгляд Руперта довольно быстро сошёл на нет, остались лишь рыдания и громкие всхлипы. Руки, ещё недавно сжатые в кулаки, отчаянно вцепились в собственные плечи, корпус сильно наклонился вперёд, не позволяя заглянуть в глаза и только маленькие блестящие капельки, падая на одеяло, быстро впитывались в ткань. Голову Роберта, словно волной, накрыло давнее воспоминание. Воспоминание, в котором Руперт был совсем ребёнком, ребёнком, которого в наказание оставили одного в пустой комнате и который просто боялся, что мама бросила его навсегда. Роберт слышал отчаянные рыдания брата, стоя у той двери в злополучную комнату. Слышал, как тот просил прощения, обещая исправиться, даже не понимая, что он сделал не так и что должен был исправлять. Сейчас Роберт видел перед собой того трёхлетнего мальчика, одинокого и напуганного, отчаянно желающего исправить ошибки, которые даже не совершал. Юноша аккуратно наклонился к брату, заключая того в объятиях и поглаживая по спине, всем телом чувствуя как того трясёт. - Это не твоя вина, Руперт. Ты совсем не виноват...